Инфекция

Когда будильник прозвенел, в книжный магазин только начал пробиваться первый свет. Встали все они достаточно легко, не смотря на то, что поздно легли. Просыпаться в компании девушек было непривычно. Эл бросил на Лайта уставший взгляд и, не проронив ни слова, они вышли из магазина, отправившись за одеждой и завтраком. Кори держала Лайта за руку, когда они спускались в подвальное помещение, где располагалась их общая комната. Рэйчел выглядела мягко говоря, не очень. Она никогда не чувствовала себя так отвратительно и уже сотню раз пожалела, что прошлым вечером не остановилась на первом бокале. Даже Эл обратил внимание на ее нездоровый внешний вид. — Мисс Рэйчел? — тихо позвал он. Затуманенные зеленые глаза встретились с черными, и девушка натянуто улыбнулась: — Все нормально, просто пить хочу. Лайт обернулся на нее через плечо и улыбнулся: — Это нормально для любого похмелья. Девушка удивленно моргнула: — У меня нет похмелья. — Ты пила весь прошлый вечер, — фыркнул Лайт. Рэйчел хмыкнула и, откинув волосы за плечи, гордо прошла мимо него к кухонной тумбе, залпом осушая стоявший на ней кувшин с водой. Эл молча посадил Кори на высокий стул. Лайт же стоял у стола, на котором все еще были грязные тарелки и бокалы с прошлой ночи. Он переводил взгляд с детектива на ребенка и обратно. — Эл? — наконец позвал он, склонив голову набок и тут же встретившись с черными, глубокими глазами. — Я пойду на крышу, чтобы следить за обстановкой. Ты останешься с девчонками. Я уверен, что вы сможете услышать шум вертолета, когда он появится… — Лайт хотел еще что-то сказать, но промолчал. Эл кивнул и снова повернулся к Кори, которая нетерпеливо дергала его за руку, прося еды. Лайт же направился в вестибюль. Подошвы ботинок эхом отбивались от стен. Он уже отвык от этого звука, ибо все это время у них не было нужды носить обувь. Размышляя над этим, он не заметил, как оказался на лестничной клетке, внизу которой пестрили знакомые цвета. Спустившись вниз, он остановился около своей фрески. Он не был уверен, что в будущем продолжит заниматься искусством. За пределами этого торгового центра у него будет очень много других забот, с которыми нужно будет разобраться. Наверное, рисование и живопись были не более, чем мимолетным увлечением, чтобы скоротать время, хотя Лайт теперь мог отдавать должное художникам, оценив их титанический труд. Хоть фреска Лайта была далека от совершенства, но он ей гордился. Он втянул носом воздух и почувствовал запах краски. Затем он протянул руку, проведя кончиками пальцем по гладкой стене. Он восхищался собственным произведением и было немного грустно, что он видит это в последний раз. Наконец, запомнив фреску в мельчайших деталях, он направился к лестнице, преодолевая три пролета, которые вели к крыше. Толкнув железную дверь, он оказался на улице. Небо было нежно-голубым, на горизонте разливались оттенки розового и красного. Далеко-далеко за высокими зданиями только начало показываться солнце. Задрав голову, Лайт мог видеть угасающие звезды и бледнеющую луну. Было немного влажно из-за росы, и слегка прохладно, как обычно бывает по утрам. Гравий под ногами был влажным. Лайт медленно подошел к краю крыши, как раз к тому месту, где он потерял равновесие и упал в кучу трупов. Шагнув еще ближе к краю, он подался вперед и взглянул вниз. Рубашка, которую он в отчаянии скинул в тот роковой день, все еще лежала там. Кажется, по ней уже успели потоптаться зараженные. Ткань прилипла к асфальту из-за недавнего дождя. Лайт отошел от этой части крыши и подошел к южной стороне, взглянув вниз. Он сразу заметил куски распотрошенного мяса и Лайт почувствовал, как свело