***
Король вернулся. Это то, о чем шептался каждый в Кроличьей Норе, когда замечали, что он вернулся. Слухи распространялись со скоростью света о том, что на него напали, возможно, пытали его. Но вампир быстро прекратил эти слухи. Его черные глаза впивались в тех, кто осмеливался подойти к нему с чем-то кроме приема или о том, что они рады видеть его снова. Под его взглядом их слова застревали в глотках и они старались скорее исчезнуть от его взгляда. Все, что он должен был тут делать, просто наблюдать за всеми. Просто наблюдать за всеми со своего дорого античного кресла, которое служило для него в качестве трона. Некая традиция, установленная органом. В настоящее время он предоставил Румпельштильцхену достаточно уверенности в безопасности, чтобы он мог сидеть на месте и не тратить каждую свою секунду в попытках высмотреть ЕЕ. Каждое движение его глаз, скользящих по залу, искало этот тошнотворный зеленый оттенок. Голос каждой женщины - был ее, каждый шум музыки напоминал ее шипение на ухо. Воспоминание о ней, отправляло мурашки по всему его телу, шея покрылась холодным потом, тело хотело дрожать и блевать. Находится здесь было кошмаром. Но это было тем, что приходилось терпеть. Ради себя, ради Бэя и ради Белль. Авторитет послал ему еще одно запечатанное письмо, в котором говорилось, что если он не будет выполнять обязанности короля северо-восточной части Северной Америки, то его заменит следующий кандидат на его пост. Которым сейчас являлся какой-то беспощадный, мелкий ублюдок по имени Артур, который воспользуется любыми средствами, чтобы достичь власти, шагая по головам. Он много работал, чтобы иметь такую власть, потерял все, и он не откажется от нее ради какого-то фанатичного мальчишки. Беспокойство и паника не исчезали. Если что-то и заставляло выглядеть его более устрашающе, так это стресс, сжатые челюсти и застывшая позиция. Все, что он делал, сидел совершенно неподвижно и ждал. Одна ночь, одно открытие бара. Он мог сделать это. И как только бар закроется он может пойти домой, остаться с Белль, лежать в коленях, когда она будет читать книгу и просто ... провалиться в сон, надеясь, что мягкая ласка и поглаживание его волос, отгонят кошмары, что держали его на грани сна и реальности и тогда все будет ... просто отлично. Он должен был напоминать себе, что в его ушах была музыка, а кости дрожали от вибрации басов. Было так легко заблудиться в воспоминаниях, что ему приходилось сосредотачиваться на извивающихся на телах на танцполе, изящно двигающихся вампирах и неуклюжих людях пытающихся подражать им. Огни сливались, и это немного успокаивало его. Спустя несколько часов, Румпель наконец-то смог вздохнуть свободнее. Нил выслеживал Зелену, ища по городу и, вероятно, потом искал момента, чтобы поговорить с Эммой обо всем, что случилось между ними. Румпель не хотел, ввязываться в их разговор: он уже достаточно вмешался и ничего хорошего из этого не вышло. Но Нил все еще был его сыном, и он хотел знать, все ли с ним будет в порядке. Если Нил собирался остаться. Или снова уйти. Он на мгновение закрыл глаза, касаясь пальцами кончика носа, он часто так делал, когда думал о своем детстве или о сыне. - Ваше высочество? Его глаза резко открылись и метнулись в сторону, прежде, чем он понял, кто говорит. Он расслабился, его выражение стало более дружелюбным. - Джефферсон, - тихо сказал он, кивнув. - Что-то не так? Где Белль? - О, она в порядке, - заверил он. - Подготовили библиотеку, миленько. И оставили ее в безопасности. Она будет в порядке, - пообещал он. - Я больше обеспокоен тобой. - С чего бы? - спросил вампир, нахмурившись, стараясь не защищаться. Выражение Джефферсона было нежным и открытым, его действительно интересовало его состояние. Он по-прежнему не совсем привык к этому, видя, как шляпник и еще один человек