Тренер

— Мам, а что так больно? — Потому что ты живой, а живым иногда бывает очень больно, и это надо как-то пережить. © Молодежка - Ну, привет, - лукаво улыбнулся Макс и по-хозяйски обвил талию рукой. - Макс, подожди! Не видишь у меня люди? – зашипела пятнадцатилетняя девушка на парня, - да-да, что вас интересует? – натянуто улыбнулась она покупателям. - По какой цене эти шлепанцы? – перед ними стояла самая настоящая деревенщина. В кармане ни копейки, зато понтов полные штаны. - 200 рублей, - процедила Ярослава. Те, поджав губы, развернулись и поплыли дальше по улице. В голове девушки пролетела сотня матов. - Иди ко мне, - Макс плюхнулся на стул возле ларька и потянул Яру к себе, сажая на колени. - Я устала, - заскулила та, и положила голову ему на плечо. Карпов обжигал ее шею своим дыханием. - Потому что не надо было выходить сюда, - укоризненно проговорил Макс и взглянул в глаза Яре. - И на что бы я жила? – вспылила девушка и дернулась в попытке встать, но сильные руки удержали ее. - Яра, Яра, я же сто раз говорил, что мы бы помогли тебе, - протянул парень, полностью развалившись в хлипком пластмассовом стуле. - Я не хочу висеть на шее у тебя, а у твоей семьи тем более. И работать то мне осталось всего недельку, а потом тренировки, - Ярослава закинула голову наверх. По вечернему розовому небу плыли кучевые облака. Солнце уже почти село, обдавая всех последними лучами тепла. На море, наверное, сейчас красиво. Солнце в этих местах садится поздно, но изящно. Смотреть, как оранжевый шарик исчезает за полоской горизонта, оставляя на морской воде полоску света – роскошное зрелище. На словах звучит не очень, потому что это надо видеть, и смотреть можно каждый день, ведь закаты, как снежинки, не повторяются. То солнца самого не видно, только лучи виднеются из-за облаков, а потом светило ныряет в воду и в мгновенье город накрывает мгла. Иногда, как сегодня, небо от чего-то делается розовым, и на всех словно одевают очки, через которые смотреть не то что приятно, это даже доставляет своеобразное удовольствие. А Ярославе нравятся любые закаты, в самом таинственном исчезновении солнца таится что-то непредсказуемое и захватывающее, кажется, что вот-вот должно что-то произойти, остается только надеется, что это «что-то» будет приятное. И вот сейчас у нее тоже было предчувствие чего-то, только непонятно хорошее это или плохое, и когда произойдет. - Я, наверное, закрываться буду, - вздохнула Ярослава, взглянув на наручные часы. Девушка покинула объятья своего парня и стала заносить в небольшой ларек надувные матрасы, стойку с кепками, ракушки, в общем, все, что стояло на улице. - Яр, скажи, ты ведь меня не любишь? – обратился к девушке Карпов. Ярослава замерла на месте, подавившись своими же слюнями. Его вопрос прозвучал, как гром среди ясного неба. Откашлявшись, девушка закрыла ларек и обернулась к парню. Тот продолжал буравить ее взглядом. - Макс, пойдем домой, пожалуйста, я устала, - решила уйти от ответа Яра, протягивая руку Карпову. В предвкушении домашнего уюта и прохлады, вкусного купленного мороженого, Ярослава открыла калитку и направилась в сторону дома, бренча ключами в руках. Открыв входную дверь, девушка не сразу уловила странные несвойственные ее дому звуки. Скинув сандалии, она прошла вглубь дома, нахмурив брови. Непонятный шум доносился из спальни родителей, хотя теперь он стал вполне понятным. Остановившись, перед входом в комнату, Яра постучала костяшками пальцев по холодной поверхности двери. Прислонившись к стене, она слушала, как вздохи прекратились, и взамен последовало шелестение одежды и движение. Думать девушка не могла, голова была пустая, как шарик, только сердце учащенно билось, и где-то в груди было какое-то смешанное чувство. Послышался скрип двери и в прихожую вывалился взлохмаченные отец. Наспех надетые джинсы с не до конца застегнутым ремнем, неправильно застегнутая рубашка, растерянный вид. - Пап, ты же обещал, - тихо сказала его дочь, возведя глаза к потолку, чтобы сдержать подступающие слезы. Увидев, что с ним разговаривает Ярослава, отец посерьезнел и в глазах появился злой огонек. - Что обещал? – рявкнул он, - что ты хочешь от меня? - Но… - Все! – не дав сказать, перебил