желудок. Он знал, что это все, что осталось от Кента. Человеческие останки. Лайт прикрыл рот рукой, чувствуя подступающую тошноту и поспешно вернулся к дверям, прислонившись к ним и скатившись вниз, на холодный гравий. Именно тут он разговаривал с Рэйчел несколько дней назад. Было тихо. Лайт откинул голову, прижавшись затылком к металлической двери и пытаясь выкинуть из головы все мысли о Кенте. Слишком больно было обо всем этом думать. Он не знал, сколько просидел там, погруженный в свои мысли и наблюдая восход солнца. Он думал про Эла, о том, что между ними произошло за все это время. Думал о том, что впервые вступил в интимные отношения с мужчиной. Разве мог Лайт когда-нибудь подумать, что у него будет парень и что он будет состоять в нетрадиционных отношениях с лучшим детективом всего мира? Лайт знал, что был весьма привлекателен. Он знал, что у него были красивые волосы и тонкие черты лица, и что своей внешностью он мог заполучить любого человека, не важно, мужчину или женщину. Когда он учился в средней школе, то часто забавлялся, играя с людьми и делая вид, что он в ком-то из них заинтересован, прежде чем начать холодно игнорировать. По какой-то причине его жестокость в отношении людей не отталкивала, хотя все знали о его странной забаве. Напротив, это повышало его популярность. Глупые девчонки со всей школы шептались, что он невероятно «таинственный». Но Лайт знал, что привлек Эла не внешностью. Эл был, наверное, единственным, кто не обращал внимания на его внешние данные. Когда Лайт одаривал его своей милейшей улыбкой, Эл даже бровью не вел, продолжая монотонно говорить о своем. Он не заморачивался о том, как Лайт выглядит, но после того, как их начало тянуть друг к другу и физически, Лайт был уверен, что Эл смог его оценить. Это было видно, по его взгляду, который менялся, стоило ему посмотреть на юношу. Лайт удивлялся, как вообще такой человек, как Эл, смог доверить ему свое тело и душу. Единственное, что Эл мог в нем полюбить, это интеллект, но ни в коем случае не характер. У него было много плохих черт, он сам признавал, что чертовски высокомерен. Хотя, Эл тоже не образец добродетели. Лайт подпер подбородок рукой. Эл, вероятно, был самым тщеславным человеком, которого Лайт знал, за исключением, наверное, себя. И он снова задался вопросом, как могли сойтись два таких человека. Но они сошлись. Лайту нравилось проводить время с Элом, будь то серьезные разговоры о криминалистике, или бессмысленные разговоры про астрофизика и «Логичного Мальца». Ему нравилось целовать Эла, касаться его гладкой, холодной кожи. Лайт закрыл глаза и улыбнулся своим мыслям. Когда он раздумывал, как бы склонить Эла к тому, чтобы тот согласился на пассивную роль, вдалеке послышался приближающийся звук. Лайт открыл глаза, поднялся на ноги и пошел на звук, который доносился откуда-то с юго-запада. Он прищурился, пытаясь разглядеть что-нибудь в розово-голубом небе, и вскоре заметил небольшую точку вдали. Губы растянулись в широкой улыбке и он, резко развернувшись, стремительно помчался обратно в торговый центр, набрав такую скорость, что едва не расшибся на лестнице, но вовремя поймал равновесие. Всего несколько мгновений спустя он ворвался в общую комнату. — Я видел его! — выпалил Лайт, напугав всех присутствующих. Они удивленно смотрели на запыхавшегося, раскрасневшегося Лайта, прежде чем осознать его слова. Эл кивнул, подхватив Кори на руки. Девочка крепко обняла детектива за шею, все еще ничего не понимая. Рэйчел торопливо покидала несколько вещей в черную сумку и перекинула ремень через плечо, затем тоже кивнула. Повернувшись, все бросились к лестнице: впереди Лайт, за ним Рэйчел и Эл