за всю свою жизнь возились с таким, как он. - Я в порядке, - заверил он. - Иди, наслаждайся своим свободным вечером, Джефферсон, я в порядке. Я могу справиться с контролем на один вечер, - призрачная улыбка скользнула по губам вампира, и Джефферсон ответил ему мягкой усмешкой. - Как пожелаешь, мой король, - он улыбнулся, низко кланяясь, чтобы Румпель улыбнулся больше, и он сделал это. Румпель наблюдал, как Шляпник исчез в толпе, подходя к человеку, с которым он стал танцевать, шепча ей на ухо, спрашивая, может ли он попробовать ее на вкус. Несколько часов прошло без происшествий и без особых изменений в первоначальной процедуре. Казалось, прежде чем Румпель моргнул, бар оказался полностью опустошенный, за исключением Грэма, который все еще мыл стаканы и тщательно присматривал за ним. - Собираетесь идти домой, Ваше высочество? - спросил он, обращаясь к вампиру, что сидел с пустым взглядом последние 45 минут. Он посмотрел на него и покачал головой. - Нет-нет, я думаю, я останусь здесь немного дольше, - сказал он тихо. - Ты иди домой, я запру. Минуты Румпель был один, прислушиваясь к приятной тишине, что теперь была в баре. Это было умиротворяющим, эта тишина, никакого звука вообще, ни души, просто... тишина. Он скоро уйдет. Придет к Белль в ее библиотеку и поможет ей сделать его лучше с ее амбициями. Будет слушать разговор о том, что она уже прочитала, смотреть на ее улыбку, когда она заботливо будет размещать книги на книжных полках. И она будет улыбаться ему, проводить пальцами по шее, проходя мимо него, останавливаясь, чтобы коснуться его плеч и мягко целовать его в щеку. Чтобы он в который раз мог забыть о своих страхах и тихому отвращению к себе, чувству, что это все еще раз могли сделать с ним. Медленно тонуть в страхе, горечи и ненависти от того, что Белль согласилась на изгнание, готова существовать и быть с ним. Он подумал, если бы Бель увидела его, как он меняется от дрожащего труса в рычащего, злого зверя, он был уверен, что она его бросит в ту же секунду. Румпель был бы кусающейся, обезумевшей собакой, которую долго держали загнанной в углу. Он был бы невменяемым, надеясь, что когда начнет разрывать клыками своих мучителей, Белль не попадется на его пути. Или еще хуже, однажды, этот испуганный, загнанный зверь, набросится на нее. Его мысли издевались над ним. Может, было бы хорошо, если она оставит его. Или он сделает это сам. Тогда люди перестанут беспокоиться, город, вероятно, будет в безопасности, Белль будет лучше, Бэй будет полностью свободен и каждый из них мог бы получить то, что действительно заслуживает. Румпельштильцхен подумал, что его смерть, возможно, принесла бы спокойствие для многих. Такая темная тишина, как эта, очищала сознание. Не нужно было каждый раз следить за ним, очищая свои мысли. Просто отдых. Вечный покой. Он был так занят этими мыслями, что не услышал шаги ниже на лестнице. Он не слышал сердцебиения в груди, как у человека, ни запаха человеческой кожи до тех пор, пока не стало слишком поздно. Слишком... слишком поздно. - Вот ты где, питомец. Все внутри него заледенело, его затошнило, надеясь, что когда он моргнет, эта галлюцинация пройдет и ужасающая вонь ее кожи, которую он наконец-то почувствовал, исчезнет. Румпельштильцхен никогда не был везунчиком. Он открыл глаза и уставился на нее, побледневший, инстинктивно отшатываясь, совершенно забыв, что у него была сила и возможность дать отпор. Ее улыбка и маниакальные широкие глаза, вернули его к воспоминаниям, позволяя думать только о побеге. Он был снова в ловушке, дрожа от страха. Вспышки клетки заполнили его воспоминания, и он был совершенно парализован. Он покачал головой, сглотнув. - Ты, ты не можешь быть здесь. Ты не можешь ... Отойди от меня! - О, ты не хочешь говорить со мной, - сказала она своим противным