***
Сегодня вечером у меня концерт в кафе «Кровавая луна». И сегодня выходной, поэтому девочки свободны. И именно сегодня Стелла решила представить нам свою коллекцию нарядов для нас. Прежде, чем мы увидели «произведения искусства от Стеллы», она взяла с нас слово, что сегодня в кафе мы пойдём именно в этих нарядах. Спустя несколько минут раздумий мы неохотно согласились. — Первый наряд я сделала для себя, — начала Стелла. — Ну, да. Как же мы не догадались? — усмехнулась Лейла. — Это элегантное синее платье на 1,5 ладони выше колена, которое держится на одном плече. Сшито оно было из люрекса за несколько дней, — показала нам первую вешалку блондинка, с гордостью рассказывающая о своих моделях. После этих слов Стелла скрылась за дверью примерочной и через несколько минут вышла оттуда, надев своё платье, туфли в тон к нему и ободок такого же цвета. Волосы её были распущены, а на лице сияла улыбка: — Ну, как я вам? — Супер! — рассмеялись мы с девочками. Именно этого комментария ждала от нас Стелла, только без сарказма. Ну, на самом деле, платье действительно хорошо смотрелось на нашей подруге. — Следующий наряд я сшила для Блум. Это зелёное платье с рюшами на ладонь выше колена на двух бретельках, сшитое из шифона, — протянула Стелла рыжеволосой подруге вешалку с платьем и отправила в примерочную. Спустя пару минут Блум вышла в этом платье и в босоножках в цвет платья. — Тебе очень идёт! — радовалась дизайнер. Девочки, а вы что скажите? Мы согласились со Стеллой, т.к. платье действительно отлично сидело на Блум. — Теперь вы увидите мой наряд для Текны. Текна, ты у нас девушка, которая изредка носит платья и может зависать в интернете часами. Но я решила немного подкорректировать тебя. В общем, для тебя я сшила лёгкое платье салатового цвета с сиреневым верхом на бретельках, приталенное сиреневым тонким поясом. И даже не смей отказываться! Быстро в примерочную и переодеваться, — затолкала Текну в примерочную. Где-то через 3 минуты Текна вышла к нам. — Стелла, я очень неуютно чувствую себя в этом платье. Можно я пойду в своей повседневной одежде сегодня в кафе? — вопросительно посмотрела подруга на блондинку. Стелла отрицательно покачала головой. Текна обречённо вздохнула. — Да брось! Тебе очень идёт это платье, — попыталась успокоить я подругу. Текна была чуть ли не в слезах. — Текна, — подошла к ней Стелла, — Пойми меня правильно. Парням не нужна будет подружка в джинсах и кожаной куртке. Парням нужна девушка. А девушка — это юбки и платья. Так что вытри слёзы, приведи себя в порядок и запомни это навсегда! Текна слегка повеселела, успокоилась и смирилась с выбором Стеллы. — Итак, следующий наряд я подготовила для Флоры. Это нежно-розовое платье с небольшими рюшами, которое держится на плечах. Сшила я его тоже из шифона, — отдала белокурая шатенке вешалку с платьем. Через несколько минут Флора вышла из примерочной, сияя от счастья: — Стелла, это прекрасно! — Да, я же говорила, что я прирождённый дизайнер, — самодовольно произнесла блондинка. Пока Флоры не было, я заметила, что в глазах Текны начали появляться искринки счастья. Видимо, платье ей уже начало нравится. — Над этим нарядом я корпела очень долго, т.к. ты, Лейла, у нас очень спортивная девушка. Нужно было создать что-то такое, где была бы видна твоя исключительная индивидуальность. Представляю вам голубое платье на ладонь выше колена с пуговицами посередине, идущими прямо до конца платья. Ткань подобрать было трудно. Но я это сделала. Это платье из джинсовой ткани, — гордо вручила Стелла темнокожей подруге вешалку с платьем. Лейла скрылась за занавеской примерочной. Спустя пару-тройку минут она вышла к нам в платье от Стеллы. К платью она добавила шифоновый зелёный прозрачный пояс, обула голубые сапоги с небольшим зелёненьким рисунком. Понятия не имею, что там конкретно нарисовано. Текна уже давно пребывает в отличном настроении. — А вот Музе мне было труднее всего подобрать наряд, т.