*Примерно три недели назад*
Когда Флоран справился с беспорядком в кофейне, что было далеко не просто с выпитой бутылкой рома в его организме, он вернулся к столику, за которым разместился Микеле. - Сыграй ещё раз, - Мот сел на стул напротив. – Будем думать, как усовершенствовать твою песню. Итальянец послушно взял в руки гитару, разложил перед собой черновик с аккордами и запел. Француз прикрыл глаза, сосредотачиваясь на звуках. От голоса блондина у него невольно пробежали мурашки по телу. Песня была хороша и рассказывала сюрреалистичную историю лирического героя, который пытался обогнать время. Однако музыка не совсем отражала суть переживаний, хотя некоторые моменты органично вписывались в общую композицию, так что не всё было потеряно. Вплоть до рассвета ребята совместно работали над песней, и это было волшебно. Никаких издевательств, только редкие взаимные безобидные подколы. Микеле убедился, что Флоран обладает талантом к музыке и вполне мог бы составить ему здоровую конкуренцию на сцене, если бы не своеобразная жизненная позиция, но он больше не пытался залезть в душу горе-кофевара: ещё не время. Зато брюнет смог занять добрую долю в мыслях итальянца и уже не как невыполнимое задание, а как конкретный источник вдохновения. Несмотря на ночное происшествие, переживания и физическую усталость, музыкант был готов на творческие подвиги. Бариста же был приятно удивлён, что блондин в состоянии иногда вести себя нормально. Предрассветные сумерки окутали город. Было ещё достаточно темно и пасмурно, но было понятно: наступило утро. За совместным творчеством мужчины потеряли счёт времени и только сейчас обратили внимание на часы. Магия потихоньку рассеивалась. - Что ж, твоя песня готова, - лёгкая улыбка тронула губы Флорана. - Да. Спасибо, - искренне поблагодарил Микеле, собирая свои вещи. – Удачи с ремонтом кофейни. - Уверен, мы быстро решим эту проблему. Ну, пока. - До встречи. - Не дай Бог, - измученно пробормотал Фло, провожая взглядом уходящего итальянца, ничуть не обманываясь на его счёт… Уставший музыкант ввалился в свою квартиру. Наверное, ещё никогда в жизни он не был так рад оказаться дома. Стянув с себя провонявшую гарью одежду, Микеле решил принять душ, прежде чем лечь вздремнуть. Времени до встречи с продюсером было достаточно, чтобы немного отдохнуть. Стоя под упругими струями воды, Локонте никак не мог расслабиться: какая-то мысль на краю сознания не давала ему покоя. - Ну, конечно же! – ликующе воскликнул он. Торопясь выйти из ванной комнаты, блондин едва не упал, поехав мокрой ступнёй по плиточному полу, на ходу заворачиваясь в полотенце, но в данный момент его бы ничто не остановило по пути к городскому телефону. На том конце провода послышалось сонное «да» – хорошо, что он помнил телефон друга наизусть, ведь все остальные контакты были в разбитом iPhone. - Фаб, это я. - Я убью тебя когда-нибудь. - Знаю, но точно не сегодня. Я просто остался без мобильника. Слушай, мы должны быть в студии в одиннадцать, но нам всем вместе надо встретиться раньше, возникли кое-какие проблемы с альбомом. - Божечки, что на этот раз? – измученно простонал Инкардона – сон как рукой сняло. - Объясню на месте. Организуешь всех? - Да, конечно. - Я тебя обожаю! - Пф! Ещё бы, - француз прервал связь. Теперь Микеле с чистой совестью мог вздремнуть… Группа собралась позавтракать в одном из ресторанчиков квартала Марэ. Итальянец рассказал о забракованных песнях и требованиях Зао. - Она определённо сошла с ума. Почему она на тебя так взъелась? – уплетая за обе щеки омлет со всевозможными добавками, спросил Гийом. Мике и Фабьен переглянулись. - Не заладилось, - уклонился от ответа блондин. - Песни отличные, лично мне нравятся, - угрюмо процедил Жереми, будучи соавтором обсуждаемых песен. – Надо обязательно включить их в программу концерта. - Локонте, - изящно отпив кофе, заговорила Маэва, - ты гений и красавчик, но непроходимый тупень. Почему вчера сразу после разговора с продюсером ты не обратился к нам? Это же и наш альбом тоже, мы одна группа, одна команда, мы друзья, парни. И вместо того чтобы заниматься самоуебением, ты мог сразу всё рассказать. Ты себя вообще в зеркало видел? Микеле вкратце поведал о своих творческих метаниях, но и без этого были видны последствия бессонной ночи, причём явно не увеселительной. - Эва, ты же видишь, что в итоге я вспомнил о том, что я не один. Тем не менее, мои страдания не были тщетны: есть новая песня. Все сразу оживились. - Здорово! На один повод выпендриваться и делать нам мозг у Зао меньше! – Жереми сиял, будто Рождество наступило досрочно. - Хм, я думаю, моя новая песня впишется в концепцию альбома. Пока только стихи, надо к ней музыку сочинить, - Маэва задумчиво перемешивала гранолу с йогуртом. Воодушевлённые музыканты провели завтрак за активным обсуждением творческих планов и задумок для альбомного фотосета...*Накануне*
