«Вечные спутники» Адской Кошки

10:50. 30.08.477. Особняк Смитерс, Мальва Тишину взорвал пронзительный визг брачующегося хрюндика, извещая о начале нового дня. Оливер, не просыпаясь, захлопал вокруг в поисках вопящего коммуникатора. Раздражающий элемент обнаружился на самом краю тумбочки. Выключив сигнал, мальвиец откинулся на подушку, надеясь продлить сладкий сон хоть на несколько минут. Не тут-то было. Наглый солнечный луч коварно проскользнул сквозь неплотно задернутые занавески и немилосердно ударил в глаза, принуждая мужчину подняться с постели и приступать к своим обязанностям. После смерти Крэга бремя управления Домом легло целиком на плечи Олли. Все-таки муж старшей госпожи, хоть и третий. Пребывая в скверном расположении духа, Оливер нехотя сполз на пол и потащился в ванную, жалея, что его не усыпили дюжину лет назад. Затылок ломила тупая боль, спина привычно ныла, суставы протестующе поскрипывали — все симптомы недосыпания. Вездесущие шкеты еще вчера вечером разнесли по дому благую весть о возвращении в усадьбу госпожи Эйланы, и немолодой раб полночи промучился размышлениями, как это событие повлияет на него лично. По всему выходило, что рассчитывать на радужные перспективы не приходилось. Виной тому сдуру брошенная Оливером фраза на похоронах старших мужей Хозяйки: «Зачем их хоронить в склепе? Прикопать в саду и вся недолга». Эйлана так и не простила ему это необдуманное высказывание. С тех пор минуло больше полугода, но она все еще злилась и практически не виделась с супругом, разве что случайно встречалась в коридоре и общалась при острой необходимости. Раб пустил прохладную воду и сунул под струю голову. Сразу полегчало. Боль ушла, и появилось желание жить. Поясница недвусмысленно намекнула, что неплохо бы пожалеть ее и, наконец, разогнуться. Пришлось прислушаться к ее нытью. Из зеркала на Оливера зыркнул угрюмый старик с красноватыми глазами и бледными впалыми щеками, облепленными мокрыми блекло-желтыми космами. Вампир да и только. Время немилосердно обошлось с бывшим лучшим выпускником высшей школы. Гордостью Дома Леруа. Сияющие глаза цвета весеннего солнышка давно выцвели и приобрели оттенок болотной тины. Кожа утратила свежесть. Мягкие светло-рыжие волосы с персиковым отливом лишились веселого сияния и стали похожи на паклю, облитую фруктовым соком. Неудивительно, что жена так редко удостаивала его внимания. Спасибо, что вообще одаривала прикосновениями. Такого увидишь в сумерках, до смерти перепугаешься. Мрачно хмыкнув, Оливер полез в душ. Неторопливо намыливая изрядно постаревшее тело, он ударился в размышления о превратностях судьбы. Третий супруг главы набирающего силу Дома — звучит красиво, не правда ли? На деле громкий статус означал следующее — нелюбимый и порядком поднадоевший муж, от которого все забывают избавиться по причине занятости. За двадцать семь лет брака мужчине так и не удалось поладить с женой и привыкнуть к укладу Дома Смитерс. Все здесь было не так: слишком многое позволялось шкетам, слишком мягко играли с рабами, слишком долгая жизнь… и т. д., и все это на фоне строгих правил, ограничивающих исконные права взрослых гаремников и, при этом, требующих неукоснительного соблюдения этикета. От такого контраста у любого нормального мужчины мозги закипят, по крайней мере, именно так чувствовал себя Оливер в первые дни после заключения брака с госпожой Смитерс. Все это очень отличалось от привычных условий, в которых раб жил с детства: сначала в материнском гареме, потом у первой жены, а после развода снова у матери. В обоих Домах, что в Леруа, что в Риверо, царили практически одинаковые порядки. Отличия оказались столь