Double life

К моему лбу дрожащая рука подставляет дуло пистолета. Я медленно закрываю глаза, как бы говоря окружающим, что смирилась с тем, что меня убьют. Я стараюсь насладиться последней возможностью дышать, и поэтому вздыхаю глубоко, чтобы успокоить себя. Мои руки немного дрожат, и чтобы этого никто не увидел я сжимаю и разжимаю кулаки. И где я так просчиталась?... - Саманта Гордон, вы обвиняетесь в помощи Дивергентам. - Голос Джанин Метьюз сейчас можно было бы сравнить с глыбой льда. А ведь и не скажешь, что ещё час назад она готова была меня своей дочерью назвать. Каждое слово она произносила медленно и верно, как будто боялась, что я или кто-то из присутствующих не поймем в чем меня обвиняют, но слово "Дивергентам" она "выплюнула", словно это была грязь или что-то подобное недостойное ее. - Вы признаете свою вину? Мне захотелось рассмеяться в голос, но я лишь усмехаюсь и, смотря ей прямо в глаза, громко говорю: - Я признаюсь лишь в том, что просчиталась, когда согласилась работать на правительство, отправиться сюда от людей, которые находятся за стеной, в самое пекло, чтобы спасти вас! - Люди немного напряглись, ведь я заявила, что пришла сюда с стой стороны стены, где, как они считали, нет жизни. Следующие слова я произношу глядя прямо в глаза Джанин: - Тогда - сто лет назад - люди надеялись искоренить насилие, дать людям уверенность в том, что их не убьют в тёмном переулке, когда они будут возвращаться домой ночью, или девчонка не изобьёт до полусмерти другую из-за парня, но ты и есть насилие. Ты представляешь то, от чего, более ста лет назад, наши предки хотели избавиться! Вздохнув с облегчением, я поняла, что руки больше не дрожат, а сердце не колотится как сумасшедшее - я спокойна. И я не боюсь умереть. Я чувствую облегчение, которое никогда не ощущала. Оно дает мне крылья и надежду на то, что после выстрела я наконец буду свободна. Свободна от правительства, фракций, прошлого и этого прогнилого мирка. Но где же выстрел?...