Salvare la mia anima

По слухам, гулявшим по Сицилии, Реборн узнал, что его разыскивает Вонгола. Встречи искал сам Джотто Примо. Киллеру стало любопытно, зачем он понадобился боссу самой влиятельной семьи в мире мафии. В принципе, он мог предположить, что к нему желают обратиться за его услугами наемного убийцы, но в Вонголе и своих киллеров хватает и потом, все знают про "милосердие" Вонголы - сначала мирный путь и только потом радикальные методы. К последним прибегали крайне редко, несговорчивых было мало - никто не хотел умирать раньше времени. Поэтому для Реборна этот вопрос оставался открытым. Так просто отыскать киллера без его собственного желания практически невозможно, Примо пустил слух в массы, который дошел до адресата. Подобным же способом Реборн отправил сообщение о своем предполагаемом месте нахождения в конкретное время, конкретный день. Только один день. Если в нем действительно заинтересованы, его сегодня ждет разговор. Не успеют - их проблемы. Реборн - одиночка, наемный убийца, ни от кого не зависящий, действующий по своему усмотрению. Ему нет дела до разборок мафии, есть только заказ и предполагаемая цель. Его считают самой опасной и загадочной фигурой преступного мира. Федералы спят и видят, как бы напасть на его след, но с таким же успехом можно ловить пустоту. Ни данных на составление фоторобота, ни каких-либо других наводок или зацепок, лишь предположения и догадки, и остывшие трупы заказанных. Встреча должна произойти в баре "Капкан" в Палермо, тихом южном городке с толпой постоянных туристов. Палермо - нейтральная территория, "Капкан" тоже считается нейтральной территорией. А Реборн в последние время сюда зачастил и является завсегдатаем этого заведения. Он появляется здесь всегда после очередного выполненного заказа; бармен Майки уже знает его в лицо и без вопросов ставит перед ним стопку водки с лимоном. Больше и не нужно. В баре царит полумрак, за круглыми столиками сидят посетители, такие же, как Реборн, усталые от своей осточертевшей жизни, но так и не способные ничего изменить, каждый со своей проблемой, каждый со своей историей. Здесь, в синей тьме и дымном тумане под звуки надрывающегося саксофона и вторящего ему квартета, исполняющие джазовую музыку, они могут на время расслабиться. Снять ежедневные маски и показать настоящих себя, никому не будет до этого дела, каждый упивается собственной кратковременной свободой. Вдыхать ее сладкий пьянящий аромат, приправленный алкоголем – вот их цель на ближайший вечер. Наконец, в зале появилась долгожданная фигура, впрочем, оставшаяся замеченной одним Реборном. Невысокого роста парень в синей толстовке и потертых джинсах, золотистые пряди небрежно падали на лоб, если бы кто-нибудь сейчас увидел Джотто Примо ни за что бы не поверил, что этот парень с милосердным взглядом является главой крупного синдиката Вонгола. Заметив знакомый черный костюм и шляпу с оранжевой полоской, Примо, маневрируя между столиками, добрался до барной стойки и уселся рядом с Реборном. Как всегда у него был печальный взгляд, который жутко бесил Реборна, в руках он теребил какую-то фотокарточку. Киллер не рассмотрел, кто на ней изображен, да он и не старался. - Зачем нужен Вонголе? - сухо поинтересовался Реборн. Уголки губ дрогнули и растянулись в мягкой улыбке, склонив голову на бок, Примо задумчиво взглянул на собеседника. - Я был удивлен, на самом деле увидев тебя здесь. Думал, что этот слух - утка. -Думал, и все равно явился? - кривя тонкие губы в ухмылке, поинтересовался киллер. - Как опрометчиво и глупо. - Возможно, - отводя взгляд и нисколечко не смущаясь от колкости, ответил Примо, - я положился на свою интуицию. - Знаменитая интуиция Джотто Примо? Доиграешься, и тебя пристрелят. - Пускай и так. Тебя это не должно волновать. Реборн равнодушно пожал