Сейчас
Вода лилась не прекращаемым потоком. Стоило в моей голове промелькнуть мысли, что ещё секунда, и я задохнусь, как это прекращалось. Я жадно начинала хватать воздух в попытках оттянуть будущие приступы удушья. Повязка на всё лицо не упрощала ситуацию, скорее наоборот — казалось, что я иду на дно океана, где моё тело пролежит вечно. Они ничего не спрашивали, просто связали и мучили меня, ожидая, когда я сломаюсь. Или нет. Я не знаю, чего они хотят, а ещё я не знаю где Бартон, жив ли он. Надеюсь, что да. Очень на это надеюсь… После очередного сеанса пытки я была окончательно обессилена. Кто-то подошёл и рывком поднял меня на ноги (повязку с лица так и не сняли), я еле стояла, поэтому мне приходилось опираться спиной на одного из моих похитителей. Ему такой вариант не понравился, и он оттолкнул меня вперёд. Я сильно шаталась, пытаясь удержать равновесие. Может, это всё? И тут мне прилетел мощный удар кулаком прямо в живот. Не выдержав, я упала. Но не успела я отдохнуть на грязном бетоне, как меня снова поставили на ноги. Я не могла стоять и теперь меня с двух сторон держали за плечи, чтобы кто-то передо мной нанёс ещё один сокрушительный удар. Я не могла ничего сделать. Все мои возможности, взращенные в лабораториях, куда-то пропали. Я была беспомощна. Я была обычной. После парочки сильных ударов я вырубилась. Очнулась, когда меня кинули в другую комнату. Дрожащими руками я стянула повязку и осмотрелась. Подо мной был всё тот же бетон, усыпанный мелкими камнями и мусором. Комната походила на тюремную камеру, но была в разы просторнее и абсолютно пустая. Меня по-прежнему волновала судьба Бартона. Почему нас разделили? Какова вероятность, что он… Нет. Прочь, дурные мысли! Как так вышло? Почему я вообще оказалась здесь…Тогда
Неожиданное приглашение от злейшего врага совсем выбило меня из колеи, поэтому на очередном собрании я слушала Марию краем уха. Всё равно она очень долго «раскачивается». Пока подведёт итоги недели, расскажет про все миссии, про связи с общественностью, про ситуацию с Роджерсом и то, что его не могут найти лучшие агенты страны, потом следуют выговоры всем подряд (хвалить Хилл не умела, это очевидно). Следующим всегда выступал Старк, который буквально поселился на базе. С недавнего времени он назначен послом, который будет говорить от имени всех супергероев. Это я даже комментировать никак не буду, тут и так всё ясно. В общем, через часок другой я, наконец, в совершенстве овладела искусством сна с открытыми глазами. Полезный навык, кстати! Лучше бы этому учили. Чтобы была огневая подготовка, полевая, шпионская и выработка особых навыков для времяпрепровождения на летучках. — Дженкинс! Дженкинс! — Да! Что? — я дёрнулась и услышала, как со всех концов комнаты начали доноситься приглушённые смешки. Прямо надо мной стояла Хилл. И, кажется, она пытается использовать приём Дарта Вейдера и задушить меня силой мысли. Ну! Не вышло, Мария. Но не прекращай пытаться, вдруг когда-нибудь тебе улыбнётся удача. — Дженкинс. Возможно, именно эта информация спасёт тебе жизнь. Мне не нужно ещё одно фиаско в вашем с Бартоном исполнении, — Клинт сидел рядом, и я заметила, как он хотел возразить, видимо планировал спихнуть всю вину на меня, но передумал. — Так я вообще-то слушаю, — а вот такой дерзости никто не ожидал. Повисла тишина — даже в ушах зазвенело. Или это не от тишины. Я напряглась изо всех сил и старалась не подавать виду. В голове Марии всё, что она только что говорила, было как на ладони. И я без проблем «впитала» информацию в себя. — Да? Повторишь? — я предвидела этот вопрос и не прогадала. — Вы говорили о вновь образовавшейся радикальной группировке. У них зуб на всех людей с… необычными способностями. И они считают, что всем супергероям самое место за решёткой или того хуже. И в правительственных организациях нам делать нечего. Они взорвали один из складов мистера Старка в знак протеста. Так? — Мария молча кивнула и отошла. Но до меня только что дошёл весь смысл этих слов, и я уже не могла заткнуться: — У вас есть команда супергероев, а вы не можете обычных фанатиков поймать? — А где ты видишь команду? — очень мрачно ответили мне вопросом на вопрос. Я обернулась на голос и не была удивлена — это был доктор Бэннер. — Ну, не будем, Брюс, — вмешался Старк, — всё не так плохо. Бэннер лишь отмахнулся от него