«Вечные спутники» Адской Кошки

17:40. 30.08.477. Комната Честера. Лагерь Смертников Клей кружил по комнате, перекладывал вещи с места на место, раз пять подбирал и отбраковывал комплекты одежды, наконец, разложил на кровати классический вариант: белую блузу с черным штанами и с чувством выполненного долга упал на стул. Что может быть хуже, чем готовить соперника к «брачной ночи»? Не будь на то воля Хозяйки, юноша и палец о палец не ударил бы ради этого урода. К сожалению, госпожа недвусмысленно выразила желание, чтобы Клейтон помог «новобрачному» собраться и проинструктировал о ее вкусах и требованиях. При других обстоятельствах шатен предпочел бы подставить конкурента, дабы после предложить себя в качестве компенсации за испорченную игру, но с Эйланой такое не прокатывало. Она на раз-два вычисляла любые хитрости и сполна воздавала шутнику за его грехи. В этом Клей убедился на собственной шкуре и не стремился повторить опыт. Ревновать рабу не полагалось, да и зависть — плохое чувство, но принуждать молодого и, чего греха таить, красивого парня прислуживать изувеченному «старичку» — изощренная жесткость. Именно так считал Клейтон, глядя на дело рук своих. Лучше бы эту миссию поручили «вечнику». Белобрысому чай не привыкать подбирать госпоже наложников. Ни на что другое «старая рухлядь» уже не годится. Молодому же больше к лицу радовать хозяйку постельными умениями и тренированным телом. Зачем Эйлана взяла в мужья слабонервного урода, юнец не мог постичь, как не пытался. Не укладывалось у него это в голове, хоть ты тресни. Пусть Меченому позволили жить в лагере и даже управлять им, хотя в другом доме его бы усыпили из милосердия и вся недолга. Богиня с ним, пусть живет и славит Хозяйку за доброту. Но брать его в мужья, это слишком уж большая честь. Если госпоже так хотелось заключить брак с управляющим, ей ничего не стоило назначить на эту должность толкового смертника посмазливей, а увечного сделать заместителем. Всех бы это устроило, даже Честера, ему забот меньше. Не следует рабу судить решения госпожи, но Клей считал свое видение ситуации наиболее правильным. Сигнал комма напомнил юноше, что через четверть часа «новобрачному» предписано явиться пред светлые очи супруги. Шатен со вздохом поднялся и решительно распахнул дверь ванной комнаты. — Честер, хватит мыться, — язвительно бросил он, стараясь перекричать шум воды. — Госпожу не обрадует твое опоздание, — и сквозь зубы добавил. — Мойся — не мойся, все равно не похорошеешь. — Сколько сейчас времени? — из душевой кабины выглянул встревоженный здоровяк. — Госпожа обо мне уже спрашивала? Обычно бритый череп сейчас щеголял по истине зеркальной гладкостью. Изрезанные шрамами щеки также не удалось бы упрекнуть в неаккуратности или недопустимой растительности. — Пока нет, но если еще хоть лишнюю минуту провозишься, она выразит свое недоумение твоей нерасторопностью, — поддел его снедаемый завистью Клейтон. — Одевайся скорей, я уже все подготовил. Наскоро просушив голову, управляющий бросил полотенце в корзину для грязного белья, обернул расчерченное на квадраты тело банным халатом и устремился в спальню, чуть не снеся «добровольного помощника». «Хорош, зараза», – с неодобрением отметил Клей, глядя на широкую спину «урода». Многочисленные шрамы, превратившие тело Чета в шахматную доску, не смогли скрыть роскошную фигуру и крепкий зад. Оснащением богиня так же смертника не обделила. Даже увиденный мельком "арсенал" пленял красотой и вызвал у юнца новый приступ ревности. Теперь он понял, чем приворожил увечный «старикан» Хозяйку. — Эй, полегче, горячий жеребец, — крикнул ему вслед юноша, отлипая от стены. — Не так все страшно. Дюжина минут у тебя есть. Собирайся спокойно, а я пока расскажу, как тебе следует вести себя наедине с госпожой. — Внимательно слушаю, — серьезно произнес Чет, спешно натягивая штаны. — Удели внимание деталям. Я не в курсе, как предпочитают развлекаться дамы Дома Смитерс и лично госпожа Эйлана. Не хочется опозориться в первый же день брака. «Снова опозориться», — хмыкнул про себя Клей, припомнив обморок в столовой, но честно поделился знаниями, почерпнутыми из общения с хозяйкой и ее близким окружением. Меченый как губка впитывал