Пустота позади меня

      Контролировать себя с каждой минутой удаётся всё труднее и труднее. Да это и невозможно в данных-то обстоятельствах. Ещё никогда я не ощущала столько боли, отчаяния и безысходности, исходящих от людей. Это не моя боль! Не моя! Но я ничего не могу с этим поделать. Я словно опустошенна, это чувство как будто выгрызло мою душу изнутри.       Я смотрела отсутствующим взглядом на то, как пожарные помогают пострадавшим и выносят погибших. Последних намного больше, что ничуть не обнадёживает. Старк затащил Роджерса на борт и должен был уже взломать камеры школы, чтобы увидеть, что же всё-таки произошло: все отчаянно отказывались верить, что это была Ванда. И ещё Сэм... Датчики жизненных показателей, установленных в его костюме, были на нуле. Видимо, он пошёл в здание за Максимофф и погиб, пытаясь разобраться в том, что же с ней произошло.       - Дженкинс. Нам пора, — это была Наташа.       Она стояла неподалёку от меня. Мы наблюдали за всем этим ужасом на довольно-таки большом расстоянии, но даже отсюда я чувствовала этот противный запах, такой ещё бывает при ожогах, если достаточно хорошо опалить кожу. Меня начало подташнивать и я натянула майку на нижнюю половину лица: может хоть так смогу дышать. Не особо помогло, а ещё и эта пульсирующая боль вернулась. Я знала, что если пущу сейчас все эти эмоции и мысли в свою голову, то вернуться к реальности будет трудно, но чувство вины подталкивало меня «подслушать» всех этих скорбящий отцов и матерей, словно так я смогу получить искупление.       Здравый смысл возобладал, и, как бы сильно меня не терзали противоречивые чувства, я уже ничего не смогу изменить и, наверное, никто не сможет. А вот последствия, я думаю, разгребать всей команде Мстителей.       Я шла за Наташей почти след в след, попутно уворачиваясь от веток небольших кустарников.       - Эй, — вскрикнула я в спину шпионке, — это было больно! — ветка, которую она убрала, чтобы пройти самой, больно ударила меня по лицу, потому что Романофф даже и не подумала, чтобы придержать растение.       - Ничего. Заживёт.        Я по старой привычке дотронулась до щеки, чтобы проверить на наличие ранки, хоть и знала, что это бессмысленно, ибо как выразилась моя собеседница «заживёт».       - Как думаешь, кто был тот сумасшедший в доме? — попыталась я завязать разговор ни на что особо не надеясь.       Романофф молчала. И, если она намерено не хотела отвечать, то по нескольким причинам: я её раздражаю и она решила просто игнорировать меня, или она не знает, что ответить из-за элементарного недостатка информации.       - Не отвечаешь? Ну и ладно, — не сдавалась я, хотя скорее уже начинала нарываться, — а что с этим препаратом, о котором он говорил. Как думаешь, как ещё его можно использовать?       Я словно разговаривала с пустотой, но что-то подбивало меня не замолкать, не смотря на то, что особая разговорчивость это вообще ничуть не моя основная черта характера.       - Интересно, а на меня это штука подействует так, как на Кэпа и, кстати, когда он очухается?       Безрезультатно. Эта женщина словно камень! Но я уже не могу остановиться. Задеть её стало словно новым смыслом моей жизни. Я хочу увидеть какие-то эмоции. Хоть какие. Злость? Хорошо! Ярость? Ещё лучше! Хочешь узнать человека — разозли его. Но до этого я просто ходила по краю, а в следующее мгновение переступила незримую черту, за которую никому непозволительно заходить.       - Ой, да брось ты! Вы же с Вандой не так уж и давно знакомы, да и Сэма вы... — договорить я не успела. У меня наметилось спонтанное свидание с кулаком шпионки. Я завалилась на одно колено, но тут же встала. Приложила ладонь к лицу и слегка подвигала челюстью — было больно!       - Упс! — выдала я и потом... слегка опустив глаза, я засмеялась. Во весь голос и, мне показалось, что истерически. Но Романофф уже не смогла остановить свой гнев.       - Заткнись. Слышишь, заткнись, — прошипела она. — Ты ничего о них не знаешь. Ты тут вообще никто. Появилась из ниоткуда. Выкормыш ГИДРЫ!       