Ближе, чем...

В отделении полиции, где работали Кейд и Проул, среди патрульных уже около месяца тусовались мускулистые ребята, с наглыми и напористыми взглядами. Когда в рамках проведения потенциально опасного расследования и для получения опыта совместной работы к их отделю временно привязали отряд спецназа, Проул на навязанных соседей только поморщился — больше шума, а Кейд неожиданно для самого себя буквально зафанател с их капитана — высокого скуластого мужика, которого все звали просто Мастер — грубый, резкий… Патрульный его одновременно и побаивался, и его тянуло к мужчине. В чем дело он понять не мог, боясь поделиться и обидеть этим Проула. Впрочем, изменять он в любом случае не собирался… а вот сходить с ним и его компанией в бар — вполне, искренне считая, что никакого криминала в совместных посиделках после работы нет. Проул же откровенно не понимал внезапно появившейся скрытности и недомолвок Кейда, пока случайно не встретился в отделе патрульных с Мастером и не услышал от него про забавного шустрого паренька, который с ними тут тусуется. Оба мужчины уже сталкивались раньше по долгу службы и пользовались взаимным уважением, признавая силу и авторитет друг друга. Следователь ничего не сказал, но успел многое понять и еще больше подумать. Оставалось надеяться, что Кейд не скатится в пьянство и не попадет в какую-то передрягу — спецназ были ребята крупные, но не шибко умные. Проул не любил делать преждевременные выводы. Но даже если Кейда так тянет к Мастеру… пусть. Следователю было просто интересно: сколько же партнер будет ему врать? При этом сам Кейд искренне считал, что никому не врал — просто не договаривал, а его не спрашивали, где он гуляет после смен. С точки зрения Проула логично было не спрашивать, если человек не делится и не зовет с собой. Потом необходимость спрашивать отпала: он все услышал от Мастера. Впрочем, в измене не подозревал. Доверял и ждал наконец признания Кейда о его ночных прогулках. Пожалуй, затишье в общении тоже было не слишком хорошо — патрульный чувствовал, что между ним и партнером повисла прохлада и еще сильнее старался забыться в новом знакомстве. Хотелось как-то реализовать свои задушенные желания…, но он не решался. Измена? Нет, Кейд был хоть и молод и хотел экспериментов, но не мог себе позволить изменять Проулу, хотя Мастер и сделал весьма заманчивое предложение в одну из уже ставших привычными вечерних встреч. Кейд нашел в себе силы отказаться, допил своё пиво и направился домой, размышляя о том, что наверняка Проул уже спит. Он его уже давно не ждет, и ничего не спрашивает. Если бы Кейд налево ходил, так бы все и… и было. Патрульный тряхнул головой, не желая верить в то, что их отношения подошли к концу. Домой он пришел слегка взвинченный, запутавшийся в самом себе и не знающий, что делать. От тревожных размышлений опять болела голова и шла носом кровь. Проул проснулся от шума. Что-то упало в кухне. Первой мыслью было, что Кейд пришел нетрезвый и сейчас убьется просто об угол шкафчика. Следователь подхватился и почти мгновенно оказался на кухне. Увидев, что у партнера хотя и идет кровь, и его самого слегка шатает, но в целом он в адеквате, Проул выдохнул спокойнее. — Опять голова болит? — у Кейда из-за спины протянулась рука и безошибочно нашла обезболивающее и салфетки. Следом появилась вата и перекись водорода. Проул не стал дергать партнера, но готов был придержать, отодвигая ему стул. — Спасибо! Я тебя разбудил? — виновато спросил Кейд, приводя себя в порядок и садясь. — Извини, не хотел шуметь. — Кейд вытер руки и снова задрал голову. — Ничего страшного, у меня завтра выходной, — следователь машинально закурил. — Проул, я хотел поговорить, — неожиданно проговорил парень. Обдумывал он это долго… и не думал, что это будет такой уж и плохой идеей. — Я хочу съехать на пару