— Он всё испортит...
— Глупости.
— Нет, Тав, я, твою мать, серьёзно. Этот парень всё всегда портит.
Я просто смотрю на него, чуть дольше, чем положено при простом внимательном взгляде. Гамзи замечает это и нервно поправляет лямочки платья, нежно-ванильного цвета сегодня.
— Что-то, блять, не так?
— Твоё платье выглядит прекрасно. Твоя причёска выглядит прекрасно. Ты прекрасен. И что бы ни натворил твой отец, это не изменится, — терпеливо повторяю я слова, которые раз десять уже говорил за один только сегодняшний день, а ведь столик в ресторане для знакомства с родителями был заказан неделю назад, и, бог свидетель, мой глупый будущий супруг едва не проел мне и себе дырки в мозгу от беспокойства.
Гамзи судорожно вздохнул и расправил складки на юбке. Я подлил ему минералки в бокал. Он благодарно кивнул и вдруг вскинул голову, глядя мне за спину:
— Он пришёл. Спаси нас, блять, Господь.
Я обернулся как можно медленнее, чтобы не выдать волнение. Пока я успокаивал Гамзи, я успел забыть, насколько же сам безумно нервничаю.
Отец Гамзи, режиссёр Курлоз Макара — личность, мягко говоря, экстравагантная. Он долгое время плотно сидел на галлюциногенах и снимал такую жесть в жанре короткометражки, что я не смог осилить даже самую маленькую. Гамзи не распространяется насчёт того, на что была похожа его жизнь в тот период, но уверяет, что мистер Макара даже в моменты худшей ломки и депрессии не обижал его. Тем не менее, однажды Курлоз вполне ожидаемо дошёл до точки, зашил себе рот и попытался повеситься, после чего коллеги всё-таки отправили его в психиатрическую клинику. Оттуда вышел совершенно другой человек, и Гамзи уверял меня, что у него прекрасный отец. Правда, с артхаусом покончено, и снимает Курлоз отныне только экзотическое порно.
Существо, появившееся со стороны лестницы первого этажа в сопровождении администратора, привлекло взгляды каждого посетителя за каждым столиком. На плечи мистера Макары была накинута шуба (сперва у меня кровь в голову ударила, но вблизи я понял, что это обыкновенная крашеная под чернобурку имитация), только благодаря двухметровому росту владельца не волочащаяся по полу, под ней — латексные шорты до середины бедра с широким шипастым поясом и чёрная футболка с нарисованным на ней подробным скелетом грудной клетки. В зале царил полумрак, так что кости тут же засветились фосфорным зелёным. Довершали образ гриндерсы, шляпа Дяди Сэма и любительская камера, выглядящая крошечной в его лапе.
Гамзи поднялся и пошёл ему навстречу, сияя.
— Привет, старик!
— Мой цветочек, - пророкотал Курлоз и крепко прижал к себе хрупкую фигурку сына.
Рядом с этими двумя, готическим королём фрик-культуры и очаровательным джаггало-гендерным неформалом, я ощущал себя как никогда обычным. Как только Гамзи заметил меня в этой серой толпе? Натягивая доброжелательную улыбку, встаю и подхожу к тискающейся парочке ближе.
— Мистер Макара, я Таврос...жених Гамзи.
Обведённые фиолетовым чёрные глаза впиваются в моё лицо, как пиявки в нежную горячую плоть. Я сглатываю, переминаясь с ноги на ногу. Гамзи так же обеспокоенно переводит взгляд с одного на другого, обхватив себя тонкими руками поперёк тела.
— Зови меня папочкой, красавчик, — наконец, выдыхает Курлоз, даже чересчур приторно, подходит ко мне и обнимает. Я чувствую аромат пачули от его длинных, волнистых, как и у моего друга, волос. — Или "моя сучка", если надумаешь бросить Гамзи...
— Я ВСЁ СЛЫШАЛ.
Курлоз хрипло смеётся, а моя лучшая половина весело скалится. Я, понятное дело, в полной прострации. Это у них шутки такие или мой цивилизованный вид на них так действует?
Усаживаемся за стол, я слева от Гамзи, Курлоз — справа. Ещё два прибора всё так же свободны. Гамзи вопросительно на меня смотрит. Пожимаю плечами. Мама и отчим ещё не опаздывают, но у меня плохое предчувствие.
— Разрешите мне отойти? Я перезвоню семье, узнаю, как скоро они будут. Вы пока могли бы посмотреть меню.
— Иди, но не заставляй меня ждать, моя новая звезда, — проворковал мистер Макара, углубляясь в чтение каталога блюд. Который он держал кверху ногами.