А вот это было обидно, ну, разве что слегка. Я закатила глаза и посмотрела прямо в лицо Наташи со всей наглостью, на которую была способна.       - Правильнее сказать, что я ничего о них не знала. Их ведь с нами больше нет, — я не верю в то, что говорю. Ей итак больно, а я просто сейчас втаптываю её чувства в грязь.       Недолго думая Романофф сделала мне подсечку от чего я и опомниться не успела, как уже лежала на сухой листве и смотрела в вечернее небо.       - Да что с тобой не так! — проорала, именно проорала, Вдова.       - Всё со мной не так! Неужели не понятно! — я приподнялась на локтях и теперь смотрела на Наташу снизу вверх. Я ощущала себя такой «зелёной» и незрелой, на фоне этой потрясающей женщины, которая так рьяно сейчас защищала честь своих героически погибших друзей.       Я быстро поднялась и отряхнула свою форму. Почувствовала какой-то холодок на спине, видимо упала на острый камень, и теперь на спине дырка, или же во время взрыва зацепило, и я даже не почувствовала.       - Со всеми нами что-то не так. Ты не уникальна со своими проблемами. Все из нас многое потеряли и от многого отказались намерено. Так что твоя история не единственная.       - Но каждый справляется по-своему.       На это Романофф многозначительно подняла бровь:       - И ты решила доставать меня? Да пойми же ты. Тебе сейчас не больнее, чем остальным.       - Нет, больнее.       - Да? И чем же ты отличаешься от меня, или от Бартона, или от тех людей, которые сейчас стоят около школы и плачут из-за смерти своих детей?       - Тем, что это моя вина! — прокричала я и почувствовала как предательски по щеке скатилась слеза. Не плакать, только не при Романофф. — Это моя вина, и мне жить с этим всю оставшуюся жизнь, — я сказала это. Сказала то, что поселилось в моём мозгу с момента этой трагедии. Говорят, что если выговоришься, то становится легче. Не сработало, не в этот раз.       - Чт…       «Наташа, где ты? Нам нужно на базу!» — впервые, наверное, я была рада Бартону. Он спас меня от странного и очень неловкого разговора.       - Уже идём. Будем через три минуты.       «Поторопись» — опять напомнил о себе лучник. Его голос был такой спокойный и обыденный, словно ничего и не произошло, и задание прошло успешно. Но, если подумать, то мы летели сюда за Роджерсом — его мы нашли. Миссия выполнена. Вот только эту победу лучше не праздновать.       Мы уже поднялись в воздух, а Романофф всё ещё смотрела видеозапись на планшете. Я в этом и не нуждалась: по реакции окружающих поняла, что всё было так, как мы и предполагали. А если уж совсем честно, то я немного смухлевала, использовав свою телепатическую ерунду (ну не знаю я как это назвать!), и с лёгкостью добыла нужную мне информацию, пока Мстители просматривали запись. Старк сидел на месте пилота, несмотря на то, что истребитель был на автоматическом пилотировании да и вообще не требовался в управлением. Скорее всего он не хотел сейчас быть в окружении людей, и в этом я его, пожалуй, поддержу. Я тоже весь перелёт планировала держаться особняком, но это было и не сложно. С Бартоном отношения не сахар, а теперь ещё и с Романофф на ножах, Старк погружен в себя, а единственный, с кем можно было бы поговорить, сейчас спокойно лежит передо мной и даже не подозревает обо всём случившемся. Если подумать, то Роджерс был в отключке уже много времени и страх того, что он может вообще не проснуться, с каждой минутой всё нарастал и нарастал. Я случайно встретилась взглядом с Клинтом — он тут же отвернулся. Когда Мстители меня спасли, сперва я обрадовалась, что наконец-то не буду одна, но я ошибалась: тут я ещё больше одинока. Я для них тёмная лошадка и всегда такой буду, они никогда не смогут доверить мне свои жизни даже если нам придётся биться бок о бок. Почему нет? Может, Наташа была права, и со мной действительно что-то не так. Ванда тоже перешла к ним из ГИДРЫ, но я никогда не видела и не слышала о подобных проблемах в отношении Алой Ведьмы.       - Надо собрать всех, — Тони ожил, — вернуть Тора, найти Бэннера. Они сейчас нужны как никогда.       