тайну иногда можно сохранить, умолчав о том, что это тайна © Г.Тэйлор
Розоволосая смотрела на шиноби, потеряв дар речи. Открывая и закрывая рот, она нервно перебирала в голове уйму вопросов, пытаясь найти подходящий, а главное, правильный. Но при всём при этом с ее языка сорвался самый банальный: — Это… Это вы?! Губы мужчины, как и брови, дрогнули в характеристике красноречию геннина. — Я имею в виду… Вы же наставник! Но Шика сказал, что у вас контракт, и… — девочка резко замолчала. Несколькими быстрыми и ритмичными движениями потерла лицо ладонями. Сарутоби молча сидел и ждал, когда подкинутая Какаши проблема возьмет себя в руки, и можно будет начать диалог. — Это неожиданно, — наконец сказала Сакура, садясь напротив Сарутоби в мужской позе, скрестив ноги по-турецки. При этом между ними оставалось расстояние в метра полтора. — С сегодняшнего дня я твой наставник, — размеренно заговорил брюнет, — меня зовут Асума Сарутоби. Я джонин Конохи из клана Сарутоби. Имею привычку часто курить и не люблю, когда мне лгут. Сакура сосредоточенно слушала мужчину, кивая на некоторые моменты. — Теперь ты, — закончил он, приглашая жестом продолжить. — Ну, — розоволосая положила ладони на колени, продолжая сидеть прямо, — меня зовут Сакура Харуно, я геннин Конохи. По окончанию академии распределена… С каждым словом зеленоглазая успокаивалась, выкладывая своему нового наставнику всю свою подноготную, которую тот самостоятельно мог узнать. Общедоступные факты — не более. А Сарутоби слушал. Внимательно и не перебивая, проверяя степень доверия новой подопечной. — …получила вместе с командой взыскание и была отконвоирована на знакомство с вами, — закончила девочка, забавно поджимая губы. — За что получили? — джонин пытался завести непринужденную беседу. До этого как-то все их совместные тренировки заканчивались его редкими поправками, касаемые того или иного упражнения, и девичей усталостью. — За некорректное поведение в пределах Скрытой Деревни, — розоволосая скосила глаза, переставая держать спину прямо, — команду Майто Гая на драку развели. — Какую? — переспросил Сарутоби. — Пятнадцатую, — девочка взъерошила короткие волосы, — я чуть-чуть до Хьюги не достала. Только и получилось, что по лицу мазнуть. — Куча-мала, — по-другому Асума не думал. Чтобы достать до Хьюга, нужно занять его на все две руки и оба глаза. Такое провернуть геннин не мог. — Один на один, — опровергла его слова Харуно, гордо выпрямляясь. — Не верю, — хмыкнул джонин, считая рассказ геннина басней. — Какаши-сенсей видел, — насупилась девочка, складывая руки на груди, — и Гай-сенсей, и Куренай-сан. И аники могут подтвердить. — И Хьюга ни разу не попал, — понимающе кивнул джонин, — верю. И было точно ясно, не верил мужчина ни капли. — Попал. Четырнадцать из тридцати семи! Девочка закатала рукав, подсаживаясь к Сарутоби ближе, показывая ему характерные синяки. — И Какаши прямо вот так, с закрытыми тенкецу, потащил тебя не в госпиталь, а на занятия? — Не верите? — Сакура сжала губы не то в досаде, не то в обиде и отсела на место, — я вам ещё ни разу не соврала. — Я помню, — кивнул джонин, сложив руки в замке на животе, полусидя-полулежа облокотившись о дерево, — «я не умею играть в шоги». Сакура замерла, шумно выдохнула и начала осторожно потирать синяк на ноге, выглядывающий из штанины. — Я знаю, как должны ходить фигуры, но я не люблю эту игру, — она не поднимала глаза на сенсея Десятых, — переносишь людей и события на фигуры, а потом забываешь, что «Летающая колесница» не может ходить по диагонали только на доске. А потом ещё паранойя нездоровая начинает цвести, и мне действительно не нравится эта игра. Простите. Розовласка зажгла Мистическую руку и легонько хлопнула по синяку. Поддержав руку, она перестала подавать чакру. Когда ирьенин убрал руку от ноги, синяк исчез. — А что с ирьендзюцу? — Сарутоби внимательно смотрел за манипуляциями своей ученицы. — Не