с Кори позади. Лайт уже тяжело дышал, когда они взбежали на крышу, но звук приближающегося вертолета звучал все громче. Лицо Рэйчел озарила широкая улыбка, она подбежала к ограждению и, оперевшись одной рукой, а второй прикрыв глаза от солнца, вглядывалась вдаль и громко засмеялась. — Господи! — закричала она, чувствуя, что вот-вот расплачется. Ее длинные волосы развевались за спиной. Кори сильнее обняла Эла, спрятав лицо в сгибе его шеи, а Лайт стоял рядом, улыбаясь, как ребенок. Он посмотрел на детектива и заметил, что хоть тот и не выражает никаких эмоций, его глаза блестят. Все четверо стояли на крыше и смотрели, как приближаются их спасители в виде пожилого мужчины и военных. Они провели в этом торговом центре много дней и теперь смогут его покинуть. Лайт сможет вернуться домой, в Японию. Больше не будет бесчеловечных криков разъяренных голодных зомби, ни режущей глаза омерзительной вони, ни разлагающихся тел. Свобода. Когда-то для них это было просто слово. Они жили этой мыслью много недель, а сейчас, наконец, свободны. Во все это верилось с трудом. Когда вертолет приблизился настолько, что можно было его как следует разглядеть, Рэйчел запрыгала на месте, размахивая руками и громко смеясь. Эл тоже был очень взволнован и его мыслительный процесс внезапно сузился до бессвязных существительных: «Клубничный чизкейк! Слойки с кремом! Блинчики со взбитыми сливками и вишней!» Вертолет медленно опустился, заглушая своим ревом все вокруг. От мощных потоков воздуха гравий летел во все стороны. Эл повернулся полубоком, прикрывая Кори от летящей гальки. Лайт прикрыл лицо руками и несколько камней попали по рукам, обещая синяки. Винты замедлились, но не остановились. Лайт, наконец, смог как следует оглядеть вертолет. Металлическая дверь отъехала в сторону и появился военный в маске, жестом приказав им подойти ближе. Эл пошел первым и передал Кори мужчине. Девочка отчаянно цеплялась за его футболку, но им удалось ее отцепить. Эл поставил одну ногу на порог и, повернувшись, протянул руку Рэйчел, чтобы помочь ей войти внутрь. Она едва было не споткнулась, но детектив вовремя ее подхватил, затем протянул руку Лайту. Тот, не колеблясь, сжал его ладонь и они вместе забрались в салон. Пока военный пристегивал Рэйчел ремнями безопасности, Эл делал то же самое для Кори. Рэйчел сидела у окна, Кори рядом. Лайт же сел позади, так, чтобы сидеть вместе с Элом. Он долго возился с ремнями, прежде чем мужчина в обмундировании не помог ему, с легкостью управившись с мудреными ремнями и показав большой палец, давая понять, что закончил, затем вернулся в переднюю часть вертолета, занимая место рядом с Кори и затягивая ремни уже на себе. Эл занял место второго пилота рядом с Ватари. Когда Эл увидел Квалиша Вамми впервые за месяц-полтора (самый длинный период разлуки с человеком, который воспитывает его с пяти лет и который буквально стал его вторым отцом), он хоть и выглядел как обычно, его взгляд говорил о многом. Было видно, что он переполнен чувством благодарности, признательности и семейной любви, которые он, вероятно, никогда не сможет передать словами. Ватари обернулся через плечо, взглянув на Лайта, который сильно похудел за это время, а его волосы сильно отросли с тех пор, как он видел его последний раз. Но что-то во взгляде Ягами Лайта изменилось. То ли он стал добрее, то ли искреннее. С этими мыслями Ватари повернулся обратно к панели и поднял вертолет. Рэйчел придвинулась поближе к окну, прижавшись к нему лбом и с тоской глядя вниз на полуразрушенный город, в котором она родилась и провела всю жизнь. В глазах стояли слезы, а на сердце будто давил какой-то камень. Мысленно она