Все молчали и даже не пытались возражать. Да и чему возражать, мысль-то здравая.       - И ещё. Надо бы восстановить Щ.И.Т. Хоть в каком виде, но что-то мне подсказывает, что любая государственная организация, стоящая за всей нашей деятельностью, будет в этих обстоятельствах нам только на руку.       - Ты ещё и государство хочешь приплести к этому инциденту? С ума сошёл?       - Нет, Клинт, не сошёл. Если будем высказываться, а мы будем, то лучше уж наши задницы пусть прикрывает Щ.И.Т и объясняет, что это всё несчастный случай. Потому что, если будем в одиночку, общественность нас просто задавит. Наши действия были не санкционированы и всё, мягко говоря, выглядит как умышленное нападение. Мне такой расклад не по душе. А тебе?       - Да я тоже не горю желанием быть растерзанным злыми гражданами, но это не вариант. Мы поэтому и успешно со всем справлялись: у нас не было этой прогнившей верхушки.       - Успешно справлялись? - нет, я сначала решила, что мне послышалось, но, уловив уверенность в глазах Бартона, продолжила: — Мы только что школу взорвали. Школу, полную ни в чём не повинных детей. А ещё помнится мне пару месяцев назад некто великий изобретатель из-за своей жажды власти и ярко выраженного нарциссизма создал искусственный интеллект, который хотел истребить всё человечество. Да! Тогда вы справились с проблемой, но вы же её и создали. Так где тут успех? Или я чего-то не понимаю.       Бартон медленно поднялся на ноги, закипая от злость, но Тони остановил его лёгким движением руки.       - Клинт, успокойся, — вздохнул миллиардер, — ужасно это признавать, но она права. Вот поэтому нам и нужна поддержка. Желательно и с военной, и с политической стороны.       Бартон на это лишь фыркнул, но спорить не стал. Он сел снова на своё место рядом с Наташей, которая вела себя подозрительно тихо и в следующую секунду причина её затишья стала понятна: она не отрываясь смотрела за Роджерсом, словно он фарфоровая кукла, которая вот-вот разобьётся и за ней нужен глаз да глаз. Вдова переживала, это было видно по её напряжённое позе и стеклянному взгляду. Ей тяжело. Тут даже телепатом не надо быть, чтобы понять, чего она боится. Она боится потерять ещё одно друга и боевого товарища за один день. Но он не умрёт! Я твёрдо себя в этом убедила. Хватит на сегодня смертей. Это уже будет слишком...       По прибытию в штаб Старк созвал какое-то собрание, думаю, легко догадаться, что меня на него не позвали. Роджерса отправили к медикам, теперь они над ним колдуют, а я же из-за несуразно большого количества свободного времени отправилась на ранее полюбившееся мне место — полигон.       Было пусто и не только там, где я находилась, всё здание словно замерло, затихло, ожидая какой-то подставы, но с какой стороны её ждать ещё не понятно.       Начало холодать и я пошла на базу. Когда я проходила мимо комнаты, где сидели связисты, я услышала знакомую мелодию, такая бывает перед очередным выпуском новостей, я заглянула в комнату и оказалась права: кто-то и правда вывел сегодняшние новости на большой экран, и теперь все присутствующие в комнате смотрели как ведущий «передавал» слово некой Джене с места происшествия. Блондинка на экране заговорила, но речь меня интересовала меньше всего, на заднем плане от репортёрши я увидела уже знакомое мне здание школы, точнее то, что от него осталось. Как же быстро они! Я попыталась вникнуть в суть происходящего. Девушка сообщала о более девятисот погибших. От этой информации у меня в глазах помутнело. Интересно, а Мстители уже это видели, или это прямая трансляция? Но следующие слова с экрана произвели на меня просто убийственный эффект.       - Как сообщает начальник охраны, записи с камер наблюдения частично уцелели и на них отчётливо видно виновных в этой ужасающей трагедии. Одни из тех, кого мы считали нашими спасителями обернулись против нас. Так что же, Мстители герои или террористы? — и на этой пессимистичной ноте Джена попрощалась со зрителями, а ведущий новостей продолжал:       - Хороший вопрос! Сегодня глава государства вместе с министром обороны будут поднимать этот вопрос на закрытой конференции. К сожалению, подробностей мы не знаем, но, надеюсь, они примут мудрое решение.       