***
— Что опять? — не выдержав, всё-таки спросил Данталиан. Когда вокруг тебя беспокойно мечется туда-сюда надоедливый гость, очень сложно сосредоточиться. Андромалиус всегда врывался без предупреждения и в самый неподходящий момент. Его бесконечная болтовня о его похождениях в «люди» порядком поднадоела. Да и рассказывал он так себе, если честно. Много воды лил, запутывая в деталях. — Ты должен это увидеть! — не замечая хмурого взгляда собеседника в сотый раз настаивал тот. Не трудно заметить насколько он был возбуждён: в красных глазах будто полыхал огонь, хвост беспокойно бил стены, легко сметал лежащие на полу книги и свитки, поднимая этим всю пыль к потолку. — С этим же ты приходил ко мне неделю назад, — раздражённо заметил Данталиан, вновь склоняясь над тяжёлой на вид книгой. — Выметайся! Фыркнув, ворвавшийся и не подумал сдаваться. Не в его характере. Хотя это относилось ко всем ему подобным. Андромалиус плюхнулся в кресло, наблюдая за хозяином комнаты. Тот углубился в работу, разбирая древние письмена, которые от старости на некоторых листах почти стёрлись. Массивную книгу следовало давно, столетие назад ещё, переписать, но руки дошли только сейчас. — Нет, ты должен это увидеть! — не сдавался гость, снова вскакивая. Наклонившись с противоположного конца стола, за которым находился хозяин комнаты, он заглянул тому в глаза. — Тебя это точно заинтересует! То ли Данталиана настолько измучил этот надоеда, то ли голос и взгляд были слишком уж убедительные, но, как бы то ни было, это заставило исчезнуть обоих. А победная ухмылка Андромалиуса ещё долго стояла перед глазами.Часть 2
23 июля 2019 г. в 11:26
Бип — бип — бип. Противный звук будильника мог говорить только об одном — пора вставать и собираться в школу. Выключив его, девушка упала лицом в подушку. Ещё только начало осени, а учебные будни превращались в какие-то мучения. Толком не начался учебный год, а мозг успели проесть учителя и родители. Как-никак учёба в старших классах определяет, куда потом идти дальше. Кто-то выбирает этот путь чуть ли не с самого начала обучения, чётко следуя намеченному маршруту. А кто-то долго мечется на перепутьях, не зная, чего на самом деле хочет.
Последнее относилось именно к Алёне, особо ничем не выделяющейся из простой серой массы девушке. Некоторые её знакомые собирались пойти по стопам своих родителей. От одной только мысли, что она всю жизнь просидит за бумажками и будет общаться с клиентами, как и мама, передёргивало. Но определиться с решением, кем стать или хотя бы куда пойти учиться, в технический или гуманитарный вуз, пока не получалось. Успокаивало лишь то, что таких же неопределённых как Алёна, довольно много.
С большой неохотой и довольно неспешно школьница выползла из тёплой кровати, направляясь в сторону ванны. На сборы ушло не так много времени, но факт оставался фактом: она опаздывала. И ей это не нравилось. На завтрак уже не оставалось времени — успела только хлебнуть воды. Схватила рюкзак, сунула ноги в балетки и выбежала из квартиры, чудом не хлопнув входной дверью. Сбегая по ступенькам вниз, она так и представила, как отец бы в сотый раз просил не хлопать дверью.
Нужный автобус ушёл прямо из-под носа, стоило только добежать до остановки. Раздосадовано вздохнув, девушка поняла, что забыла маленькую, но важную вещь: зонт. Вчерашний прогноз погоды не врал — над небом нависли тучи, из которых вот-вот пойдёт дождь. Ёжась от холодного ветра, задувавшего в кофту и выбивая из хвоста волосы, школьница нетерпеливо вглядывалась вместе со всеми в проезжающие мимо автобусы.
В школу Алёна забежала со звонком. Ещё в автобусной толкучке вспомнила, что первый урок будет на третьем этаже. И даже если она каким-то чудом не опоздает к Николаю Анатольевичу, который к слову был их классным руководителем, то весь оставшийся день она проходит вся взмыленная, потная и растрёпанная. А так как она всё равно уже опаздывала, то смысла особо спешить не видела — хотя бы боле менее прилично выглядеть будет.