и решил не продолжать эту больную тему. Я только хотела придаться унынию на этой почве, но Мария (как обычно) не дала этого сделать. — Бартон, Дженкинс. Выходные отменяются. Давайте на место взрыва. Разведуйте обстановку. — Да, мэм, — в один голос мы с напарником приняли приказ. Недолгие сборы, и вот мы с Клинтом едем на очередное совместное задание. В машине, как и обычно, повисла напряжённая тишина, которую никто не решался нарушить. Бартон из-за своей привычной молчаливости, а я просто боялась знакомства своего лица и подошв ботинок лучника. Ну ладно, может, я и преувеличиваю, какие подошвы. Кулаков хватит. Но мне просто необходимо было хоть с кем-то поговорить, пусть даже и с человеком, который мне не доверяет и осуждает каждую свободную секунду. Может, рассказать ему про того, кто убил Ванду, или лучше спросить о том, что Бартон имел ввиду на стрельбище. Голова сейчас взорвётся. Хочу стереть себе память, может, есть такая процедура? Мне она жизнь бы в разы облегчила. — Это и есть твои особые способности? — Ого. Ты говорящий, — нудно протянула я. Бартон усмехнулся. Да ладно. — Что ты имеешь ввиду? — Я слышал тебя… — Да, ты это уже говорил. А поподробнее можно? Клинт тяжело вздохнул и не говорил больше ничего. В течение пары минут я ещё пыталась до него достучаться, но это оказалось гиблым делом. А через полчаса он снова подал голос. — Будешь ещё перебивать? — вот оно в чём дело. Я отрицательно покачал головой. — Не слышу ответа. — Нет, не буду, — промямлила я. — Громче. — Нет, не буду! — Ну зачем же так орать, — скривился Хоукай. Я уже была готова начать возмущаться, но быстро подавила это желание, а то вдруг мой собеседник снова уйдёт в себя, и тогда я вообще больше ничего от него не услышу. — Так о чём это я. А! Я слышал тебя, когда мы ехали с задания и когда пришли уже в штаб. В тот день, когда… мы упустили Уилсона. Я слышал, но ты молчала. Голос был в моей голове, он был твой, я готов был поклясться. Ты оскорбляла меня, кстати, не очень виртуозно, даже как-то обидно, — на секунду Бартон замялся, но тут же быстро сосредоточился и продолжил. — Я подумал, что схожу с ума, что у меня галлюцинации, но потом вспомнил твой первый день на базе. Ты тогда упала в обморок, помнишь? Ты сказала, что видела меня и Романофф. Описала место, где мы были. Одна из наших первых миссий. И вот тут всё сошлось — сыворотка, ГИДРА и прочая ерунда. Я повторюсь: это и есть твои способности? — Не совсем. Сказать по правде, я сама в шоке была, когда ты вчера на меня наехал. — Почем никому не сказала? Думаешь, тебе не помогли бы? — Ты не поймёшь. — Точно. Я не пойму. Я вообще никогда понимают, что с тобой твориться и сейчас тоже не пойму. Только в голову мою не лезь больше, договорились? — я не ответила, и Барон повторил, но уже с большим нажимом. — Договорились? — Да-да. Договорились. Всю оставшуюся дорогу мы молчали. И не удивительно. Мы смогли говорить больше минуты, не крича друг на друга. Эту ситуацию надо переварить. Я заметила одну мелочь. Наташа. Ему сложно без неё. Это видно. Бартон всячески старается это скрыть, но я была в схожем положении с Роджерсом. Поэтому и понимаю. Когда мы, наконец, выехали на дорогу к складу Старка за городом, я почувствовала какой-то подвох. Если верить камерам внешнего наблюдения и фотографиям со спутника, то от здания и фундамента не осталось — такой мощный был взрыв. Я тут и дымком от пожара не пахнет. Всё спокойно. Никаких пожарных или копов. Да что за чёрт! — Свяжись с Хилл скажи, что информация была ложной. А я наберу Старку. — Тони… Твою ж… Я обернулась и увидела, что Бартон лежит без сознания (надеюсь), а вокруг по-прежнему никого. В панике я покрутилась, и хотела было кинуться, чтобы затащить Клинта в машину, но почувствовала лёгкий укол в районе шеи. Рука потянулась к месту боли и, нащупав что-то металлическое, торчащее из кожи, я дёрнула. В глазах всё начало расплываться, я посмотрела на предмет в руке — было похоже на капсулу с транквилизатором, но я уже не…Сейчас