Я отшатнулась от дверного проёма и, тяжело дыша, направилась в никуда, просто на автомате, куда ноги приведут. И казалось бы, с чего мне переживать? Мстители не имеют ко мне никакого прямого отношения, но всё же они спасли мне жизнь, наверное, я всё ещё обязана им. Сложно всё это. Если вдруг мне придётся что-то решать и думать на чьей я стороне, то я лучше сбегу и не буду участвовать в этих распрях. Я просто хочу выжить и ничего больше. Я не герой и никогда им не стану. Я не они.       Я и не заметила как пришла в медицинский корпус. Тут были больничные палаты, лаборатории и различное непонятное мне оборудование, которое всё больше пытаются приспособить для людей со способностями. Я шла мимо застеклённых отсеков, в каждом из которых находилось по больничной койке и стойке для капельницы. Сейчас эти отсеки пустовали, только в самом конце коридора я заметила двух людей в белых халатах, открывающих стеклянную дверь. Они вышли из палаты в которой кто-то был, издалека было сложно понять, я только смогла различить контуры хорошо сложенного парня, сидящего на кровати. Я направилась в его сторону попутно примечая как судорожно он натягивает на себя майку.       Когда я оказалась вплотную около отсека, в незнакомом парне я узнала своего бывшего наставника — это был Роджерс. Невредимый и в сознании. Значит, врачи всё-таки тут не для красоты находятся. Стив стоял ко мне спиной и тыкал в экран смартфона; понимание современной техники всё ещё давалось ему с трудом, не удивлюсь если он сейчас полчаса будет пытаться разблокировать экран. Эта мысль заставила меня улыбнуться, по доброму и искренне, без привычных издёвок. Я не могу отрицать факт, что рада тому, что он жив и здоров. Есть во мне ещё что-то человеческое, не всё потеряно. У меня вдруг появилось непреодолимое желание подойти к нему и обнять так сильно, насколько способная я и мои сверхъестественные способности, я уже протянула руку, чтобы разблокировать панель и открыть дверь, как вдруг в памяти всплыл наш последний разговор с Роджерсом. Мне стало стыдно. Он ведь за меня переживал, а я как обычно, посчитала себя слишком гордой, чтобы принять чью-то помощь. Как много боли я причиняю людям и как часто я отрицаю то, что они мне небезразличны. В сердце словно что-то защемило, я опустила руку, развернулась и постаралась быстро убраться куда подальше из медкорпуса.       Никто не решался заговорить. В помещении было много народу: и врачи, и солдаты, и техники, и инженеры, но тишина стояла такая словно живых тут и вовсе нет. Я посмотрела на Бартона, он был задумчив и, казалось, в его мозгу сейчас обрабатывалась просто уйма информации. Он кивнул мне, как бы давая понять, что нас это коснётся, но не так сильно как Кэпа, Старка, Романофф и прочих людей со способностями, учёт которых раньше вёл Щ.И.Т, как любезно заметил министр во время своей пресс-конференции.       «Дабы обезопасить нашу страну и её жителей от подобных происшествий в будущем мы единогласно приняли решение о том, что с нынешнего момента будет проведена регистрация супергероев. Любой, кто обладает какими-либо нечеловеческими способностями, обнародует свою личность и будет работать на правительство, как и полагается агенту. А те, кто будет сопротивляться, будут преследоваться по закону. Всё! Решение принято!» — эти слова крутились в моей голове снова и снова, я успела их выучить наизусть, только это мало мне помогло.       Я никогда не задумывалась о том, что, возможно, Мстители не единственные супергерои, но я безумна рада, что обо мне никто особо не знает. Я даже не прохожу в документах и отчётах по своему настоящему имени, это было на случай, если я им не подойду и меня придётся вышвырнуть. Может я могу сбежать? Нет. Зачем? Я в безопасности, а вот для других это станет похожим на охоту на ведьм.       - Ну, — Старк вышел вперёд и обратился к команде, включающей уже недавно прибывшего Тора, — мы знаем какое решение будет разумным, правда?