Термоядерный синтез

Адам никогда не был слабаком. И, несмотря на свой рост, с самого детства он не только мог обслуживать себя сам, но и с удовольствием помогал родителям по дому: вытирал пыль с книг, ловко перемещаясь с полки на полку, наводил порядок в шкафах и даже приспособился чистить картошку. Разумеется, несколько раз случались и казусы. Дважды его едва не засосало в пылесос, а однажды отец не заметил его и закинул в стиральную машину вместе с махровыми полотенцами. Но Адам никогда не позволял себе поддаваться панике и всегда находил выход. Вот и сейчас, крепко держась за лямку рюкзака и раскачиваясь на ней из стороны в сторону, он все-таки смог подтянуться на руках и забраться в открытый сетчатый карман. Но как же определить, где Нидл - в основном отделении или в одном из многочисленных карманов? Адам подергал одну из молний, но она не поддалась. Окликнуть ежиху? Не вариант. Шокированная, она может снова начать голосить, и это привлечет внимание парня. А кто знает, что он может сделать с ней? «Надеюсь, с ней все в порядке», - вздохнул Адам и принял единственно правильное в данной ситуации решение: спокойно дождаться, пока парень доберется до дома, и освободить похищенную невесту. *** Судя по всему, дом парня был не так уж близко. Он долго бродил по городу, сворачивая то налево, то направо, иногда останавливался, курил, пинал выпавшие из урн жестяные банки и шел дальше по пустеющим вечерним улицам. Но в какой-то момент Адам начал понимать, что географическое расположение дома тут ни при чем: похоже, парень вовсе не спешил домой. Вероятно, разрыв с той брюнеткой все-таки был для него тяжелым и болезненным, а агрессия, которую он проявлял по отношению к ней, являлась своего рода защитной реакцией. Спустя час шатаний по городу парень остановился и снял с плеча рюкзак. Адам встрепенулся в надежде, что они наконец-то прибыли на место, но когда высунулся из кармана – увидел, что они… снова пришли в парк. Парень сел на скамейку, поставил рядом рюкзак, тяжело вздохнул и опустил голову, спрятав лицо в ладонях. Посидел так несколько минут, потом снова достал из кармана пачку, вынул сигарету, долго вертел в руках и, наконец, поднес ее к губам, чиркая зажигалкой. Тонкий белый дымок потянулся вверх; парень сгорбился и устремил отсутствующий взгляд в полумрак под кронами деревьев, делая короткие затяжки. «Сучка!» - изрек он вдруг так громко, что, кажется, сам испугался собственного голоса. Он яростно втоптал в дорожную пыль дотлевший окурок, смял в руке пустую пачку, швырнул со всей дури и снова согнулся, как старик. Адаму почему-то стало его жаль. Он долго держался, но в итоге спросил вслух: - Ты любил ее? - Нет, - отрешенно ответил парень, не поднимая головы. Наверное, он решил, что к нему на скамейку просто подсел сочувствующий незнакомец. - Тогда почему так мучаешься? - Потому что она права, - он вздохнул и покачал головой. – Я жалкий дохлик. Не выйдет из меня жеребца. - Жеребца? – удивленно протянул Адам. – А почему именно жеребец? - Она помешана на лошадях. А я ненавижу коней. Я собак люблю. - Так вы на почве любви к животным поссорились? - Мы не поссорились. Мы расстались. Надеюсь, что навсегда. Парень говорил спокойно и равнодушно, словно ему было все равно, с кем разговаривать – настолько он был опустошен и разбит. - Ну, значит, это к лучшему, - попытался ободрить его Адам. – Вот увидишь: пройдет совсем немного времени, и ты встретишь человека, с которым тебе будет хорошо. - Да кому я нужен? – горько усмехнулся парень. – Она права. На фоне накачанных жеребцов у меня нет шансов. На мне даже штаны не держатся, потому что им не на чем держаться… - Эй, ты что? – искренне удивился Адам. – А ты не допускаешь, что кому-то могут нравиться парни… и такого телосложения, как у тебя? Теперь, выбравшись из кармана рюкзака, он смог разглядеть этого страдающего юношу. Тот действительно был невысоким и худым, но именно это придавало ему какой-то особенный шарм. Он напоминал хрупкого сказочного эльфа: светлые волосы, длинные загнутые ресницы… Из-под натянутых на запястья рукавов стыдливо выглядывали тонкие музыкальные пальцы с облупившимся черным лаком, а черная толстовка только подчеркивала белизну его кожи. Но больше всего внимание Адама привлекли губы: по-детски розовые и пухлые, они напрочь перечеркивали в нем всю мужественность. И похоже, что в чем-то та импульсивная брюнетка была права: сложно представить это трогательное существо в роли брутального рыцаря, за которым девушка будет чувствовать себя как за каменной стеной. И вообще, девушка ли ему нужна? Скорее, его самого хочется защищать. Укрывать своим телом, прижимать к себе и целовать эти невозможные губы… - Очень смешно! – огрызнулся парень, но без явной злобы. – Можно так говорить, если в тебе шесть футов роста! А если ты… - но фразу он не закончил, потому