к. твой внешний вид должен передавать твоё внутреннее состояние. Но ты живёшь наружу шипами. Как бы это культурнее выразиться? — задумалась Стелла. — Ты похожа на алую розу с ранимой душой. Моей целью было показание тебя с другой стороны. Я была просто обязана показать не твою колкость характера, а твою душу. На вешалке ты сейчас видишь тёмно-синюю футболку, у которой на правой стороне рукав-крылышко, а на левой стороне пришит манжет, соответственно, для левой руки. А также ты видишь светло-розовую юбку из джинсовой ткани, опоясанную ярко-розовым поясом и белые легинсы. Туфли подберёшь сама. Иди, померяй, — протянула Стелла мне вешалку с этим нарядом. Я в ошарашенном состоянии прошла в примерочную. Спустя некоторое время я надела наряд, который придумала для меня Стелла, обула белые туфли, по виду напоминающие кеды, с синими вставками. На голове я решила не оставлять распущенные волосы, а заплела их в низкий пучок в виде розы, но оставила короткие локоны по обеим сторонам от лица. Когда я вышла из примерочной, девочки ахнули. А Стелла чуть ли не упала в обморок: — Мне удалось это сделать! — радовалась она и прыгала по квартире, находясь в эйфории. Я тоже была приятно удивлена. Одежда смотрелась на мне прекрасно. Конечно, не в моём стиле, но перемены в жизни нужны каждому.***
Вплоть до самого вечера мы с девочками гуляли по городу, Стелла даже умудрилась купить несколько видов тканей для новой одежды. К восьми вечера мы уже прибыли в кафе «Кровавая луна». Я должна исполнить 3 песни — «Dark Paradise», «Young and Beautiful» и «Ride». Мы с девочками пришли за час до моего выступления и заняли второй от начала столик по левую сторону от сцены. Нам принесли напитки и мороженое (ну, мне только напиток; от мороженого я отказалась). Сейчас на сцене выступали 2 парня, по-моему, их зовут Джейсон и Майкл. С ними я иногда вижусь, когда нам приходится выступать на каком-либо одном мероприятии. Джейсон — это голубоглазый высокий блондин с приятным баритоном. На вид он напоминает мне арийца. Интересно, кто он по национальности? Майкл совершенно другой. Это сероглазый брюнет ростом пониже Джейсона. В его баритоне я периодически слышу отголоски тенора. За полчаса до моего выступления я покинула зрительский зал и зашла в гримёрную, чтобы распеться и привести себя в порядок, поэтому со мной пошла Стелла. — Вот так, — радостно произнесла она, докрашивая мне веки белыми тенями. — Я побежала обратно в зал. Удачи! — захлопнула за собой дверь подруга. Я прорепетировала песни с синтезатором. Но меня прервал стук в дверь и голос Одри: — Муза, твой выход. Я открыла дверь и прошла на сцену. Затухает свет. В зале темнота. И видно только свет от телефонов некоторых слушателей. Вдруг на меня направляют прожектора. Начинает играть мелодия «Young and Beautiful». Я начала петь. Когда песня закончилась, в зале несколько секунд была тишина, а затем послышались аплодисменты. А может, они и до этого звучали, а я просто задумалась и не услышала? Снова тьма. Теперь прожектора направлены на зал, а на сцене ничего не видно. Звучит мелодия песни «Ride»: — I’ve been out on that open road, You can be my full time, daddy, White and gold. Singing blues has been getting’ old, You can be my full time, baby, Hot or cold… — начала петь я. Я снова поздно услышала аплодисменты. Странно. Темнота во всём