недель, чтобы… разобраться. — Разобраться в чем, прости? — следователь тщетно попытался скрыть досаду. — Заметь, я даже не спрашиваю, куда ты съедешь. Но хочу предупредить, что Мастер больше живет в казарме, а не дома, — сизые клубы дыма неровным облаком поднимались к потолку. — Не с ним, он мой друг, и не более того. В самом себе. Я так не могу, — Кейд успокоил кровотечение и выбросил салфетки, встав, чтобы умыться в раковине. И не смотреть на Проула. — Разобраться в том, чего я действительно хочу, — патрульный не поднимал взгляд. Было стыдно и горели уши, но… но ему действительно нужно было подумать в одиночестве. — Давай подведем итог, — Проул был явно разозлен и расстроен. — Ты хочешь просто так свалить на две недели, ничего не объясняя, потому что тебе надо подумать, но при этом ты хочешь вроде как сохранить отношения, а Мастер, от которого ты последний месяц не отлипаешь, здесь вообще ни при чем? — следователь нервным жестом потушил бычок прямо о столешницу стола. — Он мой друг, — твердо заявил Кейд. — И я не звал тебя только потому, что ты не любишь такие сборища… а ты и не спрашивал. А может я просто не хочу ничего сохранять, — Кейд вскинул голову, с вызовом глядя на Проула. Неожиданно на него напала агрессия. Он устал, истрепал сам себе нервы и хотел отдыха, а не скандалов, но получалось, как всегда. — Может кончилось у нас все давно! Проула такой болезненный наезд отрезвил лучше пощечины, вогнав в отчаянное ледяное спокойствие. — Хорошо. Если ты так считаешь, я не вижу смысла дергаться. Инициативу должны проявлять обе стороны. Если одна не хочет — это уже навязчивость. Спокойной ночи, — следователь ушел спать. Партнер ударил в больную точку без попыток сохранить остатки всего. Кейд тоскливо смотрел в стену перед собой. Немного погорячился… немного, ха! Он глухо завыл, пару раз стукнувшись о столешницу лбом, после чего встал и ушел, взяв только свои деньги и документы. Проул даже не удивился, когда проснулся утром один. Ему было даже интересно, поехал Кейд к той стерве или все же кому-то из шкафов-спецназовцев? Следователь потратил свой выходной день на уборку. Дом был вылизан, вещи Кейда собраны и сложены в шкаф в идеальном порядке. Фотографии, как жгучее напоминание, были убраны из рамок и сложены в альбом к другим таким же фотографиям с бывшими. Проул только одну оставил… ту, которая нравилась Кейду. И то переставил на стеллаж в гостиной, чтобы не бросалась в глаза часто. После такого перерыва было даже сложно снова жить одному, но уже через неделю Проул снова вспомнил, каково это, когда домой можно не идти и там никто не ждет. Да еще новое дело. Парень с наркотой… утверждает, что подстава. Проул вспомнил Кейда и мысленно дал себе пощечину за напоминание. Все. Кейд ушел и сказал, что не видит для них будущего. Сам Кейд на работе взял отпуск, чтобы отдохнуть и не сталкиваться, но без конца перематывал в голове тот ночной разговор и отчаянно жалел, что сорвался. Вот ведь шлак! Ну как он мог, на Проула… Первую неделю патрульный жил как в тумане, потом немного отпустило, хотя он и скучал по партнеру, но… но он хотел проверить их обоих и убедиться самому — он со следователем не потому, что тот когда-то помог, а потому что он действительно его любит. Кейд не раз думал, что сделал это слишком грубо, но он не умел по-другому. А извиниться было еще более стыдно, чем нагрубить партнеру. Наверное, теперь бывшему. Патрульный каждый раз вздрагивал, вспоминая, как заледенел чужой взгляд. Такое не прощается… глупости. Насколько раньше хотелось остановиться и подумать, настолько же теперь хотелось отвлечься от навязчивых мыслей, но на работу он не торопился, изучая жизнь без Проула. И она ему не шибко нравилась, хотя потом стало еще сложнее — на работу патрульный вышел, и Проула иногда видел. Хотя потрясением было увидеть, как на Проуле виснет пацан намного моложе