голосом, подходя к нему, улыбаясь, чувствуя его дрожь. - Ты забыл, как быть хорошим мальчиком, питомец? Румпель почувствовал, как желчь подкатывает к горлу, боясь, что ему может быть плохо. Его руки вцепились в подлокотники кресла так крепко, что дерево стало скрипеть под его пальцами. - Отстань от меня! - он снова зарычал, с легкой дрожью в голосе, он все еще не мог встать на ноги. Зеленая хихикнула, подходя достаточно близко, чтобы коснуться его, и он нашел силы, чтобы встать и отойти. Кресло отскочило назад, а он остался стоять без возможности вцепиться во что-то. Он покачнулся, его лодыжка кричала от боли, от которой он никогда не избавится, но он стоял, глядя на нее. - Что ты собираешься делать? - хихикнула она, подходя ближе к нему. - Убить меня? Сделать мне больно? - его клыки обнажились, и она расхохоталась. - О, но Румпель, что случиться с Белль, если ты сделаешь это? Новая волна страха заставила его подогнуться, и он, пошатнувшись, упал на стул. Понимая, что трость валялась на полу слишком далеко, чтобы дотянуться до нее. - Что ты сделала с ней? - он зарычал, его трясло, и пот стекал по его спине. - Что ты сделала с Белль?! - Я отпустила ее, - она хихикнула. - Куда - секрет. С кем-то. Кто, если я не проверю, когда я сказала, распотрошит твою миленькую маленькую девочку. И ты знаешь, я держу пари, что он уже сделал некоторые неприятные вещи с твоей свиньей. - К-как я могу быть уверен, лжешь ты или нет? - спросил он, набравшись доли храбрости и гнева. Она снова ужасающе усмехнулась, доставая свой телефон, откуда донесся голос Белль. - Румпель! - Белль кричала так яростно, что он внутренне задрожал. - Румпель, пожалуйста! - Она любит кричать, не так ли? - фыркнула Зелена, завершая вызов и кладя телефон снова в карман. Румпель надеялся услышать ложь в сердцебиении Зелены, когда она говорила о том, что Белль больно, но ее сумасшествие отвлекало его. - Не смей делать ей больно! - это был призыв с попыткой звучать угрожающе. - О, я не буду. И она будет в целости и сохранности, до тех пор, пока ты будешь со мной хорошим и спокойным. Как хороший мальчик, - она вытащила ножницы из кармана, их лезвия были окрашены его кровью. Он вздрогнул, покачав головой. Этого не может быть. Это не могло быть реальным, это сон, он спал. Застрял в каком-то адском кошмаре, это было не возможно! Она подошла к нему, прижав ножницы к его шее, захватывая горсть его волос и улыбаясь, когда его кожа зашипела, и он застонал от боли. - Забери меня в свою лавку. Сейчас же. Настолько быстро, насколько ты сможешь. - Зелена, пожалуйста, - прошептал он. Слезы наворачивались на глаза. - Не делай этого. Она опасно нахмурилась, сильнее дергая его за волосы. Так, что было трудно вздохнуть. Он чувствовал фантомные отголоски ошейника, что стал туже и туже затягиваться на его шее под ее взглядом. Знакомый запах его жженой плоти коснулся ноздрей, вновь возвращая его в тот ад, из которого он только вернулся. - Сейчас же или ты найдешь ее по кускам, - зарычала она. С тугим узлом страха в животе, он схватил Зелену и побежал в свою лавку, быстрее чем кто-либо мог моргнуть, не зная, как еще судьба может посмеяться над ним.***
Выйдя недавно из библиотеки, Белль нервно расхаживала по комнате в доме. Интересно, Румпель просто забыл, что должен был сказать ей, когда он выйдет из бара и пошел домой, чтобы ждать ее. Может быть, что-то случилось, и у него случилась паническая атака, может быть, именно поэтому он не был дома. Джефферсон не имел понятия, где он мог быть. В последний раз он видел его в баре, и Румпель был относительно спокоен. Нил не разговаривал с ним, так как сейчас был уже почти рассвет и он мчался к ней, чтобы поскорее поговорить об этом. Вероятно, не было повода волноваться. С Румпелем, скорее всего, все в порядке, он прогуливался и просто потерял