Ты странная, но я всё равно сыграю с тобой

POV Намико - Пап, я пришла, - сказала, открывая ключом дверь и проходя внутрь. Ответом мне служила тишина. Кроссовки сразу же полетели на пол и я бесшумно, в носках подошла к комнате с слегка приоткрытой дверью, в которой за столом сидел мужчина средних лет и искал что-то в ноутбуке. Хотела его испугать, подбираясь тихо сзади, но, как и ожидалось, у меня не получилось этого сделать. Прозвучал спокойный низкий голос. - Намико, я не глухой. Сколько можно ребячиться, ты в выпускном классе. В последнее время я слышу это уже не в первый раз, так что перестала обращать на эти претензии внимание. - Ну и что? И кстати, я всего лишь хотела спросить, тебе чай делать или как? Он немного подумал и тихо сказал: - Не знаю, наверное, нет. После его слов я улыбнулась и молча вышла из комнаты, направившись в светлую кухню. ~       Поверхность чашки отдаёт тепло рукам, согревая меня. Запах зеленого чая с мятой и мелиссой манит выпить горячую жидкость. Пригубляю чай, и сразу же одёргиваю руки и прижимаю язык к нёбу, потому что чуть обожгла его. Больно, но терпимо. Напротив меня стоит такая же чашка, только побольше. Жду, на часах минутная стрелка проходит отрезок в пять минут и наконец слышатся тихие шаги. Кацу- сан садится на противоположную сторону стола и легко улыбается, смотря на меня. - Ты знаешь меня как облупленного, - и берет в правую руку чашку. - Ну ты так делаешь все три месяца подряд, что я здесь живу, так что я привыкла, - пожимаю плечами, произнося слова. Он отхлебнул немного зеленого чая и продолжил разговор: - Нами, ты опять играла. Врач запретил ещё целую неделю заниматься, не игнорируй его советы, это добром не кончится, ты же пони... Но не суждено ему было договорить, я перебила: - Ты же не хуже меня знаешь как тянет и зовёт мяч на площадку, особенно в такую погоду, - глаза ангелочка умоляюще смотрели на отца. На это он никак не отреагировал, лишь отпил чай, произнося: - Я прекрасно тебя понимаю, но если шов снова откроется, ты легко не отделаешься, а если ещё и Майёми узнает, то тебя ожидает немедленный переезд во Францию. Я поморщилась, на ум пришло нелюбимое лицо маминого нового мужа. Нет, он хорошо ко мне относится, но он для меня, как и я для него, практически чужой человек. Тем более мне не нравятся его военные замашки, он раньше был офицером Французской армии. - Нет, мне туда никак нельзя! Не хочу переезжать в его страну. Тем более скоро у меня родится сестрёнка или братик, им до меня никакого дела не будет, да и я хочу по ночам спать. Папа помолчал некоторое время, хитро посматривая на меня, а потом рассказал маленькую новость: - Раз так, то будь аккуратней. Кстати, со следующей недели ты выходишь в школу, не возмущайся, - предостерёг меня отец, видя незамедлительную реакцию на моём лице. – Я уже договорился с твоим классным руководителем. Программу надо догонять, как никак уже середина мая, через месяц экзамены. Я театрально вздохнула и всё-таки ослушалась отца: - Эх.. Не думала, что скоро выйду после больницы, может не надо, а? Кацунори посмотрел на меня скептическим взглядом. - Намико, ты полностью здорова, если уже неделю играешь в баскетбол. И не надо делать такое удивлённое лицо, я тренер по баскетболу, думаешь, я не могу отличить человека, который сегодня тренировался? Я была, мягко говоря, удивлена. "Он что, всё знал и молчал? Но почему ничего не предпринял? Не понимаю!" - Эмм, а почему ты не сказал мне об этом, не упрекнул? – слегка заикаясь спросила я. Он усмехнулся, поставил пустую чашку на стол, вставая со стула, и потрепал меня по уже распущенным волосам. - Первый раз я увидел тебя в понедельник. Шапка – это, конечно, хорошо, но есть ещё кое-что – ты аккуратна в игре, и именно поэтому я ничего не делал. На душе стало теплее от только что сказанных слов. Робкая улыбка озарила моё лицо. - Спасибо, Папа... Он остановился в дверном проёме и, не оборачиваясь, произнёс: - Нами, не называй меня папой… Моё настроение рухнуло в морскую пучину, наверное слишком рано, он ещё не привык, что я его так называю, ведь я так редко это делала, обычно на ты или Кацу-сан, иногда даже по фамилии, но это было не часто. - ... В школе не называй, а дома, если хочешь, то пожалуйста, - закончил фразу отец. После этого я опять осталась на кухне одна и прошептала с лёгкой улыбкой, озарявшой моё лицо: - Я не буду, папа.