Кейда. Моложе. Просто моложе. Кейд понаблюдал пару минут, после чего молча развернулся к Гейту и продолжил пить кофе, правда, не слышать знакомый голос не мог. — Все, хватит! Ваше дело теперь ведет другой следователь! — Проул скрылся в кабинете, сбросив с себя навязчивого поклонника и хлопнув дверью. Было неприятно. Любое прикосновение напоминало о Кейде. И видеть в этом парне Проулу хотелось бросившего его партнера. Это злило еще сильнее. Так что в коридоре следователь впервые позволил себе публичное выяснение отношений, высказав парню все что он думает о нем, наркотиках и его приставаниях. Тейлгейта и Кейда он при этом не видел, но Гейта ему удалось впечатлить: сдержанный Проул впервые на его памяти позволил себе грубость на людях. — Воу, какой он стал резкий, — патрульный с любопытством заглянул Кейду за спину и тот пожал плечам, потирая висок. Голова теперь болела без всякого перерыва и иногда концентрироваться было очень сложно. — У него… сложное время, — Кейд сам себя убеждал, что не бросал Проула, просто хотел разобраться в себе… но судя по поведению следователя, лучше ему было не возвращаться. Проул стал более нервным, плохо спал, но идти искать замену Кейду не хотелось, хотя это и было глупо. Следователь сам себя порой ругал за глупые мысли. Ну, на что он надеется? Сначала партнер заявил, что хочет пожить отдельно, а потом признал, что считает, что все кончено. Вот и как это расценивать? Как шутку?! Проул постарался привычно зарыться в работу, но даже работа не приносила облегчения, наоборот, будто издеваясь, пестрела напоминаниями в разных формах. После случайной сцены в участке, Кейд ходил еще пару дней, размышляя, взвешивая «за» и «против», в конце концов, позвонил ему домой, но, наткнувшись на автоответчик, извинился и повесил трубку. Много чего сказать хотел, а духу прийти лично не хватало… Так что Кейд, выпив после смены, поговорил с автоответчиком по душам и завалился отдыхать, бездумно пялясь в потолок. Может и не было уже ничего… но по Проулу он скучал безумно и очень хотел снова обнять его. Следователь не появился дома ни на следующий день, ни через два. В участке сначала шептались, а потом узнали, что на задержании ранили, вот следователь и попал в больницу. Снова. — Да он вообще там треть жизни проводит, — хмыкнул кто-то из патрульных, когда все в очередной раз собрались у кофе-автомата. — Везет Проулу на вооруженных неадекватов. Всегда его на задержания выпихивают, типа у тебя опыт есть, семьи нет, ты и подставляйся. Лучше бы козла этого послали. Глядишь, избавились бы от него. Кейд молча слушал, а потом позвонил Ретчету, чтобы узнать, в каком состоянии партнер… пусть и бывший — раз никакой реакции после сообщений не поступило, пусть… он это переживет. О том, что Проул просто не успел их прослушать, патрульный, конечно же, не задумался. *** Когда следователь в очередной раз очнулся в больнице и увидел перед собой Ретчета, тот внезапно вместо приветствия выдал: — О, ушел… Я думал он тут жить будет. Как твое самочувствие? — Плечо болит, пить хочется, — хрипловато отозвался Проул, дождался стакана воды, а потом уже полностью осмыслил фразу. — Кто ушел, Рэтчет? — Твой… бывший, наверное, — Ретчет в общих чертах был в курсе, но в чужие отношения не лез — чай не маленькие, разберутся. — Ты тут четыре дня валялся, он тут три дня просидел. Кейд проторчал в больнице трое суток, отлучаясь только к автомату с кофе и в туалет, иногда осторожно касаясь чужой ладони и смотря на бессознательного Проула. Шлак, какой же он… хороший, красивый… Кейд чувствовал себя отчаянным дерьмом и не выдержал — ушел, чтобы Проул не увидел его. Лучше не надо. — Какой бывший? — сразу напрягся Проул и сразу об этом пожалел — плечо рвануло болью. — Кейд. Не знаю, как вы… Так, расслабься и перестань дергаться! — приказал врач. Ну что за дурные пациенты! — Ключицу