***
- Не понимаю, что мы тут потеряли, если ты не можешь в этом потоке людей заметить хоть одно знакомое лицо, - проворчал Ко Бокдон, даже не смотря в сторону Сантэ. В помещении было нереально душно, а постоянное трение чужих тел друг о друга выводило парня из себя. К сожалению, напарнику по приключениям Ко было до лампочки на претензии друга – он выискивал в толпе людей, одетых в форму Треста. - Вот-те раз, - Бокдон, наконец, удостоил взглядом Сантэ и лениво прошелся взглядом по траектории взгляда. Удивленного и шокированного. Бокдон снова пытается понять, что же так удивило одноклассника, но слишком быстро сдается – в этой толпе и темноте не видно собственной руки, что-уж говорить о знакомых лицах. Сам Трест был запутанный и непонятный, и сколько бы молодые кадеты не объясняли им схему прохода и систему иерархии, Бокдон мало понимал, на чем строятся отношения в этой организации. Преследует ли какие-то благие цели организация… мало кого волнует из присутствующих. Такое ощущение, что желающие набирались исключительно по одному критерию – желанию убивать. Причем, как отметил про себя Ко, умения испытуемых в этом деле мало волновали экзаменаторов. Как иначе объяснить, что Хон Сантэ прошел первый тур? - Ай-йо, ребята, прошу вас хотя бы сделать вид, что из вас кто-то достоин стать кадетом Треста! - Еб твою мать, - наконец, до Бокдона дошло, в чем дело. Этот голос, который везде его преследовал, будто опытная ищейка, нашел его и среди конченных преступников. Пока он ошарашенно поворачивался в сторону трибуны, то молил Бога об одном – чтобы в его новой знакомой Рю Сюэй осталось хоть капельку святого, и в момент, когда он увидит сцену, то на ней окажется другой человек. Не его одноклассница, которая испытывает трудности в общении или имеет комплекс младшего брата, и уж точно не та девушка, которая заботливо поправляет волосы на его макушке, пока Ко Бокдон впадает в фазу быстрого сна. Но парень поворачивается и чуда не происходит. На сцене вполне ожидаемая Рю Сюэй, которая орет и микрофон и вообще ведет себя так, будто чувствует чувство превосходства за то, что является более опытным наемным убийцей в свои шестнадцать. Ко Бокдон чувствует, как злость овладевает им, и медленно уводит землю из под ног. На всех парах он несется в сторону трибуны, чтобы вывести Сюэй и отмыть с нее всю грязь, потому что Бокдон не верит. Не верит, что в таком человеке есть что-то по настоящему зловещее. Что человек может притворяться плачущим от слов младшего брата, в то время как способен на куда более значимые, общественно-опасные деяния в своей жизни, нежели избивание парня куском сломанной трубы.***
- Начнем тестирование, - этими словами девушка буквально останавливает весь болезненный поток его мыслей и улыбается всей аудитории, располагая к себе. Парень, до этого безучастно стоявший справа от нее, касается девушку невесомым движением, и что-то шепчет на ухо. Кивнув, Рю отходит назад, пропуская напарника к микрофону. И только тогда ее глаза замечают ошалевшего одноклассника. - Твою дивизию, - сердито под нос бурчит Сюэй, но взгляда не отрывает. В Бокдоне что-то выглядит иначе, теперь он смотрит на нее не с раздражением, как это было в школе, а с примесью притворной жалости. «Правда, пока непонятно, на кого направлена эта жалость – на тебя самого, за то что ты поверил мне, или на меня?» - Уж не влюбился ли в тебя наш кадет, Уродец? – на этот раз голос Кенто звучит не так раздражающе, как раньше, поэтому девушка в отчаянии поворачивается к нему и тянется рукой к рукаву, - ты чего? Неужто знакомый? - Школа, - безжизненно отвечает агент и прячет застывшее лицо, прислонившись лбом к плечу парня, - Яма-чан, пожалуйста, спаси меня. Агент Сухо сам может провести испытание, я не смогу сейчас смотреть ему в глаза. Ямазаки еще раз проводит глазами по помещению, но подозрительного кадета не видит. Убедившись, что никто не находит странным его тесный телесный контакт с представителем вражеской организации, Кенто аккуратно убирает чужую голову со своей ключицы, но оставляет теплую ладонь на лбе девушки. Никакие слова приободрения не приходят в голову. - Он тебя видел уже, сомневаюсь, что бегство поможет. - В случае с тобой помогло. Улыбнувшись, парень пожимает плечами. Он знает. Знает, что когда дела плохи, сорвиголова Рю Сюэй никогда не разбирается со всем дерьмом. Ей легче забиться в угол и ждать, будто бы все само собой рассосется. Потом, когда про нее забывают, Сюэй появляется снова. Чунмен вопросительно