ее отец, - у нас нет семьи! – оплеуха, - каждый делает, что хочет! – еще одна оплеуха. Хлопнула дверь, отец исчез в спальне. Мороженое, выскользнув из потных рук, упало на пол, Ярослава осталась одна в темной прихожей. Ненавидела, она его поистине ненавидела. Раньше в душе еще оставалась жалкая крупица той детской безответной любви, но теперь ничего, пусто! Только жгучая боль разъедала все. Его слова, как будто записанные на пластинку, проматывались в мозгу раз за разом. Девушка не заметила, как оказалась на улице и направлялась в излюбленное место, где речка вливается в море, там обычно никого нет. Желания? Какие к черту желания? Все свою сознательную жизнь она желала, чтобы ее семья была счастлива и здорова. И что вышло? Никакие желания не сбываются, к черту все. Все предатели, к черту всех. У нее остается только осуществимая мечта вырасти, поступить в институт и уехать отсюда, как можно скорее. Ярослава присела на теплые камни, наблюдая за тем, как речка, бурля и пенясь, вливалась в море, а то в свою очередь пыталось противостоять сильному потоку пресной воды своими солеными волнами. Из всего этого выходило бесконечное и прекрасное зрелище. Яра сидела в своей комнате и лениво тыкала по тачпаду ноутбука. С того дня не прошло и недели, но девушка зла на папу не держала, не может она долго злиться. Яра просто его игнорировала и старалась всячески избегать, и это ей удавалось, как нельзя лучше. Целыми днями работала, вечером допоздна гуляла одна или с Максом, а когда приходила, отец обычно уже спал. Отличная стратегия, бессмысленная, глупая, но какое-то время она должна продержаться. Одна из июньских ночей была так же однообразно и скучна, как остальные. Только вместо привычной духоты за окном капал дождь, от которого спать совсем не хотелось. Лента новостей, разные картинки, текст, список друзей, девушка бездумно щелкала на первую попавшуюся надпись, будь то чье-то имя или название группы, пролистывала вниз, вверх, затем опять куда-то клацала. Минут через десять она забрела на страницу к какому-то другу друга, залезла в его друзья, промотала вниз, и сердце ее сделало сальто и почти остановилось, только спустя секунду, до мозга дошла сама суть. Яра затаила дыхание, неужто? Полгода поисков и она нашла его! «Дмитрий Егорович» - буквы запрыгали по всему экрану. А где же фамилия? И к чему вообще вся это официальность с отчеством и полным именем? Почему не просто «Митяй», как обычно? Зайдя на его страницу, девушка присвистнула. Он неповторим… Более 40 фотографий! Запрещая, не запрещая себе, теперь Яра целыми днями будет залипать на его странице. Личный дневник давно не пополнялся новыми записями, и у Ярославы оставалось немного времени и вдохновения, чтобы черкануть там пару строчек. «Сначала эта была легкая влюбленность, и я только по щиколотку зашла в этот омут. Твоя улыбка божественна, твои зеленые глаза великолепны. Но, чем больше влюбленность возрастала и превращалась в любовь, я всё глубже и глубже погружалась в эту пучину. Твой голос и движения не сравнятся ни с чьими. Я уже по пояс в водовороте чувств. В беспамятстве я передвигаю ногами, идя по мягкой почве, не ведая куда. Твои светлые и аккуратно уложенные волосы так и хочется потрогать и взъерошить. Я уже по горло. Дышать становится трудно, на грудь давит. Теперь помимо влюбленности или уже любви я чувствую тяжесть от своих невзаимных чувств. Зачем ты появился? Чтобы я захлебнулась? Я же не умею плавать. Чувства нежной оболочкой окутывают меня полностью. Я не могу вздохнуть, сквозь пелену я вижу твои губы, исказившие такую манящую ухмылку. Отчаянно пытаюсь вынырнуть, махая руками, стуча ими по воде. Ну же! Посмотри на меня! Спаси меня! Помоги вынырнуть, я же погибну в этой глупой любви.… А ты, словно не видя моих рьяных попыток, стоишь на другом берегу, переминаясь с ноги на ногу, и улыбаешься своей фирменной улыбкой. А вода заполняет мои легкие, так жаждущие кислорода, кислорода, которым дышишь ты…» «Немного сопливо» - подумала Ярослава и, усмехнувшись, захлопнула небольшую книжечку.

***

Я видел ее много раз, проезжая мимо. Всегда чересчур серьезная, немного уставшая, но такая настоящая и живая! Самому себе признаться тяжело...