счет времени. Но сейчас она не могла найти его, он ... Он нужен ей, и она стала паниковать. Как бы она не пыталась остановить себя. Теперь она была готова перевернуть весь город вверх дном, чтобы вернуть его обратно. - Привет, - сказал Нил, войдя в дом. Замечая, как она была взволнована. - Ты ничего не слышала о нем? - она покачала головой, обхватывая себя руками. - Я звонила ему шесть раз, он не берет трубку. Что-то не так, я это чувствую. Я ... я не знаю, где он, и ты сказал, что проверил ее дом... - Да, я там был, - ответил он, пытаясь не пропустить панические нотки в своем голосе. Он только что наконец-то смог увидеть своего отца и теперь произошло это. - Хорошо, он не в баре и не в библиотеке и он не здесь, - сказал он, перебирая в голове варианты. - Может он, в лавке? - Я ... я не знаю, ему не за чем там быть, - сказала она, заламывая руки и стараясь сдержать слезы в глазах. Она не могла снова потерять его. Он не выдержит, если Зелена снова захватит его. Он умрет. Он никогда не сможет побороть ее, просто погибнет. Он не сможет это принять, не тогда, когда она так близко подобралась к нему, и это пугало Белль. - Эй, - сказал Нил, обхватив ее за плечи, чтобы привлечь ее внимание к себе. - Давай проверим лавку. Может быть, он отправился на поиски чего-то для меня и слишком отвлекся? Он часто так делал. Я так думаю. Во всяком случае, мы должны проверить. - Да, ты прав, он действительно так делает, - она кивнула, сглотнув, пытаясь расслабиться. - Мы проверим, а затем позвоним шерифу Свон, хорошо? Белль снова кивнула, выходя из дома. Ее сердце учащенно билось о ребра, подгоняемое таким страхом, который она еще ни разу не испытывала.***
- Я знала, что поймаю тебя, - Зелена улыбнулась, затаскивая Румпеля глубже в лавку. - О, я так долго скрывалась от твоих маленьких друзей, рыскающих по всему городу. К счастью, я нашла кое-кого, кто был очень заинтересован в свержении тебя с трона. Темный не мог отвести взгляда от ножниц в ее руках. Которые вталкивали его в заднюю комнату лавки, что еще больше пугала его. - Вампир по имени Артур. Гораздо моложе, чем ты, не такой восхитительный, как ты, но у него есть эти ... необузданные амбиции, - она усмехнулась. - Он помог мне спрятаться и переждать некоторое время, прежде чем я снова пришла к тебе. После того, как ты отречешься от престола, он займет твое место. Артур так сильно этого хочет, Румпель. И после твоего опыта с Авторитетом, мы постараемся сделать так, чтобы твое отречение выглядело, как будто ты сбежал со мной, - она улыбнулась, когда вампир скривился в отвращении от ее идеи. - Никто не поверит вам, - прошипел он, продвигаясь мимо занавески. Его ноги ударились о кушетку. Больная нога подогнулась, и вампир упал на нее. Он затрясся, всхлипывая, когда она вытащила серебряную цепь из кармана, ту же, которой он был связан раньше. Он яростно замотал головой. - Пожалуйста. Пожалуйста, не надо, Зелена. Не связывай меня. Пожалуйста, пожалуйста, не надо, - умолял он, снова со слезами на глазах. - Если ты будешь плохо себя вести, - предупредила ведьма, указывая ножницами на его впадинку у основания шеи. - То Арти позабавится с Белль, понимаешь? Ты знаешь, как он будет злиться, когда узнает, что ему ничего нельзя будет сделать с ней? - Зелена прижала ножницы к его коже, ухмыляясь еще больше, когда он снова всхлипнул. - Ложись. - Пожалуйста... Зеленая полоснула его по лицу, рассекая его кожу, и он закричал, вздрагивая и пряча свои руки у себя за спиной. - Ты действительно забыл, как быть хорошим питомцем? Хм? ЛОЖИСЬ! Он снова вздрогнул от крика и сделал, как она сказала, скрестив запястья над головой. Он должен был сделать это ради Белль. Чтобы она была в безопасности, он должен был подчиниться. - Пожалуйста, - прошептал он, стиснув зубы, превозмогая боль, когда она снова