несущественные, что юный Олли почти их не замечал, легко подстроившись под требования прекрасной Наоми Риверо, удостоившей его чести стать отцом трех мальчуганов. Если бы удалось зачать хоть одну дочь, мужчина спокойно дожил бы до сорока пяти и тихо ушел в сады богини, сжимая в ладони пальчики супруги, счастливый и довольный своей участью. Но Мать Жизни распорядилась иначе. За неспособность обеспечить супругу наследницей Оливера в возрасте двадцать девять лет с позором вернули в Дом Леруа. Полгода спокойной жизни в родном гареме, наполненной необременительными обязанностями наложника, и снова богиня переменила его судьбу. Оливия, желая поправить дела Дома, устроила выгодный брак своего «никчемного сына» с "самой опасной женщиной Мальвы". Разумеется, почти тридцатилетнего мужчину просто так никто бы не взял в мужья. За право породниться с инопланетницей, которой сама королева обязана короной, Оливия заплатила контрактом на поставку лекарств и продовольствия в Дом Смитерс с невероятными скидками. Единственным условием сделки, выдвинутым старшей госпожой Дома Леруа, являлась жизнь Оливера до сорока пяти лет. Новая супруга позволила ему прожить гораздо дольше. Шесть недель назад Олли исполнилось пятьдесят семь. Солидный возраст для мальвийца. Правда, особой радости Оливер по этому поводу не испытывал. Что толку в столь долгом существовании, если ты, по сути, не нужен ни жене, ни детям. Тяжко вздохнув, Оливер потянулся за полотенцем. Вернувшись в комнату, он достал из шкафа первое, что подвернулось под руку: кремовую безрукавку и терракотовые штаны. Наряжаться не было никакого желания. По слухам Эйлана привезла с собой пару смазливых молодчиков, значит, о муже вспомнит не скоро, если вообще вспомнит. После смерти Клифа, она интересовалась супругом всего пару раз, да и то в нелестных выражениях. Правда, Оливер сам это спровоцировал, устроил перепих с мужем своей падчерицы Креджины, прямо на столе в кабинете Эйланы. Ох и рыку тогда было. Зато супруга уделила его воспитанию целых полчаса своего драгоценного времени. Отвела душу и отвлеклась от своего горя, и Оливеру перепало «ласки». Чем плохо? Последние годы Хозяйка щадила своего немолодого спутника жизни и карала исключительно руками, воздерживаясь от применения милых сердцу любой госпожи девайсов. Что, впрочем, нисколько не снижало тяжесть и жестокость наказания. Полковник Смитерс знала немало способов как заставить виновного пожалеть о содеянном, но бывшего рыжика вполне устраивали жесткие игры супруги. Уложив прическу феном, Оливер бросил контрольный взгляд на зеркальную дверцу гардероба и обнаружил, что очень даже неплохо смотрится для невыспавшегося вампира. Высохнув, волосы частично вернули свой блеск и сияли в лучах солнца золотистыми искорками, выгодно оттеняя фарфоровую кожу. Увиденное несколько ободрило мужчину. Подмигнув своему отражению, раб привычно запер дверь и направился к лестнице, на ходу прикидывая свои шансы восстановить хорошие отношения с супругой. Если разобраться, не так уж скверно жилось ему под покровительством инопланетной госпожи. Эйлана сразу предупредила супруга, что он не в ее вкусе и больше одного дня в неделю на внимание может не рассчитывать. Оливера тогда приятно изумила подобная щедрость. Наоми накануне развода требовала к себе мужа не чаще одного-двух раз в месяц. С момента свадьбы и до похорон Крэга и Луи Хозяйка педантично следовала установленному регламенту, проводя в обществе Олли каждую шестицу. Одного этого было бы достаточно, чтобы считать себя везунчиком, но богиня видимо решила вознаградить его за прежние невзгоды. На тридцатый день рождения жена привела в гаремный зал, красочно