Кафе "Панда"

Когда я вернулся, мама уже была дома. Увидев меня, она даже дар речи потеряла. Не сказав больше ни слова, она поманила меня за собой на кухню. Заварив нам крепкий черный чай и включив телевизор на первый канал, мама, наконец, заговорила: - Тём... В последнее время я все больше начинаю о тебе беспокоиться. Ты стал, как бы сказать... Раньше ты все время радовался жизни, и почти ничто не могло тебя разочаровать. А сейчас у тебя депрессия за депрессией. Я почти тебя не вижу. Ты закрываешься в комнате, приходишь никакой. И вот опять. Глаза краснючие, сразу видно, что ты рыдал не час и не два! И только не надо отмазываться, типа "аллергия на что-то" или "попал под воздействие слезоточивого газа", - мама села рядом со мной и взяла за руку. - Ну что с тобой такое? Тяжело вздохнув, я ответил: - Прости, мам... Просто понимаешь... Человек, которого я люблю всей душой, два часа назад улетел в совершенно другую страну на целый год. - Оу... Да, я понимаю. Это очень тяжело... Но знаешь... - и тут маму прервало сообщение в новостях, которое, почему-то, было громче предыдущих. Мы прислушались. " Уважаемые телезрители, только что нам поступило срочное сообщение! Самолет, вылетевший несколько часов назад, который держал курс на Нидерланды, потерпел крушение. Спасатели уже спешат на место происшествия. Возможно, кого-то еще удастся спасти. Чуть позже наши корреспонденты свяжутся с нами. Следите за дальнейшими новостями". - Какой кошмар творится! Ну, так вот, о чем я... Тём? Тёма? Что такое? Тёма! - увидев мое выражение лица, мама запаниковала. Глаза как будто стали стеклянными, а лицо приобрело цвет чисто-белого листа бумаги. - Мам... - сказал я дрожащим голосом. - Э-это был его самолет... А дальше... глаза вновь начали наполняться слезами. Мама вскочила, начала трясти меня, схватив за плечи, и, наверно, что-то кричала. Я ничего не слышал, скорее всего, теряя сознание. А потом темнота... Такое странное чувство. Какая-то... легкость. Может, я умер? Скорее всего. Мне это даже нравится. Наконец-то никаких забот, проблем. А от чего я собственно умер? А, самолет Макса... Ну, ничего. Ничего... зато я сам скоро с ним встречусь. Хмм, и почему я раньше не решался на смерть? Точно же. Из-за мамы и остальных. Они будут расстроены... А вдруг мама что-нибудь сделает с собой? Ну уж нет. Максу бы не понравилось, если бы я так просто сдался. Я должен справиться ради него, ради мамы. - ... м ... ом... Артём. Сынок, ты меня слышишь? - какой-то мужчина сидел возле моей кровати и легонько бил меня по щеке, чтобы привести в чувство, - Отлично, ты очнулся, - он вздохнул с облегчением. Я лишь безразлично посмотрел на него. - Ну что ж... ладно, отдыхай. Ты заставил свою маму поволноваться. Она сидит на кухне. Я скажу, чтобы она не заходила к тебе сегодня. Я пропишу тебе несколько лекарств и буду заглядывать время от времени. Он выжидающе смотрел на меня, вероятно желая услышать ответ, но я смотрел на него как будто безжизненным взглядом еще пару секунд, а потом тупо перевел взгляд на потолок. - Хмм... угу, - промычал мужчина себе под нос и вышел из комнаты. Странно, но сейчас меня особо ничего не волновало. Ни то, кто этот мужчина, ни то, как я оказался у себя в кровати. Вообще, ничего. Хотя, нет. Есть кое-что. Как я буду жить дальше? Что буду делать? Кем стану вообще? Вопросы простые, а вот ответы на них придут со временем. **** Утром, когда проснулся, я не сразу понял, что происходит. Кто-то сжимал мою руку и тихонько плакал. Оказывается, это была мама. - Ох, сынок, ты проснулся? Прости, что разбудила. Как ты? Я лишь посмотрел на нее, но не бесчувственным, каким одарил незнакомого мужчину, а взглядом, наполненным виной и отчаянием. - Ты, наверно, говорить не можешь из-за шока, да? Немного подумав, я кивнул, решив, что так и есть. - Ясно, - мама печально улыбнулась. - Но я так и не смогла понять, что же случилось... Тяжело вздохнув, я поднялся и сел по-турецки на кровати. Я вновь посмотрел на маму, тем самым подталкивая ее продолжить. - После той новости ты сказал, что это "его" самолет... Кто это, "он"? Я немного стыдливо отвел взгляд. Мама у меня далеко не глупая женщина, поэтому сразу поняла, что к чему. - Оу... наверно, это тот "любимый человек", да? Я лишь виновато кивнул. Я боялся маминой реакции, но она лишь крепко обняла меня и сказала: - Мне очень жаль, солнышко... Отпустив, она посмотрела мне в глаза. В них, блестящих от вновь накатившихся слез, отражалось удивление, благодарность вместе с сожалением и печалью. - Я одобрю любого, кого ты полюбишь. Услышав это, я закрыл лицо руками и покачал головой, мол "больше никого не будет". - Ну-ну... не переживай, - она утешительно потрепала меня по волосам. - Все наладится. Ну, все. Хватит о грустном. Пошли, позавтракаем. **** Уже после обеда мама постучала в мою комнату и сказала, что ко мне гости. Это, конечно же, были Жека с Пашкой. Я попытался натянуть на лицо приветственную улыбку. - Фига тебя перекосило! - воскликнул Жека. Пашка ударил его локтем в бок. - Ау! - Привет. Ну как ты?.. Мы видели вчера выпуск новостей и... Тём, ты главное держись, ладно?.. Поникнув еще больше, я кивнул. - Да, рыжик... Слушай, Ма... он был и нашим другом. Знаю, ты, наверно, думаешь, что мы не можем тебя понять. Так и есть, но нам далеко не все равно. Ты только не забывай, что мы всегда с тобой. Я печально усмехнулся и посмотрел на Жеку, как на идиота. Естественно, я знаю все это. - Ну и че ты смотришь на меня, как на придурка? - Пф, потому что так и есть, - ответил Пашка за меня. - Коротышкам слова не давали! - Вот именно, поэтому заткнись. Пока они подъебывали друг друга, я взял маркер с альбомом, что лежали на тумбочке, и написал: "Вот дауны.", а когда они увидели это, театрально закатил глаза. - Сам такой, - ответили они хором. Да уж. С этими идиотами я не пропаду.