Half Of Winter

Станнис Баратеон пережил войны, осады, генеральные сражения, перестрелки и хуже, но ничто еще не заставляло его чувствовать себя таким потерянным, неуместным и расстроенным как в этот момент. Маленькая розовощекая девочка мирно спит в колыбели, завернутая в меха, а ее запястья еще невинно пусты. На одну секунду Станнис даже завидует ей, но потом он выпрямляется и отворачивается. В Винтерфелле тепло — какая-то система отопления, наверное, - и перчатки мужчины убраны за пояс, обнажив серебряную надпись на внутренней стороне его запястья: «Санса Старк». - Хотите подержать ее, лорд Станнис? - спрашивает Кейтилин Старк натянуто. Она очень бледна с момента, как Станнис прибыл в Винтерфелл с небольшим отрядом из Драконьего Камня, чтобы показать надпись, появившуюся у него на запястье только неделю назад. - Я... - Станнис колеблется. Он никогда не держал ребенка на руках — дети кажутся слишком хрупкими. И кроме того, кажется невероятно неправильным, так или иначе, держать младенца, который потом станет его нареченной. - Нет. - неловко завершает он. Глаза леди Кейтилин будто бы становятся ярче из-за слез, и пока Станнис упрекает себя за то, что проехал весь этот путь только чтобы разрушить ее радость, ее муж откашливается, привлекая к себе внимание: - Лорд Станнис, возможно, нам нужно поговорить. Станнис благодарен ему и выходит с самым близким другом старшего брата из детской в узкий коридор, торопливо надевая перчатки, чтобы скрыть метку. Эддард Старк идет быстро, при случае кивая слугам или охране, пока он наконец не достигает своего кабинета. Внутри два маленьких мальчика играют в «Приди ко мне в замок», используя стул Эддарда и пару палок как мечи и крышки от горшков как щиты. Мальчики смело смотрят на Станниса, когда лорд Старк прогоняет их из комнаты. - Мои сыновья, - грубо бросает он. - Робб и Джон. Джон Сноу, бастард, понимает Станнис и кивает. Он был удивлен, когда узнал, что у Эддарда есть ребенок не от Кейтилин Старк — мужчина казался слишком благородным для этого, но Роберт просто ухмылялся, услышав это. Но то, что лорд Старк забрал мальчика воспитывать, удивляло меньше — Эддард — не Роберт, он не притворится, что все проблемы исчезнут, если их игнорировать. - Значит... - неловко бормочет Нед, и когда Станнис ничего не отвечает, они погружаются в неловкую тишину. Станнис никогда особо не имел дела с религией или верой в Семерых, да и на юге так называемый подарок Матери больше воспринимался как украшение на коже и, иногда, как причина для трагедии. И сколько бы Верховный Септон не говорил о том, что важно следовать желаниям Богов, торговля детьми как лошадьми, которая все время шла между лордами и леди, обычно брала верх. Станнис был рад, когда его запястье осталось пустым на двенадцатые именины. Это означало, что его родственная душа была мертва. Однажды он уже видел, как подарок Матери привел к войне из-за Роберта и бедной покойной Лианны Старк. Так что он считал удачей, что он был свободен. Никто не ожидал, что однажды имя все таки появится у него на запястье. Ее имя. - Мой брат и ваша сестра... - тихо говорит Станнис, и Эддард наконец грустно смотрит на него, что заставляет мужчину вздрогнуть, но он продолжает. - Это причина того, что Леди Кейтилин так расстроена? Нед только фыркает: - Она точно не думала, что вопрос замужества нашей дочери будет решен в ближайшие десять лет. - Мне жаль, - беспомощно говорит Станнис. - Я не должен был приезжать. - Нет, нет, - Эддард проводит рукой по своим непослушным волосам и вдруг выглядит очень уставшим. - На Севере получить дар Матери имеет совсем другое значение. Вы знали? - Свадьба со своей родственной душой — это долг, а не выбор, - Станнис прочитал так много, как мог, по этой теме, собираясь ехать на Север. - Я знаю. - Эта метка на Вашем запястье здесь считается помолвкой, - лорд Старк вздыхает. - Моя жена тоже знает много об этом и восприняла это не очень хорошо. - А вы? Эддард задумчиво бросает на него взгляд. - Вы справедливый и честный человек, - говорит он наконец и пожимает плечами. - У вас есть честь и храбрость. Сейчас у меня нет возражений. Если вы и правда другая половинка души моей дочери, а Старые Боги думают именно так, я должен считать это удачей. Станнис понимает, что Нед оставляет невысказанным, но он все еще говорит спокойно: - В пятнадцать, или во сколько вы сочтете Сансу готовой к замужеству, если я еще буду жив, я буду тем же человеком, лорд Эддард. Я буду уважать вашу дочь и присматривать за ней. - Да, думаю, так и будет, - Эддард вздыхает громко. - Наверное, нужно просто дать Кейтилин время. Важность дара Матери — больной вопрос для нее. В южных землях другие обычаи. Станнис только кивает. Не секрет, что Кейтилин Старк раньше носила имя Брандона Старка на запястье, пока смерть не забрала его, и она должна была выйти замуж за его брата вместо него. На Юге в этом не было ничего странного, но на Севере слухи еще долго преследовали ее брак, даже при том, что, как слышал Станнис, Кейтилин в конце концов полюбила мужа. - Я не побеспокою вас еще долгое время. - Оставайтесь так долго, как пожелаете, - приглашает Эддард, но Станнис решает остаться только на день — неловкая тишина от леди Старк передается всем, и напряженность между людьми в замке и его гвардейцами растет. Кроме того, хотя он и планировал больше никому не показывать метку на запястье, он знает, что Эддард Старк слишком честный, чтобы долго скрывать это. Он не хочет быть здесь и выслушивать поздравления, которые последуют, когда лорд Старк сделает объявление. Пока Эддард идет к воротам, он возится со своими собственными перчатками, а потом спрашивает: - Следует ли нам ожидать вашего приезда в ближайшее время, лорд Станнис? Станнис не заходил в своих мыслях так далеко — он все еще с немым ужасом вспоминает беспомощного младенца в колыбели. Его родственная душа. Разница в возрасте между ними... - Хм, Драконий Камень далеко. И облегчение на лице Эддарда говорит само за себя. - Не в ближайшее время, - добавляет Станнис. - Но вы можете приезжать ко мне, когда захотите. - Лорд Станнис, - говорит лорд Старк спокойно, когда они уже подходят к воротам Винтерфелла. - Я знаю, что вы приехали из-за чести Сансы, а не из-за своей. И я буду это помнить. Станнис осторожно кивает. Как южанин и Баратеон он не обязан учитывать метку на запястье, если не хочет: он может заключить выгодный брак, а сейчас не было никакой выгоды в женитьбе на дочери хранителя Севера, из такой древней и почитаемой семьи как Старки. Он знал слишком много о мире и о войне и был циничен по поводу меток. Также он довольно скептически относился к песням и историями о том, что дар Матери приносит покой в душу человека. Но Санса не могла выйти замуж ни за кого, кроме своей родственной души, по законам Старых Богов. И если он не женится на ней, она умрет одинокой и бездетной. Станнис чувствует облегчение, уезжая из Винтерфелла, но его настроение остается плохим всю дорогу к Драконьему Камню. Он даже огрызается на Давоса, когда бедный мужчина неловко пытается поздравить его. Тема дара Матери становится нежелательной в Драконьем Камне, той, о которой не говорят при Станнисе. Но только не для Роберта.