Spideypool зарисовки

Небо как будто разрывалось от дождя. Он лил так сильно, словно отзеркаливая состояние бедной женщины, которая не могла прекратить плакать от горя. Несмотря на промозглый ветер, бушевавший на кладбище, она ничего не чувствовала. Что можно чувствовать, хороня свою семью? Священник, закончив молитву, кивнул, чтобы опускали гроб. Гвен - единственная одноклассница, пришедшая на похороны, - уронила букет красивых красных гвоздик. Питер был ее лучшим другом. — Вас проводить в дом, миссис Паркер? — Было бы замечательно, дорогая. *** — Ненавижу дождь, он так угнетает, — вздохнул он, ставя последний ящик. – Все, старик! Теперь выполняй свое обещание. — Ты в курсе, что ты дико бесишь, а? — Ты обещал! — О, Господи, — проворчал отец, заводя машину. Уэйд никогда еще не был таким счастливым. Он сидел с отцом, распевая песни во всю глотку и направляясь к своему лучшему другу. Определенно, вернуться — было самым верным из его решений. *** Мэй сидела в кресле, смотрела на стакан с водой, глотая слезы. Гвен, доведя ту до дома, быстро ушла, сославшись на дела. Внезапный звонок заставил ее подпрыгнуть, возвращая в болезненную реальность. Медленно встав, она дошла до прихожей и открыла дверь. Там, светясь улыбкой, стоял парень, с которым дружил Питер. Это стало последней каплей и Мэй горько разрыдалась. Тут же подбежал отец Уэйда, подхватывая старушку, как будто та ничего не весила. Переглянувшись, они вошли в дом. Где же Питер? Дождь, тем временем, все усиливался. *** Сидя на постели, Уэйд все еще пытался уложить слова тети Мэй в голове. Он отказывался в это верить. Это не могло быть правдой. «Врач сказал, что он пил много антидепрессантов в последние месяцы». — Питер… он бы сказал мне… он никогда ничего не скрывал от меня… Господи, если бы я знал. Плотно закрыв глаза, Уэйд сжал губы, чтобы не заплакать. Он вздрогнул, услышав стук в дверь. — Я останусь с Мэй… ты не хочешь пойти домой отдохнуть? — Я в порядке, старик, — Уэйд даже не развернулся. Отец немного потоптался на пороге и ушел. Как только за ним закрылась дверь, Уэйд сел на пол, глухо заплакав. *** Смотря в окно, смотря на автомобили, проезжавшие по улице, он думал о том, как это логично, под завершение дня, — отключить свет во всем районе. — Я принес свечу, — Уэйд услышал своего отца, но даже не обернулся. — Спасибо, старик. — Ложись спать, завтра первый день в школе, — он посмотрел в спину Уэйду, прежде чем положить свечу на комод и уйти. Уэйд встал, открывая окно и оборачиваясь. На кровати он увидел Питера, все в тех же поношенных джинсах и синей футболке поверх красного бадлона. Такой настоящий. Такой реальный. — Прости, что напугал тебя, Уэйд. — Питер! — Я так счастлив видеть тебя, — он усмехнулся, смотря на растерянность Уэйда. — Давно же мы не виделись. — Т-ты вырос, Питти, — с трудом восстановив самообладание, он подошел к нему, касаясь волос. Каштановые пряди оказались, на удивление, осязаемыми. Их можно было спокойно пропустить через пальцы. «Наверное, это галлюцинации. Я перебрал с таблетками, и Пити пришел, чтобы я не выглядел таким идиотом. Может быть, его смерть мне тоже привиделась». — Ты и без таблеток всегда выглядишь идиотом, — весело заметил Питер. — Но, боюсь, все, что произошло, — не галлюцинации. — Эй! Давай не будем переходить на личности! — последние слова Питера заставили Уэйда жалко выдохнуть. — Но почему, Питти? — Меня съедала боль… и одиночество. — Но у тебя же был я! — Уэйд плюхнулся рядом с ним. - Питер, ты не должен был… — Я не хочу, чтобы тебе было больно, Уэйд, — он обнял его, целуя в щеку. — Но… там мне лучше. Там дядя Бен и родители. — Но я хочу, чтобы ты был со мной! Мы столько всего не успели сделать! — он закрыл лицо руками, не сдерживая слез. — Я столько должен был тебе сказать, а теперь… — Придурок! Теперь ты можешь сказать, что хочешь, — он встал, опускаясь на колени перед ним, отнимая руки от лица. — Я не знаю, как долго я пробуду здесь. Не медли. — Я хотел… я хотел сказать тебе, какой ты крутой, какой ты умный и… — отчаянный стон сорвался с его губ. — Это так глупо, ты… я… ты… — он снова заплакал. — Я люблю тебя! Я люблю, как ты морщишь нос, когда тебя что-то беспокоит. Мне нравится, как пахнут твои волосы. Я люблю, как ты кусаешь большой палец, когда тебя что-то раздражает. Я люблю в тебе все! А теперь… а теперь ты ушел… и больше не осталось вещей, которые мне бы понравились, — он сжался, не имея сил держать эту боль в себе. — Ты мне нравишься, — он сцеловал слезу с его щеки, обнимая. — Я сожалею, что заставил тебя страдать. Я сожалею, что причинил боль тете Мэй, Гвэн… мне так жаль, Уэйд! — Идиот, — прошептал он и потянулся к его губам. — Прощай, — слабо сказал Питер, прежде чем ответить на поцелуй.