Double life

За пару лет до текущих событий. Сейчас проходит Церемония Выбора, и скоро дойдет очередь до меня, для выбора фракции, в которой я хочу жить, но я так и не решила. За меня решили, что я выберу Эрудицию, ещё до того, как я оказалась в Чикаго. Но я не уверена, что там мое место. На самом деле, здесь нигде мне места нет. Я - чужак. Я - агент. И как только поступит приказ - я исчезну от сюда, как будто меня и не было. - Саманта Гордон, - громко говорит Макс. Он лидер Бесстрашия - фракции, в которой я сейчас живу, - и, наверное, уверен, что я ее не покину. Мало кто из рожденных в Бесстрашии покидает его, но я не рождена в этой фракции, или любой другой. Я просто должна выбрать Эрудицию, как и планировалось, и спасти как можно больше Дивергентов. Я уверенно иду к чащам. Позади слышно, как ободряюще кричат Бесстрашные, поддерживая меня. Я беру ножик, который любезно подает мне Макс, чуть кивая, словно он знал, что я метаюсь между "уйти/не уйти". Но как же не хочется... Эта фракция стала для меня домом, который я покинула, а ее члены - семьей, которую я давно потеряла. Я делаю глубокий надрез на ладони и, подняв руку над чашей с водой, быстро убираю ее. Вдох - выдох. В воду не упала моя кровь, а значит я ещё не в Эрудиции. Я пытаюсь заставить себя поднять руку и сделать то, что должна, но она как будто становится тяжелой в несколько раз. Я сжимаю кисть руки в кулак, и прикрываю глаза, чтобы собраться с мыслями. Но времени уже нет. Делаю глубокий вдох и поднимаю руку над чашей. До моего уха доносится звук шипения углей. - Бесстрашие! - говорит Макс, а потом тихо добавляет: - Молодец, девочка. Все, что я могу - это кивнуть ему. Зал наполняется криками и хлопками. Наша фракция любит неофитов: как и рожденных в Бесстрашии, так и переходников. Когда меня поздравляя, обнимают и хлопают по спине, я чувствую, что я сделала правильный выбор. Бесстрашие - мой дом. Бесстрашные - моя семья. Но чувство вины гложет меня. Смогу ли я спасать Дивергентов, находясь в Бесстрашии? Может мне стоило, как и планировалось, уйти в Эрудицию? Но тут я осознаю: ведь Эрудиты не только уничтожают Дивергентов, но и пытаются отнять власть у Отречения. Лишь вопрос времени, когда умники от простой писанины перейдут к открытым действия. Им понадобится армия. А значит я сделала правильный выбор. Если смогу спасти меньше Дивергентов, чем хотели, но зато в случае восстания я смогу остановить их. Я улыбаюсь своим мыслям и жду окончания Церемонии. После окончания Церемонии Выбора мы несемся к рельсам, где вот-вот должен подойти поезд. Первый этап инициации начался. Тихо - это не для нас, и поэтому наш бег сопровождается громкими криками. Когда мы подбежали к рельсам, поезд стал замедляет свой ход, чтобы мы могли в него запрыгнуть. Зик, - один из неофитов, урожденных в Бесстрашии, - прыгает первым и, чуть нажав на дверь, открывает ее. За ним запрыгивает Шона, а я следом за ней. Зик подает мне руку для помощи, но я ловко запрыгиваю без нее, и улыбаясь говорю, пытаясь перекричать шум исходящий от поезда и ветра: - Переходникам лучше помоги. В основном так было всегда: он предлагал помощь, а я отказывалась. Честно говоря, так было со всеми. В Бесстрашии нет рамок "мужчина" и "женщина". Там все равны. Но мне всегда казалось, что мне помогают больше, чем остальным, из-за моего "несчастного прошлого", и это до ужаса раздражало. Мне не хотелось, чтобы меня жалели из-за ситуации, произошедшей много лет назад и не со мной. - Похоже Сухарь уже слился, - насмешливо говорит парень слева от меня. Уже все кто смог забрались в поезд. Я резко поворачиваю голову к парню, который одет в синее. "Эрудит" - проносится у меня в голове. Он победно ухмыляется, словно победил нас всех разом в споре "самый умный". - Сухарь? - громче, чем хотела, спрашиваю я. - Среди нас был Сухарь? Билл, - ещё один неофит-бесстрашный, - начинает смеяться. Его смех эхом раздается в вагоне, что хочется заткнуть уши. - Сэм, - успокаивается Билл, - где ты была? Он стоял рядом с тобой. Билл сидит расслабленный оперившись спиной о стену вагона, одна нога в колене согнута и он положил на нее руку, а его голубые глаза внимательно смотрят на меня. Свет падает только на небольшую