зале. Прожектора отключены. В полной темноте я стараюсь не зарываться в свои мысли и слушать ритм музыки, чтобы не сбиться и вступить вовремя: — All my friends tell me I should move on I’m lying in the ocean, singing your song Ahhh, that’s how you sang it… Играет музыка, прожектора просто показывают на любого человека в зале. На меня не попал ещё не один прожектор. На сцене темно. Я пою одну из моих любимых песен. За 4 строчки до конца песни я внезапно перестаю слышать себя. Абсолютно. Ничего. Не слышу. Кое-как наугад допев песню, я моментально исчезаю со сцены и бегу в гримёрную. Прожектор появляется на сцене, а там пусто. Я убежала в слезах. Неужели я снова ничего не слышу? Нет. Не может быть! Нет! Вдруг ко мне в гримёрную врываются девочки в испуганном виде. Видимо, они стучали, но я… я ничего не слышу. — Муза, ты чего не открываешь? — возмущалась, скорее всего, Стелла. — Ты прекрасно спела! — радовалась Блум. — Это было удивительно. Кто придумал такую интересную идею с прожекторами? — восторгалась, наверное, Лейла. Я полезла в свою сумку за блокнотом и ручкой. Найдя их, я написала на листе бумаги, задыхаясь от собственных слёз: «Я вас не слышу. Я ничего не слышу!» Я показала эту записку девочкам. Они были не просто удивлены, они были очень удивлены. На их лицах можно было прочитать сочувствие, огорчение и удивление. А у меня вновь слёзы. Мне не хватает дыхания. Голова страшно болит. Вдруг меня за плечо потрясла кто-то из подруг. А я всё равно лежу, закрывшись руками на диване и плачу. «Муза. Не падай духом. Хватит истерить! Нужно сходить к Микалине и спросить у неё, в чём дело» — написала Флора на бумажке и подала её мне. Как только я её прочитала, в моей голове появилась надежда. Надежда на то, что это лишь временная потеря слуха. Кое-как девочки успокоили меня. Не помню, как мы добрались домой. Наверное, я заснула в такси.***
Утром я проснулась никакая. Еле держась на ногах, я поплелась в ванную комнату, чтобы привести себя в нормальный вид. Переодевшись в бело-нежно-голубую футболку с рукавами-крыльями и рисунком в виде голубых и фиолетовых гвоздик и голубые джинсовые шорты, обув белые кеды и распустив волосы после вчерашнего, я начала немного приходить в себя. Волосы были слегка вьющиеся, т.к. я заснула с пучком на голове. Как только я спустилась на кухню, девочки уже сидели там. И, видимо, они уже давно тут сидят. На Блум надет розово-зелёный сарафан в светло-розовую большую клеточку, розовые минетки, обуты жёлтые босоножки на высокой платформе. Флора надела составной топ (верх его белый в тонкую зелёную полоску, а низ просто белый), ярко-розовые шорты, поверх слегка прикрытые прозрачным белым платком, розовые минетки. Текна же надела голубое платье на 1,5 ладони выше колен, низ которого был от правого бедра вниз по диагонали налево проходил прозрачный слой шифона, отливающий небесно-голубым цветом. Платье держится только на правом плече, где сейчас ещё и приколота брошь в виде лебединого крыла. Стелла надела сегодня розовый топ в мелкий слегка-розоватый горошек, который тоже держится на правом плече. На левом лишь тоненькая бретелька светло-голубого цвета. А также блондинка надела светло-зелёную юбку полу солнце, оборка которой была жёлтого цвета. Распущенные длинные волосы придерживал красный ободок. Лейла надела составной топ, верх которого был белый с рисунком в виде долек арбуза, а низ был сделан каскадом зелёного цвета. Ещё на ней были розовые джинсовые шорты. «Вы чего так рано встали?» — написала я на одном из листочков своего блокнота и показала подругам. — Можно сказать, что мы почти не спали, — усмехнулась Лейла. «Мне нужно позвонить Микалине» — Мы уже позвонили. Через час мы должны быть у неё, поэтому быстрее завтракай, и поедем. Я просто кивнула и направилась к обеденному столу, на котором стояла тарелка с салатом из моркови и яблока. А рядом стоит кружка крепкого кофе. После завтрака Стелла вызвала такси, и мы поехали в клинику Children’s Hospital Los Angeles, где в 127 кабинете меня ждёт Микалина Щенкевич.***
