***
— Ну вот и всё, — вздохнул Гамзи, когда я повернул ключ зажигания уже в гараже нашего дома. Я, немного уставший после полёта и ещё двух часов за рулём из аэропорта в пригород, не сразу понял, о чём он, и обернулся к клоуну с вопросительным взглядом. — Ну...наш медовый месяц. — Да брось, Гамзи. Я вот уже даже хочу на работу, хех. — Я тоже, бро, только вот... Я, блять, боюсь, что ты уже...мы уже не будем так...так беззаботно счастливы, как там, Тав, — он смущённо отвёл глаза, отстегнул ремень безопасности. — Помнишь тогда, в бассейне...ночью... — О боже... — я закрыл лицо ладонями. Чёрт, у меня сейчас щёки треснут от улыбки. — Ха-ха, да! А помнишь, как мы отстали от экскурсии в храме? — О нет, нам не стоило делать это там... — Это был один из грёбаных лучших... — Всё равно, не стоило. Я повернулся к нему как раз чтобы поймать губами его нацеленный мне в висок поцелуй. — Хмммф. Я люблю тебя так же сильно, как там. Просто немного более...по-домашнему. — Хааа? — Гамзи облизнулся, прижимаясь ко мне и обнимая за шею. — Как это? — В смысле, тут уже никто не будет стучать нам в стену, в какое бы время суток нам бы не пришло в голову...покричать. Мне кажется, или этот глупый клоун разучился смущаться? Гамзи широко оскалился и принялся целовать мне шею. Видно, он хочет сразу удостовериться, что жаркие ночи не остались там, в отеле на берегу океана. А я...пффф, кого я обманываю. Я почти сразу забыл про усталость и неразобранные чемоданы. Не сговариваясь, мы приняли единое решение всё бросить и сразу пойти в душ, а потом в постель. Смею надеяться, что желание повременить со сном так же обоюдно. Мы вошли через гаражную дверь в коридор, посмеиваясь и останавливаясь по ходу для поцелуев и взаимного раздевания. Я успел снять с Гамзи верхнюю часть его какой-то сложной рубашки, а он стянул с меня борцовку и расстегнул пояс на шортах, так что клоун определённо вёл в счёте, но меня продолжало что-то смутно беспокоить. Когда мы благополучно преодолели подъём на второй этаж, я остановил его руки: — Знаешь, что странно? Свет на кухне горит. Гамзи с испугом уставился на то, что я только что заметил — внизу на площадке перед лестницей была видна полоска света из-за двери. — Бро, ты думаешь, кто-то, мать его, забрался в дом? — Не знаю, может быть. И, может быть, он ещё тут. Держись позади меня, хорошо? Я дотянулся до ближайшего выключателя, зажёг бра. Дверь в спальню открыта. Это может что-то значить, а может не значить ничего, вполне вероятно, что мы сами перед отъездом её не закрыли, этого я в упор не помнил. И когда я уже подошёл и собирался толкнуть створку, дверь распахнулась сама и из спальни выскользнул...мой грёбаный старший брат собственной персоной, напугав меня при этом до чёртиков. — Руфио? — услышал я позади недоуменный голос своего законного супруга. — Эм, ребята? Что вы тут делаете? — сонно пробормотал в ответ горе-рокер, почёсывая макушку. Его причёска была в хаосе, глаза сами собой норовили закрыться, а одет он был в мой халат. Похоже, его разбудила открывающаяся автоматическая дверь гаража или наши голоса в коридоре. — Что ТЫ тут делаешь? — немного отдышавшись, вполне логично возмутился я на его вопрос. — Вы же уехали на месяц... — Руфио, "медовый месяц" — это просто так называется грёбаный отпуск молодожёнов после, мать её, свадьбы. Это не буквально месяц, — с ухмылкой пояснил клоун. Его эта идиотская ситуация, кажется, веселила, в отличие от меня. — Банга-ранг. Вечно эти корпорации своей рекламой пудрят мозги простым людям! — Руфио, не меняй-ка тему. Какого чёрта ты тут делаешь? Почему ты не у себя дома? — Не меняю я ничего. А пойдёмте на кухню, я всё вам сейчас