сложилось, — беззаботно пожала плечами Харуно. — Кабуто предлагал неофициально продолжить учить, но… У него много обязательств без кураторства надо мной. — Беспокоишься о нем? — Это допрос? — веселым голосом поинтересовалась Сакура, с серьезным прищуром глядя на джонина. — А если да? — пустил в ход провокацию шиноби. Розовласка отвела взгляд, осторожно кладя руки на колени, словно те могут сломаться от неосторожного прикосновения. Сарутоби видел перед собой лишь отстраненность, лишь догадываясь, какая борьба шла внутри у куноичи. А борьба разворачивалась нешуточная. Одна часть Сакуры рвалась высказать шиноби все, что та думает про допросы и профессиональную пригодность «дознователей». Другая часть ратовала за сглаживание конфликта, уговаривая мятежную часть не увеличивать градус в общении. Решило внутренний конфликт, как не странно, Божье слово. Кагуя просто и незатейливо посоветовала высказать «этому ёкаю» всё и сразу. — И как же без сенсея будете допрашивать? — Сакура повернула голову в сторону, устремляя взор вдаль. Маленькие ладони сжались в кулаки, а на лице своей подопечной Асума видел лишь маску безразличия, когда наметанный взгляд зацепил бешено бьющуюся на шее жилку. Сидящая напротив него шиноби боялась, но упорно пыталась показать своё Я. А Сарутоби просто не хотел возвращаться к той миссии. Малодушно думал, что у мелкой не хватит ни смелости, ни желания поднимать тему. И вроде все шло своим порядком, прошло столько времени. Ан нет, не шло. — У нас с твоим сенсеем были разные учителя, — глубокий баритон и смысл сказанного заставил волосы геннина стать дыбом. — Да-да, — вырвался из нее нервный смешок, — один играет злого дядю, другой доброго. Помним-помним. Сакура облизала губы, бегая глазами по поляне. — Только его тут нет. Как совмещать роли будете? Сакура дышала глубоко и часто. Сарутоби даже видел, как у той мелко подрагивают пальчики. И, кажется, у нее начиналась истерика. — Успокойся, — джонин смерил ее строгим взглядом, — захотели бы, давно спросили как надо. — То есть пока злость срывать не планируете? Вы только заранее предупредите, лады? — Сакура сглотнула, — Я ваши школы сравню, ага! — Так не терпится? — выдержка мужчины трещала, перебиваемая желанием задымить. Но показывать своё поражение, давать слабину джонин не собирался. С этой Харуно станется припоминать ему этой каждый удобный для нее раз и гнуть свою линию. Давать такую возможность соплячке шугонин был категорически «против». — А что, уже груша для битья понадобилась? — розоволосая взмахнула руками. — Понадобилась, — Сарутоби сел, хрустнув шеей и добившись ступора у подопечной. — Мне долго ждать? — отрывисто бросил он, смотря на розоволосую взглядом, от которого иногда начинали заикаться даже бандиты. Сакура рывком вскочила, сжимая подрагивающие губы. Качнувшись, она отошла ещё на пару метров. Поджав губы на мгновение сильнее, она пару раз сдержанно, еле заметно, кивнула. Чуть разведя руки в стороны с открытыми ладонями, она дернула уголком губ в извиняющей гриммаске, мол, вот я — открыта и не защищаюсь. Кивнув с понимающим взглядом джонину, Сакура закрыла глаза. Темно-темно. Харуно стояла, плотно зажмурившись и сжав кулаки. А Сарутоби закинул голову, беззвучно вопрошая у неба не то милости, не то ответа. Мужчина за тридцать минут с этим розовым дьяволенком устал сильнее, чем когда-то либо. Сейчас он был готов почти согласиться с Копией, когда тот говорил: «Проблема». Почти, да не совсем. Они тоже приложили руку к ситуации — в нынешнем положении дел была виновата не только девочка, да и какая у нее вина? Асума ещё помнил, как та захлебывалась в собственной крови, пытаясь отползти от него. Он хорошо помнил ужас в глазах, и как та даже без сознания продолжала дрожать и поскуливала от боли. И как та затихала, когда он перевязывал ее и просил потерпеть. А что сейчас? Она стоит, жмурится, сжимает губы и кулаки. Пытается