Мой личный ангел

На ее губах играла легкая улыбка, которая, не смотря на всю миловидность девушки, пугала до ужаса. Карие глаза были хитро прищурены. Она смотрела, не отрываясь, почти не моргая. Холодные липкие руки страха сжали мой желудок, а мысли путались с бешенной скоростью, не давая не малейшей возможности зацепиться хотя бы за одну. Страшно. Страшно смотреть ей в глаза, потому что сомневаться не приходится – она читает твои чувства. Мысли. Эмоции. А то, что она знает о твоем страхе перед ней, приводит ее в дикий восторг. *** А меня это и правда забавляет. Какой он глупый. Неужели не понимает, что я совершенно не опасна для него? Что он может завалить меня одной рукой? Нет. Не понимает. Глупый и трусливый мальчишка. Я медленно поправила рукой выбившуюся темную прядь и лениво заложила ногу за ногу. Вся моя поза выражала лишь расслабленность и спокойствие. Он видел. Он понимал. Он боялся. Захотелось рассмеяться. Я сдержалась, лишь еще больше растянула лисью ухмылку на лице. *** Она смеется надо мной. Господи, какой позор. Облизнулась. Розовый язык медленно прошелся между губ, а сразу за этим ряд ровных белых зубов закусил нижнюю губу. Медленно. Скользко. Призывно прошелся по губе и скользнул в горячий рот. Я сглотнул. Она издевается. Такая опасная и одновременно желанная. Убийца. Она убийца. Эта мысль, как ведро холодной воды в Сахаре, должна была принести желанное облегчение и ясность. Но нет. Она не спасла. Эта мысль улетела, как и все остальные, не задержавшись в моей голове надолго. - Так и будем молчать? Мягкий, вкрадчивый, сладкий, как мед голос, прорезал давящую звенящую тишину зависшую вокруг нас. Со свистом втянув воздух, я резко поднял голову и утоп в горячем шоколаде ее глаз. - Ты можешь просто признаться в убийствах и для тебя все закончиться, - ответил я. Ответил? Пожалуй, прохрипел. Из-за напряжения и долгого молчания, мой голос был похож на звук наждачки по школьной доске. Маленькие кусочки льда посыпались на пол хрустального замка. Но ведь здесь нет замка?! А он и не нужен. Звук ее смеха был идентичен. Такой же резкий, холодный, колючий и звенящий до сих пор. Ей смешно. Эта назойливая мысль все чаще цеплялась за мое сознание, что самому захотелось рассмеяться. Истерично. До икоты. А потом понять, что все это ему привиделось, после тяжелого рабочего дня. И не было этой девушки, сидящей напротив. Она не сводила его с ума недавно. И главное – мы не находили ее жертв. А я уверен, что они ее.