Бартон! Хвала небесам он жив. Его кинули ко мне в камеру, но пленившие нас личности на это раз уходить не спешили. Включился свет. От его яркости я перевернулась на бок и приглушённо вскрикнула, но «загорать» в свете софитов мне никто не хотел позволять. Меня подняли двое громил и начали связывать руки за спиной, слева от меня с Клинтом проводили такие же манипуляции. Перед нами стоял мужчина лет сорока, в кожаной куртке и с автоматом в руках. Может их лидер? Скорее всего. Нас связали и развернули к мужчине. — Добро пожаловать! — мужчина раскинул руки в гостеприимном жесте. Мы с Хоукаем переглянулись и чуть не заржали. — Куда? — Молчать. Здесь я говорю, — и я получила тычок под колени, от чего ноги подогнулись, но я поспешила подняться. Бартон шумно вздохнул. Я даже по тому, как он дышит, могу понять, что он мной не доволен. — Как вам у нас? Нравятся эти удобные номера люкс? — их главарь окинул взглядом камеру. — Но вы не спешите обустраиваться. Это ненадолго. До завтра вы не доживёте. Бартон впервые взглянул на этого человека. Что это, страх? Нет, скорее непонимание. Мы думали, что эта группировка всего лишь бунтующие мародёры, но уж точно не убийцы. — Мы даже не суперлюди, — в этот раз меня почему-то не ударили. И то верно, чего уже покойника бить. — Не имеет значения. Вы работаете на Щ.И.Т. А эта организация хочет узаконить все действия этих выродков. — Что? Вы вообще понимаете, как эта система работает или вам просто докопаться не к чему? — Молчать! Это ты ничего не понимаешь, — указал на меня мужчина. — Ваша смерть послужит всем предупреждением. Я уже хотела снова возразить, но тут меня окликнул Клинт и я сразу заткнулась. — А твой напарник поумней тебя будет. Понял уже, что шансы на спасение у вас нулевые. Нас посадили спиной к спине и связали наши руки вместе. Это было неловко, учитывая тот факт, что мы как обычно готовы были поубивать друг друга. И если бы не столь печальные обстоятельства и желание выбраться из этой передряги, то мы бы уже устроили бои без правил. Я лишь надеялась на то, что общий враг и месть похитителям сделают своё дело. Зная Клинта, могу точно сказать, что его чувство собственного достоинства сейчас раздавлено в лепёшку и он захочет отыграться, а я не прочь помочь ему в этом. Не знаю, сколько мы были в таком положении, навскидку час-полтора. Нас посади на колени и скрестили руки за спиной. Мне было очень неудобно, ноги затекли, и верёвки больно пережимали руки. — Встань, — непривычно тихо попросил Бартон, слегка поворачивая голову. Я не видела, но почувствовала это движение. Молча кое-как выполнила его просьбу — верёвки слишком пережали кисти, и некоторые пальцы я уже не чувствовала. Клинт прижался своей спиной к моей совсем вплотную так, что я почувствовала лёгкую боль в плечевых суставах. — Присядь, — снова сказал мой напарник. Мы опять неторопливо выполнили это действие. Потом я почувствовала, как Бартон упёрся в мою спину и, облегчённо вздохнув, вытянул ноги перед собой. Я поняла, к чему были все эти манипуляции и тоже села, расслабив затёкшие колени. Это было блаженство. Кровь опять начала постепенно поступать в забившиеся икроножные мышцы. Я облокотилась на сильную спину своего бывшего куратора, дабы верёвка не натягивалась и не натирала кожу на запястьях. Уронив голову на грудь, я задремала. Я проснулась от резкой боли в левом боку. И, видимо, сильно дёрнулась, потому что в тут же секунду почувствовала, как Бартон начал беспорядочно крутить головой. — Что? — коротко спросил он. Я слегка потянулась и посмотрела вниз и увидела длинный порез в районе рёбер. Он не был глубоким, но, видимо, туда попала инфекция, поэтому рана и не заживает. Когда я умудрилась это заработать? Наверное, пока меня пытали. Была занята удушением вот и не заметила, как поранилась. — Всё нормально, — не менее коротким ответом удостоила я Клинта. Я почувствовала, как он кивнул. — Они, правда, нас убьют? Бартон не ответил. Это вопрос не требовал ответа, и так было понятно, что до завтра мы уже не доживём. Бартон не хотел разубеждать меня, ведь тогда пришлось бы врать, а он не любит этого. Поэтому выбрал молчание, оно всегда надёжнее. Но я ошиблась. Клинт заговорил: — Не просто убьют. Они хотят устроить показательную казнь, чтобы все знали, что с ними нельзя связываться. — Поскорей бы, — пробормотала я, но мой сокамерник услышал, о чём свидетельствовал его быстрый и нервный смешок. — Откуда такое желание умереть? — Его нет. Просто не люблю драму. Либо убивайте, либо отпустите, а от этой показухи я быстрее сама застрелюсь. — Тоже верно. Мы молчали. Да и что можно сказать в таком случае человеку, с которым отношения не заладились с