приподнятой бровью косится на них двоих, но не дает аудитории расслабляться – он распределил их по группам и заставил лезть на канат. При виде обеспокоенного взгляда своего напарника Сюэй снова надевает маску безмятежной девочки и вприпрыжку идет к нему, чтобы узнать, не нужна ли помощь. Ямазаки не понимает, как раньше он позволил себе упустить ее из виду. - Прошу минуточку внимания, - Рю Сюэй хлопает по обшивке трибуны, хотя в коридоре не стоял гул. Фыркнув, Сухо носком обуви тыкает в голень девушки, чтобы спустить ее с небес на землю, но она оказалась проворнее – удар прошелся прямо в ИПР, который она подставила. - Лу будет очень тобою недоволен, Агент 916, - качает головой Ким. При упоминании главного инженера всея Синдиката, у Сюэй просыпается естественный страх перед его расспросами. При этом Сяо Лу не позволяет себе повысить голос, наоборот, Сухо никогда не слышал более приятного тембра голоса. Ему кажется, что терпеливее человека не существует. Но разве Рю Сюэй переубедишь? «А ты знаешь, Чунмен, именно таких людей, милых и невинных на вид, как Лухан, отправляют на серьезные убийства, будь он хоть главным технарем страны?» - Рю, конечно, любит раздувать из мухи слона, удивительно, как с такой чувствительностью она стала наемным убийцей. - Я соберу ваши письменные ответы на вопросы, и по итогам мы отберем наиболее подходящих кандидатов на службу в «Трест», - чеканит в микрофон Сю, будто не слыша укоризненного тона Сухо, и деловито поправляет пучок на затылке, - Пока свободны, обсуждение продлится час, оставайтесь в здании. Выход за пределы территории Треста – расстрел. Мятеж и несогласие с комиссией – расстрел. Попытка убить меня, испытуемый под номером 1171, тоже – расстрел. С этими словами она неожиданно для всех хватается за пистолет, чуть не разорвав кобуру, и играючи опускается локтями на трибуну. В ее взгляде можно увидеть чистой воды интерес, но Кенто знает наверняка, в чем проблема. «Балбеска, если бы хотела вытащить его поговорить, то можно бы это сделать совсем по-другому, а не наставлять на него пистолет». - Пройдем со мной, дорогуша, научу тебя пользоваться метательным ножичком по назначению, - уже более размеренным тоном зовет девушка, усмиряя горячий нрав одноклассника довольно безразличным взглядом. У Ко Бокдона все выгорает в этот самый момент – он чувствует, что вся жалость к девушке, которая копилась до этого дня, исчезла за один короткий миг, и сам поддается навстречу. Кивнув, он спешно идет в сторону трибуны. Парень слышит, как в ушах начинается парадный марш из-за злости, что клокотала в его груди. Он про себя проговаривает все свои реплики, чтобы высказать девушке все разом, не тратя драгоценное время на читку лекций. В какой-то из фраз Бокдон запинается и, наконец, его взгляд фокусируется на Рю, которая, затаив дыхание, ждет в своей адрес последних слов о неправильном образе своей жизни. «Так вот, что я буду чувствовать, если Ами-чан узнает о моей работе» - на автомате проносится в ее голове, и Сюэй с вызовом тянет парня за шкирку, переобувшись в опытного ментора. Терять в их отношениях, которые и так были мало похожи на адекватные дружеские, нечего, и никто не давал младшей Рю права выбирать реакцию за него. - Я не хочу этим заниматься, - почему-то, даже не добравшись до места назначения, отвечает девушка на скрытый вопрос. В голове крутится масса непонятных мыслей – зачем оправдываться человеку, который ничего для нее не значит? Ко Бокдон – аморфное существо, никак не значимое в ее жизни пятно, так почему в душе Сюэй скребут кошки от одной мысли о том, что парень может быть в ней разочарован? - Я и не ожидал другого от тебя. Это ожидаемо, - Рю таит дыхание и останавливается, чтобы посмотреть в его глаза. Зря она так делает – в них не было ничего, кроме презрения. С максимальной точностью она отгадывает последующие его слова, - что, никто, кроме как Рю Сюэй, может быть вовлечен в подпольную мафиозную деятельность. Браво. - Так ты же говорил, что я добрая, - голос девушки ломается, но она не подает виду, и только кривит губы в полуулыбке, - должно быть, не оправдала твоих ожиданий? Может, тебе стоит прекратить, как наивному подростку, видеть во всех антигероях только хорошее, Ко Бокдон? Где были границы твоего ожидания касательно меня? Ее голос срывается на крик, и она пинает деревянную конструкцию, служившую для Треста журнальным столиком для стажеров. Отдышавшись, Сюэй цепляет почти жизнерадостное лицо, и Бокдон видит, как что-то в ней меняется – прямо тогда, как с О Аран. Как будто в момент дикого отчаяния она полагается на какую-то поддержку извне и сполна ее получает. - Это выше моих сил, - вздыхает парень и понимает – как раньше не будет. Приподняв плечи, он опускается ближе к голове Сюэй, - давай делать вид, что всего этого не было. - Ты опустишь тот факт, что я работаю на японскую мафию? Если бы Ко Бокдон не был готов к этому вопросу, то он бы замешкался. Не каждый день увидишь новенькую такой – полной надежды, с готовностью принять любой ответ как за «сойдет», и вообще… Такой живой и искренней. Возможно, он бы согласился. Еще раз посмотрев на нее прямо, будто прощаясь с ее чертами лица, ставшими комичным составляющим его жизни, он процеживает сквозь зубы: - Я опущу тот факт, что мы с тобой когда-то были знакомы. «Наверняка бы согласился». - Вполне справедливое решение, - с грустной улыбкой шепчет Сюэй и разворачивается к выходу из здания, чтобы ее собеседник не увидел, как дрогнуло ее лицо. «Точно бы согласился».***
Рю Сюэй поправляет сползшее одеяло с плеч и укутывается в него поплотнее, чтобы унять озноб, но откуда-то знает наверняка – лучше не станет. В груди не станет теплее, будь в комнате хоть тысячи градусов по Цельсию, голова не перестанет трещать, даже если выключить телевизор, где вся семья смотрит одну из своих любимых мыльных опер. Губы не перестанут дрожать, даже если прижгут кожу горячей ложкой, как делали на вступительных в Синдикат. Сердце не перестанет болеть. - Что бы ты из себя не представляла снаружи, внутри ты очень…э…добра? Я уверен, что у тебя есть причина вести себя так отвратительно, так что у меня нет привычки упрекать в чем-то. В ушах проигрывается одна и та же фраза. Рюэй сравнивает свой организм с зажеванной кассетой, которая не может справиться с помехой, и проигрываться дальше, и одновременно корит себя за то, что, уподобившись отцу, теперь и она сравнивает себя с неодушевленными предметами. Прежней ей казалось, что таким образом обесценивается человеческая жизнь, с которой сравнивают бытовые вещи. Теперь ей так не кажется. Будто заведенная, она по расписанию звонит по скайпу подруге и, даже не поздоровавшись, задает вопрос, который ее гложет с момента прощания с одноклассником. - Кавашима, какой я человек? - Странный, - смеется подруга и проверяет подаренного плюшевого зайца на кровати, прежде чем снова повернуться к Рю, которая молчит дольше, чем должен среднестатистический человек, кому уже не интересен ответ, - Сюсю, с тобой все в порядке? Заболела? Депрессия? Кто тебе что сказал? - Просто, - шмыгает носом Сюэй и незаметно смахивает с внешних уголков глаз слезинки длинным рукавом своей толстовки, - я еще, кажется, не определилась с самопознанием в данной области Кавашима понимающе кивает и молча обнимает экран. В таком положении Рю не видно ничего, кроме принта на ее кофте, но она смеется и так же тянется к экрану. - Однозначно хороший, Сю. Не смей усомниться в себе. Пока ты делаешь что-то для близких тебе людей, то не должна сомневаться в правильности своих действий. Рю сцепляет пальцы в плотный замок и краем глаза смотрит в сторону гостиной, где на мягком диване удобно расположилась мама, прислонившись плечом к Такахаши. Шизуки чуть погодя присоединяется с ним, отбирая у младшего кусочек тоста прямо со рта, и на все оскорбления в свой адрес лишь отмахивается ладонью. Наконец, будто почувствовав на себе внимательный взгляд, сестра смотрит на Сюэй и быстро машет рукой, пока другой отбивается от Такахаши, что решил побороться за свой законный перекус. - Прости, - улыбается Рю в первый раз за этот вечер, и смотрит даже н на экран, а прямо в вебку, желая добиться эффекта «пронзительного взгляда», который бы составил эффект присутствия, - у меня дела. Позже созвонимся еще! Не дождавшись простого «до скорого», она хлопает по крышке ноутбука и самозабвенно несется в сторону серого дивана, на ходу прихватывая с пола подушку, чтобы усмирить младшего брата, который не на шутку разбушевался. Веселый гогот разлетелся по всей квартире, который не прекращался, стоило соседям постучать по батареям. В этом доме царили тепло и уют, а открытые настежь окна любовали взор, поскольку можно было насчитать всех членов одной большой семьи и застать их за обычным вечером. Счастливым семейным вечером. И если бы Рю Сюэй знала, что очень скоро у нее отнимут и это, то никогда не сидела бы в своей комнате одна, наедине со своими мыслями. Потому что эти мысли имеют отвратительную привычку сбываться.