растолкую... Брат сделал движение в нашу сторону, будто бы собираясь обнять нас двоих за плечи, но его выражение лица было слишком уж откровенно беспечное. Меня так просто не проведёшь. — Руфио, а мне кажется, что ты, эм, просто пытаешься не пустить нас в спальню. — Что? Ничего подобного! Я потянулся к дверной ручке, Руфио как бы невзначай попытался преградить мне путь. — Руфио... Руфио, только не говори, что ты затащил девчонку к нам домой! — Никакой девчонки там нет, Таврос, как ты мог такое про меня подумать! — возмутился было родственничек, и я даже поверил ему и остановился, давая этому горю луковому объясниться, но объяснения не потребовались. Из-за двери выскользнул Курлоз Макара, опять в какой-то нелепой шляпе, зато без рубашки, на ходу застёгивая штаны и лучезарно ухмыляясь: — Прекрасно выглядите, ангелы мои. Как водичка? Я вдруг понял, что именно меня насторожило ещё на первом этаже: запах пачули. Гамзи издал какой-то неклассифицируемый звук, накрывая лицо двумя ладонями, а Руфио зарычал на сияющего пирсингами в сосках родителя моей второй половины: — Банга-ранг! Мы же договаривались, что я их отвлекаю, а ты вылезаешь в окно! — Я услышал, что ты хочешь отвести их на кухню, и понял, что это надо остановить. Им там не стоит пока появляться, сахарок. Если ты понимаешь, о чём я. В глазах братца отразилось нечто среднее между досадой и крайним смущением. Вспыхнув, Руфио отвёл взгляд: — А...да. Я как-то нервно засмеялся, происходящее с трудом укладывалось у меня в голове: — Что вы делали... Угх, нет, подробностей не надо. Я так понимаю, кровать нам лучше сразу сжечь. — Эм, и стол на кухне, — добавил Руфио. — А в гостиной вы уже были? Так вот...диван тоже. И коврик на полу. И стены...на всякий случай.***
Позже мы всё-таки выспросили у этих двоих обстоятельства странной, мягко говоря, встречи. Рассказывали они сбивчиво, перебивали друг друга и не совпадали во мнениях, видимо, не успев подготовить подходящего вранья. Курлоз стал агентом рок-группы Руфио, хотя братец сопротивлялся до последнего. Но мистер Макара показал себя в этом чуть ли не профессионалом, и буквально сразу протащил ребят на какой-то фестиваль в загородном клубе, где они даже сорвали некоторый гонорар и отлично пропиарились. В честь этого Руфио пригласил Курлоза выпить вместе, и на байке брата они свалили с мероприятия. По пути в город между ними совершенно неожиданно вспыхнула страсть, и эти два великовозрастных авантюриста не придумали ничего лучше, чем завернуть в наш дом, который якобы был ближе, чем фешенебельная квартира мистера Макары и съёмный клоповник Руфио. Где лежит запасной ключ, они быстро разобрались, да, наверное, пора перестать держать его всё в той же нише над дверью. А на следующий день обнаружили, что байк брата, брошенный на газоне возле соседнего коттеджа, забрали на штраф-стоянку...хотя я считаю, что это всё равно не повод зависать у нас тут ещё целую, мать её, неделю. Я пока не знаю, радоваться ли мне, что мой брат стал встречаться с отцом моего мужа. Хотя какие-то искры между ними и прежде можно было заметить, но Руфио это бешено отрицает. Мол, в тот вечер, после знакомства, этот извращенец похитил его и заставил фоткаться голым в джакузи, а потом заплатил, как профессиональной модели. Но мне показалось, что больше всего брата в этой ситуации расстроило отсутствие логического продолжения. А теперь эти двое, похоже, без ума друг от друга. Мы с Гамзи уже даже в местной газете видели фотки "короля и его нового фаворита". Меня не оставляет ощущение, что таким образом Курлоз "перетягивает одеяло на себя", словно возросшее вокруг Гамзи внимание не даёт ему покоя. Но сам клоун выглядит счастливым. По его словам, с мамой Гамзи у Курлоза было скорее деловое соглашение, а не любовь, и с тех пор Гамзи и вспомнить не может, чтобы старый козёл был таким живым. Что ж, со своей стороны я надеюсь только, что мой брат не натворит какой-нибудь безрассудной ерунды. И тут же себя одёргиваю: почему я так не уверен в Руфио? Пусть хоть до седых волос катает на своём байке чёрт знает где, я всё равно люблю его. А может, он вообще остепенится и осядет здесь, с нами, где он и родился, и решит, что его путь окончен. Время покажет.***
