Стихокрылие

Когда замерзает вода в реке, спускается феникс к моей руке, и перья его — горячей огня. Ему говорю: поглядись в меня. Есть древние идолы-алтари: ПЛОДИСЬ, ПОКОРЯЙ, УБИВАЙ и ЖРИ. Они — основание Иггдрасиль; так что я могу против этих сил? Я звал за собой, убеждал, как мог, но я не наставник и не пророк — и, может быть, к лучшему. Посмотри: такая же гниль у меня внутри. В ответ льётся песня, шальной мистраль, триумфы побед, серебро и сталь, пронзительный вызов, игра и бой; она воскрешает меня собой, и ночь проливается в руки днём. И, кажется, сердце полно огнём, пылающим, яростным, как квазар. Я знаю, что феникс бы мне сказал. Что есть ЧЕЛОВЕК — он сильнее тьмы. И рушатся стены его тюрьмы, ни лжи не сдержать его, ни стреле — и нет иной истины на земле. Он больше не будет никем клеймён, и время настанет других имён: КАССИНИ, РОЗЕТТА, ИКАР, СОЮЗ; и выдохнут пламя горнила дюз, раскроется в небе лазурь и синь, маршрут прочертив от земной оси до пламенных искр, поющих звёзд. И больше не будет вины и слёз — как сгинула в прошлом навек чума, так смерть его выжрет себя сама. Что ближе, все ближе тот час, когда над миром зажжётся его звезда всем храмам и идолам вопреки. И древнее зло заметут пески, пророчество Шелли сойдет на нет. Что лишь ЧЕЛОВЕК начинает свет.