С любовью, Эмилия».
24."Отпусти"
6 июля 2015 г. в 08:43
29 июля 2010 года
«Когда Чак уехал в отпуск, мне стало как-то пусто и одиноко, ведь на самом деле мы были хорошими друзьями, и только он один мне покупал бисквитные булочки. Это наша маленькая традиция. Ну, мы теперь договорились говорить, что Чарли уехал в отпуск, но тебе я могу рассказать все как есть. Я не знаю, как описать это чувство, но можешь считать, что я до сих пор в шоке.
В общем, мои маленькие приступы начались еще в больнице после морфина, который мы ввели Чарльзу. Я без эмоций шла по коридору, по крайней мере я так думала, и вспоминала все хорошее о Чарли. И, видимо, увлеклась. То, что я пережила больше похоже на сон. Как будто ты спишь с открытыми глазами. Я видела все воспоминания наяву, но и слышала голоса снаружи.
Из этого состояния меня вытянула Викки, её руки обеспокоено тормошили меня, а глаза, красные, пусто глядели.
«Ты в чувствах?» - спросила она.
Не помню, что я ответила или сделала, так как дальше воспоминания тяжело мне даются.
На следующий день все стало еще хуже. Лиама не было в городе, Майкла не было в городе. Викки была в таком же состоянии, что и я.
Не помню, что было, но проснулась я в больнице, когда доктор меня спрашивал о детстве.
«И, что говорила твоя бабушка?» - спросил док, записывая все.
Я как будто проснулась и медленно повернула голову к врачу, удивленно хлопая глазами. И молчала.
«Эмилия, ты снова не хочешь говорить?» - спросил он и посмотрел на меня. Его пофигистический взгляд сменился на уважительный. – «Хм…»
Я осмотрела свои руки, как будто вселилась в чужое тело. По телу проходили какие-то маленькие электрические разряды, приводя меня в чувство.
«Эмилия, что ты помнишь из нашего разговора?» - спросил он.
Я уверенно ответила «Все» и он поджал губы.
«Хорошо… что тебе говорила бабушка?» - переспросил он.
«Все мы падаем и куда-то попадаем», - захлопала ресницами я.
Бабушка обожала эту фразу, её даже задействовали в одной книге по её инициативе.
«Кто был твоим лучшим другом в детстве?»
«Эм… Кранс», - сказала я. – «Мой воображаемый друг».
«А из реальных?»
«Чак», - мой голос дрогнул.
«Оу, он уехал в отпуск? Навсегда, да?» - врач мило улыбнулся.
«Угу», - кинула я, хотя к горлу подступил комок.
Потом ко мне пришла сестра и Лиам. Я услышала их еще в коридоре.
«Зачем, она никого не узнает!» - фыркнул Лиам. – «Ты уверена, что это хорошая идея?»
Она ему что-то ответила и они вошли. Я сходу начала расспрашивать, даже не поздоровалась, что произошло.
Ужас.
Как оказалось, я снова вернулась в детство. По крайней мере, так объяснила моя сестра. Сначала меня нашли спящей на кухонной столешнице. Но, как я засунула в такой позе никто не может объяснить. Я поджала ноги, обхватила их руками и положила на коленки подбородок. В полной темноте меня нашел папа, они как раз приехали с мамой. Но я не отправилась в больницу, он просто сказал, чтобы я шла спать к себе в комнату.
«А как я попала в больницу?» - спросила я.
Лиам держал меня за руку и сочувственно смотрел на мое лицо. На моем лице, там, где челюсть, покоился пластырь, я так же не знаю что случилось, да и волосы стали короче немного.
«Эми, ты правда ничего не помнишь?» - спросил парень. – «Совершенно?»
Я отрицательно покачала головой.
В следующий раз меня уже нашел Лиам, вместе с Викки. Она боялась ко мне подходить, потому что я была не в себе. Родители договаривались с похоронным бюро. Сестра ему позвонила, и он примчался к нам. Я смотрела телевизор, сделав себе из простыни платье, голой и отрезала ножницами волосы, смеясь:
«Это не больно! Совершенно не больно!»
«Но телевизор был выключен», - сказала Викки. – «Когда я хотела его включить, ты закричала, что зарежешь меня, если я его ВЫКЛЮЧУ, Эм».
Я сглотнула. У меня были проблемы с психикой… но чтобы до такой степени. Да, смерть Чака поразила меня, но чтобы так…
«А потом мы позвонили твоему психологу и он сказал, что нам нужно к нему», - заключила Викки. – «Теперь ты лежишь в больнице».