тебе сломало, но не раздробило. Поставим тебя на ноги, если не будешь мешать. — Зачем он приходил? — Проул постарался продышаться, чтобы перестало болеть плечо. Было обидно. Зачем пришел? Просто из вежливости? Тогда почему ушел? Следователь старался успокоиться, в очередной раз повторив себе, что все кончено. Наверное. — Я не знаю, Проул! Это твой парень, я не в курсе, что у вас там! Любит, хочет, скучает… не знаю я! Выпишешься — сам у него и спросишь, — проворчал Рэтч, выписывая обезболивающее и отмечая время перевязок. — Выпусти меня отсюда, а? Я буду приходить на перевязки в поликлинику. Я в порядке, — Проул постарался сесть в постели, опираясь на одну руку. — Рэтчет, я не хочу тут лежать. Пожалуйста. — Проул, я понимаю, что ты очень хочешь сдохнуть, — с обманчивой лаской в голосе улыбнулся пожилой врач. — Но моя работа — не дать тебе этого сделать. И неделю ты пролежишь здесь, даже если мне тебя привязать придется. — Я не хочу лежать. Пожалуйста, отпусти меня. Я дома полежу день. Ну, Рэтч… — Проул потер висок. — Я тут с ума сойду без дела. Пожалуйста. — У тебя перелом ключицы. Ты можешь вообще без руки остаться, если продолжишь со мной спорить. Неделю здесь, потом выпишу. Я попрошу Кейда принести твои вещи. У тебя ведь больше никого нет? — У меня и Кейда нет больше, он бросил меня, — в отчаянии отозвался Проул. — Рэтч, не надо. Не делай еще больнее, а? Ну выпусти, ничего мне не будет, пожалуйста. — Лежать! Если бы он тебя бросил, сюда бы не таскался. Так что лежи и отдыхай, понял? Иначе охрану поставлю у двери… чтобы не дурил, — врач ушел, на всякий случай вколов пациенту немного снотворного. Чтобы не дурил. Когда Проул снова проснулся, то внезапно обнаружил дремлющего на стуле рядом Кейда и некоторое время молча разглядывал спящего парня. Тот явно недосыпал, и следователь не хотел его будить. Наверное, опять смены подряд поставили. Следователь лежал и пялился в потолок. Обезболивающее со снотворным еще действовало, и он пребывал в неком подобии прострации, не имея возможности четко сосредоточиться на чем-то одном, мысли и эмоции будто увязали в густом тумане. Кейд принес вещи, хотел немного посидеть… и совершенно неожиданно отрубился. Очнулся он, как от толчка, аж подпрыгнув и потирая висок. Боль не прекращалась, никакие препараты не брали. Увидев, что Проул не спит, парень и вовсе растерялся. — Ум… Извини, я сейчас уйду. — Не уходи. Посиди. Ты же пришел, — Проул перевел взгляд на партнера. Бывшего партнера. — Как жизнь? — Нормально. Как ты себя чувствуешь? — диалог выходил откровенно тупой, как в идиотских сериалах, но говорить о важном казалось неуместным, а эмоции Кейд скрыть не мог — волновался и переживал за Проула. — Я принес твои вещи. Патрульный встал и внезапно склонился над мужчиной, прижимаясь щекой к его щеке. — Извини, я… отдыхай. Я не буду больше тревожить, — Кейд потер висок, после чего быстро ушел. Проул удивленно посмотрел ему вслед, но удержать не смог. Из больницы сбежал в пятницу, на два дня раньше, чем хотел Рэтчет. Да еще и после выходных сразу вышел на работу с матом и шипением все же натянув темную рубашку, под которой была не видна повязка. Ну, а что? Не видно и ладно. В бумагах копаться ему рука не нужна. Главное, чтобы не трогали. С Кейдом они столкнулись как-то вечером. У следователя разболелось плечо, и он попросил одного из знакомых патрульных подвезти — все равно в тот район едет. — Да без проблем… подожди… да. Слушаю. Выезжаю. Прости, Проул, надо ехать на вызов. А вот, тебя Кейд подкинет, у него смена закончилась и выходной завтра! — нашелся парень. — Кейд, иди сюда! — позвал патрульный, не слушая Проула, который ему что-то пытался говорить. — Подкинешь Проула? А то у меня вызов. — Конечно, — согласился Кейд, потирая висок. Вот ведь зараза, сегодня голова трещала просто невыносимо, но он улыбнулся