Против воли, во благо мира

Забвение об уничтожении является частью уничтожения. Жан Бодрийяр. Симулякры и симуляция

Рассвет сиял той кратковременной прелестью, которая так восхищала жителей Благословенного края. Холмы, на которых стояла цитадель ванов, сверкали под солнцем зеленью травы, бледно-голубое небо казалось таким чистым и бездонным, что даже мысль о существовании огненных цитаделей казалась нелепой и бессмысленной. Лес, словно подсвеченный тысячами огоньков, сиял — солнечные лучи пронизывали его насквозь, ложась сияющими пятнами среди глубоких лиловых теней. Фрейя молча стояла, стараясь не нарушать глубокую мягкую тишину, которую можно было не только ощущать, но и пить, как воду. Она словно отчищала царицу, заставляла забыть обо всем, раствориться в себе, полностью отчистив разум. Фрейя могла чувствовать жизненную силу каждого дерева в лесу, у подножия цитадели. Каждое деревце — житель Ванахейма. И сейчас, в предрассветных лучах, ещё не разгоревшегося светила, она видела, что лес заметно поредел. Некогда пышущие здоровьем и силой деревья скрючивались, утончались и иссушались — превращались в жалкие, больные подобия самих себя. Так же и её народ — с каждым годом их становилось всё меньше и меньше. Когда-то это был великий город, который почитали наравне с обителью бессмертных асов, но сейчас это были лишь руины, которые служили напоминанием о былой скорби, боли и страданиях. — Моя царица, посол ожидает вас. Фрейя молча обернулась и проследовала за слугой. Пред ней стояли преображённый альв и один из членов совета, что сейчас сопровождал посланца. — Член Совета Даэрон. Вижу, ты нашел себе применение? — Насмешливо поинтересовалась Фрейя. — Я просто развлекал ваших гостей, моя царица, — Без тени сомнения, с абсолютно невинными глазами ответил Даэрон, но Фрейя даже не удостоила его взглядом, всё её внимание привлёк преображённый. Уже не одну сотню лет она не видела тёмных альвов. — Я так и подумала. — Преображённый открыл рот, чтобы заговорить, но Фрейя предупредительно подняла палец, обрывая эту попытку. — Но-но-но. Прежде чем говорить, альв, учти, что любой, стоящий здесь, будь это торговец зерном или чужеземный посол, несёт поручительство за свои слова. Ты это понимаешь? — Посол лишь кивнул в ответ. — Превосходно. Теперь говори, какого твоё послание? — Огонь и земля. Это всё, что мне нужно. — Огонь и земля?! — С ухмылкой повторила царица. — Я никогда не поверю, что ты проделал столь длинный путь до моих земель, ради огня и земли. Не смей лгать мне, альв. Ванахейм не терпит лжецов. — Если вам дорога жизнь вашего народа, и вы опасаетесь уничтожения — слушай особенно внимательно, Фрейя. Малекит завоёвывает всё, на что бросает свой взгляд. Тот, кто обладает безграничной мощью, способной уничтожить Асгард, требует от тебя, Царица, подношения в виде земли и огня. В знак того, что Ванахейм повинуется владыке Свартальфхейма и его союзникам. — Повинуется? — Ошарашено переспросила царица. — Может ты, посол, хотел сказать покоряется, добровольно принимает тиранию, от которой не так давно избавился?! Нет, альв — это вряд ли. — Обдумай свои слова, царица, ибо могут они стать последними. — глаза преображённого угрожающе сверкнули. — Земля и огонь… — Фрейя обернулась спиной к альву; Её взгляд пронёсся над скалистыми выступами, зелёными полями, лесами и степями. Он метнулся к городу, где проживал её святой народ, за который она была готова отдать свою жизнь. Именно тогда она и приняла решение, которое, позже — обошлось ей слишком дорого. — Убить его. — Произнесла она и сделала шаг прочь. Стража моментально скрутила посла. — Ты безумна! Асгард падёт! А за ним и всё миры сгинут в пучине тьмы и огня. Малекит лично вырежет каждого, кто встанет на его пути, но сначала ты узреешь, как твои дочери поплатятся за безумие своей матери. Они будут корчиться в ужасной агонии, когда с них будут заживо сдирать кожу, а ты, царица, ты будешь смотреть. В смерти своего народа будешь повинна только ты, Фрейя. — кричал он, беспомощно бултыхаясь в руках стражников. — Если ты не закроешь свой рот, следующее, что из него вылетит — твои зубы. — Прорычал стражник, хватая альва за горло, он собирался сказать что-то ещё, но царица прервала его. — Ты получишь свою землю и огонь, — Полуобернувшись, проговорила царица. Альв расплылся в улыбке и перестал сопротивляться, решив, что Фрейя смилостивилась и покорилась воле предводителя, но, его глаза распахнулись в немом удивлении, когда сияющая в предрассветных лучах сталь, перерезала ему горло. Тело альва сожгли, а пепел придали земле. Он получил то, зачем пришёл. Этим же вечером царица отправилась в святая святых — сердце Ванахейма. Путь её лежал глубоко под землю, где Бор — отец Одина, оставил один из камней бесконечности, которым, по словам посла, обладал Малекит. — А вот и ты, Фрейя. Мы тебя уже очень давно ждём. — Проскрипела одна из тварей, мало похожая на человека. — Малекит утверждает, что завладел камнем и у него несметное войско. Он утверждает, что Асгард падёт. Мне необходимо удостовериться в сохранности эфира. — Ты же знаешь правила, Фрейя. Ни живой, ни мёртвый, не может узреть хранилище. Бор надёжно его запечатал. — Но… Мы не сможем противостоять Свартальфхейму, если к нему примкнут другие. Нам нужна помощь, любая. Вы ведь не хуже меня знаете, что ваны вымирают и нас слишком мало… — Твой народ возродится, царица. Ванам не пристало вмешиваться в войну. Предводитель преображённых не посмеет ступить на священную землю, пока здесь хранится Эфир. — Тёмный альф только что был здесь, как же вы не поймёте! Наша магия больше не может сдержать их. Мы слишком слабы. Макалауре… — Ты старейший и мудрейший из нас всех. Прошу тебя, рассуди спор. — из тени вышел старец. — All driven only by your own desires!* Доверься бессмертным! (*Тебя ведут только твои желания!) — Я и есть одна из бессмертных! — Взревела Фрейя. — О нет, Фрейя, уже нет. В любом случае, мы будем спрашивать норн. «Трусливые, слабоумные мракобесы!» Хранители бессмысленных традиций, которыми не смеет пренебрегать даже Один. Ибо обязаны все цари и царицы чтить слово старейшин. Это закон! Норны извивались в языках синего пламени, выплетая своё кружево, подобно старым и уже чахлым паучихам, наседающим на всё живое сверху вниз, сплетая свои безжалостные сети тьмы, в которых год за годом пропадал народ. Одна из них спустилась к старцу и высказала своё пророчество: — Молись ветрам, царица. Ванахейм падёт. Асгард падёт. Весь Игдрассиль — древо миров, цитадель мудрости и владыка судеб, сгорит в живом пламени войны, что поглотит бессмертных. С тяжёлым сердцем Фрейя уступила и поднялась в замок. Она уединилась в покоях, раздумывая над словами норн. Завтра должен был прибыть Фрейр с новостями из Асгарда. Он поможет ей. Должен помочь.