информацию, застегивая блузу и обуваясь, и перебил лишь однажды вопросом: «Можно ли целовать ступню госпожи после «игры»?» Услышав утвердительный ответ, он придирчиво оглядел себя в зеркало, поправил ворот и вышел вон. — Куда, несчастный? — окликнул его с порога Клей, получив на комм свежие распоряжения. — В кабинет Хозяйки, — здоровяк недоуменно обернулся. — Куда же еще? — Госпожа изменила свои планы. Она ждет тебя в спальне управляющего, — сказал юнец, сверяясь с принятым сообщением. Честер удивленно пожал плечами, но четко в 18:00 постучал в дверь комнаты Луи. 17:30 30.08.477. Спальня Луи. Лагерь Смертников Эйлана сидела в только что почищенном кресле и наблюдала, как крепкий блондин приводит в жилое состояние давно не используемое помещение. Комната Луи полгода стояла нетронутой в том виде, в каком ее оставил прежний владелец за час до своей смерти. Эйлана лично заперла замок и настрого запретила входить туда кому бы то ни было, даже для уборки. В каждый свой визит в лагерь она находила время, чтобы заглянуть в эту комнату на несколько минут и поностальгировать о счастливых временах и об ушедших возлюбленных. Сюда же по ее приказу перевезли вещи Крэга, а после и Клифа. «Мемориал мертвых мужей», — фыркала Луиза, но даже она не решилась разубедить мать в целесообразности этой затеи. Гордая дочь полковника Смитерс, несмотря на резкие выпады и приверженность традициям, нежно любила своего «непутевого» отца и в тайне от родни оплакала его гибель, закрывшись в ванной. Вернее, она думала, что в тайне, но Эйлана слишком хорошо знала своих детей, чтобы не заметить легкое покраснение в уголках глаз чопорной красавицы. Заметила, но как разумная женщина не стала акцентировать на этом внимание. Упокоив мужей, старшая Смитерс улетела на Аквамарине в Лагерь справлять поминки и топить горе в огневиски. Не будь в ее жизни Клифа, заботливого и все понимающего... Не подсовывай он своей обожаемой госпоже провинившихся смертников для наказания... Не раздувай он мелкие проблемы до уровня планетарной катастрофы... В первую же неделю жизни в лагере дважды вдова пустила бы себе пулю в лоб. Не столько от горя, сколько от осознания тщетности бытия. Казалось бы с чего убиваться из-за смерти мужей, если за сорок лет собственноручно отправила в сады богини около полусотни еще живых и условно здоровых мужчин, вся вина которых состояла в достижении возраста шестьдесят или шестьдесят пять лет. Пуля в череп и огненное погребение — вот награда за верную службу, какая ждала любого несчастного, волею судьбы или госпожи оказавшегося в Лагере Смертников. Правда, смертники считали, что им крупно повезло попасть под покровительство Дома Смитерс. Эйлану всегда удивляла их искренняя благодарность за смерть из ее рук. Особенно ее поразила пламенная речь больного Пирса десять лет назад. Перед тем, как Хозяйка упокоила его , сожгла труп бластером, а прах развеяла по ветру, старый раб сказал, что счастлив служить ей до последнего вздоха и благодарен за возможность стать отцом двух чудесных дочерей. Хозяйка чуть не всплакнула, расчувствовавшись, но это не помешало ей провести обряд как следует. Пришлось сделать усилие, чтобы сохранить лицо, а после утешать ревущих дочек «дубины стоеросовой». Тяжелее всего дались ей похороны супругов, которые она провела с ледяным спокойствием. Едва хватило сил запереть в недавно построенном в саду склепе урны с прахом любимых и быстрее ветра умчаться прочь, пряча слезы за темными очками. Пылесос чихнул, Кирк тихо выругался. Этого хватило, чтобы оборвать поток печальных воспоминаний немолодой женщины. – Простите, госпожа. Случайно вырвалось. Больше не повторится, – без тени смущения поклонился «вечник» и продолжил настраивать капризную машинку. – Не наглей, прелесть моя, и не ври мне. Я отлично знаю, что будешь и еще не раз. От привычки трудно отвыкнуть, – беззлобно пожурила его Хозяйка, поднимаясь с кресла. – Ну-ка покажи поломку. Блондин послушно посторонился, пропуская госпожу к агрегату. Эйлана сняла крышку двигателя, осмотрела пыльный кожух, вынула из волос шпильку и куда-то ткнула пару раз. Пылесос выдохнул клуб пыли и благодарно запыхтел. – Фильтр надо свежий ставить перед использованием, – посоветовала