обоим. — Подкину… пойдем, мне все равно по пути, — парень достал свое обезболивающее и направился к рабочей машине — себе так и не удосужился купить… да и зачем? Проул последовал за Кейдом, стараясь незаметно потереть плечо и предплечье. Доехали они в тишине: обоих мучила боль и не только физическая. А когда машина затормозила перед домом Проула, следователь внезапно предложил: — Зайдешь? Ужин, кофе. Знаю же, что на смене патрульные поесть не успевают. Кейду от внезапного нарушения давящей тишины даже полегчало, и он взглянул на Проула: — Было бы здорово. У нас даже в туалет иногда не успеваешь сгонять, какой там обед… — если быть до конца честным, ужина у него тоже запланировано не было. Дома он давно не готовил нормально, зачем? Проула нет, стараться для себя слишком скучно. Следователь кивнул, будто подтверждая свои догадки и вышел из машины, плечо не отпускало. Дверь открылась, Проул привычным жестом кинул ключи на пустой комод. — Проходи… — «чувствуй себя как дома» застряло в горле. Кейд украдкой огляделся. Как домой вернулся… только о нем вообще ничего не напоминает. Сняв ботинки и фуражку, патрульный прошел на кухню. Фотография стояла в гостиной… — Выбери в холодильнике, что хочешь, я сейчас… — Проул сжав зубы пошел в спальню искать оставленные там таблетки, данные Рэтчетом. Облегчали они боль все слабее… но хоть немного. Кейд за это время порылся и соорудил нехитрый ужин на двоих, открыв найденную банку с пивом — Проул сам в холодильник пригласил, вот пусть и не ворчит… если будет, наверное. Кейд закурил, открыв окно и выпуская из него клубы дыма на улицу. Проул пришел минут через десять. Рубашку он кое-как снял, чтобы не запачкать, и сейчас сидел перед Кейдом в привычных домашних потертых джинсах и белых бинтах через всю грудь. — Спасибо за ужин, — поблагодарил следователь. Почти как раньше, надо же… — Кофе? — Не, спасибо, я пиво у тебя нашел, если ты не против, — Кейд побродил глазами и обратил внимание на горящий огонек на автоответчике, — тебе тут кто-то наговорил, — заметил патрульный. — Да? — рассеянно отозвался Проул на замечание об автоответчике, мимоходом тыкая в кнопку и начиная слушать голос Кейда. Сообщения терпеливо ждали своего часа и дождались. Кейд подавился пивом. — Слушай, мне… мне пора… мне нужно на смену. Патрульный попытался сбежать, потому что за пьяные откровения внезапно стало стыдно. Он не был готов к разговору сейчас и лучше бы Проул сам все послушал и заочно простил… но следователь надежно перегородил выход, так что голос Кейда они слушали вдвоем: как и голова никогда не проходит, и как он скучает по Проулу, и как просит прощения за свою идиотскую вспыльчивость и неспособность сдержать порывы, и что он просто немного растерялся, на самом деле, и не знал, как справиться со своими желаниями, потому что не хотел напрягать Проула… Кейд сел обратно, чувствуя, как у него вся кожа горит и до скрежета сжал банку пива. Слушать самого себя было… ужасно стыдно. На плечи патрульному со спины легли теплые ладони. — А прийти и повторить все это мне лично, нет? Никак? — Проул погладил бывшего партнера по щеке. Или просто партнера?.. — Мне было стыдно, — глухо отозвался Кейд, вздрагивая, словно его ударили. Но от этих рук было так тепло. — А потом… я подумал что ты прослушал все и…и все равно злишься, и я перестал. — Мне было некогда, — задумчиво отозвался Проул, но рук не убрал. Он пока что не мог переварить произошедшее, активно обдумывая, что сейчас делать. — Это… бывает. Ты извини, у меня действительно скоро смена, — Кейд вроде и собирался уйти, но встать не мог. Эти руки… Он поставил смятую банку на стол и уткнулся в собственные ладони. — Прости меня. Я действительно… я был так глуп… просто не мог разобраться в себе и… да и во всем не мог! Боялся, не хотел тебя напрягать, хотел попробовать побыть в одиночестве и разобраться