что-то кому-то доказать: то ли свою полезность, то ли свою никчемность. Сарутоби отвернулся от неба и, нарочно шумя, пошел в сторону геннина. — Открой глаза, — получилось грознее, чем хотелось. Сакура нерешительно открыла сначала один, потом второй глаз, глядя прямо перед собой. — Я тебе не палач, — глубоким голосом заговорил джонин, — я твой наставник. Девочка, смотрящая до этого в район его груди, подняла лицо к джонину, боязливо глядя. — Склоки и недомолвки ни к чему. И лучше не начинать, если не доверяешь. — Я верю вам, — совсем тихо ответила Сакура. — Тогда мир? — черты Сарутоби еле уловимо смягчились. — Мир, — уже громко и уверенно ответила Харуно и потянула вперед руку для рукопожатия. Рука Сакуры была влажной и маленькой, а вот рукопожатие — крепким. Сарутоби оставалось только надеяться, что о сегодняшнем дне он не пожалеет.***
«Не волнуюсь я о нем», — так начался диалог Сакуры и Сарутоби после получасового молчания. В основном говорила Харуно, дополняя свои рассказы пантомимами, жестами и разными тональностями голоса. По большей части все ее рассказы были госпиталевскими байками. — Транквилизатор с глюкозой один к десяти на чунина, и дежурка идет пить чай! — Сакура достала свой блокнот, — только я этого не говорила. Сарутоби почти дремал, слушая щебетание девочки, которая, по его прикидкам, решила рассказать ему все и… ещё раз всё! — А на джонина? — поинтересовался брюнет. — На Хаяте два с половиной. На вас, — она оценивающе посмотрела на брюнета, — я бы четыре вам вкатила. — А Какаши? — посмеиваясь, спросил джонин. — О! — сверкнула глазами розоволосая. — Для сенсея придумали свой стандарт. Мужчина изобразил на лице интерес. — Сенсею, — начала просвещать Сакура наставника, — положено шесть кубиков и, — девочка расплылась в хулиганской улыбке, — водные процедуры в два литра объемом. Сарутоби смеялся, вторя смеху зеленоглазки. Джонин честно старался не хохотать. Но стоило ему вспомнить взъерошенного после госпиталя Какаши, и профессиональная этика махала платочком. — Это ещё что, — продолжала Сакура. А новоиспеченный наставник в полудреме слушал. Истории не всегда были веселыми, редкое исключение вызывало улыбку у мужчины, который за несколько часов узнал столько, сколько и не планировал. Будучи не знакомым лично, он отлично представлял себе круглолицую Мионе-чан и мог, кажется, по ее громкости узнать уровень раздражительности женщины. А сколько он узнал о фуине? Не имеющий представлении о том, что такое «секрет» печати и как он выглядит, джонин уже сейчас мог сказать, что помимо него в рисунке будут «ключ», «скважина», и, ксо! Достаточно представить себе обычный дверной замок, который вся общага регулярно на постоянной основе и посменно ремонтирует! А девочка зачем-то рассказывала, как готовят свитки для долгосрочных печатей. Она ещё что-то там говорила про то, как здорово было бы сделать одноразовые нательные печати. Чтобы «раз!» — и наклеил готовый рисунок на кожу. И Сарутоби казалось, что он отрубился. — Асума-сан, — тихо позвала его девочка, но не получила отклика. — Эй! Розоволосая пересела ближе к джонину под соседнее дерево, сбрасывая с себя детскую наивность. Будить мужчину вручную она даже не пыталась. Мало ли какие рефлексы у матерого шиноби появились за его карьеру ниндзя? Вот сломают шею, и ничего уже не попишешь. — Да, Харунчик… Уложила джонина на лопатки силой слова, — розоволосая кинула украдкой взгляд на мирно дышавшего мужчину, не получив отклик на свои слова. — Вам, наверное, сейчас фиолетово, что слушать… Будете слушать сказку! Она устремила взгляд вдаль. — Мне однажды старушка легенду рассказала. Всамделишную, — Сакура хмыкнула на последнем слове, — но история откровенно отстойная. — Жила-была девушка с длинными и белыми как снег волосами и белесыми глазами. Никто не знал, откуда она появилась и почему никогда не покидает Долину Лесов. И почему подпускала к себе только