Так и есть. Я звоню, и меня откровенно сбрасывают. Я судорожно вздыхаю и смотрю в окно, на тёмную улицу с мчащимися мимо огнями. Надо собраться с духом и как-то объяснить Гамзи, что моя семья меня продинамила. Я, конечно, знал, что они гомофобы...но полностью проигнорировать такое важное для меня событие?..
— Мистер Нитрам? Там, в прихожей...мужчина, он утверждает, что он ваш брат.
Я последовал за официантом вниз, в переднюю комнату, где охранник очень вежливо преграждал путь парню в байкерской куртке с причёской в виде выкрашенного в ярко-алый тройного мохаука.
Моё сердце радостно кувыркнулось в груди.
— Руфио!
Брат отвлёкся от прожигания взглядом амбала, заслонявшего ему проход в зал, и махнул мне, ухмыляясь. Я приметил у него на брови белый шрам, которого не было в прошлый его приезд, два года назад.
— Я не могу поверить, что ты здесь...
— Предки...не смогли прийти. Но я весь к твоим услугам, малыш.
Я не смог сдержать улыбки. Нас в семье было семеро, в такой обстановке трудно быть для родителей уникальным и особенным. И именно с Руфио у меня установились самые тёплые отношения, старший брат часто заменял мне отца.
— Простите, сэр, мы не можем впустить вашего брата. У нас строгий дресскод.
— Чего? — Руфио аж вспыхнул. — Да сюда только что вошёл какой-то клоун в шортах, его вы чуть ли на руках не занесли!
— Мистер Макара — знаменитость и находится в статусе желанного гостя, — процедил швейцар, видно, Руфио ещё до моего прихода, как обычно, успел своими подколами достать весь персонал. — А панков вроде вас мы отправляем на поиски более подходящего для них места. Например, свалки.
Руфио приготовился было что-то сказать, но заметил выражение моего лица и отступил. Не отводя взгляда от флегматичного швейцара, он снял косуху, под которой обнаружилась свежая, хотя и не очень хорошо отглаженная, персиковая рубашка с чёрным галстуком.
— Добро пожаловать, мистер Нитрам! — объявил стоявший тут же менеджер, и строгий привратник уступил моему упрямому старшему братцу проход.
Поднимаясь по лестнице, Руфио тут же выпустил рубашку наружу, снял галстук и расстегнул пару пуговиц.
— Ну, что нового? Кто...эмм...счастливец?
— Гамзи. Слушай, — я остановил Руфио за локоть и серьёзно взглянул ему в лицо. — Это будет ни разу не обычный семейный ужин. Понимаешь?
— Тав, за кого ты меня принимаешь? Никаких шуток про геев, никаких вопросов типа "кто из вас женщина", никакого подобного дерьма... Я современный человек, брат.
— Спасибо. Но дело в том...ааах. Просто постарайся быть ко всему терпимым, будь дружелюбен и очарователен, как ты умеешь. Гамзи и его отец хорошие люди. Просто немного со странностями.
Руфио засмеялся, почёсывая подкрашенную бородку:
— Банга-ранг. Ты меня прямо интригуешь.
— Прошу тебя. Ладно? Пойдём.
Когда мы вернулись к столу, Гамзи сидел за ним в одиночестве, не заметив нас сразу, и потому испуганно подскочил, когда я его окликнул:
— Гамзи, моя радость. Это Руфио, мой старший брат.
Будущий супруг сначала побледнел, под цвет своего шёлкового наряда, потом вспыхнул румянцем. Типичная реакция девушек на моего брата. Что уж тут сказать, он у родителей получился не в пример ярче и сексуальнее меня.
Брат тут же почувствовал себя в своей тарелке, взял руку Гамзи и поцеловал. Как он всегда умудряется выглядеть одновременно милым и охрененно привлекательным?
Гамзи окончательно смутился и попытался за меня спрятаться.
— Эм...Гамзи, а где мистер Макара?
— Официант, мать его, посоветовал нам коронное блядское блюдо...что-то из, мать их, осьминогов, и отца чуть не вырвало нахуй прямо в тарелку. Какая-то травма, мать её, связанная с работой. Шляпа, блять, пригодилась. Он в уборной, сейчас вернётся.
Ужин уже пошёл как-то не так.
Мы снова расселись, Руфио взял в руки меню и стал листать.
— Ну...и как вы познакомились?.. Ни хера себе. Страусиная печень? Губы акулы? А где филе марсианина с мандарином и креветками, я что-то не могу, блять, найти? У них есть луковые кольца?
— На странице с пивом.