в себе… А сейчас пришел, моих вещей уже нет. — Ну и как, понравилось одиночество? — поинтересовался Проул. — А твои вещи все здесь. Просто я их разложил по местам и убрал в шкаф, — ладони следователь не убирал. — Напрягать он не хотел… знаешь, любая твоя истерика напрягла бы меня меньше, чем твой внезапный уход. — Я… Мне Мастер посоветовал, и я… а я неправильно все сделал, — Кейд не выдержал и сорвался, нервы были ни к черту, особенно за столько времени. Было тяжело и просто ужасно. От всего. Он почти задыхался, не в состоянии внятно говорить. — Мастер? Ну да, конечно… нашел кого слушать, — Проул наклонился и прижался к партнеру, чтобы немного успокоить. — Что он тебе посоветовал? — Да похуй на него. Люблю тебя, Проул. Прос… прости меня… Я этого не хотел… — Почему тогда сказал, что все конечно? — Проулу от происходящего было дико больно. И в то же время он ощущал мазохистскую потребность в этом болезненном разговоре, чтобы понять, наконец, и расставить все точки над «i». С одной стороны, парень говорил, что любит, с другой стороны жгли злые слова и недели разлуки. Проул уже не знал, чему верить и его трясло, да еще плечо болело — Я не говорил! Я хотел просто пожить отдельно! А ты не понял, — Кейд с трудом отстранился, сжимая пальцы в кулаки. — И… и вот! Вот что теперь? — Что теперь? — Проул был почти спокоен, держался, голос ровный. — Я думаю. Ты хотел пожить отдельно и при этом заявил, что возможно все кончено. Я тебя не понимаю. И мне очень больно. Так что я не знаю, что теперь. Ты хочешь и дальше жить отдельно? — Блядь, Проул. На кой-хер ты меня вообще тогда позвал? Кофейку попить? Или пострадать? — Кейд потер виски и посмотрел обиженно, с тоской и отчаянием, но успокоился резко, не давая себе сорваться. — Я не знаю, что тебе надо. Я виноват, я раскаиваюсь, но я не знаю, что делать дальше. Проулу дико захотелось залепить партнеру пощечину. В прошлый раз заистерил и вот что получилось, а сейчас говорит, что раскаивается… и ни чему не научился. — Что мне надо? По-моему, это очевидно. Я хочу тебя назад. Меня все устраивало. Проблема была в том, что ты не хотел со мной жить. Тебя что-то не устраивало, и ты ушел, наговорив… странных вещей. Теперь раскаиваешься, и при этом не говоришь, чего хочешь от примирения. — Хочу, чтобы все было, как раньше! Все. Ничего больше не хочу! Никаких экспериментов, просто хочу тебя! — Кейд твердо посмотрел на Проула. — Говорить надо, чего ты хочешь конкретно. — Проул мягко обнимал здоровой рукой партнера. — Какие эксперименты? — Никакие! Ничего! — да в шлак эти его желания, перебьется как-нибудь. Лучше с Проулом, чем без него. — Хочу быть с тобой, чтобы все было как раньше! И ты… никогда не спрашивал про то, что хочу я, — Кейд глубоко вдохнул и выдохнул, осторожно прижимаясь щекой к здоровому плечу партнера. — Хочу тебя. Хоть прямо на столе. — Я наивно полагал, что тебя все устраивает, но видимо ошибался, — Проул в пару движений спихнул партнера с колен, укладывая животом на стол и прижимая сверху. — Впрочем, с этим мы разберемся по ходу, — пообещал следователь, весьма неплохо управляясь с раздеванием партнера, несмотря на травму. Кейд не сопротивлялся, тяжело дыша и возбужденно приподнимаясь на цыпочки. Долгожданные прикосновения почти обжигали, заставляя парня возбужденно постанывать от каждого движения. Внизу живота сладко заныло. — Соскучился? — хмыкнул Проул, подхватывая оливковое масло со стола и употребляя не по назначению. Что-то у них не ладилось… полгода, месяц близости — и опять разлука… интересно, сколько продлится новый период счастья? — Очень соскучился, — горячо отозвался прижатый к столешнице Кейд, жадно постанывая и в нетерпении ожидая, когда же… да пусть жестко, но с Проулом! И больше он молчать не будет. Следователь не стал тянуть. Воспитательный момент в происходящем, наверное, тоже был, но