«Вечные спутники» Адской Кошки

16:30. 31.08.477. Медпункт. Усадьба Смитерс Кирк дремал сидя на жесткой кушетке приемной медкабинета, запрокинув голову на стену. Давно миновал полдень, о чем недвусмысленно сообщал урчащий от голода живот, но «вечник» не шелохнулся, чтобы покинуть свой «пост». Уже три часа хозяйка не появлялась из операционной, куда удалилась с медиками и перепуганным новобрачным. Все это время блондин преданно ждал свою госпожу, не решаясь оставить приемную без прямого приказа. Напомнить о себе в данной ситуации старый опытный раб не дерзнул бы даже под угрозой голодной смерти. Если Хозяйка пропустила обед, то и мужчина не смел роптать и жаловаться, что проголодался. Эйлана и без напоминаний знала, что творится с ее «половинкой», но сейчас ее внимание занимала операция супруга. Кирк чувствовал чужую уверенность в успехе, разбавленную тревогой за здоровье мужа, ощущал искреннее любопытство, замешенное на азарте исследователя. Блондин купался в эмоциях своей обожаемой благодетельницы, то трепеща от ее восторга, то терзаясь ее сомнениями. Перед внутренним взором дремлющего мужчины всплыло вчерашнее зрелище в лесу. Водную гладь рассекало роскошное тело красивой женщины. Несравненной и восхитительной инопланетницы, спустя столько лет снизошедшей до простого раба. Она резвилась в озере подобно сказочной русалке. В солнечных лучах на светлой коже бриллиантами играли капельки воды. Колокольчиком звучал ее счастливый и беззаботный смех. Любуясь «водяной девой», Кирк будто и сам плескался в озерной воде, испытывая все то, что чувствовала его «богиня», как бы являлся с ней одним целым. В этот момент блондину пришло на ум, что Эйлана – его женщина. Не просто хозяйка или любимая госпожа, а та самая суженая, о которой пелось в древних балладах. Не зря Хозяйка называла своего «вечного спутника» сперва Клифа, а сейчас и Кирка своей «половинкой», как бы подчеркивая единение душ и чувств. Ох не зря. Именно частью своей благодетельницы мужчина себя воспринимал с каждым часом все явственнее и сильнее. Легкий ветерок нежности коснулся сознания «вечника», обволакивая и лаская. «Прелесть моя, марш в свою комнату. У тебя есть время на подготовку, не трать его попусту. В 17 часов я планирую наказать тебя за вчерашнюю драку. Потом перекусим. После обеда я разомлею и стану ленивой кошкой. Так что, сперва наказание, потом трапеза», – прозвучал в его мозгу чуть насмешливый голос хозяйки. Мужчина снова ощутил чувство нужности и желанности. Хозяйка не забыла о нем, просто заработалась. «На все ваша воля, моя госпожа», – как можно точнее передал раб, стряхивая дрему, и поднялся с кушетки, хрустом распрямив затекшее тело. Он тихо вышел из медпункта, деликатно прикрыл дверь и направился к себе. 16:35. 31.08.477. Кабинет. Усадьба Смитерс Оливер злился. Он совершенно перестал понимать, что творится в этом безумном доме. Еще меньше он понимал логику поступков жены. С какой стати она обратила свой взор на старого белобрысого громилу? Мало того, что он вышел из брачного возраста, так еще недоучка и разведенка. О разводе второй падчерицы с мужем Оливеру нашептали за завтраком всезнающие шкеты. Ни одна нормальная женщина не приняла бы клятву верности у старого раба, с которым расторгала брак жена. На этой мысли рыжик вспомнил о своем разводе, сравнил судьбы и грязно выругался. Эйлана (пошли ей богиня долгие лета) вновь взяла под покровительство возрастного разведенного раба и подарила возможность трудиться на благо ее Дома. По сути блондин имел несомненное преимущество перед Олли. Кирку посчастливилось зачать жене дочь, которая по слухам и убедила Хозяйку спасти ему жизнь. Вот за Оливера просить некому. Ему богиня дочерей не послала. – ... Вер, у тебя плохо с памятью? – раздался из комма ледяной голос ненаглядной супруги. – Я же тебе ясно велела напомнить о твоем наказании в районе полудня. Уже два полудня миновали, а ты ни разу не прислал мне напоминание. Совсем обнаглел. Смотри, расторгну наш брак и отправлю тебя в гарем твоей матери. Рыжик спал с лица. Его мать умерла десять лет назад, и угроза жены автоматически приговаривала Оливера к смертной казни. Конечно, каждое утро старый раб жалел, что его не упокоили в сорок пять, но ближе к вечеру всегда благодарил богиню за продленную жизнь. – Простите, госпожа, заработался, – повинился Олли и самым смиренным тоном произнес. – Я готов понести наказание за все свои грехи, когда вы этого пожелаете. – Я желаю немедленно, – температура голоса Эйланы достигла отметки абсолютного нуля. – Живо ступай в «Игровую». – Слушаюсь, госпожа, – старик вытер взмокший лоб, со скрипом поднялся с кресла и потащился в другой конец женской половины. На бледном лице Оливера расцвела довольная улыбка. Предстоящая «игра» его не пугала. Внимание и ласка супруги стоили того, чтобы потерпеть немного боли и физических неудобств.