***
Прошло около двадцати минут. Мы сидели на кухне, с нетерпением ожидая известий. Подруга судорожно отбивала ритм носком об пол, пытаясь в сотый раз дозвониться до парней с моего телефона, и периодически подбрасывала кусочек прессованного сахара в остывший чай. — Это уже пятый, — констатировала я. — Прости, — на девушку было жалко смотреть: глаза опухли от слёз, тело бьёт дрожь. — Я очень волнуюсь. — В десятый раз тебе говорю: с ними всё будет в порядке. — Серёжа слабее Андрея. Чёрт, почему они не отвечают? — А чего ты так за Серёжу-то волнуешься? — прищурила я серо-голубые глаза. — Ну... он, как бы, мой парень, — смущенно опустив голову, созналась Катерина. — Офигеть! У тебя есть парень, а я узнаю об этом последняя, — улыбнулась я. — Если продолжишь распускать нюни, то станешь страшная. Он тебя не узнает и бросит. — Откуда в тебе столько оптимизма? — девушка положила голову на сложенные на столе руки и слегка улыбнулась, глядя на меня. — От слёз стареют быстрее, — пожала плечами я. — А оптимизм и смех — продлевают жизнь. — И для кого ты хочешь стать красивее? — хитро прищурилась подруга. — Я не пытаюсь быть красивее. Все демоны от природы прекрасны, — озорно подмигнула я. Наконец зазвонил телефон. Катя моментально схватила трубку, и стала расспрашивать парней об их состоянии, тараторя без умолку: — Сотрясений нет? Ничего не сломали? Крови много? Чего-о-о? Божечки! Женя, Серёжу ножом зацепили! — в панике выдала мне блондинка. — Хватит трястись, Кать. Зови их ко мне, будем раны обрабатывать. — Так, адрес...***
Парни пришли быстро, и вид их был не самым лучшим: синяки, ссадины, сбитые костяшки. Всё было бы ничего, но у Сергея по красной толстовке всё сильнее расплывалось тёмное пятно крови. — Идите за мной. Не дай Бог вас такими мой отец увидит, — прервала я начинающуюся истерику Кати. Проводив их в свою комнату, я пошла искать кейс-аптечку, которой мы не так давно пользовались. Дверь оставила чуть приоткрытой, дабы услышать, если что, звук открывающейся входной двери. Когда все приготовления были закончены, я велела парням раздеться по пояс. — Хитрая ты, Смирнова. Мы за помощью пришли, а ты нас на бесплатный стриптиз разводишь, — заулыбался блондин разбитой губой, попутно расстегивая рубашку. — Сдались вы мне, — огрызнулась я, осматривая ножевую рану. — Поздравляю, тебя спасла толстовка. Жить будешь, — я потянулась за аптечкой. — Ложись на кровать. — Ого! Даже не на стриптиз, а на порно? — наигранно удивился Миронов. — Андрей, хватит паясничать! — не выдержала блондинка, чуть ли не плача. — Женя вам помочь хочет, а ты всё отшучиваешься! — Забей, Кать. Обработай клоуна перекисью, а потом йодом смажь, — скомандовала я. Повисла недолгая тишина, нарушаемая лишь сдержанным шипением Карпова. Рана была не глубокая, но грязь и нитки от толстовки попали внутрь. Пришлось вытаскивать их пинцетом. Закончив с "хирургией" и продезинфицировав всё, я аккуратно обмазала рану йодом, наложила "Мазь Вишневского", сверху — бинт и закрепила всё медицинским «скотчем». Похоже, оставались только ссадины, так что, волноваться не о чем. Закончив игру в доктора, я решила разрядить обстановку приглашением на чай. Но, судя по всему, отдохнуть мне сегодня не придётся: Миронов, шагая к выходу, сильно хромал. — Что с ногой, Андрей? — Подвернул. — Не похоже. Дай, посмотрю. — Детка, если хочешь меня потрогать, давай организуем это в другом месте, — пошло подмигнул блондин. Проигнорировав очередную колкость, я толкнула парня обратно к стулу и заставила показать ногу. Оказалось, — растяжение. "Боже, ну вот за что мне это?" — Ладно, голубки, — обратилась я к возлюбленным, — летите чай хлебать. У вас там переживания, скорбь, "я не смогла бы без тебя жить...". Мне тут повозиться ещё надо. — Спасибо, Жень, — уходя, проговорил Сергей. Я побрела к кейсу за бинтом и разогревающими мазями. — Вас как угораздило на отморозков нарваться? — Похоже, была засада, — беспечно пожал плечами блондин. — Бывает, что сказать. — Это что нужно было сделать, чтобы вас четверо избить хотели? — я присела на колени и стала растирать место растяжения мазью. — Чем-то мы их разозлили, — парень наклонился ближе ко мне. — Профессионально помощь оказываешь. Мы — не первые, кому ты помогаешь? — Мама — врач. С детства знаю, как первую помощь оказывать. — И искусственное дыхание делать умеешь? — вкрадчиво спросил он, специально делая голос сексуально-хриплым. "Как у него гибкости хватает так тянуться ко мне?" — Умею, — еще более томно ответила я. Вообще, пошло прикалываться мне чертовски нравится. Не зря же я с Лизой дружу. — Мне сделаешь? — Умирать будешь — подумаю, — отстранившись, я втёрла остатки мази в руки и потянулась к бинтам. — У тебя растяжка отличная, — перевёл тему блондин. — Гимнастикой увлекаешься? — Типа того. — Говорят, девушки с хорошей растяжкой в постели — просто бомба. Что скажешь? — опять эта пошлая улыбка. — Не знаю. Мне не комментировали. — Значит, уже было такое? — А вот это — не ваше, мистер, дело, — закончив, я встала на ноги и направилась на кухню к остальным. — А ты всегда без лифчика ходишь? — послышалось из-за спины. До меня только сейчас дошло, в чём я была: чёрные легинсы и безразмерная белая майка. Бюстгальтер я никогда дома не ношу. И гадёныш сказал мне это только сейчас! — Только когда спасаю людей от отморозков, — я не показала смущения, но всё-таки взяла рядом лежащую кофту. На это послышался тихий смешок. "Бесит!" Около часа мы ещё сидели у меня на кухне, весело болтая о всякой всячине. За это время мне удалось хорошо узнать Сергея. Неплохой, кстати, парень – спортсмен, но фраза «сила есть — ума не надо» на него не распространяется. Любит читать классику, в целом — умный человек из приличной семьи с хорошим чувством юмора. Кате повезло с ним — в беде не оставит. На удивление и Миронов стал вести себя, как человек: не язвил, говорил нормально и шутил без пошлостей. Вот сижу за алгеброй и думаю: "Может, он не так плох, как кажется?"