***

      В детстве я мечтала об отце, завидовала детям, которых видела в парке близ дома с обоими родителями. Мамы мне вполне хватало, я была счастлива с ней, но не доставало именно мужчины. Нет, у мамы были ухажёры, но им было наплевать на меня, для них я просто ребенок, который постоянно приносит проблемы. Но для мамы они были любящими отцами, которые баловали меня подарками, чтобы я не мешала им. Я же прекрасно понимала их мотивы и была сущим чертёнком, который всё портил. Мама никогда не рассказывала мне о моём отце и прекращала любые разговоры об этом человеке на корню. До сих пор не знаю что у них произошло, но ясно одно - ничего хорошего. Однако лет так в одиннадцать я наткнулась на старый фотоальбом, лежащий у бабушки на чердаке в доме в Киото. На потрёпанной цветной фотографии я впервые увидела мужчину, чьи волосы были растрёпаны в разные стороны и слегка вились, а тёмно-фиолетовые глаза завораживали в сочетании с непринуждённой улыбкой. Он выглядел там статным, высоким парнем лет двадцати пяти в форме сборной Японии по баскетболу в окружении своей команды. На обороте были написаны имена игроков, третье имя было Кацунори Харасава – моего отца. Следующими фотографиями, попавшимися на глаза, оказались изображения милой пары: медноволосая девушка с яркими зелеными глазами и высокий парень с прищуренным взглядом и нежной улыбкой, которая появилась при взгляде на девушку, стоящую рядом.

***

      Домыв посуду, я отправилась в душ. Вода смыла весь пот и грязь за сегодняшний день. По дороге в свою комнату решила пожелать спокойной ночи папе. Заглянула в комнату и не смогла удержать улыбку и тихий смешок.       В комнате горел полный свет, а Кацунори смог заснуть полулежа на кровати с недопроверенной работой и красной ручкой в руках. Стараясь не разбудить такого милого сейчас мужчину, я осторожно накрыла его пледом, аккуратно изымая посторонние предметы. Забрала тетради, что стояли рядом на кровати, и уже хотела уходить, когда взгляд упал на умиротворённое лицо спящего человека, что невольно присела на соседний стул и погладила папу по волосам, перебирая воспоминания в своей голове.

***

      В очередной раз пожалела, что у меня не было с собой фотоаппарата в тот момент, когда я к нему подошла первый раз в жизни, а потом мама сказала, что у него есть дочь. Вначале он минут пять тормозил, потом на лице выразились удивление и испуг, затем опять непонимание всего окружающего мира. Это сейчас мне смешно, а тогда я жутко боялась, что я ему не понравлюсь или что-то ещё хуже, и сильно стеснялась, мямля слова так тихо, что Кацу-сану приходилось переспрашивать. Помню, как мама отвела нас, обоих идиотов, в парк и быстро ретировалась, бросив на прощание – «общайтесь». Далее наш разговор принял форму допроса. Как только формальности исчерпали себя, то мы с отцом пошли гулять по парку практически в полной тишине, пока ноги не завели нас на баскетбольную площадку... Парни под два метра играли в стрит три на три, а так как играли одним мячом, ещё три точно лежали рядом под лавкой. Решив всё взять в свои руки, попросила баскетбольный мяч и предложила отцу сыграть. Это был полный финиш для моего новоиспечённого папаши. То, что его дочурка играет в игру, в которой он Ас. Как и ожидалось, я проиграла с нулевым счётом, папа серьёзно относится к баскетболу, поэтому поддаваться не стал. Вместо этого он показал мне как надо обходить игрока, чтобы оказаться у кольца быстрее, предупредив, что если я не буду тренироваться, то никогда не смогу его обыграть.       После этого мини-матча наши отношения потеплели, лет начал плавиться. Дальше были поездки на Американских горках, после которых мы оба сидели на лавочке, приходя в себя, тир, где мы выиграли плюшевого зайца в красном комбинезоне, с которым я довольно долго не хотела расставаться. Поздно вечером я заснула в парке на лавочке, как так получилось до сих пор не имею ни малейшего понятия. Помню сквозь сон, как кто-то нёс меня на руках, а далее я проснулась уже ранним утром у себя дома.       После этого мы с ним виделись раз в несколько месяцев, может реже, а может чаще. Я просто была счастлива от того, что знала отца, который меня любит и помнит обо мне.

***

Стрелки на часах выдернули меня из собственных воспоминаний, показывая одиннадцать тридцать восемь. "Сна ни в одном глазу, а что я хотела? Просыпаюсь каждый раз в семь, готовлю завтрак папе и ложусь дальше спать до одиннадцати. Даже не знаю как буду вставать через три дня, сегодня ведь уже почти пятница." Не знаю что на меня нашло, но я, присев за рабочий стол, принялась проверять домашнюю работу учеников за спящего счастливчика, видевшего уже второй иль третий сон. Хорошо, что тетради были первоклашек старшей школы, они проходят неорганическую химию, а она не такая сложная как органика, в которой я не могу отличить алкены от алканов. На десятой тетради мои веки стали медленно, но верно ползти вниз. В итоге я заснула сидя за папиным столом, где подушкой мне служили мои же руки.