Микеле поведал Фабьену свой план. - И это ты называешь «донельзя простой»?! – воскликнул Инкардона, не сдерживая эмоций. – Твой план – полная катастрофа! Каждый раз поражаюсь твоей фантазии. Ты три, подчёркиваю, три недели пытался выйти с ним на контакт! И что? Этот горе-кофевар, - прозвище прижилось между друзьями, - мастерски избегал тебя! И ты думаешь, что завтра ни с того ни с сего он соизволит поверить и помочь незнакомцу, т.е. мне, а при виде тебя не развернётся и не убежит? Да ты всё ещё веришь в сказки, братан! - Да хорош издеваться! – вспылил итальянец, которому уже казалось (а может, и нет), что он двинулся кукухой. – Первая часть как раз самая лёгкая. Я абсолютно уверен, что он ринется тебя спасать! Убедить его участвовать в репетиции – вот здесь может возникнуть загвоздка, хотя даже этому придурку не чуждо тщеславие. Видел бы ты его реакцию, когда я оскорбил кофе, который он сварил! – при воспоминании об эспрессо губы блондина растянулись в полуулыбке. – Так что на репетицию это чудо явится, чтобы продемонстрировать нам, как правильно исполнять его песни. - Локонте, поздравляю, после завтрашней аферы тебе больше не придётся осветлять волосы, - захихикал Фабьен, на что Микеле ответил недоумённым взглядом. – Ты завтра поседеешь, - заржал француз, за что получил кинутой в него подушкой. – Невозможно будет всё проконтролировать. Флоран будет думать, что у него образцово-показательное выступление, которое предполагает сов-мест-ну-ю репетицию, а наши ребята вообще не в курсе существования его самого и его песен, и в то же время ты собираешься представить его всем остальным как знакомого, который хочет попробовать себя на музыкальном поприще! Обязательно кто-нибудь проболтается и выдаст тебя с потрохами! Итальянец задумчиво потёр подбородок. - Надо выпить, - и ретировался на кухню. Микеле в прострации шарил в шкафу в поисках бурбона. Голова шла кругом. Фабьен был прав по всем пунктам. Слишком много мелочей, слишком всё неправдоподобно, слишком бестолково. За последний месяц блондин слишком много думал о бородатом чудике. Иногда ему казалось, что брюнет в сговоре с его продюсером, и они просто решили устроить розыгрыш века над несчастным певцом, но потом отбрасывал эту идиотскую мысль, понимая, что Флоран не способен не то что на подобную подлость, а на подлость вообще. Первый стакан золотистой жидкости был опрокинут залпом. «Если завтра ничего не получится, то я оставлю эту затею. Пусть Зао делает, что хочет», - решил итальянец, наливая себе ещё немного алкоголя. Вернувшись в гостиную, он застал своего друга за просмотром материалов, присланных горе-кофеваром. - Действительно талантливый парень. Он ведь не знает, что зря так старается? - Верно. Тогда в кофейне я брякнул первое, что в голову пришло в сложившейся в ту ночь ситуации. Мы все живём музыкой, новые композиции не проблема для любого из группы, если только не накроет творческий кризис, - поставив стакан на верхнюю крышку инструмента, Микеле сел за фортепиано, обречённо вздохнув. – На следующей неделе мы закончим запись, и начнётся кутерьма с рекламой, интервью. Через пару недель выйдет наш новый альбом, где не будет представлено ни одной его песни, и у этого неудачника будет ещё одна причина меня ненавидеть. Его песни никому не нужны, кроме него самого, - итальянец стал наигрывать какую-то грустную мелодию. Инкардона лукаво взглянул на товарища, но ничего не ответил.*Сейчас*