«Я психичка», - заплакала я, черт возьми.
Лиам меня погладил и обнял, а Викки поглаживала по ноге.
«Мы можем забрать тебя в любую минуту», - успокоила она меня. – «Только бы папу уговорить».
Я сошла с ума. Только теперь окончательно. И почему все психологи расспрашивают о детстве? Других вопросов нет? Я задавалась таким вопросом в тот миг. Но на следующем сеансе с моим врачом, я наконец-то начала понимать.
«Твой дедушка? Я знаю, он умер», - сказал спокойно доктор. – «Ты помнишь как?»
Я отрицательно покачала головой.
«Твоя мама нам сказала, вы были очень близки, ты его очень любила», - сказал он. – «Но он умер прямо у тебя на глазах. Попытайся вспомнить. Если ты не вспомнишь, я не смогу тебе помочь».
Я сглотнула. Он знал, а я боялась об этом вспоминать. Это разрывало меня на части. Эти воспоминания.
«Эмилия?» - спросил он.
«Мой дедушка был очень хорошим и талантливым», - сказала я и слезы покатились у меня по щекам.
Я вспомнила ту страшную картинку, которая лежала на самой дальней полке моей памяти.
«Расскажи о нем», - попросил он.
«Он был очень умным и знал много историй», - я засмеялась. – «Он был в Африке и сказал, что там даже небо другое, не только люди».
Врач кивал, а я уцепилась в диван, боясь упасть с головой в страшные воспоминания. Я всегда боялась вспоминать дедушку. Но, как-то, на подсознательном уровне. Я знала, что очень его любила, но боялась его.
«Мы были в районе черных», - фыркнула я. – «Там было любимое кафе деда. Он решил его мне показать. Мне было два или три года».
«До того, как ты к нам пришла?» - переспросил он, ведь я уже лежала в этой психиатрической больнице.
«Из дедушки все и началось», - сказала я.
Я вспомнила все, абсолютно. Думаю и тебе стоит это знать. Теперь мне не страшно об этом говорить, и не тяжело, но тогда...
Мы шли по улице, как вдруг на нас наткнулись две громилы. Один подставил нож к дедушкиному животу, а второй схватил меня и прижал пистолет к виску.
«Деньги», - что-то подобное рыкнул он.
Дедушка спокойно отдал ему абсолютно все, но ему что-то не доставало. Мой дуделя не был глупым, и понимал, что жизнь важнее денег. Но не тут то было.
«Все отдавай!» - шмыгнул носом он.
«Я уже все отдал!» - фыркнул дед и похлопал по карманам.
«Я не уверен!» - сказал тот человек.
«Да ладно тебе, отпусти, нам хватит!» - он сказал его имя, но я не запомнила, так как с страхом наблюдала за всем этим.
«Идиот! Он знает мое имя!» - рыкнул тот и ударил моего дедушку в живот. – «Никому не скажешь, дрянь».
А дальше я все смут помню, но меня никто не ударил или ещё что-то, я просто очень переживала за дедушку и была на эмоциях. А это не нормально для моего возраста.
Меня положили в больницу, со временем я забыла об этом случае, но он надежно закрепился в моей памяти, хотя и я об этом не знала. Это сложно объяснить, просто мозг защищается и явно не показывал воспоминание, но на подсознательном уровне все это выливалось в психическую травму. И я все рассказала врачу, он кивнул, подал мне салфеток, так как я плакала и подбодрил, что я уже достаточно адекватна и лежать мне тут придется меньше, чем он рассчитывал.
Я так и не побывала на похоронах Чака, когда я выписалась, первым делом меня туда повез Лиам. Я не хотела тревожить Викки, но мне нужен был человек который меня мог бы поддержать. Хотя док советовал не ехать туда.
«Может, не стоит?» - спросил Лиам.
«Нет такого варианта», - сказала я и вышла из машины.
Спокойно отправилась по указаниям сестры. Я боялась, внутри гулял холодок и чувство неожиданности, но оно быстро исчезло, как только Лиам взял меня за руку и обнадежил взглядом.
Памятник, как памятник.
«Вся наша жизнь…» - голос дрогнул, и я положила цветы на землю, проводя пальцами по дате. – «Черточка между датами…»
Лиам с тревогой наблюдал за мной. Но зря, я была в порядке. Только мысли в голове крутились, как торнадо, образовывая четкую картинку образов. А в следующую секунду она рушилась и образовалась новая.