вернулась обратно в детство, вспоминая времена, когда мама брала ее за покупками в этот торговый центр. Однажды она заблудилась на огромной стоянке и ей пришлось обратиться к одному из охранников. Она вспомнила Эшли, свою сестру, которая любила проводить время в игровой комнате. Она вспомнила, как они большой группой одноклассников ходили во время ланча за фаст-фудом. Потом она вспомнила, как Лайт упал с крыши, вспомнила сумасшедшую улыбку Кента, когда он, стреляя, попал в церковь. Она помнила, как случайно подглядела поцелуй Эла и Лайта в полутемном книжном магазине. Девушка тоскливо провожала взглядом торговый центр, который еще очень долго не увидит. Кто знает, сколько пройдет лет, прежде чем она сюда вернется. А ведь она здорово привязалась к этому месту. Там осталась фреска с красивой, но жуткой композицией. Большой телевизор, вокруг которого стояли четыре кресла и игровые консоли. Гора компакт-дисков, которые она любила слушать в тишине магазина электроники. Неиспользованные бутылки с водой в углу общей комнаты. Игрушка Кори на выступе фонтана. Книжный магазин с одиноким красным креслом в центре, в окружении сотен и сотен книг. Место, которое они столько дней называли своим домом. Место, в котором они могли передвигаться даже в кромешной темноте, изучив каждый сантиметр здания вдоль и поперек. Тысячи трупов лежали в периметре торгового центра и чем дальше они летели, тем больше их становилось, но девушка продолжала смотреть на удаляющуюся точку центра. Она прижала пальцы к стеклу, чувствуя, как в горле встает ком. Вскоре здание исчезло из поля зрения и Рэйчел не смогла больше сдерживаться. Слезы потекли по щекам, подбородок дрожал. Девушка прикусила губу, чтобы не зарыдать в голос, и попыталась отвлечься, разглядывая остатки города. Перевернутые автомобили усеяли узкую улицу. Некоторые здания рухнули, некоторые выглядели настолько жутко со своими разбитыми окнами и зияющей в них темнотой, что по рукам бежали мурашки. Они летели в двухстах футах от земли, когда Рэйчел заметила движение. Один из немногих выживших инфицированных выбрался из своего логова на шум и, заметив вертолет, побежал вслед за ним, но вскоре его очертания стали размытее и скрылись позади. Лайт тоже разглядывал последствия инфекции в виде разрушенного мегаполиса, когда услышал впереди себя тихие всхлипы и заметил, как Рэйчел прижалась к стеклу. Это был ее родной город. Девушка заметила большой теннисный корт, где когда-то Мёрфи ОʼДоналд и Тара Уокер бросили ей вызов. Она узнала слабый контур главного корпуса своей школы. Она увидела дом Рида Чепмена, дверь которого была распахнута настежь. Все люди, которых она когда-либо встречала в своей жизни — мертвы. Все. Абсолютно. Каждый человек из школы, сосед или просто знакомый, с которым она разговаривала раз в жизни — умер. И сейчас она думала о том, что Ягами Лайт и Эл были ее единственными друзьями, которые остались в живых. Она думала, что больше никогда не встретит ни одного человека, которого знала за свои семнадцать лет. От этого стало еще тоскливее. Душераздирающе. Больно. Одиноко. Лайт все это понимал, но молчал. Рэйчел резко вернулась в реальность, когда кто-то похлопал ее по плечу. Девушка тут же осеклась, заметив Эла, который сидел перед ней на корточках, и торопливо вытерла щеки и глаза тыльной стороной ладони. В одной руке он странно держал бутылку с водой (между большим и указательным пальцами), в другой таблетку. — Мисс Рэйчел, — его голос приглушал шум вертолета, — это поможет от головной боли и укачивания. Он протянул ей таблетки и девушка заметила, что Кори тоже держит в руках бутылку. Бросив таблетки в рот, она быстро запила их