Кабинет 127 Я постучала в кабинет, открыла дверь и прошла к Микалине. Она поднялась со стула, подошла ко мне и просто обняла. — Привет, Муза, — взглянула она на меня. «Привет» — Присаживайся, — указала она мне на стул возле её рабочего стола. Я кивнула и присела. — Не ожидала я, что мы вновь свидимся при таких обстоятельствах. Тяжело снова быль глухонемой? «Ещё спрашиваешь?» — Извини. В общем, изучив тебя и твою историю болезни, поговорив с главным врачом, могу сказать тебе только то, что требуется более сложная операция. Ещё труднее, чем та, которая была в прошлый раз. Проблема в том, что нет гарантий, что операция поможет. Кому как повезёт. Шансы 10/100. Суть в том, что ты можешь либо навсегда остаться глухонемой, либо выздороветь. Будешь ли ты рисковать? «Да» — резко написала я и чуть ли не порвала бумагу. — Спокойнее, Муза. Я поговорю с врачом насчёт даты. А ты иди домой и не переживай. Всё наладится. Я верю. «Я тоже» После разговора с Микалиной мне стало немного легче, но при этом появилось ещё больше проблем. Первая — операция стоит дорого. Вторая — шанс выздороветь очень мал. Третья — я могу навсегда остаться без слуха и голоса. Денег у меня мало, где теперь их брать — понятия не имею. Из клиники я поехала домой, Блум и Скай ушли гулять в парк, Стелла и Брендон тоже, Флора и Гелия ушли в дельфинарий, Текна и Тимми пошли в кафе, а Лейла на работу.***
Как только я приехала домой, тут же упала на диван и стала думать над происходящим. Во-первых, надо как-то объяснить Джейсону то, что в ближайшие несколько месяцев я не смогу выступать. Во-вторых, стоит ли соглашаться на операцию? В-третьих, стоит ли сообщать о произошедшем папе? В-четвёртых, где взять деньги? Слишком много вопросов. И круглый ноль ответов. Что мне делать? Я схватилась за голову, пытаясь привести мысли в порядок. Но у меня не получалось. Спустя минуты 2-3 я подняла взгляд и увидела, что рядом со мной стоит… Ривен? Как он сюда зашёл? Что он делает в Лос-Анджелесе? Как он узнал, где я? «Давно ты здесь?» — быстро написала я в блокноте и показала ему. — Несколько минут. Не хотелось отвлекать тебя от размышлений. «Что тебе надо?» — Почему ты не разговариваешь со мной? «Потому что не могу разговаривать. Не могу слышать. Ничего» — Ты снова ничего не слышишь? — удивлённо посмотрел на меня мой собеседник. «Да» — Почему? Так спросил, будто я знаю. Пришлось письменно рассказать Ривену всё, что произошло за последние дни. Не знаю, почему я вообще ему что-то рассказала. Я же обиделась на него. В общем, уже не важно. — Может, я могу помочь материально? «Нет» — Почему? «Потому что я не возьму твои деньги!» — Муза, тебе нужны деньги. А собрать такую сумму за несколько дней ты просто не сможешь. «Потом подумаю об этом» Каждый человек в своей жизни не раз столкнётся с трудностями. Некоторые считают, что трудности делают нас сильнее. А некоторые считают, что трудности ломают нас. Я же считаю, что всё зависит от человека, от стойкости его характера. Некоторые трудности могут сделать нас более уверенными в себе, а другие могут пошатнуть нашу самооценку и опустить её ниже плинтуса. В итоге, все правы. Некоторые трудности делают меня сильнее, а некоторые ломают. А теперь стоит вопрос ребром — сломаюсь я или стану ещё сильнее?