Год спустя. Нечто довольно тяжёлое жизнерадостно плюхнулось мне на живот. Я, стараясь не показывать, как мне трудно дышать, убрал книгу и снял очки. Гамзи так же весело попрыгал на мне: — Хэййй, Тав. Может, это самое, — он сделал многозначительную паузу. —...маффины испечём? Я криво усмехнулся и кивнул, да я готов был что угодно сделать, только чтобы он с меня слез. Гамзи на работе поставили на торты несколько месяцев назад, и...мой клоун вполне ожидаемо набрал с десять килограмм, не меньше. На спорт у Гамзи аллергия, так что вот приблизительно в таком расплывшемся состоянии он сейчас и пребывает. Но...мне даже вроде бы...нравится? Ни на секс, ни на его здоровье это существенно не повлияло, так что я спокойно отнёсся к изменениям в его внешности. Гамзи до последнего времени тоже выглядел вполне довольным собой, пока я не заметил кое-что. Супруг определённо зачастил с выпечкой дома, но всё скармливает мне, отговариваясь тем, что сам на работе наелся. Я отказываться в принципе не умею, да и пироги люблю, зато потом проклинаю себя в спортзале. Вриска, с которой мы неожиданно стали там пересекаться, прояснила мне этот вопрос. Дескать, Гамзи не может похудеть, поэтому хочет раскормить ещё и меня, чтобы я его не бросил. Я сел рядом с клоуном, взял у него из рук венчик и миску с яйцами. Вот сейчас. Отлично, я уже два раза отрепетировал с собой эту беседу. Сегодня я скажу ему, что меня не волнует его вес. Если он переживает по этому поводу, то я должен быть тактичнее, чем когда либо. Но как только я открыл рот, раздался звонок. Гамзи облизал пальцы от теста и взял поющий голосом Боба Марли телефон: — Да?.. Ахах...привет... Нет. Неееет, с Тавросом делаем маффины... Нееееет, Каркат! Хва...ахахах! Хватит, Каркат, это не смешно, ахах... Гамзи встал и отошёл к окну, а мне оставалось только, сжав зубы, взбивать яйца так, что Гамзи пришлось выйти в другую комнату, настолько на кухне стало из-за меня шумно. Нормальному человеку никогда не понять законченного ревнивца. Это начинается невинно, такая щекочущая затылок бабочка. Даже приятное в чём-то чувство, особенно когда тот, кого ревнуешь, предпочитает в итоге тебя. Но что, если ревнуешь своего партнёра...к его лучшему другу? Гамзи и Каркат познакомились, кажется, на работе, хотя я не уверен. И на данный момент неразлучны, как сиамские близнецы. Они созваниваются по три-четыре раза в день, у них свои дела, свои места, свои шутки. Я знаю, что они очень поддерживают друг друга, но...безумно ревную. И это уже не невинный повод для шутки. Раздражение накапливается, как снежный ком. Я уже хочу просто взять этого Карката и выкинуть на другую планету, чтобы он перестал занимать то время, которое Гамзи мог бы провести со мной. И дальше станет ещё хуже. Я и ненавижу себя за эти чувства, и, внутренне, всё равно считаю, что они справедливы. Неужели мой благоверный даже не ощущает, что делает что-то не так? Вот и теперь они закончили трепаться, когда я уже испёк маффины сам и смотрел телек в спальне. Гамзи подкрался ко мне, скинул тапки и лёг сбоку. — Что нового? — непринуждённо спросил я. — Каркат опять ищет, мать