плечами и опрокинул в себя стопку, заедая возникшую во рту горечь лимоном. - Тяжелая жизнь? - кивая на пустой стакан, с выпитой секунду назад водкой, поинтересовался босс Вонголы. - Тебя это не касается, давай уже, переходи к делу, - Реборн предпочел проигнорировать укоризненный взгляд когда-то близкого друга. Сдаваясь и тяжело вздохнув, Джотто протянул Реборну ту самую фотокарточку, которую до этого мусолил в руках. Скользнув взглядом по глянцевой картинке, мужчина резко ответил: - На детей заказ не принимаю. - Ты даже не выслушал, - с укором произнес Джотто, - но меня радует этот пункт в твоем кодексе правил. Это не заказ, это моя младшая сестра, - объяснил он, наблюдая за тем, как Реборно почти равнодушно снова рассматривает фотографию. - Не больно похожа на итальянку, - выдает киллер. - Да, у нас разные матери, но я ее все равно очень люблю и пекусь о ее безопасности. Хочу попросить тебя об услуге: стать ее телохранителем. Лучше тебя мне никого не найти. Лицо итальянца скривилось, как от недавно съеденного кислого лимона. - Работой няньки не интересуюсь. - Да ладно тебе, Реборн… Она взрослая, ей 17 лет, скоро школу окончит. Тсуне нужно обеспечить максимальную безопасность во время передвижения за пределами поместья, некоторые уже пронюхали о том, что она - моя слабость. Я не хочу, чтобы с ней что-то произошло. Лучше тебя с этой работой никто не справится. - О, ну спасибо, никогда не думал, что эскорт-ребенка - мое призвание, - язвительно произнес Реборн. На губах Примо мелькнула тень улыбки, которую он успел подавить до того, когда ее заметил бы раздраженный мужчина. - Перестань, ты знаешь, что я имел в виду. Кому как не лучшему киллеру знать, как обезопаситься от непредвиденного нападения. - Мне пора, - засобирался Реборн. - Реборн, подумай! Вонгола будет в неоценимом долгу перед тобой, - не терял попытки уговорить упрямого мужчину Примо. - Ты сам устал от своей работы, я же предлагаю тебе совершенно другую сферу. Возможно, это именно то, что тебе необходимо. - Чушь собачья, вот, что это, - пробормотал себе под нос киллер, ловя на себе оценивающий взгляд обернувшейся жгучей брюнетки. - Я буду ждать твоего звонка! - крикнул ему вслед Примо, разочарованно опускаясь на стул. На следующее утро Реборн проснулся с неприятным предчувствием. Тихо встав, он выудил из кармана пачку сигарет и, оставляя в постели нежиться двух полуголых девиц, вышел из комнаты. С паршивым чувством итальянец облокотился на резные перила маленького балкончика. Закурив, он с мнимым облегчением затянулся сигаретой, пропуская через легкие табачный дым и выпуская его через нос. Красный диск солнца медленно вставал из воды, возвещая о новом жарком дне. Куря сигарету, Реборн рассматривал милую японку, смотрящую на него с фотокарточки Джотто чистым, невинным взглядом человека, еще не запятнанного грязью этого мира. Ее глаза раздражали и притягивали одновременно, с ними хотелось что-то сделать, от них хотелось куда-нибудь спрятаться. Ее глаза, такие же, как у Джотто - печальные, понимающие, кажется, что они смотрят тебе прямо в душу и видят тебя насквозь и… все прощающие, все твои грехи и пороки, когда-то возникавшие низменные желания, все будет понято и прощено, как у священника на исповеди. Реборн не мог долго выносить этого взгляда, он всегда старался не смотреть Примо прямо в глаза, под их взором он чувствовал себя вдвойне паршиво. Достав телефон из кармана брюк, он быстрым движением набрал нужный номер, считанный с обратной стороны фото. Послышались протяжные гудки и на другом конце трубки, вполне бодрым тоном, не смотря на ранние часы, спокойно ответили: - Джотто Примо слушает… - Я берусь за работу, - ни сказав больше не слова Реборн кладет трубку. В лучах восходящего солнца на полу балкона догорают остатки фотографии Савады Тсунаеши.