часть его тела, показывая его, как я его называю, "загарный" цвет кожи. Он провел рукой по своим белокурым кудрям и вздохнул. Пожалуй, многих девчонок сводило с ума его сочетание. Плюс ко всему он был хорош собой. Я слишком была занята размышлениями о правильности своего выбора, что ничего не замечала вокруг. Только сейчас, оглядывая окружающих, я понимаю, что никто не ушел из Бесстрашия, а переходников у нас шесть: один из Эрудиции, одна из Дружелюбия, два парня и девушка из Искренности и один.... Упс, я посчитала Сухаря, но похоже он у нас выбыл. Сколько ещё неофитов не запрыгнули в поезд? Тишину в вагоне нарушает лишь звук движущегося поезда. Обычно Бесстрашные не ведут себя тихо, но сейчас совсем никому не хочется общаться. Переходники заметно напряжены, ведь они не знают, что их ждет дальше. Конечно, не честно, что мы знаем, что нам придется прыгать, а Переходники нет. Может сказать им? - Прыгают, - кричит девочка из Дружелюбия. Мы подходим к краю и ждем, когда подъедим ближе к краю крыши. Ветер дует в лицо с такой силой, что я прищуриваю глаза. Когда поезд приблизился достаточно близко к крыше, я, не раздумывая, прыгнула. Почувствовав, что ноги коснулись мелких камней, лежащих на крыше, я чуть расслабила ноги. Мое тело стало клонить вперед, и, чтобы не упасть, я выставила левую ногу вперед. Выпрямившись, я почувствовала слабый толчок в спину, а на плечи легли чьи-то руки. "Да что такое...". - Ой, извини, - это был тот Эрудит, что стоял рядом со мной в вагоне. Его губы расплылись не то в улыбке, не то в ухмылке. Он поворачивает голову в право и мрачнеет. - А я надеялся, что ты уже слился, Сухарь. Парень ему не отвечает. Сухарь отряхивается и идет к остальным ребятам. Я подхожу к толпе, стоящих возле выступа, и тут же на него становится Амар. Он один из инструкторов и тренирует Переходников, а с нами же, выходцами из Бесстрашия, встретится только на втором этапе обучения. Хотя он и так нас всех знает. - Добро пожаловать в Бесстрашие! - кричит Амар. - Тут вы либо столкнетесь со своими страхами лицом к лицу и постараетесь не умереть в процессе, либо покинете фракцию трусом. Неудивительно, что в этом году у нас мало перешедших. Бесстрашные поднимают в воздух кулаки и улюлюкают, гордясь тем, что никто не хочет вступать в их фракцию. - Единственный способ попасть в лагерь Бесстрашия с крышу - это прыгнуть с выступа, - заявляет Амар и простирает руки в стороны, тем самым показывая пустоту вокруг себя. Он резко откидывается назад и размахивает руками, будто вот-вот упадет, затем восстанавливает равновесие и ухмыляется. - Как обычно, я предоставляю неофитам шанс быть первыми, независимо от того, являются ли они урожденными бесстрашными или нет, - Амар спрыгивает с выступа и указывает на него, приподнимая брови. Первым решается прыгнуть Зик. Я лишь ухмыльнулась и сложила руки на груди. - Давай, Зик! - кричит Шона рядом со мной. Зик умудряется вскочить на выступ, но неправильно расчитывает силы и, теряя равновесие, падает, в сопровождении нецензурной лексики. Я засмеялась и, потерпев всего пару минут, сорвалась с места и прыгнула за ним. Амар закричал, что рано, он ещё не приземлился, но мне было плевать. В полете меня захлестнули страх и удовольствие. В такие моменты я забывала обо всем на свете. Не сдержавшись, я закричала от радости. Конец полета оказался, довольно таки, удачным. Зик уже чуть приподнялся, чтобы вылезти из сетки, когда я упала поперек него. Попытавшись выбраться, я случайно ударила его ногой по лицу. Бесстрашные, стоявшие внизу и ждавшие нашего прибытия, громко рассмеялись, не попытавшись сдержать смех. - Черт, женщина, ты же меня убьешь сейчас, - сказал Зик, держась за лицо. Я лишь виновато улыбнулась. Кое-как встав и устояв на своих двоих, я спрыгнула с сетки. Зик выбирается следом за мной, и шутя толкает меня в плечо. - Синяк на щеке обеспечен, - смеясь говорит он. Не думаю, что на его темной коже он будет виден, но все же... - Только маме своей не говори, что это я тебя так, а то я уже чувствую жар вашей печи. Зика не стоит представлять Бесстрашным, как первого прыгуна - его и так все знают, - но это традиция. И как только произносится его имя, внизу становится шумно.