«Чак… ты такой… болван», - засмеялась я. Это глупо говорить с каменной плитой, но ничего лучшего у меня не оставалось. – «Ну почему ты, дурак, не сказал о болезни!»
Я поднялась на ноги. Лиам оставался еще вдалеке, боясь меня потревожить.
Может, пролить слезу? А только смысл? Они ничего не вернут, а чувств у меня не осталось. Я скучаю… но мы ведь когда-то встретимся, ведь так? И, я думаю, сны сделают нас ближе. Эх, Чак мне часто снится, как мы просто болтаем, как в старые добрые времена.
Лиам обнял меня за талию и поцеловал в висок, успокаивая.
«Нормально?» - спокойно спросил он.
«Обидно», - фыркнула я. – «Пошли, мне вечером еще к психиатру».
Я уверенна, что если бы не успокаивающее, которое мне колют и будут колоть некоторое время, я бы закатила истерику, но может это и к лучшему, мое спокойное состояние. Но никакое успокаивающее не сможет успокоить мои мысли. Они крутились в моей голове до сих пор.
Мы ехали обратно в абсолютном молчании. Я не знала, что сказать. Лиам не знал, чем поделиться.
«Фильм?» - спросила я, открывая дверь в дом.
Я последнее время жила у родителей, так как они снова уехали. Заняты только собой, сволочи.
«Угу, что будем смотреть?» - спросил он, толкая дверь.
«Что найдем», - засмеялась я.
Но фильм нам не дали посмотреть. Дверь с грохотом открылась и разъяренная Викки влетела в гостиную. За ней же спокойный, с виду, как удав влетел Джош и схватил её за руку.
«Ты меня послушать можешь?» - спокойно спросил он.
«Пусти, идиот!» - рыкнула она. – «Иди свою утку успокаивай!»
«Ты меня ПОСЛУШАТЬ можешь?!» - крикнул он и повернул её к себе. – «Она просто сестра!»
«Сестра!? Сестер в губы не целуют!!» - рыкнула Викки.
Мы с Лиамом наблюдали за ними.
«Викки…» - он притянул её к себе. – «Это не поцелуй, а так, дружественный чмок в губы. Я тебя люблю».
«Да ты что?!» - фыркнула она и пихнула его.
И вот тут спокойная сторона не выдержала.
«Знаешь, что?! Ты уже мне вот тут сидишь со своими подозрениями и недовольствами!» - он сделал подходящий под слова жест. – «То тебе не нравиться, это не так! Я, блин, живой человек и у меня тоже есть чувства и обязанности! И да, если уж так хотела знать – она мне не сестра, а подруга детства!»
Может, стоило ввязаться в их спор? Они пару минут сверлили друг друга взглядом.
«Тогда может на фиг все это?» - тихо сказала девушка.
Джош как-то сочувственно посмотрел на неё.
«Так будет лучше».
Они так стояли пару секунд, пока Лиам не выкрикнул: «Что за нахер тут твориться?!»
Бывшие влюбленные повернули голову на его голос. Джош был все еще в ярости, потому что дышал слишком часто. Викки как после смерти Чака, только без слез. Я знала это взгляд – ей больно и обидно.
Первым сказал Джош: «Мы расстались».
Викки дополнила: «Только теперь навсегда».
«Идиоты», - буркнула я и повернулась обратно к телевизору.
Ну, объясните мне кто нибудь, как можно расстаться вот так просто? По обоюдному согласию, но при этом чувствовать что-то к друг другу? КАК? Риторический вопрос.
Вечером, Лиам был где-то на кухне, Викки несколько объяснилась.
«После Чака я стала очень подозрительной… мне не хватало постоянно чего-то… и под удар попадал Джош, постоянно». – Она замолчала. – «Мне так не хватает его, Эм».
«Викки…» - я, правда, не поняла о ком она Чарли или Джоше.
Я подумала, что перед отъездом в Лондон, нужно поехать в Бредфорд, на могилу к дедушке.
Моя сестра опустила голову вниз, на кухне было слышно шуршание вилками.
«Это нормально… каждый день из нашей жизни уходят и приходят в неё люди. Только, они не уйдут, пока ты не отпустишь их», - сказала я. – «Отпусти, попробуй. Станет легче».
Это мне сказал мой психолог, по поводу Чарли. Я сначала не поняла, что он имел ввиду. Теперь понимаю. Думаю, со временем и ты поймешь.