непокорный

Яо, Иван и я зашли в светлую просторную комнату. Брагинский негромко присвистнул. -Неплохо старина Гил поживает. Так, сегодня наша миссия разыскать фотографию той леди, которая так ему запала в душу. Э-э…Яо, у нас проблемы. Справа по борту. Я скосил взгляд и заметил маленькую жёлтую птичку, которая с некой усмешкой во взгляде наблюдала за нашими действиями. Яо в это время, пока мы с пташкой обменивались взглядами, аккуратно крался к ней сзади. Один неверный шаг, и под ботинком азиата зашуршал бумажный лист. Иван, как бешеный бросился на птицу, но та с лёгкостью спланировала в открытое окно. -Он же на нас доложит,ару!-Яо помог встать русскому. -Чёртов прусс! Ну, зачем он его завёл! -А это кто был?-поинтересовался я. -Гёлберт, личный секретарь Бальдшмита. Он всё время с ним таскается, а сегодня видимо отпуск взял!-Иван был очень расстроен неудачей. Я выглянул в коридор. И не зря. Прямо к нам буквально нёсся разъярённый прусс. Подав сигнал остальным, я спрятался за шторами, а эти двое полезли в шкаф. Через минуту дверь с громким стуком распахнулась, и я мог лицезреть знакомого. Гилберт проругался сквозь зубы и погладил сидящего на плече Гёлберта. Вдруг из шкафа послышалась какая-то возня, и от туда выпали Яо и Иван. -Какая встреча!-довольный, как кот сказал Гилберт, хватая за ворота моих друзей. -Ага, привет,-Иван недовольно заёрзал. Гилберт потащил их за собой и выставил в коридор. Там они долго о чём-то говорили, при чём так громко, что я мог отчётливо слышать каждое слово. Через пару минут всё стихло. Я наверное самый не везучий в этом мире, так как когда Гилберт зашёл, я стоял посередине комнаты и испуганно смотрел по сторонам. Прусс удивлённо замер, явно не ожидая увидеть здесь меня, а за тем со странной улыбкой направился прямо на меня. Я начал инстинктивно отступать. Тогда он в прыжке схватил меня за волосы и дёрнул назад. Резкая боль заставила пойти слёзы. Я закрыл глаза и тут же почувствовал удар в живот. Прусс с садистским удовольствием нанёс следующий удар, после которого я уже стоял перед ним на коленях. -Ты мне сразу не понравился, гадёныш,— он извлёк из пояса ремень и начал скручивать мне руки.-Но сейчас я научу тебя хорошим манерам. С этими словами прусс достал из шкафа, в котором совсем недавно прятались ребята, плётку. А они тоже хороши, бросили меня здесь одного с этим…Спину словно соприкоснули с чем-то раскалённым. Я вскрикнул, но рот мне зажали рукой. Удары следовали один за другим. Вскоре я почти перестал их чувствовать, разве что вздрагивал после каждого. Из дверей послышался знакомый голос, но я не смог даже головы повернуть, чтобы увидеть того, благодаря кому очутился здесь в замке. Франциск с размаху ударил моего обидчика в лицо. -Артур,-его голос обеспокоенно дрожал.-Сейчас я тебе помогу… Он бережно взял меня на руки. Наконец-то я смог увидеть его лицо. Оно было бледным и напуганным, а на щеке было размазано пятно моей крови. Перед глазами потемнело, и сознание покинуло меня. * * * Солнечный свет падал на моё лицо. Ужасно неприятно просыпаться от того, что в глаза что-то светит. Я хотел было повернуться на бок, но тело парализовала резкая вспышка боли, так что оставалось лежать на спине. Ласковая нежная рука провела линию от моего лба до плеча, а мягкие губы коснулись щеки. Чуть приоткрыв глаза, я увидел Франциска и тут же покраснел. Конечно, я не мог этого видеть, но зато очень хорошо смог почувствовать. -Доброе утро. Как себя чувствуешь?— он зарылся носом в моих волосах и крепко обнял.-Прости за вчерашнее, я должен был быть рядом и оберегать тебя…Прости. Я плотнее прижался к нему и зажмурился. Хотелось просто так вот полежать, ни о чём не думая рядом с ним. И с чего вдруг такое желание? Но долго пролежать не удалось, как только меня сжали в объятиях посильнее, спина дала о себе знать. Франциск нехотя отпустил меня из рук. -Скажи, Арти, что ты ко мне чувствуешь,-он навис надо мной. Его локоны едва касались моего лица, щекоча кожу. -Не знаю. Мне почему-то кажется, что я вас…люблю… Неужели я сказал это? Что же теперь обо мне подумают? Но француз вдруг счастливо заулыбался. Он начал склоняться к моему лицу, пока наши губы не соприкоснулись. Это было неожиданно, но приятно. Я не знал, что делать дальше, так как это был мой первый поцелуй. Франциск провёл языком по моим губам, и я приоткрыл рот, отдаваясь чувствам. Это было восхитительно. Мы словно были единым целым, связанные поцелуем. Но неожиданно за нашими спинами раздался вскрик девушки. Француз отстранился и посмотрел на посмевшую нарушить это чудесное мгновение. Это была русоволосая девушка в красивом, пускай и мужском, костюме. Она к моему удивлению улюбалась, при чём так, словно увидела что-то чудесное. -Ой, простите. Можете продолжать,— девушка схватилась за нос и поспешила выйти, но Франциск сказал, что в этом нет нужды. Итак, передо мной была Элизабет Хедервари. Она была давней знакомой Франциска. Приехала она из Венгрии, вместе с женихом которого звали, кажется, Родерих. Тот уехал по важным государственным делам, и теперь Элизабет коротала время посещая своих старых товарищей. Девушка оказалась очень добродушной и сразу же понравилась мне. -Артур, чуть не забыла! Тут кое-кто хотел бы тебя видеть,-она достала откуда-то сковороду и вышла из комнаты. Вскоре она вернулась, и с ней шёл Гилберт. Его лицо мягко говоря выглядело не очень, и он, то и дело, хватался за бок. Элизабет шикнула на него и потрясла своим грозным оружием, от чего тот быстренько улыбнулся и направился ко мне. Я же, помня, на что он способен, на всякий случай отодвинулся. -Слушай, малыш, я бы хотел извиниться за вчерашнее. Я вчера немного перебрал и меня как подменили…-прусс скосился на девушку и продолжил,-В общем прости. Великий я обещает больше тебя и пальцем не трогать. -Да ты вчера его так искалечил, что мой врач ему еле помог. Ещё бы пара минут и конец,-Франциск гневно смотрел, приятелю ли, прямо в глаза и сжимал кулаки.-Если бы Иван не позвал меня, то ты бы не остановился… -Франц, успокойся!-Элизабет, видя, что дело принимает не хороший оборот, ударила Гилберта сковородой и попрощалась. Я тихо подполз к французу и взял его руку в свою. Он обернулся и в ту же секунду обнял. Ворот моей рубашки намок от его слёз. -Не плачь, я же жив,-мне было больно видеть, как плачут эти прекрасные голубые глаза. После завтрака Франциск опять отлучился по делам. Я уже наконец-то привык к спинной боли и отправился во двор. Там мне предстояло познакомиться с ещё одним негодяем.