одного молодого паренька. — По правде, народ сторонился гордой принцессы с холодной красотой, — Сакура закрыла глаза, откинув голову на ствол дерева, — называли то ведьмой, то Богиней, и никогда не подходили близко к Они[1]. А парнишка таскал ей охапки полевых цветов, рассказывал сказки под звездным небом, но никогда не оставался надолго. А потом и вовсе не появился в привычный час. Химе опечалилась, но смирилась с выбором возлюбленного, чьих детей носила под сердцем. Время шло, на свет появились мальчишки, взявшие от матери клеймо Демонов. Казалось, гармония и порядок. И стоило же давнему другу объявиться. На вороном коне, в окружении свиты к Долине приближалась процессия во главе с тем парнишкой, который оказался не абы кем, а самим Императором Земель Предков. Детей он признал, химе пригласил во дворец на ПМЖ, а та лишь улыбнулась своей снисходительной улыбкой. Улыбнулась и отпустила свою силу, от которой вздыбилась земля, а мир погрузился во тьму, окрасив небесное светило в кровавый цвет. Не могла холодная принцесса покинуть Долину, куда сторонились ходить люди. А Император не мог оставить трон. Их дороги снова разошлись. — Короче, там было ещё много чего. Старушка не скупилась на подробности, — Сакура встрепенулась и зевнула, — но закончилось всё банальщиной. У ее недо-мужа враги, вот чисто случайно, узнали про небывалой силы Богиню, чью силу признал Сам Император. Узнали и попытались захватить. Сарутоби, успевший вынырнуть из полудремы к началу сказки, открыл один глаз, среагировав на изменение стиля повествования. Джонин слушал историю внимательно, но понять, к чему вела розоволосая, никак не мог. А солнце клонилось к закату. — Конец Света устроить не получилось. Луна и Солнце, два сына Богини, вовремя взяли на себя бремя стражей силы своей матери. Не знаю, откуда старушка черпала свою уверенность, но она сказала, что однажды придет время, когда объявятся все три реинкарнации великих Демонов-Они, а над головой восстанет кроваво-красная луна Путей. Голос розовласки звучал зловеще в свете заката. Тени как будто стали гуще и глубже, прорезая лицо геннина и делая его похожим на деревянную маску прихрамовых статуй. Джонин оценил антураж. — Мораль сей сказки такова: пенсионерок нужно обходить шестой дорогой, парнишек с полевыми вениками гнать в шею, и при этом следует знать своих начальство и правителей в лицо. — Вот такая вот история, — хмыкнула Сакура, поворачиваясь к Сарутоби и напарываясь на насмешливый взгляд карих глаз. — Э! А вы чего не спите?! В смысле, это… — Сакура заливалась краской по уши, — что не сказали, что… Ка-ами! Джонин поднял брови, открыто улыбаясь на реакцию Харуно, которая закрывала лицо ладонью, алея ушами. — Простите, — пробубнила девочка. — В открытую мне сказки не рассказывали, — кхекнул брюнет, садясь, — особенно такие длинные. — Я и так сократила все, что можно было сократить, — ещё больше зарделась Харуно, которая выложила в виде легенды урезанную и качественно отцензуренную историю Кагуи. Одну «из…». — Сделаем вид, что я поверил, — Сарутоби кинул на подопечную мимолетный взгляд, — и не слышал. — А если не делать? — скорее по инерции спросила Сакура, нежели реально интересуясь. — Сказки — это лишнее. — Ну, не про печати же мне говорить. Вы же уснули на них, — в розоволосой снова поднял голову дух справедливости. — Допустим, не спал, — поправил зеленоглазую джонин. — Но всхрапнули, — пробубнила Харуно, уже наставника заставляя чувствовать себя неловко. — Кха-кха! — нарочито громко прокашлялся Сарутоби. —Простите, — снова извинилась Сакура, убирая блокнот. — Э-э-э, а можно вопрос? — Можно, — мужчина не смотрел на ученицу. — А мне как вас звать? В смысле, — быстро затараторила она, — Какаши-сана я называю сенсеем, Умино тоже. Кабуто — семпаем. А вас? — Как обычно. Ничего не поменялось, — немного задумавшись, ответил Асума. — И не поменяется? — Нет, — мужчина закурил. Теперь