украшенный по случаю праздника, трех шкетиков мала-мала меньше, при виде которых именинник чуть не умер от счастья. Как выяснилось, она ездила в Дом Риверо по делам Лагеря Смертников и, прельстившись необычным цветом волос, приобрела парнишек для своей коллекции. По крайней мере, именно так Эйлана объяснила покупку сыновей своего нового супруга. Испытывая ни с чем не сравнимую благодарность за возможность самому воспитывать детей и другие милости, Олли честно пытался полюбить жену, но тщетно. Его сердце навсегда было отдано Наоми, растоптано и стерто в порошок. Да и не очень-то нуждалась Хозяйка в его любви. Ей вполне хватало общества фаворитов: двух горячо любимых мужей и обожаемого «вечного спутника». Воистину вечного. На памяти Оливера еще ни одному любимчику не удавалось прожить в фаворе до семидесяти четырех лет. Последний известный ему рекорд составлял шестьдесят пять лет и принадлежал Тибо, супругу королевы Клотильды. Тот умер от сердечного приступа в окружении двух дочерей и кучи внучек. Задумавшись, Оливер миновал ближайшую лестницу и на автопилоте проскочил гаремный зал. Мысли его, сделав крутой вираж от собственной личной жизни, перепрыгнули на младшего сына Винса. Накануне вечером его спешно вызвали в кабинет, и отец немного беспокоился о его будущем. Сколько раз "рыжий" предостерегал этого несмышленыша держаться подальше от дочери Кирка, ни чем хорошим это кончиться не могло. Нет у тебя «вышки», так и нечего строить глазки юной наследнице. Но этот великовозрастный лоб упорно терся возле Киры, самым глупым образом подставляясь под плеть Луизы и подзатыльники белобрысого громилы. Допрыгался. Хорошо, если мальчишка отделается поркой за свою дерзость, и то если Эйлана вступится. В противном случае наглеца банально продадут на рынке или, не дай богиня, сдадут в бордель, чтобы вспомнил свое место. Хвала Матери Жизни старшие сыновья успешно окончили высшую школу и более пятнадцати лет радовали наследниц Великих Домов прекрасной выучкой. На этом месте он запнулся о завернувшийся ковер и смачно выругался. Не так безоблачно сложилась жизнь у его старшеньких, как хотелось бы. Оба ухитрились продолжить отцовское «дело» и наплодить шкетов, вместо дочек. Наомер недавно связывался с ним и, захлебываясь от восторга, сообщил, что с недавних пор покинул Дом Бедфорд и наслаждается статусом мужа у ножек госпожи Лианы. Оливер не сразу понял о ком идет речь. Только после долгих объяснений он вознес молитву богиням, благодаря за возвращение сына под защиту семьи Смитерс. «Стоит поговорить с женой о будущем Винса», – сказал себе Оливер и перешагнул порог женской половины. Далеко идти не пришлось. На его глазах одна из дверей распахнулась, выпуская в коридор Эйлану. «Старик» сделал несколько шагов навстречу и замер, увидев, кто появился за ней следом. Белобрысый бестия не первый год портил кровь Оливеру, строя Винса и прикидываясь «невинной забитой овечкой» перед Хозяйкой. Счастливая улыбка на лице Кирка подлила масла в огонь взаимной неприязни. Этот довольный оскал означал, что побеседовать не удастся. Жена не станет его слушать, пока рядом крутится этот здоровяк, явно примеряющий на себя статус фаворита. Видать, Луиза отправила его к своей матери с поручением, вот здоровяк и подсуетился. Кругом западня. Не помня себя от злости, третий муж главы Дома склонился в поклоне и язвительно процедил: — Доброе утро, госпожа. Вижу, вы быстро нашли замену Клифу. Не знал, что вышел закон, разрешающий старшей госпоже играть с мужьями своих дочерей. Без их ведома. Дай себе труд немного подумать, Оливер никогда не позволил бы себе подобную дерзость. Воистину, «язык мой — враг мой».