Несмотря на своё возмущение, Флоран не мог поверить своим ушам. Поскольку лох в нём был непобедим, француз и представить не мог, что его творчество оценят по достоинству, что он получит признание пусть даже у немногочисленной аудитории, которая нагло его использовала. За последний месяц брюнет ни разу не задумался о том, как такие талантливые ребята впали в настолько глубокий творческий кризис, что им пришлось прибегнуть к помощи извне. А причины были более чем просты. Во-первых, Мот грезил во сне и наяву быстрее выпихнуть из своей жизни Микеле и вернуться к привычному существованию и мало что замечал вокруг. Его дядя и тётя, живущие в Париже и единственные, с кем из родственников он общается, даже начали за него переживать, потому что состояние француза стало напоминать какую-то манию, одержимость. Во-вторых, подсознательное победило сознательное. Мот всю жизнь увлекался музыкой, но из-за своих надуманных комплексов и зацикленности на них превратил реальный шанс реализовать свои таланты в несбыточную мечту. Вместо того чтобы сколотить группу и как минимум начать выступления в кабаках в свои юные годы, а как максимум получить музыкальное образование, он выбрал до боли скучный факультет экономики в Париже, лишь бы свалить из своего родного городка на юге Франции, где многие знали о его «проблеме». Вообще, Флоран планировал забиться на всю жизнь в какой-нибудь среднестатистический серый офис в качестве серого среднестатистического бухгалтера. Однако у Судьбы были совсем другие планы. Его дядя и тётя не из робкого десятка и смогли хоть немного, но вытащить племянника из его скорлупы. Брюнет смог перебороть свои страхи и начал свой путь в амплуа бариста, компенсируя реализацию своего музыкального таланта в достижениях на кофейном поприще. Однако как бы француз ни старался, музыка продолжала в нём жить. - Одной репетиции будет достаточно? – спросил Фло, не успев подумать, и сам испугался своего порыва. «Получилось!» - ликовал Микеле, и его глаза сверкнули лихорадочным блеском. - Более чем! – всполошился Фабьен. – Не будем же терять времени! Как насчёт завтра? И здесь не обошлось без хитрости. Локонте точно знал, что завтра у бариста выходной. По словам «подкупленного» продавца газет, кофейня перешла на «зимний» режим работы, так что теперь была закрыта для посетителей по воскресеньям, а в остальные дни перестала работать круглосуточно и вернулась к «человеческому», как выразился Рауль, графику. Также блондин был осведомлён о пополнении штата сотрудников «Месье Круассана» и об увеличившемся в связи с тем свободном времени горе-кофевара, что было очень на руку коварному Мике. Он определённо был баловнем судьбы. - Договорились! – выпалил Флоран, боясь передумать и тем самым предоставить итальянцу ещё больше поводов для издевательств. - Тогда до завтра! – радости певца не было предела: он никого не подведёт. – Я напишу тебе адрес логова и время встречи! Мот вымученно улыбнулся и двинулся прочь из сквера, обратно на работу. - Эй, Фло! – окликнул его Фабьен. – Форму-то сними! - Да так бы шёл, - пробурчал Мике. Француз чертыхнулся и, последовав совету своего нового знакомого, продолжил свой путь. - Я отказываюсь в это верить! – воскликнул Инкардона, когда бариста ушёл. – Охренеть можно! У тебя получилось! Как, блять?! Ты грёбанный псих, и тебе ужасно везёт! - О, друг мой, хоть бы мне продолжало везти! – взмолился Локонте. Достав из кармана мобильник и написав в общий чат группы: «Завтра всё в силе», он закурил. - Да уж! Завтра от тебя ничего зависеть не будет. Неизвестно, как поведут себя наши ребята, - Фабьен искренне переживал за успех кампании, став непосредственным участником. - Пока не хочу об этом думать. Сегодня прекрасный день, Фаб! Так насладимся же им сполна! Впервые за долгое время Микеле почувствовал, как напряжение отпустило, тревога отступила, а дышать захотелось полной грудью. Друзья отправились на прогулку по городу, залитого лучами уже холодного солнца, обсуждая житейские темы, решив потом заглянуть в магазинчик виниловых пластинок, пообедать в новом ресторане у Площади Бастилии, а вечером заглянуть в излюбленное подпольное казино, прихватив с собой Гийома… Остаток дня для Фло прошёл словно в тумане. Бариста сгорал от стыда и чувства вины: глядя в глаза Ямину, он соврал, что задержался в полицейском участке, и начальник легко принял его версию событий; смену француз доработал чисто на автомате, не вкладываясь эмоционально; нагрубил новой коллеге в ответ на простую просьбу; а бедную престарелую мадам Шамадо чуть удар не хватил от ехидного комментария в адрес её любимой собачки, с которой они приходили почти каждый день за свежими багетами и пан-о-разан… После смены, всё