она, глядя сверху вниз на рослого брутала, и снова упала в кресло. Никто не знал, как Хозяйке это удается с высоты своего небольшого роста, но делала она это мастерски. – Благодарю, госпожа, – Кирк бухнулся на только что вычищенный ковер и поднял на нее виноватый взор. – Простите мою непрактичность. Я готов понести... Эйлана взяла его за подбородок и одарила коротким жестким поцелуем, напоследок укусив за нижнюю губу. Кирк почувствовал слабость в конечностях и легкость во всем теле. Захотелось лечь у ног госпожи и отдать жизнь за одну только эту милость. Пусть и грубое, но веское доказательство востребованности и желанности. Боль буквально спасла мужчину от такого опрометчивого поступка. Слишком уж сильный всплеск эмоций пробудил этот поцелуй. Укус оказался тем необходимым элементом, стабилизировавшим покачнувшееся мироощущение раба. – Запомни, прелесть моя. "Вечный спутник" не талдычит через слово: «простите, госпожа», в отличие от наложника. Он говорит «Виноват, госпожа», «Моя вина, госпожа», – назидательно проговорила Хозяйка, не спеша отпускать мужчину. – «Вечник» заранее знает, что госпожа не заметит, а за что воздаст по заслугам. Не нужно беспокоить госпожу по пустякам. – Понял, госпожа. Виноват, госпожа, – отчеканил блондин, преданно глядя на предмет своих мечтаний. Многолетняя выучка помогла быстро взять себя в руки. – На все ваша воля, госпожа. На прокушенной губе выступила капелька крови. Эйлана наклонилась и, не разрывая зрительный контакт, собрала ее кончиком языка. Кирк непроизвольно облизнулся. Женская рука легла на его затылок, побуждая подвинуться ближе, пахнущие клубникой уста накрыли разом пересохший рот, дерзкий язычок скользнул сквозь приоткрытые зубы... и «вечник», прикрыв глаза, уплыл на волнах неги... – Кирк! Хлесткая пощечина вернула белобрысого к реальности. Хозяйка все еще держала его за подбородок, встревоженно разглядывая несколько безумные зрачки брутала. Убедившись, что «вечник» твердо стоит на коленях, она ослабила хватку. – Заканчивай уборку и ступай в медкабинет, пусть Эйл проверит твое самочувствие. Только твоего обморока мне для полного счастья не хватало, – делано равнодушно произнесла она. – Почему сомлел Чес, понимаю. Никогда не целовался с дамой. Но ты-то уже имеешь подобный опыт. Стыдно пугать госпожу падением тушки на пол. Большой уже парень, а ведешь себя как шкет. – Виноват, госпожа, – ошалело выдавил блондин, поднимаясь. Его слегка повело, но природная ловкость помогла ухватиться за изножье почти незаметно для Хозяйки и устоять ровно. Берясь за пылесос, он буркнул себе под нос. – Ваши поцелуи валят с ног даже молодых крепких парней. Что уж говорить о такой рухляди как я. – Меньше слов, больше дела, – смеясь, прикрикнула на него Хозяйка, подходя к просторной двуспальной кровати. – Через двадцать минут явится мой дражайший супруг. Не хочу использовать его на грязных простынях в пыльной комнате. – Моя вина, госпожа, – с легкой иронией отрапортовал блондин, собирая пылесосом последнюю кучку пыли. Ревность его совершенно не терзала. Жизнь нелюбимым мужем и регулярные порки мигом вылечили раба от неуместного чувства. Хочет госпожа развлечься со страшненьким парнишкой, ее право. «Вечник» от этого менее востребованным не станет.– Работа закончена. Осталось только сменить шторы и перестелить постель. Не утруждайте себя, госпожа, я сейчас сам все сделаю. – Шторами займись, а постель я тебе, пожалуй, не доверю. Времени мало, а ты любитель тискать чужие подушки, – расхохоталась она и игриво кинула в Кирка подушкой, только что освобожденной из плена грязной наволочки. – Опять на полчаса затеешь покусывания ушек и почесывание животиков. «Вечник» поймал летящий предмет, взял с тумбочки свежую наволочку и, явно рисуясь, легким движением упаковал его в новую «одежку». Готовую подушку он бросил в кресло и отвесил хозяйке шутливый поклон. – Позер, – ничуть не обидевшись, фыркнула она, вытряхивая из белья сестру счастливицы. – Работай, прелесть моя. Сейчас расстараешься, глядишь, снова оставлю на ночь в своей постели. Это обещание подействовало на мужчину эффектнее удара хлыста. Он немедленно прекратил шутки и с усиленным рвением принялся снимать серые от пыли шторы.