связала его. Вся работа, которую он проделал, чтобы ему стало лучше, все, что он делал, чтобы исцелить свое тело и разум, все было проделано зря. Она полностью уничтожит его. Он не мог позволить ей сделать это снова, не в его собственной лавке, ни с его сыном, ни тогда, когда Белль была так близко и в опасности, он не мог... - Зелена, просто убей меня. Пожалуйста, только не это. Просто убей меня, дай мне умереть. Не делай больно Белль, пожалуйста, она никогда не навредит никому, просто дай... дай ей уйти и убей меня! Она засмеялась, схватив его за волосы, и он замер. - Но я уже получила то, что мне было нужно. И, кроме того, мы собираемся бежать вместе, помнишь, питомец? Я заберу тебя далеко отсюда, чтобы ты был моим навсегда. Оставлю Белль расчлененной и разодранной в твоем доме, и Авторитет поверит, что ты на самом деле лгал о том, что какой-то жалкий человек насильно трахал тебя. Артур взойдет на трон, а мы будем жить долго и счастливо вместе. -Нет! Нет, ты сказала... ты сказала, что не причинишь ей боли! - О, ну, я солгала, - она пожал плечами, улыбнувшись ему. - У-упс. Румпель смотрел на нее, его дыхание было прерывистым. - Я не твой, - прошипел он. - Независимо от того, что ты сделаешь, независимо от того, как много боли ты причинишь мне, или как долго я буду с тобой, я никогда не буду твоим. Она усмехнулась, спускаясь кончиком лезвия вниз по его подбородку, к горлу, скользя по его кадыку. - Посмотрим. Зелена оседлала его, толкая его пиджак назад и раскрывая его жилет. Усмехаясь над тем, как его слезы катились по щекам. Все его силы ушли на слова и обещание, что он сказал ей. - Пожалуйста, убей меня, - попросил он, тихо рыдая. Клетка, лавка, прикованный, сломанный, ослепленный лампами, он не мог понять где он был. Все было одинаковым. Он был потерян. - Ну, видишь ли, если я убью тебя и отпущу Белль, то мне придется найти себе другого питомца, тебе на замену и намного лучшего. Как, насчет, твоего сына? - Нет! - заорал он, дергая цепи. Она засмеялась над ним, еще раз прижав ножницы к его горлу. - Не нравится эта идея? Ну, питомец, ты должен выбрать, - она улыбнулась. - Твоя свинья или твой блудный сын. Выбери одного, а потом я решу, что делать с ним. Он усмехнулся ей, щека подергивалась в гневе, что клокотал глубоко в нем, беря его под контроль и придавая ему храбрости. - Нет, - зарычал он. - Я не буду. И ты не можешь заставить меня. Я не боюсь те... Зеленая накрыла его рот своим. Он хмыкнул, стараясь увернуться от нее. Она отстранилась, засмеявшись. - Не смогу. Но не волнуйся, я знаю, что нужно сделать, чтобы исправить это. Его дыхание перехватило, когда нестерпимая боль разлилась по его груди. Он кричал от боли, когда ножницы вонзились в его плоть, разрезая и сжигая ее глубоко внутри него. Он пытался увернуться на кушетке, но все что он делал, причиняло еще больше боли. Его крики вскоре прекратились, и он лежал там, задыхаясь, пытаясь дышать, смотря на нее со слезами. - Я сказала, выбирай, - снова приказала она. - Или ты хочешь, чтобы я ударила тебя в другое место? Румпель покачал головой, становясь покорным, послушным. Она вытащила ножницы, и он снова ахнул. Его начало тошнить, когда он попытался думать сквозь всю эту агонию. Выбрать, как он мог выбрать? Между его мальчиком и его любовью. Он не мог. Он не мог выбрать, кто будет жить, а кто умрет, он любил их обоих со всей своей силой, на которую был способен. Он пытался успокоиться, абстрагироваться от ужаса, охватывавшего его и попытаться логически мыслить о том, кого он мог выбрать, но это было так трудно. Ее вес на ногах, ее запах, ее волосы, ее глаза, все это было его худшим кошмаром. Самое ужасное, что могло случиться в его жизни. Как он мог позволить ей снова завладеть им? Как он мог просто позволить этому случиться? Почему он так слаб? У Бэя был