По мере того, как она приближалась к нужному кабинету, её шаги невольно замедлялись. Дыхание ещё не пришло в норму, щёки горели, а на руках был противный холодный пот. Сердце замерло, стоило Алёне постучаться и открыть дверь. Николай Анатольевич как раз стоял у доски и что-то объяснял школьникам, когда услышал тихое «Можно войти?». Смерив опоздавшую тяжёлым взглядом, он кивнул ей, разрешая войти в класс, и продолжил вести урок.
Щёки и уши Алёны так ещё ни разу не горели. То ли это от спешки на урок, то ли всему виной учитель, а может всё сразу. Его колючий взгляд всегда пугал и даже в неформальной обстановке хотелось спрятаться от таких цепких глаз. Вот и сейчас желание провалиться сквозь землю и по возможности не вылезать оттуда возрастало с каждой секундой. Пытаясь быть как можно менее заметной, опоздавшая быстро переписывала из тетради соседки по парте то, что уже они успели записать…
На последнем уроке Алёна с неудовольствием наблюдала из окон школы, как дождь вовсю барабанит по крышам. Её балеткам точно придёт конец из-за такого количества воды. Но оставаться в школе то еще удовольствие. Все равно надо топать домой. Поэтому дрожа от холода, она вместе с одноклассниками ждала автобуса на остановке. Продрогшие, сырые, они пытались шутить, болтали о всяких пустяках. Ворчащие бабульки и уставшие взрослые недовольно косились на группу весёлых подростков в общественном транспорте. Но это нисколько не поубавило смеха у школьников, которые, казалось, наоборот с ещё большим энтузиазмом делились своими ближайшими планами.
Выйдя из автобуса, Алёна побежала домой, хотя это было весьма затруднительно с хлюпающей водой в балетках и полным рюкзаком за спиной. Грела и подгоняла мысль, что сейчас она будет дома, в тепле. Квартира встретила её привычной тишиной. Родители ещё на работе, а животных они не держали. Переодевшись в домашнюю одежду, Алёна укуталась в плед и села пить чай перед телевизором. Домашку хоть и задали, но она успеет её ещё сделать.
С недавних пор школьница боялась оставаться одна в квартире, особенно в тёмное время суток. Объяснить или хотя бы понять, что не так, она не могла. Просто стало как-то неспокойно.
Постоянные шорохи, тихий-тихий неразличимый шёпот и скрежет, в основном по ночам — всё это пугало и заставляло беспокойно озираться. А уж что тут творится, когда никого нет, даже страшно подумать (хотя признаки постороннего наблюдались только в передвинутых мелких вещах)! Но подобное замечала только Алёна, родители продолжали жить, как и раньше, удивляясь странной взбудораженности дочери. Сначала лезли с расспросами, но не получив вразумительного ответа, списали всё на подростковый возраст…
Этой ночью девушка беспокойно ворочалась. Она не почувствовала холодка, витавшего в её комнате, хотя окно было закрыто. Проваливаясь в некую дрёму и резко открывая глаза, Алёна порой не понимала, спит она или всё ещё бодрствует. Постоянными переворачиваниями с одного бока на другой, она окончательно нагрела себе место и заснуть уже не получалось. Походы на кухню за водой и в сотый раз переворачивание подушки не давали должного результата. Окончательно уснуть удалось только под утро, когда измученный разум всё же отключился, позволяя его обладательнице наконец-то отдаться царству Морфея.
Алёна уже не увидела, как около самой двери мелькнула чья-то тень с красными глазами-бусинами. Это существо, опираясь на свои четыре конечности, словно хищник кралось к девушке. Но стоило той перевернуться на другой бок, как оно замерло, в напряжении ожидая, что будет дальше. Спустя пару минут удостоверилось, что девчонка спит, и нырнуло под кровать.
Распространившись под всей кроватью, существо сверкнуло красными глазами. Алёна, до этого спокойно спавшая, вновь начала возиться. Нахмуренные брови, сжатое в руках одеяло и пропитывающаяся холодным потом простыня — всё это проделки дитя тьмы, поселившегося в этой квартире.