— Хм...сколько-сколько? Да я на моей работе столько за день зарабатываю! — Руфио откровенно веселился. Я почувствовал некоторое неудобство за своего антисоциального родственника. Гамзи под столом тронул меня за колено. Я нащупал его ладошку с кольцом, подаренным мной на помолвку, и успокоился.
— Руфио, не волнуйся. Я за всё плачу сам.
— Что ж ты раньше не сказал? — Руфио ухмыльнулся и снова открыл страницу с горячим. — Пожалуй, я возьму...ммм...я буду...чёрт, редко приходится выбирать...
Когда позади него появился Курлоз, уже без шляпы, мы все трое не успели проследить. Мистер Макара пару секунд стоял за спиной Руфио и смотрел на алую макушку моего брата с видом кота, обдолбавшегося валерьянки, видящего последнюю, смертельную дозу.
—...Ммм...вот это, наверное, телятина? Хер поймёшь этих французов, они ж едят жаб...я не знаю, что выбрать...а вы что будете?
Курлоз неслышно положил огромные ладони на спинку стула Руфио, наклонился к самому его уху и хрипло промурлыкал:
— МНЕ, ПОЖАЛУЙСТА, ВОТ ЭТОГО КРАСАВЧИКА, Я ЕГО ПОЖАРЮ САМ.
Руфио шарахнулся в сторону, чуть ли не отлетая от неожиданности, резко обернулся, встречаясь взглядом с мистером Макарой. Некоторое время они просто смотрели друг на друга. Руфио выглядел так, будто он при смерти от страха, и я его в чём-то прекрасно понимаю.
— Эмм...
— Руфио, это мой старик, мать его за ногу, — мрачно сказал Гамзи, пока его пальцы опасно вертели вилку. Я от греха подальше забрал у него прибор.
— Ммм... — подал голос Руфио, всё ещё глядя в глаза Курлоза, как будто боялся потерять опасность из поля зрения. Макара-старший, тем временем, наконец, отстранился и выпрямился, продолжая игру в гляделки. — Ммммне очень приятно.
— А уж мне-то как приятно, как бы штаны не порвались, — всё тем же голосом проурчал отец моего друга, приземляясь на своё место.
***
— Так как вы познакомились, ковбои? Если что, это не шутка про "Горбатую гору", я всех парней зову ковбоями...ну, или относительно парней...короче, как скажешь, Гамз, если хочешь — будешь "куколкой".
Гамзи засмеялся, ковыряя свой вегетарианский салат-цезарь:
— Меня, блять, вполне устраивают оба этих охуительных слова, мистер Нитрам.
— Ради всего святого, зови меня Руфио, чел. Я старше тебя всего лет на десять.
— Мы познакомились...
— Одну минуту, Тав. Может, этот хер с копытами перестанет меня снимать?!
Мистер Макара не притронулся к еде, которую нам, наконец, принесли, после сорока минут ожидания. Всё это время он усиленно трогал моего брата гриндерсами под столом, делал похабные намёки. Впрочем, Руфио этим пронять невозможно, как он утверждает, он побывал на самом дне.
"Я прямо молодость с тобой вспоминаю, мистер-твистер. Давненько мне не предлагали минет под столом за десять баксов."
"А ты бы согласился, пирожок?"
"Э, нет. С тех пор пятнадцать лет прошло, следовательно, моя ценность повысилась в пятнадцать раз!"
"По рукам."
И вот последние минут десять Курлоз снимал моего брата на свою камеру, пока тот уминал рулет, пасту, салат и жареный картофель с розмарином.
— Продолжай есть, горячая штучка. Ты представить себе не можешь, сколько люди согласны заплатить за то, как ты слизываешь масло с пальцев.
Руфио вспыхнул, понимая, что его детскую привычку просекли.
Я откинулся на спинку стула, точно так же, как и Гамзи. Я уже был сыт, в том числе этим вечером. Лицо Гамзи выражало сходные эмоции.
— Как думаешь, они заметят, если мы уйдём?
Услышав это, мой ангел, наконец, искренне заухмылялся.
Макара-старший щёлкнул пальцами, подзывая официанта.
— Счёт, сэр?
— Нет. Ещё еды вот этому джентельмену, — он плотоядно прищурился. — И чем больше среди блюд будет фаллической формы, тем больше чаевых я тебе обеспечу.
— Чем больше фаллических блюд ты принесёшь, пацан, тем больше их окажется в твоей заднице! — огрызнулся Руфио. Официант завертел головой с одного мужчины на другого, видно, разрываясь меж двух этих радужных перспектив, пока Курлоз зашёлся хохотом, утирая слёзы со щёк.