водой, кивнула в знак признательности и проводила его взглядом, когда он пошел назад к Лайту. Глаза парня тут же засияли, а лицо прояснилось, когда Эл сел рядом с ним на свободное место. Он тут же завел оживленный разговор, потеряв интерес к разрушенному городу и сосредотачивая все свое внимание на детективе. Рэйчел краем глаза наблюдала за ними, но вскоре ей это наскучило. В конце концов она почувствовала, как веки тяжелеют и она откинула голову назад на мягкую спинку. Длинные волосы спали на лицо, закрывая ей вид из окна, так, что она не видела яркого восходящего солнца, отражающегося в сине-зеленой водной глади океана, проваливаясь в глубокий сон. *** Когда Рэйчел проснулась, она не узнала окружающей обстановки и запаниковала. Она лежала на двуспальной постели в пустой комнате, где из мебели был только комод. Она не могла собраться с мыслями, а после сна тело, казалось, еще больше вымоталось. Вздохнув, она села, свесила ноги на пол и заметила чуть в стороне новые туфли. Скользнув в них, она встала и провела пальцами по волосам. Где Кори? Эл? Лайт? Она в отчаянии оглядывалась по сторонам, прежде чем направиться в сторону двери. Стоило ей выйти в коридор, как она в кого-то врезалась и отшатнулась, едва не упав, но ее вовремя схватили за руку. — Тише, мисс. Пожалуйста, успокойтесь, — сказал ей совершенно незнакомый мужчина. Рэйчел испуганно смотрела на него снизу вверх. Она так давно не видела других людей, что была в смятении. Немного придя в себя, она уже внимательнее посмотрела на этого человека. Он был уже пожилым, с седыми усами и морщинистым лицом. Выглядел он весьма приятно. На нем был бежевый костюм, брюки и белая рубашка. — Где Эл? — сразу спросила она, тут же поймав себя на мысли, что вряд ли имела право произносить его настоящее имя. — Он с Ягами и ребенком в комнате для допросов, — спокойно ответил мужчина. — А вы кто? — Меня зовут Ватари. — А, это вы информатор Эла, который ходит на совещания Интерпола и ведет разговор от лица L. Я знаю о Вас, — сказала девушка, потерев подбородок большим пальцем. Ватари кивнул. Вдруг лицо девушки помрачнело и она уставилась в пол. — Поверить не могу! Он накачал меня наркотиками! — пораженно заявила Рэйчел. Ватари удивился, но, осознав о чем она говорит, тихо рассмеялся: — Перелет был довольно утомительным и долгим, уверяю вас, так было лучше. Девочке тоже дали немного снотворного, она проснулась прямо перед тем, как мы приземлились. А сейчас, если вы не возражаете, пройдемте со мной. Ватари развернулся и пошел прямо по коридору. Рэйчел быстро забежала в комнату, схватила с подоконника свою сумку, перекинула ремень через плечо и бросилась за мужчиной. Они долго шли, петляя коридорами, прежде чем выйти на улицу. — Твою налево, как же жарко, — пробормотала Рэйчел, прикрывая лицо от ослепительно яркого солнца. Вокруг были высокие здания, и все сплошь из белого кирпича. Она заметила несколько автомобилей, проехавших по пустой дороге, и детскую площадку вдалеке, где играла целая толпа детей, от которых было много шума. Рэйчел послушно шла вслед за мужчиной, и вскоре они оказались в небольшом парке. Вокруг росли деревья, дорожка была выложена гравием. В глаза сразу бросились дети, которые сидели на расстоянии друг от друга и были намного спокойнее тех, что резвились на площадке. Она заметила мальчика с белоснежными волосами, который играл с игрушечным роботом, разговаривая сам с собой. Она удивленно подняла бровь. Этот ребенок аутист? Она оглядела остальных детей, которые были примерно ее возраста. Это воспитанники приюта, где Эл собирается поселить ее и Кори? Рэйчел почувствовала себя неловко. Обычно она не испытывала проблем