шанс бороться с ней. Он был умнее, сильнее и смелее, чем его отец. Бэйлфаер может сделать это. И он, конечно, не позволит случиться чему-либо подобному, не говоря уже и дважды. Бэй может бороться с ней, Бэй может выжить. С вампирами и этой наркоманкой, напротив него, Белль не выживет. Она может бороться, но она уже ослабла от пыток ... Он слышал, как она кричала его имя, в ужасе, пытаясь узнать, где он был, почему ей так больно, и что это была его ошибка. Ее страдания, все это, было по его вине. Он закрыл глаза. Прости меня, сынок. - Белль, - выдохнул он, глядя от нее. - Я-Я выбираю Белль. Зелена засмеялась, покачав головой. - О, жалкое чудовище. Немного бесполезное, но не настолько слабое, как кажется! Он смотрел на нее, спутанный, надеясь, что она сейчас убьет его. Что его пытки подошли к концу, Белль будет свободна, а Бэйлфаер просто сбежит и будет в безопасности. - Я собираюсь снова с тобой развлечься, - выдохнула Зелена. - Мой любимый питомец. Я просто их убью. Разве это не будет замечательно? Будем просто ты и я! -НЕТ! Нет, пожалуйста, пожалуйста, не делай больно им, не... Зелена вспорола лезвием кожу на шее, наблюдая, как кровь стекала по нему, радуясь его крику. - Тише. Я собираюсь выпить тебя, это вошло уже в привычку. А потом я собираюсь разорвать одежду на твоем жалком скудном теле и буду трахать тебя до тех пор, пока ты не вспомнишь, что значит быть моим питомцем. Он заплакал еще громче, пытаясь выдавить из себя слова о пощаде. Но ее губы впились в рану на его шее, и он закричал, чувствуя, как кровь покидает его тело. Он извивался и выгибался, но это не помогало. Вампир по-прежнему лелеял надежду на спасение Белль, что его сын будет далеко, и Зелена не сможет добраться до него. Все будет в порядке. Он умрет и обретет свое спокойствие. Она отбросила ножницы в сторону, вгрызаясь в его рану, разрывая зубами ожог, который остался от серебра ножниц, наслаждаясь его криком. Румпель плакал и ждал, когда он умрет, это было единственное, что он мог сделать, единственное, о чем он должен помнить. Слабо вдалеке послышался звук звонка, и он подумал, что ему показалось. Это не могло быть реальностью. Его разум играл, издеваясь над ним. Румпельштильцхен был возвращен обратно в ад, от которого он уже однажды сбежал. Он готов умереть, просто сдаться Зелене, позволить ей убить его, и он не будет сопротивляться. Ему повезло один раз, и это не повторится больше. - ОТЪЕБИСЬ ОТ НЕГО!!! Резкий, внезапный, знакомый ему голос, выдернул его из дымки жалости. Румпель посмотрел на Белль, которая, подняв валяющиеся ножницы, неслась к Зелене. Зелена успела только немного приподняться, когда Белль схватила ее за волосы и бросила через дверной проем в другую часть лавки. Белль замахнулась, желая ударить ее, но Зелена была намного сильнее, быстрее и снова из-за него. Он слабо слышал свой голос, крича Белль уйти отсюда. - БЕГИ! БЕЛЛЬ, БЕГИ! УБИРАЙСЯ И БЕГИ!! Его не слышали. Он не мог видеть, кто одержит победу, когда они скрылись из виду, за занавеской. Он мог видеть только движущиеся тени, что боролись друг с другом, пытаясь вырвать оружие друг у друга, все происходило так быстро... -Белль!? Голос Бэйлфаера прозвучал на всю лавку, вопли и проклятия женщин, борющихся между собой. Румпель до сих пор просил своего сына и свою любовь убежать и просто оставить его там. Дальше случилось нечто жуткое, что-то изменилось. Ножницы достигли цели. - Белль, нет! - взревел Нил, и Румпель стал бороться на своей кушетке, пытаясь высвободиться и увидеть, что там произошло. Добраться к Белль. Его запястья были ужасно прожжены, но он продолжал бороться, произнося ее имя снова и снова, каждую секунду, как он делал это многие годы. За занавеской с глухим стуком о деревянный пол, упало тело, из которого, Румпель смог увидеть, хлынула кровь. Мертвое.