её, работу. Его прокатили, блять, с повышением, он просто вышел и хлопнул дверью, хаха, ну ты знаешь его. Он целыми днями лежит на диване, вот ему и скучно. А ещё мы с ним решили купить... Я взял его за щёки и глубоко поцеловал, с языком. Гамзи охнул от неожиданности, но потом включился, радостно мурлыча. Он не понял, что я это сделал, чтобы не взорваться в конец. Так. Это не дело. У нас не принято скрывать проблемы друг от друга, мы же столько пережили вместе. Как бы ни было неприятно, но напряжение между мной и Гамзи нужно разрешить. После поцелуя я сел прямо, взял клоуна за плечи. Тот заподозрил неладное и смотрел на меня теперь широко распахнутыми глазами. — Гамзи, я больше не могу ничего слышать про Карката. Брови моего супруга поползли вверх: — Аа?.. Почему... Тебе же, бля, вроде раньше нравился, мать его, Каркат? — Да, пока он не... Пока ты не... Угх, — я смущённо потёр переносицу. Вот к такому разговору я готов не был. Я слишком взволнован, могу сейчас сказать то, о чём потом пожалею. Но и обманывать тоже нельзя, всё действительно далеко зашло. — У меня такое ощущение иногда, что...эм, я как будто вам мешаю. Вы ТАК близки. — Ох, Тав! — Серьёзно, Гамз. Я заметил, это началось, когда мы с тобой стали встречаться. Вы часто сплетничаете. Даже, я так понимаю, обо мне. Почему тебе нужен посторонний человек, чтобы поговорить о твоих переживаниях и обо мне? Чем я плох для таких разговоров? Я ведь тоже был твоим другом, разве после свадьбы что-то изменилось? Мне иногда кажется, что он знает о тебе больше, чем я. Надо было видеть лицо клоуна. Гамзи весь побледнел, судорожно схватил меня за запястье: — Брат, ты...ты это всерьёз? Ты всё это время?.. — Не всё, но в последние дни почему-то гораздо сильнее, — я больше не мог видеть его полный ужаса взгляд и зажмурился. — Я...я ревную. Мне кажется, ты отдаёшь другому человеку часть моих функций. Гамзи отошёл от оцепенения, встряхнул кудрями и подался вперёд, обхватывая меня за шею: — Тав, ты... Ты меня, бля, так напугал! Я думал, ты меня нахуй бросить пытаешься! — Что? Нет! Но...то, что я сказал тоже серьёзно, — пробормотал я, хотя на мордашке Гамзи сейчас было такое облегчение, что я и сам поддался его всеобъемлющему счастливому настроению. — Да...да, я понял. Тав, грёбаный ты мой братец, тебе...РЕАЛЬНО, БЛЯТЬ, не о чем волноваться. Я люблю тебя. Как бы... Каркат — он, мать его, как моя правая рука, но ты — как грёбаная голова. Если руку отрубить...бля, нет, дурацкое сравнение. Лучше так, — он смущённо оскалился и поцеловал меня в нос. — В моём уравнении ты — однозначно константа. Я кивнул: — Действительно лучше. Сердце будто достали из снега и положили рядом с тёплым очагом. Пары слов от моего законного партнёра хватило, чтобы разгорающийся пожар начал утихать и съёживаться. Я, разумеется, не полюбил тут же Карката, но теперь я точно знаю, что Гамзи предпочитает меня, а уж в нём-то я более чем уверен. Некоторое время мы валялись в постели и целовались "по-эскимосски". Потом клоун расслабленно откинулся на свою подушку, ладони положив на ставший выпуклым живот: — Блять. А я ведь уже было подумал, что ты хочешь со мной расстаться из-за того...угх, я стал блядски толстым. — Глупости. Ты отлично выглядишь. — Таврос, мы оба знаем, что это грёбаная неправда. Я потолстел. — И отлично выглядишь. — Ты можешь, бля, хоть немного поругать меня, чтобы я пошёл в спортзал? — Гамзи пробил жизнерадостный смех. — У меня нет блядского стимула. — Ты можешь ходить туда после работы, потому что я в это время тоже там. Как тебе такой стимул? — Ха-ха, неплохо, — его ладошка нашла мою, переплетая пальцы. — Ты вообще мой универсальный, мать его, стимул.