A Different Curse

      Они разговаривали в течение многих часов.       Белль сидела в своей комнате, на полу, облокотившись головой на край кровати. Беспокойно ожидая. Чего именно, она сама не знала. Возможно, криков или ругани, но ничего такого не происходило. Низкий голос Румпеля просачивался сквозь стены, достигая ее слуха, а за ним шел голос Нила.       Так много всего произошло за такой маленький промежуток времени, и она беспокоилась за Румпеля. Боялась за его рассудок, его способность справиться со всем этим. Его сердце не выдержит всего этого. Румпель не сможет справиться с таким большим количеством травм и мучений сразу. Никто не может держать все в себе и справляться с этим.       Она напомнила себе, что Румпель был сильнее, чем Белль кого-либо встречала. Сильнее, чем он выглядел, сильнее Киллиана или той, кто похитил его. Он выжил после Зелены и остался вменяемым, хотя не должен был и рассчитывать на это. Его жизнь была полна боли и разочарования и, по крайней мере, что-то из этого наконец-то может уйти.       Было ли плохо то, что Нил был жив? Будет ли ему хуже от того, что он провел сотни лет, позволив отцу думать, что его сын ушел навсегда, бродя по свету в одиночку, без кого-либо. Без своего отца, без своего создателя, просто … в одиночку?       Белль почувствовала виноватой себя за то, что смогла представить множество событий, которыми может закончится их разговор, что Нил может сделать или сказать. Она пыталась предугадать его действия. Раньше девушка никогда о таком не думала, но ее мысли раз за разом возвращались к худшему из исходов.       К примеру, если Нил оставит своего отца из-за обиды на него. О, это раздавит, разрушит Румпеля, и он уже не оправится. Белль содрогнулась при этой мысли и закрыла глаза, напрягая слух, когда тон голосов изменился, готовясь к катастрофе. Казалось, что все это было лишь вопросом времени.       В конце концов их разговор усыпил ее, перед тем, как задремать, Белль задумалась, остался ли Джефферсон в доме или уже уехал. Она понятия не имела, сколько было времени, солнце взошло или зашло, или…        Девушка вздрогнула и проснулась, когда что-то холодное коснулось ее кожи.        - Тсс, ты была на полу, — сказал Румпель, мягко прижимая ее к груди, сидя на кровати. Его холодная рука коснулась ее плеч, а голые ноги лежали на второй его руке. Он расположил ее у себя на коленях, ее ночная сорочка, немного задралась на бедрах. Губы Румпеля коснулись ее волос, и он прижался к ним щекой. Белль немного наклонилась, обнимая руками его за шею, удерживая его. Она чувствовала напряженность в его плечах, болезненную усталость и пульсирующую боль в мышцах. Но необходимость в его прикосновениях была сильнее. Девушка уткнулась лицом в его шею, оставляя там мягкие поцелуи.       - Ты в порядке? — мягко спросила она.       Он рассмеялся, уткнувшись лицом в ее волосы, вдыхая ее запах. Ее тепло, ее сердце и ее голос успокаивали его сердцебиение.       - Кажется, всякий раз, когда я пытаюсь сделать шаг вперед, происходит что-то, что заставляет меня вернуться туда, откуда я начал. Я ничего не могу сделать. Я не могу бороться с этим. Я вынужден уступить этому, Белль. Я чувствую себя в ловушке и … беспомощным. Я не могу, ничего не могу с этим поделать.        — Разве, он ушел? — прошептала Белль.        — Домой, да, — Румпель кивнул. — Вернулся к себе в номер: двухкомнатное, светлое помещение. Ему нравится, потому что оно его собственное. Так он сказал. Я понимаю его, — вампир все еще не отпускал ее. Поглаживая спину Белль, вдыхая запах ее кожи.        — Он вернется завтра. После того, как он поищет ее, — продолжил мужчина. — Он сейчас такой другой.       - Прошло много времени, — напомнила она, играясь с его волосами. — Вы оба должны вспомнить время, когда вы были вместе и привыкнуть к тому, какими людьми вы стали. Вы оба изменились.        — Я нет, — сразу же ответил он. — Я … Я до сих пор тот человек, которым когда-то был, Белль. Несмотря на все, что ты говоришь, я не изменился. Я до сих пор чудовище, — Белль смотрела на него сейчас с сожалением. Она покачала головой.        — Ты изменился. Я вижу это. Я вижу добро в тебе, Румпель. Я всегда видела его, — настаивала она. — И Нил должен тоже увидеть его. Даже если он не доверяет тебе прямо сейчас, но со временем, это будет очевидно, Румпель. Он любит тебя.       Он на мгновение закрыл глаза.       - Я тоже его люблю. От всего сердца. Я никогда не думал, что увижу моего мальчика снова, и он здесь. Но я … я боюсь. Я так сильно боюсь, Белль. Что делать, если она узнает? Если она узнает, что он мой сын. Ты знаешь, что она сделает с ним? Это будет еще хуже. Она сделает ему еще хуже, я не могу позволить ей причинить боль моему ребенку, я не могу … — он задрожал, его дыхание стало быстрым и прерывистым, слова были бессвязны, как мысли Белль раньше.        - Тсс, тсс, эй, — она подняла глаза, чтобы лучше взглянуть на него, удерживая его подбородок. — Она не сделает этого. Ты не должен думать так, Румпель. Ты не должен думать о том, что она сделает. У тебя есть сын, Румпель. Ты вернул его обратно и у тебя появился второй шанс стать для него лучше. И ты можешь. Я знаю, что ты можешь. Ты не должен думать о том, что ведьма погубит его.        — Она разрушила почти все, что во мне осталось, — отрывисто сказал Румпель, слова хлынули из него с отчаянием и желчью. — Она вторглась во все, Белль, в каждую часть меня и не думать о ней, это как … это как сделать усилие, чтобы не моргнуть. Я не могу … Я не могу, но я пытаюсь держаться. Я обещаю, я…       - Это не для меня, — взмолилась она, касаясь его щеки. - О, Румпель, я не хочу, чтобы ты становился лучше для меня. Я хочу, чтобы ты стал лучше для себя. И у тебя нет на это сроков. Существует только время для нас, которое нужно тебе, чтобы исцелиться, м? — Белль снова обняла его. — Пожалуйста, Румпель, ты не в тягость мне.        — Все думают, что я слаб и они…        — Неправы. Они не правы, Румпель, — она продолжала удерживать его, и вампир цеплялся за нее во всем своем отчаянии, словно пытаясь впитать ее слова, что шептала она просто обнимая его. — Ты не слабый, — прошептала она, со слезами в голосе. — Ты не слабый. Подумай обо всем, через что ты прошел. Ты всего достиг. Ты так много сделал, пережил так много. Ты можешь пройти через это. В этот раз ты не один, мы тебе поможем.        — Я не хочу, удерживать тебя, — пробормотал он. — Я не хочу, чтобы ты тратила время впустую, Белль.        — Если бы я думала так, была бы я здесь? — спросила она, на самом деле не нуждаясь в его ответе. — Я люблю тебя. Я здесь, на всю жизнь, до тех пор, пока я смогу быть рядом. Я никогда не любила кого-то так, как я люблю тебя.       Он всхлипнул и снова спрятал лицо.       - Почему я? Почему ты любишь меня, Белль?       Девушка закрыла глаза, понимая, что он до сих пор не верит ей. Белль прижалась к нему, чувствуя его боль.       - Твоя доброта. Твоя улыбка. Твоя искренность. Твое красноречие. Твоя страсть, твои амбиции. Твои глаза. Твои руки. Твой задор. Твои прикосновения. Твой голос. У тебя столько любви, которую ты можешь дать, и я чувствую это, Румпель. Я чувствую твою любовь. Когда ты меня целуешь. Когда ты смотришь на меня, держишь меня или произносишь мое имя. Я чувствую твою любовь, и я ничего не могу с этим поделать. Мое сердце беспомощно перед тобой. Вот почему я люблю тебя, Румпель. Есть еще тысячи причин, почему я люблю тебя и из-за чего не могу устоять.       Она почувствовала, как его слезы закапали на ее кожу, чувствовала, как его тело задрожало. Белль больше ничего не сказала, только подняла голову, оставляя мягкие поцелуи на его губах и щеках. Вытирая нежными руками его кровавые слезы.       Румпель нашел ее губы своими, сильнее обнимая Белль, ложась на кровать с ней. Он завис над ней, его волосы свисали, скрывая его лицо, глаза были полны неверия.       Она посмотрела на него, лаская его щеку и слегка улыбнулась. Когда вампир снова поцеловал ее, она тихо застонала. Его руки путешествовали по ее телу, задевая подол сорочки. Ее стройные ноги скользнули по его халату, в котором он до сих пор был и, обхватив ими мужчину за талию, прижала его ближе к себе.       Он нежно коснулся подушечками пальцев ее бедер, подхватывая ее под колени, лаская нежную кожу и целуя ее припухшие розовые губы. Белль хрипло застонала в его губы, покраснев.       - Румпель?        — Я в порядке, — заверил он ее. Его голос был тих. Он поцеловал сильнее, расслабляя ее. Что-то успокоило его, позволив ему открыться ей немного больше, почувствовать себя безопаснее с ней. Он стянул с себя халат, скользя пальцами от ее бедер до щиколоток. Подталкивая ее сорочку до бедер, касаясь нежной кожи губами, следовавшими за атласом.       Белль тяжело дышала, наблюдая за ним, стараясь не подталкивать его или делать чего-то, что может испугать его. Но она не могла сдержать звуки, срывающиеся с ее губ, когда он ласкал ее.       Она потянулась к нему, осторожно зарывшись пальцами в его волосы. Белль хотела, чтобы он ничего не чувствовал и смог с ней расслабиться, был в безопасности с ней, в их маленьком мирке. Их мире.       Его мягкие, чувственные поцелуи поднялись в верх по бедрам, целуя ее нежную плоть через трусики. Белль смотрела в его глаза, наблюдая за тем, как он, медленными и нежными движениями, вылизывал ее через ткань. Его руки искали ее, нежно лаская пальцами ее запястья. Глаза блаженно закрылись, наслаждаясь ее стонами.       Румпель наслаждался ее влажностью сквозь тонкий шелк, тихо застонав. Когда она застонала громче, Румпель зарычал, обнажая свои клыки. Белль вздрогнула, почувствовав их через ткань. Ее ноги задрожали и дрожь распространилась по всему ее телу.       - Румпель, Румпель…       Его руки скользили по ее бедрам, поднимая их на плечи, мягко массируя, поощряя ее. Он хотел, чтобы она чувствовала себя хорошо. Он хотел показать, что она значит для него, что все, что она сделала для него — значимо, и он вряд ли когда-либо выразит это словами. Потерянный в ее вкусе, в тонком трепете ее тела, он надеялся, что Белль поняла это. Он облизал ее губы, которые едва выглядывали из-под мокрой ткани трусиков, ныряя своим языком под кружево, еще больше продолжая дразнить ее. Белль выгнулась и простонала его имя, ее грудь вздымалась, а нежная кожа покраснела так же, как ее лицо.       Ее красота была божественной, она была слишком добра и прекрасна. Белль была великолепна, слишком драгоценна и невинна для него. Он сомневался, что когда-нибудь сможет перестать так думать. Ничего не мог с собой поделать, целуя ее, удерживая, лелея. И в этот момент, поклоняясь ей.       Понадобилось совсем немного, чтобы Белль оттолкнула, простонав его имя. Ее бедра задрожали и она с громким стоном достигла пика.       Румпель скользнул вдоль ее тела, лаская дрожащие бедра и мягко улыбнулся. Затаив дыхание, она обхватила его за шею, наклоняя и глубоко целуя.       Он застонал, почувствовав вкус крови, когда клыки задели ее губу, жадно слизывая кровь, ощущая легкий трепет ее тела.       Ее руки легли на пояс его пижамных штанов, медленно, осторожно стягивая их. Он позволил ей, помогая, оставаясь в футболке и трусах, крепче прижимая ее к себе. Румпель смотрел на нее сверху вниз, в ее добрые глаза, что с трепетом изучали его лицо.       - Тсс … — выдохнула она, выскальзывая из сорочки и откидывая ее в сторону. Вампир беспомощно застонал, наклоняясь, чтобы поцеловать ее совершенную грудь, кусая соски, все так же прижимая ее к себе. Белль тихо постанывала и ему удалось улыбнуться, взглянув на нее.        — Не смотри на меня так самодовольно, — хихикнула Бель, нежно уткнувшись своим лбом в его.       Он усмехнулся.       - Я не могу быть счастлив от того, что могу доставить удовольствие своей девочке? — выдохнул он, зависая над ее губами. Она улыбнулась чуть больше.        — Конечно можешь, как и продолжать то, что делал, — выдохнула она, счастливо посмотрев на него. Он поцеловал ее, опуская спиной на подушки. Подкладывая небольшую подушку под ее бедра, собираясь снять последнюю свою одежду и…       Он остановился, с застывшей рукой на резинке трусов, стараясь не трястись. Это нормально, все было в порядке. Он был в безопасности, мог снять их, мог снять футболку и остаться перед Белль обнаженным и все будет в порядке.       Но …, но он не мог. Он задрожал, несмотря на все его усилия, теперь глядя на одеяло, вместо Белль.       - Тсс… эй, эй, эй, — Белль села, убирая его руки, перемещая их обратно на нее. — Все нормально. Все хорошо, — она скользнула руками по его спине, накрывая ладонью его возбужденный член и притягивая мужчину ближе к себе. Девушка раздвинула ноги, обхватывая его вокруг талии, ближе прижимаясь к нему бедрами.       Они застонали, его дрожь прекратилась, а руки обхватили ее, прижимая ближе к себе.       - Это… Это нормально для тебя? — прошептал он. — Быть эм…в таких отношениях, как у подростков? — он нервно улыбнулся.       Белль поцеловала его, плавно качнув бедрами. Они вместе застонали.       - Мне хорошо, — она тихо заверила его. — А тебе? — он кивнул, и Белль улыбнулась. — Тогда все остальное не имеет значения.       Румпель стал двигаться против нее, уткнувшись лицом в ее горло, вдыхая аромат кожи. Белль вздрогнула, вцепившись в его плечи, поворачиваясь и всхлипывая, когда он укусил ее.        — Да … — она задохнулась, почувствовав, как Румпель пьет ее кровь. От его поцелуя мурашки побежали по всему ее телу, а внизу живота стало вновь разливаться тепло. Ее бедра стали быстрее двигаться ему на встречу. Подстраиваясь под его ритм. Она никогда не будет с кем-то другим, только он. Никто не был бы таким, как он, таким… внимательным. Он был важен, желаем, он был ее смыслом. Он обожал ее, поклонялся ей, и Белль чувствовала, что в каждом прикосновении, которое он дарил ей, они никогда не были ближе, чем сегодня. Каждый его поцелуй был признанием, каждая ласка — клятвой, каждый стон — мольбой о том, чтобы она могла понять, как сильно он любил ее, как хочет, сделать ее счастливой. Как может кто-то или что-то дать ей чувствовать себя еще лучше, чем сейчас? Как она могла не любить его всем сердцем, когда он смог открыться ей ни сказав ни слова?       Все ее страхи с сегодняшнего дня исчезли, все напряжение ушло. Только сейчас, только они, и это было прекрасно.       Румпель задыхался, позволяя удовольствию разлиться по его телу впервые за месяц, и ему не было страшно. Белль не причинит ему боль, она не будет издеваться над ним или мучить при любой возможности. Она хотела, чтобы ему было так же хорошо, как ей. Она хотела, чтобы он чувствовал себя лучше, в безопасности и счастливым. И он чувствовал. Даже если только сейчас, только сегодня, но он чувствовал.       Румпель мягко поцеловал место укуса, который он оставил на ее шее, шепча на ушко нежные слова о любви. Он произносил ее имя снова и снова, продолжая двигаться вместе с ней. Белль застонала громче, притягивая его ближе к себе, двигаясь на встречу его толчкам.        — Белль, — выдохнул вампир, слушая ее сердцебиение, наблюдая за тем, как ее зрачки расширяются, когда она достигла второго оргазма. Он всхлипнул, целуя ее снова и снова, и, наконец, с резким вздохом догнал ее. Дрожа и задыхаясь Белль в удивлении посмотрела на него.       - В-видишь, — запнулась она, улыбнувшись. — Мы не как все подростки, — он поцеловал ее, вдыхая запах ее кожи, запоминая этот момент. То, какими они были: нуждающимися друг в друге, раскрасневшимися, потными и изможденными.        — Я скучал по тебе, — выдохнул он, касаясь костяшками пальцев ее щеки. - О, Белль, я так по тебе скучал.        — Я здесь, — она пообещала ему. — Я всегда буду здесь, м? Все хорошо.       Расслабленные, они очистили друг друга прежде, чем вернуться в постель, заворачиваясь в одеяло и обнимая друг друга так сильно, как это было возможным.        — Спокойной ночи, — прошептала Белль, посмотрев на него. Тонкая струйка крови стала стекать из его носа и девушка быстро потянулась за салфеткой, чтобы вытереть ее.       Он тихо усмехнулся.       - Доброе утро.        — Тебе не больно, не так ли? — спросила Белль, волнуясь за него. Румпель покачал головой и прижался лбом к ее.        — Просто устал, дорогая, — он закрыл глаза, лениво потирая ее спину. — Спасибо.       Белль улыбнулась, прикрыв глаза       - Не надо меня благодарить за любовь, Румпель.        - Мм, я знаю. Но я хочу это делать, — сказал он, проваливаясь в сон. Она улыбнулась, и быстро поцеловала его руку.       - И тебе спасибо за любовь ко мне, — выдохнула она. Румпель прижался к ней, впервые за несколько недель его сон был крепким и спокойным. Ему снилась Белль.