было можно. — То есть кастетов мне не видать, — постановила Сакура и, стушевавшись под прищуренным взглядом наставника, поспешила исправиться: — Всё, молчу! Брюнет усмехнулся нетерпению подопечной и выдохнул дым. Так-то она показала себя неплохо. Права на тренировках не качала, занималась и не отлынивала. — Будут тебе кастеты, — встал на ноги Сарутоби, удостаиваясь широкой улыбки. — Спасибо, Асума-сан! Я не подведу! — Сакура поклонилась наставнику, не скрывая радости ни в голосе, ни на лице. Стряхивая пепел и смотря в спину уходящей Харуно, Асума размышлял, что, может быть… Возможно, наставничество геннина будет не страшнее, чем уроки для ленивого гения, не окончившего академию. А кастеты… Девочка умеет шустро соображать, в ближнем бою это важно.***
Сакура весело вышагивала по улице, бодро переставляя ноги. Она старалась не являть миру широкую улыбку, которая сама выползала на счастливое лицо. Но все попытки пропадали втуне — довольное выражение лица не получалось спрятать. Чуть ли не в припрыжку Сакура миновала калитку, которая выполняла больше декоративную роль, нежели практическую, перепрыгнула ступеньку и открыла дверь. — Я до-ома! — весело крикнула девочка, скидывая сандали и снимая протектор. — Что так долго? — в прихожую вышла недовольная Мебуки. — С наставником знакомилась, — Сакура обняла мать и направилась к себе в комнату, крича уже оттуда: — Я сегодня столько много узнала и рассказала — просто ужас! — Что ты там рассказала? — женщина встала на пороге комнаты геннина Харуно. — А ты знаешь, что такое три дэ? — Взыскание, — нахмурилась Мебуки, не понимая, куда клонит ее дочь, и упорно гоня подозрения прочь. — Правильно, — ответила розоволосая, одевая через голову футболку, — а ты знаешь почему Луна и Солнце никогда не встречаются? — Потому что это невозможно, -предположила Харуно-старшая. — Неа, — зеленые глаза были полны озорства, — потому что когда эти двое встретятся, на небе появится красная луна. — Не мели чепуху, — улыбнулась женщина, воспринимая слова дочери шуткой. — Не могу, — снова улыбнулась Сакура, — мне кажется, из меня эмоции верхом лезут. Мебуки подошла к дочери и крепко обняла ее, вздыхая. — Это из-за Сарутоби? — И из-за него тоже, — Сакура обмякла, повиснув на матери. — Я рада, что это всё же он. — А говорила, что он тебе не нужен, — хохотнула Мебуки. — Ну, хватит! — смутилась Сакура, выпутываясь из объятий. — Ты на путь истинный должна меня направлять. А ты? — А я говорю тебе пойти в душ, — женщина за плечи развернула девочку к выходу, — у тебя весь живот в чернилах. — Вот же. Шаннаро! Розоволосая с недовольством посмотрела на испачканную одежду, которая ещё пару минут назад была чистой. — Опять эксперимент? — участливо поинтересовалась Харуно-старшая. — Ага. Пытались с Узумаки изобрести колесо, — Сакура снова задорно улыбнулась. — У нас, конечно, получилось не очень, но зато мы знаем, что оно должно быть круглое! — Очень ценное знание, — фыркнула женщина. — Основа — ступенька, — пожала плечами геннин, переступая порог ваной, — это как этап со сказками для маленьких детей. Расплывшись в идиотской улыбке, Харуно-младшая прикрыла за собой дверь.***
Быстро перекусив мамонтом, Сакура вразвалочку вышла из-за стола и поблагодарила мать за вкусный ужин. Бочком-бочком девочка ушла в свою комнату. Зашедшая туда спустя полчаса Мебуки застала свою дочь за взбиванием подушки. — Ты уже спать? — Да, — девочка потерла глаз и широко зевнула, — меня за сегодня уездили. А завтра снова снача-а-а. Очередная реплика закончилась смазным зевком. — Чем планируешь завтра заняться? — женщина подняла лежавший на полу блокнот и переложила вещь на стол. — Сначала миссии, потом с Асумой занятия, — Сакура резко осеклась, прямо сев на кровати. — Что случилось? — Мебуки обеспокоенно приобняла за плечи дочь, сев рядом с ней на кровати. — Ксо-о! Я сегодня к Кабуто не зашла на осмотр, — розовласка извиняюще