самого первого дня. — Можно вопрос? — первым нарушил тишину Бартон. Я не ответила, и мой собеседник принял это за согласие. — Как ты оказалась в ГИДРЕ? — А ты, я смотрю, не мастер выбирать предсмертные темы. — Просто в голове не укладывается. Вроде не дура и попалась к ним. И неужели тебя никто не искал: семья, друзья? Я тяжело вздохнула, выдержала драматическую паузу и сказала: — Нет у меня никого. И не было никогда. Клинт молчал, видимо, понял, что выбор темы и, правда, не его конёк. А я решила, что вот этот момент только что взял гран-при среди всех неловких моментов в моей жизни. Ну, а раз уж пошли такие вопросы, то чем я хуже. Всё равно ведь умирать, так хоть узнаю, с кем я ругалась всё это время, но надежда на правдивый ответ умерла ещё до того, как я что-то спросила. — А что же ты? Женат, семья есть? — Женат. — Да ладно. Я думала, ты типичный одиночка. А тут вот оно что. Дети? — Трое. Самому младшему ещё и года нет. — Как-то без особого энтузиазма ты это говоришь. — Не знаю, — протянул Клинт и запнулся. - Нет, ты не подумай, я люблю их… — Я и не подумала, — усмехнувшись, произнесла я и словно затылком почувствовала, как Бартон скривился от того, что я снова его перебила. — Так вот, — продолжил он, — Я люблю их, но иногда это всё меня тяготит. Начинает казаться, что им будет лучше без меня. Они такие домашние, а что я? Я понимаю, что так не могу. Мне нужно вот это, — он забыл, что я его не вижу, но движениям шеи я поняла, что Клинт окинул мелкую комнатушку взглядом. — Это моя жизнь. А моей семье нет здесь места. — Зачем тогда женился? — Полюбил, — просто ответил лучник. — А сейчас? — Что сейчас? — Сейчас любишь? — Бартон долго не отвечал, что мне было не понятно, но вскоре он просто «угукнул». Мне показалось это каким-то неубедительным ответом, однако я решила не давить на больное, но Клинт не успокоился. Он уже разговорился и его понесло. — Знаешь, когда любишь и думаешь, что всё будет идеально, а потом появляется кто-то, кто даёт понять, что так не будет, или что-то случается, что меняет твоё представление о мире. Я познакомился со своей женой в лучшие времена своей жизни, а сейчас настали худшие, и я не знаю, как быть. Она мать моих детей и за это я люблю её, но… — Я поцеловала Роджерса, — вдруг выпалила я. Лучше уж это, чем дать Клинту произнести вслух то, что он не хочет произносить. Он даже не смутился, что я вновь не дала ему договорить. — Что? Ты видела его? Когда? — Какая странная реакция, — медленно произнесла я, ведь и правда рассчитывала на что-то другое. - Нет, это было перед его уходом, точнее побегом, из Щ.И.Т.а. — Тогда почему ты сейчас здесь, а не с ним? — Бартон задал вполне логичный вопрос. — И вообще, зачем ты мне это рассказала? Ты и Роджерс? Н-е-е-е. Ужасно. Спать теперь спокойно не смогу. — Вот спасибо! Рассказала, потому что мы умрём, и ты тут что-то начал плакаться о том, что волнует. Ну, и я тоже решила. А здесь я, потому что я его поцеловала, а он мне не ответил, — и вот тут Клинт заржал. Именно заржал. Не хихикнул, не засмеялся, а заржал как конь. Это единственное подходящее сравнение. В какой-то момент я решила, что из-за этих звуков нас прибьют только быстрее. — Подожди! Ты… серьёзно? — задыхаясь, еле выговорил Хоукай. — Нет. Что ты, я шучу! — я подхватила эту нотку истерического веселья. — Хорошо, что он ещё не оттолкнул меня. — Да уж. Это точно, — Бартон шумно выдохнул, переводя дыхания. - Нет. Ты и Роджерс. — А почему так категорично? — уже навеселе поинтересовалась я. — Да ты бы его прибила при первой ссоре. — Ой, да брось уже эти шуточки. Мне вот тогда очень обидно было. Я так злилась на него. Врезать хотелось. — Вот видишь! Лишь подтверждает мою теорию. Я молча улыбнулась и оставила это без комментариев. Я не знала, что ещё можно сказать, что обсудить. С этим ли человеком я бы хотела провести последние часы своей жизни. Да, скорее всего. Но у меня и выбор-то небольшой. Я бы доверила ему свою жизнь, но сейчас даже великий Бартон не сможет меня спасти, он и себя спасти-то не в состоянии. Я не хочу умирать! — Я тоже. — Я опять это сделала? — Клинт кивнул, — чёрт. Даже не понимаю, как это выходит. Прости. — Мы не умрём. — Да, не умрём, — я постаралась придать уверенность голосу и мне это удалось. Я была безумно рада, что сижу спиной к своему напарнику. Уверена, слёзы он не выносит.