В конце концов, бедный работник ретировался, видимо, посоветоваться с менеджером. Руфио опять попытался поджечь Курлоза взглядом, не вышло. Брат повернулся к нам:
— Ну и как же вы познакомились?..
Мы с Гамзи целовались. Приоткрыв глаз, я встретился им с объективом камеры мистера Макары. Его рот был искривлён в неестественной для его лица умилённой улыбке.
***
— Я в следующий раз всё-таки возьму лягушачьи лапки, — объявил Руфио, когда мы вчетвером выходили из стеклянных дверей ресторана.
— Будь моим, и я каждый день буду водить тебя в заведения и почище этого, Руфио-детка, — проворковал мистер Макара, шедший следом за ним.
— Ой, мужик, заткнись, это уже не смешно.
На парковке мы стали прощаться.
Сначала Гамзи обнялся с Руфио, а я с Курлозом.
— Точно не хочешь, чтобы я срежессировал вашу свадьбу, котёночек? — выдохнул он мне на ухо, щекоча шею волосами, пахнущими пачули.
— Нет, спасибо, Курлоз. Видишь ли...
— Да я шучу, — мистер Макара отстранился и, видимо, по привычке потянулся к макушке приподнять шляпу на прощание. Тут он сказал абсолютно нормальным голосом, глухим, но спокойным, в меру ласковым. — Я до щенячьих соплей счастлив за Гамзи, за вас обоих, прекрасных ублюдков.
Затем попрощались каждый со своим родственником. Я крепко стиснул Руфио в объятиях.
— Это был фантастический вечер, малыш.
— Спасибо, что не оставил одного.
— Я не мог иначе.
— Когда мы встретимся снова?
Руфио умолк, передёрнул плечами. Я знал, что он не может точно сказать. Он постоянно в разъездах, между городами, колесит по дорогам страны на своём байке, разрисованном несущимися во весь опор зубрами. Брат говорит, что он такой же вымирающий вид, как и они, сильный дикий зверь, бороздящий прерии в поисках мечты. Вроде в последние годы он был вообще в другой стране.
— Когда у тебя свадьба? — наконец, произносит он.
— Восьмого сентября.
— Я обязательно буду, — он решительно кивнул.
Ко мне уже подошёл Гамзи, мы взялись за руки и пошли к "фордику". Руфио направился к своему байку, а Курлоз не спешил, прислонился спиной к своему чёрному джипу, достал пачку сигарет. Брат подошёл к нему, что-то сказал, и они оба засмеялись.
Я сел за руль, покосился на младшего Макару. Он с грустным видом теребил свой локон, глядя себе под ноги. Тогда я протянул руку и погладил его по щеке. Гамзи поднял взгляд, полный разочарования:
— Я ж, блять, говорил, что он всё испортит. Вёл себя, как полный...рррх...мать его.
— Эм...ну, вообще-то не так уж сильно и испортил, — осторожно проговорил я, пристёгиваясь. Гамзи просиял:
— Правда?
— Э, да. Всё было не так уж плохо. Даже весело. Я давно не видел брата, и твоему старику вроде понравился я, а Руфио даже больше, так что...
Гамзи засмеялся, краснея:
— Ха-ха, да они вместе просто чудо какое-то ёбаное.
— Только, эм, одно, — я завёл машину. — Я заметил, что мистер Макара очень...эгоцентричен. Он любит тебя, но абсолютно не видит необходимости в том, чтобы обратить внимание к чему-то кроме своей персоны...не в обиду.
Гамзи вздохнул:
— Ты прав, бро. Он очень классный, но...иногда мне хотелось, чтоб он хоть секунду побыл обычным отцом. Провёл бы время со мной, сделал бы со мной уроки, прошёлся по магазинам...
— Ну...родителей мы не выбираем. Я благодарен ему уже за то, что он научил тебя не стесняться того, кто ты есть, принимать себя. А для меня...для меня ты всегда будешь центром моей жизни.
Некоторое время он просто смотрел на меня, потом его лицо расплылось в сладчайшей улыбке:
— О, братец...я так, блять, люблю тебя, Тав.
— И я тебя, — я коротко чмокнул его в губы, в честь такого проникновенного момента, но надо было выруливать с парковки, от чего желательно не отвлекаться.
Мы уже выезжали на улицу, когда Гамзи негромко проговорил:
— Ох, блять...
— Что случилось?
— Ничего...ничего, просто мне на сраную одну минуточку показалось, что я увидел в стекло заднего вида, как мой отец заталкивает твоего брата в багажник своей машины...но мне совершенно точно показалось, Таврос, поехали домой.