что в этот момент решил наконец повернуться в сторону собеседника и… никого не обнаружил. – Эй, что… Что за хрень? – он ощетинился, как маленький хищный зверек, к которому тянут руки незнакомые люди. – Куда ты делся? Ты же был здесь только что! - Я и сейчас здесь… - тихо ответил Адам, мысленно укоряя себя за то, что размечтался и потерял бдительность. Парень напрягся еще больше, беспокойно озираясь по сторонам: - Кончай давай! Это не смешно! Я знаю, что ты где-то рядом! Какого черта тебе от меня надо было? - Просто поговорить хотел. - Ну так выходи, придурок! Где ты прячешься? – парень начал злиться, вскочил и машинально засучил рукава, словно готовясь к драке. - Тихо, тихо, остынь, - улыбнулся Адам. – Вот так. Хорошо. А теперь опусти взгляд вниз. Нет, в другую сторону. На рюкзак свой посмотри. Поначалу парень не спешил следовать советам «из ниоткуда», но похоже, что любопытство все-таки взяло верх. Он обернулся, посмотрел на лавку и… Немую сцену, которая последовала после этого, Адам видел в своей жизни уже не раз. Его родители не были затворниками, и всякий раз, когда они знакомили своих друзей и коллег с Адамом, происходило одно и то же: шок, ужас, удивление, недоумение… Люди раскрывали рот, протирали глаза, некоторые даже крестились. Ну а потом… Потом Адам становился душой компании, и многие признавались, что вскоре переставали замечать, что он чем-то отличается от всех остальных. Именно поэтому обязательную часть программы («Ой, блять!», «Какого хрена?», «Это шутка?», «Он правда живой?», «Так он еще и разговаривает?!», «А его потрогать можно?») Адам привык пропускать. Хотя последний пункт ему нравился меньше всего. Вот и сейчас он снисходительно подождал, пока парень придет в себя от увиденного, и как только увидел просветление в больших карих глазах, тепло улыбнулся и совершенно невозмутимо протянул руку для знакомства: - Привет. Меня зовут Адам. Адам Ламберт. А тебя? Слегка контуженные визави и здесь, как правило, вели себя одинаково. И парень тоже на автомате протянул указательный палец для «пожатия» и пробормотал: - Том. Том Рэтлифф. Можно Томми. Можно Томми Джо. Можно Ти Джей. - Ух ты, какой выбор! – засмеялся Адам, разглядывая оказавшийся в его руке красивый тонкий палец, теплый, немного суховатый, с грубоватой подушечкой. «Неужели гитарист?» - с восхищением подумал Адам. Он всегда мечтал научиться играть на гитаре, но, к сожалению, отец, который был на все руки мастером, так и не смог смастерить гитару нужного размера, хотя несколько раз пытался, чтобы порадовать сына. Но Адам не был в обиде. Он понимал, что при его росте в жизни будет доступно многое, но не все. Поэтому просто любил слушать, как играет отец. А играть Эбер любил. И от долгого перебирания струн у него были вот такие же пальцы, которые он иногда, увлекшись, обдирал так, что кожа просто сползала лохмотьями. - Эээ… - Томми замялся, не зная, как теперь себя вести. И еще больше его смутило то, какое внимание человекоподобное существо ростом в три дюйма уделяло его пальцу. - Оу, прости, - простодушно пожал плечами Ламберт и выпустил немного похолодевший от волнения палец из своих рук. – Просто твои пальцы… Мой отец играет на гитаре, и у него вот такие же мозоли. Ты тоже музыкант? - Да, - удивленно ответил Томми. – Я… тоже… на гитаре… Черт, это херня какая-то! Может, у меня просто глюки от нервного перенапряжения? У меня в голове не укладывается… Кто ты такой? - Я? Я такой же человек, как и ты, - Адам присел, откинулся спиной на рюкзак, подтянул колени к груди и обхватил их руками. –Живу в этом городе, хожу по тем же улицам, питаюсь теми же продуктами, смотрю шоу Опры Уинфри… Не стоит так удивляться, Томми. Я ничем не отличаюсь от других людей. Разве что я чуть меньше остальных. Вот ты только что жаловался, что не вышел ростом. Посмотри на меня, Томми! Ты все еще чувствуешь, что тебе не хватает пары футов? - Нет… Но… Да… То есть… Теперь, честно говоря, даже и не знаю, - парень все еще был растерян от столь необычного знакомства, но явно не пытался уйти от общения. Было очевидно, что сейчас он нуждается в собеседнике, пускай и таком странном и необычном. – Просто она сказала… - Я слышал ваш разговор, - улыбнулся Адам. – Так случилось, что когда вы выясняли отношения, я находился рядом. А в твоем рюкзаке я оказался не просто так. И у меня к тебе есть маленькая, но очень важная просьба. В твоем рюкзаке ежиха. Ее зовут Нидл. Ей очень плохо, она напугана. Зачем она тебе? Отпусти ее, пожалуйста. У нее свадьба сегодня… - Что?! – глаза Томми расширились, губы поджались, и вдруг он прыснул со смеху. – Свадьба? У ЕЖИХИ??? Твою мать, нет, у меня точно глюки. А куда я дел пачку? Там точно сигареты были? Может, я курил что-то не то? - Томми, - Адам мягко прервал его и постарался снова вернуть разговор в нужное русло. - Пожалуйста, отпусти Нидл…