ещё пребывая в прострации, Мот зашёл в уютную brasserie перекусить. Ожидая блюдо и потягивая пиво, Флоран углубился в свои размышления, не дававшие ему покоя в течение дня. В какой момент всё пошло не так: с появлением Микеле в его жизни или, наоборот, много лет назад? А кто сказал, что всё не так? Закостенелое общество? Его семья? Одноклассники-идиоты? Он сам? Последнее – вероятнее всего. Француз понимал, что ему грех жаловаться на свою жизнь, что ему комфортно в том мире, который он создал вокруг себя и для себя. Даже его психотерапевт в определённый момент сказала, что в их общении больше нет смысла: Фло хорошо, с ним всё в порядке, причин для беспокойства нет, да и причина, по которой он к ней обратился, вовсе не причина, а момент, который нужно было обсудить и разложить по полочкам в его дурной голове. На самом деле после терапии брюнет проявил высшую степень эгоизма и стал жить так, как хотел, пусть и непонятый другими. Но вот что не давало ему покоя: раз итальянец смог пробить огромную брешь в этом мире, неужели Мот обманывал сам себя всё это время? В это верить не хотелось. Или он уже какое-то время в глубине души хотел перемен, но не решался, а этот блондинистый чёрт из табакерки выпрыгнул в нужный момент?.. Размышления прервал телефонный звонок. Не глядя на экран смартфона, Фло поднял трубку. «Привет, мой друг! Ты как?» - раздался знакомый голос с лёгким испанским акцентом. - О, старина! – француз был рад слышать товарища. – Да вот, сижу пью. «С каких пор ты стал тусовщиком?» - усмехнулись на том конце провода. - Хах! Скажешь тоже! Всего лишь ужин в одиночестве. «Стабильность – признак мастерства. Короче, чего звоню… Я, наконец-то, еду во Францию!» - В отпуск? Неужели такой трудоголик, как ты, позволил себе отдых? «Хах! Скажешь тоже! – передразнил испанец. – У меня здесь заказ, в Париже». - Когда тебя ждать? – Мот не мог скрыть волнения в голосе: хоть друзья и общались посредством Интернета, но не виделись очень-очень давно. «Пока точно не знаю. Оформим все формальности здесь, тогда отправимся бодаться с вашей бюрократией». - Не поверишь, Хави, но ты сделал мой вечер, - звонок друга стал глотком свежего воздуха в болоте мыслей француза. «Настолько всё плохо?» - в голосе испанца промелькнуло беспокойство. - Настолько всё странно, что голова пухнет, - честно признался бариста. «Ничего, вылечим твою голову! Черкану, когда будет известна точная дата. Пока!» - До встречи! Допив залпом пиво, Фло заказал ещё один бокал. Вечер переставал быть томным… Изрядно выпивший брюнет ввалился в свою квартиру под утро. Поддерживаемый то одной, то другой стеной, он добрался до спальни. Фло уже было завалился на кровать, но случайная фокусировка взгляда на шкафу всколыхнула сомнения и воспоминания и заставила залезть в сей предмет мебели в поисках одной коробки. Долго искать не пришлось: у такого аккуратиста, как Мот, всё всегда лежит на своих местах. Плюхнувшись на пушистый ковёр, обуреваемый разными, не совсем ещё понятными ему эмоциями, француз стал перебирать старые фотографии. Вот они с лучшим другом вдвоём выступают на Рождественском концерте, вот одна из первых фотографий их коллектива на концерте в честь Дня матери, вот посиделки у Пьера не задолго до… - Уроды, - зло выплюнул Флоран, вспомнив то самое «после». Его охватила ярость. В первую очередь на самого себя. Какого чёрта?! Какого чёрта он должен отказывать себе в удовольствии представить свои песни?! Какого чёрта должен держать себя в каких-либо рамках?! Какого чёрта до сих пор зависит от чьего-то мнения?! Он уже давно не желторотый юнец. Он взрослый человек. Да, со своими тараканами; да, с повышенным уровнем скромности и понятий о приличиях; да, уверенность его часто подводит. Однако он с семнадцати лет живёт своей жизнью. Немножко странной, но своей. Далеко не каждый может этим похвастаться. Так почему же ему не реализовать немножко странным образом свою подростковую мечту? Пусть не от него самого, но его музыка и песни будут услышаны. Фло имеет на это полное право! Просмотрев ещё пару фотокарточек, брюнет выудил из шкафа давно позабытые предметы гардероба. - Сегодня наш звёздный час, - пролепетал мужчина заплетающимся языком и, обнявшись с кожаной курткой, сладко уснул на мягкой постели. *«Les Victoires de la musique» - французская ежегодная музыкальная премия.