посмотрела на мать, — семпай меня убьет. — Маленькая, — рассмеялсь женщина, откидываясь на подушки и не выпуская дочь из объятий, — если ты ему нравишься, то не убьет. Розовласка промычала что-то нечленораздельное, натягивая одеяло на подбородок. — А на какой осмотр ты должна была явиться? — На миссии переутомилась. Семпай запретил нагрузки. Нормально всё, — розовласая тяжело вздохнула и закрыла глаза, — всё не нормально, мам. Всё, ёкай, как ненормально и хлипко. Как веревочный мост над пропастью. — А знаешь, — женщина закусила губу, — я одну старую историю знаю. Хочешь послушать? Женщина открыто и немного неуверенно улыбалась, глядя на свою дочурку. Та же подняла голову и в улыбке сощурилась: — Сказка перед сном? — розовласка привалилась на мать. — Хочу! Женщина успокаивающе погладила ребенка по голове, ласково перебирая короткие волосы. Уговорить ее отрастить их у Мебуки так и не получилось. Вместо тихой принцессы в доме рос шебутной охотник. Встряхнув головой, блондинка устремила свой взгляд в стену. Туда, где родилась и готовилась сорваться с языка история, рассказанная ей давным-давно. — Далеко-далеко, где поёт тихо ветер и кричит громко чайка над соленой водой. Где поют берега золотым островам, — голос Харуно-старшей становился то тише, то громче. Она произносила слова немного нараспев, словно рассказывала балладу. — Красный Они не спит, семь горстей сторожит, неджери суитон [2], чтобы враг не прошел. Семь горстей — семь земель — семь древнейших семей… Женщина сморгнула видение большого костра и поющего красноволосого мужчины с седой косичкой у виска. Сбившись с ритма, она продолжала тихо рассказывать сказку-песнь об Великих Островах, чье величие и погубило народ тех земель. Закончив песнь, Мебуки замолкла. На гибели из-за чужой зависти закончилась легенда, фрагмент которой был выдернут из большой истории некогда огромного государства. А впереди была не легенда, а простая биография. — А дальше? — Сакура приоткрыла один глаз. — Дальше? — машинально повторила женщина. — Да, — из девочки вырвался смешок. — А ты знаешь, что у твоего то-сана мать была чистокровной Узумаки? — весело спросила Мебуки, пытаясь ошарашить маленькую непрошибаемую язвочку. Девочка молчала с минуту, а следом хихикнула, разочаровывая своей реакцией женщину. — И как потомка Красных Дьяволят занесло в Коноху? — Его отрядили теневым защитником Помидорки. А в итоге твой папашка всю академию отгонял от нее Ми-куна. — Ми-куна? — смеясь, переспросила Сакура, хитро посматривая на мать. — И кем же нам приходиться этот таинственный «кун»? — Наследником торгового клана, — грустно поджала губы Мебуки, — твоя бабушка, моя мама, не захотела после гибели мужа принимать фамилию клана обратно. Принципиально не стала, хоть и прожила в клане оставшуюся жизнь. — Ну, не томи! — Она была из Намикадзе. В комнате повисло молчание. — Значит, Узумаки и Намикадзе? — Сакура вздохнула, закрывая глаза. — А Ми-кун — это… Ещё раз тяжело и устало выдохнув, Харуно-младшая расслабилась. — Вот семейка, — дивясь, пробормотала Сакура, укладываясь и готовясь уснуть. — Хорошая история? — Мебуки осторожно встала, подтыкая одеяло под лежавшую девочку. — Суперская, — в подушку проговорила Сакура, которая делала вид, что не слышала ни песнь острова Узушио, ни про родственную связь с кланами своего сокомандника, — пророчество старушки отдыхает. — Это хорошо, — Мебуки остановилась в дверях. — А где то-сан? — подняла голову Сакура. — С наставниками твоими разговаривает. Узнает, как прошел день. — Чтобы ни сказали про меня — не верь! Этот грубые инсинуации в мою сторону. — Например, драка с Пятнадцатой? — в проеме на фоне света появился мужской силуэт. — Ксо-о! — завыла в подушку Сакура, накрывшись с головой. Прячась подальше от спроса и от ехидных замечаний. ____________ [1] Они — демоны в японской мифологии [2] неджери суитон — дословно с японского «закручивает воду»