с социальной адаптацией, но после непрерывного одиночества в течение стольких недель, ей нужно было привыкнуть к людям. Ватари заметил, как она взволнована и растеряна, и хотел было сказать что-нибудь приободряющее, когда к ним подошли двое ребят. Вернее, один подошел, а второй тащился следом, уткнувшись в игровую консоль и не обращая внимания на то, что происходит вокруг. — А, так это ты прилетела с L? — громко спросил мальчишка, заставив Рэйчел подпрыгнуть от неожиданности. Она отметила, что парень выглядел весьма… эксцентрично. Она была уверена в том, что это юноша, хоть у него была женская прическа, обрамляющая лицо и его тонкие черты. Он был блондином и его волосы сияли на солнце. Парень был очень худым, одетым в плотно обтягивающие черные брюки и черную футболку с длинными рукавами. На шее висела вереница четок. Девушка почувствовала, как кровь прилила к щекам, когда поняла, что уже с минуту вместо ответа молча пялится на этого парня. — А тебе-то что? — нахмурилась девушка. Голубые глаза раздраженно прищурились: — Я спрашиваю, это ты та чертова девчонка, которая прилетела вместе с L или нет?! — он еще больше повысил голос. Девушка отступила на шаг назад и почувствовала, как рука Ватари легла на ее плечо. — Мэлло, успокойся. Мэтт, пожалуйста, уведи его куда-нибудь, — хоть Ватари и не повышал голоса, по тону было понятно, что он не потерпит возражений. Мэлло бросил на Рэйчел испепеляющий взгляд, но та уже смотрела на Мэтта. У него тоже были темно-рыжие волосы, почти красные. Он носил тонированные гоглы, которые полностью скрывали глаза, и одевался в более или менее нормальную одежду. Всего на мгновение он оторвался от своей PSP, посмотрев на Ватари, прежде чем кивнуть и, взяв Мэлло за руку выше локтя, не утащив его за собой. — Чертов Мэтт! Отпусти меня! Черт возьми! — негодования Мэлло еще долго слышались позади. Рыжеволосый парень, казалось, не замечал этого, продолжая тащить его подальше, не отвлекаясь от игры. — Рэйчел! — она услышала неожиданный крик и, обернувшись, увидела бегущую к ней Кори. Девушка опустилась на одно колено, крепко обнимая ребенка. Подняв голову, она заметила идущих к ним Эла и Лайта. — Где вы были? — тут же спросила она. — Небольшая беседа с полицией, ничего такого, — пожал плечами Лайт, положив руку на бок. — Кто тут так кричал? — Один из моих преемников. М. — честно ответил Эл, поймав на себе взволнованный взгляд Ватари. Лайт кивнул, вспомнив рассказ детектива о своих преемниках. М, который был вспыльчивым ребенком, зависимым от шоколада. В настоящее время он на втором месте в рейтинге преемников. — Значит, второй был М2? — уточнил Лайт, вспомнив, что только он может контролировать гнев М. Ватари поджал губы и было заметно, что он не одобряет всего этого. — Эл, знаешь, ты не имеешь права посвящать Ягами-куна в такие дела, — слишком резко сказал мужчина. Рэйчел переводила взгляд с одного на другого, чувствуя образовавшееся напряжение. — Все то, во что я хочу посвятить Лайт-куна — моё дело, — монотонно заявил Эл. Он давно решил для себя, что беспрекословно доверяет этому парню, и сейчас готов был поспорить даже с Ватари. Кроме того, он понимал, что рано или поздно должен будет признаться Ватари в том, что состоит в нестандартных отношениях со своим подозреваемым, и, вероятно, его будет ждать долгий и изматывающий разговор. — Этого блондина зовут Мэлло, да? — наконец спросила Рэйчел, привлекая внимание остальных. — А рыжий Мэтт. Это я поняла, но что вы имели в виду, когда говорили про преемников? Эл только покачал головой: — Я не могу поделиться с вами этой информацией, мисс Рэйчел. Девушка понимающе кивнула. Раньше она была намного