в целом оба просто хотели. Так что вставили Кейду в этот раз без особых реверансов и осторожных ласк, хотя Проул обожал дарить ласку партнеру. Гладить, выцеловывать каждый сантиметр кожи… но раз Кейд не хочет и ему все равно где… ладно. Просто хороший трах и никаких отношений? Проул не хотел в это верить. Слишком много было у него уже таких «отношений», правильнее «сношений». С Кейдом все казалось иначе. И вроде бы даже и было иначе. Секс был жестким, страстным и быстрым. Кейд обезумел от волны наслаждения, вопя от удовольствия под Проулом. Да, он виноват, шлаково виноват и сделает все, чтобы загладить свою вину перед ним, чтобы тот разрешил снова быть рядом. Без Проула оказалось невозможно… Все закончилось так же резко и мощно, как и началось, и Кейд с трудом заставил себя встать и натянуть штаны. — Ты бледный… как плечо? — хрипло спросил он. — Болит зараза, — признался Проул. В процессе он как-то отвлекся и смог не обращать внимания, а сейчас под бинтами все горело. — Как… ты? — Проул решил не уточнять, состояние какой части Кейда его интересует. — Все окей. Может повязка сбилась? Хочешь свожу в травму, хоть проверят, все ли в порядке? — Кейд был как обычно — заботливый и внимательный, но садиться пока не рисковал. — Давай, Проул, еще не хватало тебе убиться из-за руки. — Никаких травм. Иначе Рэтчет меня там запрет на месяц, — отказался следователь. -Просто надо найти таблетки… Ему ловко сунули в руки стакан воды и обезболивающую таблетку, после чего Кейд начал собирать свои вещи, стараясь не кряхтеть. Ничего… это вообще самое лучшее, что с ним случилось со времен его ухода. — Не хочешь вернуться? — поинтересовался Проул. То, что они трахнулись в кухне на столе для него теперь не особо много значило. У них было все неплохо, а Кейд все равно ушел. — Глупо жить по разным квартирам после того, как столько лет жили вместе, и, кстати, — Проул сделал глоток, — я хочу выяснить все до конца и все же понять, что сподвигло тебя сказать то, что ты сказал перед уходом. И что толкнуло тебя на уход… — Вот когда тебе полегчает, тогда и поговорим, хорошо? Я никуда не уйду. Я не хочу тебя больше оставлять… и я не вру, — Кейд уселся у ног Проула и ткнулся ему в колени лохматой головой. — Я просто идиот, и пошел на поводу у собственной вспыльчивости. — Возможно, в этом есть и моя вина… — парню на макушку легла ладонь. — Ты получил то, к чему не был готов пять лет назад… Тебе сразу дали любовь и отношения, но период загулов по клубам и барам с сомнительными компаниями, одноразовых связей у тебя не было. Не нагулялся, попросту говоря, вот и понесло. А я этого не учел, хотя разница в возрасте и опыте меня волновала еще тогда. Десять лет все же… — Прости. Я не гулял, не изменял тебе, я пытался разобраться в себе… — Кейд поцеловал чужие пальцы и прижался к ним щекой. — Я люблю тебя, Проул. Просто мне хотелось… знаешь, чего-то необычного… эдакого, но было страшно, я так и не понял, чего мне надо на самом деле. — Если ты пошел за Мастером ради сессий… а я не верю, что он тебе не предлагал, то надо было сказать мне сразу. У меня есть достаточный объем знаний по Теме и если тебе очень хочется, то в целом… я смог бы дать тебе то, что ты хочешь. — Я же видел твою реакцию… не надо делать того, что ты не хочешь. Да, он… предлагал, а я засветил ему в морду. Кажется, он обиделся, — парень фыркнул, устраиваясь поудобнее и прижимаясь к чужим коленям. — Но этого хочешь ты. Я смог справиться с прошлым. Во всяком случае, я так думаю. И у меня есть бесценный опыт — я все это ощущал на себе, поэтому неплохо представляю, что и как нужно и не нужно делать, — Проул рассеянно пошевелил пальцами. — Но не думай, что я вот так вот прям сразу уступил. Нет. В первый раз — ничего сложнее легкого бондажа. Кейд согласно замычал. Он на все был согласен, лишь бы с Проулом и как можно дольше.