любопытнее и назойливее, но проведя с Элом столько времени, научилась уважать чужие тайны. С первой встречи она считала детектива грубым и нелюдимым, но со временем поняла, что он был, вероятно, единственным человеком в мире, которого могут убить в любой момент и его поведение объяснимо. — В любом случае, Кори-химэ очень привязалась к нам, и я бы хотел, чтобы вы как следует о ней позаботились тут, мисс Рэйчел, когда мы с Лайт-куном продолжим наш путь в пункт назначения, — Эл протянул руку, коснувшись губ большим пальцем. Старая привычка, которая иногда давала о себе знать. Девушка тоскливо обернулась на площадку, полную играющих детей. — Так, говоришь, это детский дом? — тихо спросила она, прижав Кори еще ближе к себе. — Верно. Возможно, вы заведете тут несколько новых друзей, — сказал ей Эл, не обращая внимания на ее испуганное выражение лица. Лайт вздохнул. Эл абсолютно не разбирался в эмоциях людей, и это не была его вина. Было очевидно, что Рэйчел неуютно в новом месте. Он шагнул вперед, погладив девушку по плечу. Та удивленно подняла на него глаза и искренне улыбнулась. Он всегда умел успокоить. — Со мной все будет в порядке, просто нужно снова привыкнуть к людям. А вы? Вы ведь не оставите нас на совсем? Мы еще увидимся? — девушку в самом деле волновал этот вопрос. Эл кивнул: — Завтра вечером мы отправляемся в Японию, мисс Рэйчел, но мы обязательно найдем вас, прежде чем улететь, — сообщил он и посмотрел на Ватари. — Ты устроил то, о чем я тебя просил? Ватари вздохнул, но все равно кивнул. Лайт понятия не имел, о чем они говорят. — Значит, еще увидимся, — с облегчением выдохнула Рэйчел. — Эй, Лайт? — Да? — он был погружен в свои мысли о возвращении в Японию, когда девушка его позвала. — Как будет «ещё увидимся» по-японски? — Ja ne. — Jahne? — неправильно повторила Рэйчел и Лайт произнес помедленней. Девушка широко улыбнулась, глядя то на Лайта, но на Эла: — Ja Ne, Райто-кун и Эл-кун, — сказала она и рассмеялась. Лайт вежливо улыбнулся в ответ и покосился на Эла, давая понять, что готов идти туда, куда нужно было Элу по делам. Тот кивнул ему и они пошли обратно к белому зданию. Лайт сильно устал после перелета, но был благодарен, что Эл не заставил его пить те таблетки, потому что после них ему всегда было плохо. Правда, Эл все же дал ему болеутоляющее, заметив, как Лайт побледнел, когда они сошли с вертолета. Их посвятили во все, что произошло тут за это время. Мало чего изменилось по отношению к Великобритании за прошедший месяц. Вирус не распространился по Европе и все это благодаря L. Хотя, имя Эла было так же самым ненавистным именем во всей Европе. Общественность до сих пор была возмущена карантином, хоть полиция и правительство как могли поддерживали деятельность детектива, стараясь сохранить его репутацию. Многие люди думали, что Эл сам погиб из-за вируса, хотя Ватари продолжал связываться с полицией от имени детектива. Мужчина хорошо изучил своего воспитанника и знал, как тот может поступить в той или иной ситуации, и хоть Ватари был далеко не так умен, как Эл, ему удалось смягчить несколько назревающих конфликтов. Лайту не нравился этот климат. Он полагал, что это из-за того, что сейчас середина лета, и африканское солнце палило настолько нещадно, что было страшно даже выходить из тени. До этого он никогда не бывал в Африке. Лайт молча шел рядом с детективом, когда они вошли в белое четырехэтажное здание. Когда Эл открыл дверь, лицо обдало прохладным воздухом. Лайт испустил вздох облегчения, заметив множество кондиционеров. Эл усмехнулся, заметив реакцию парня. — Я знаю, что в Токио в летний сезон тоже довольно жарко, так что погода не должна тебя так беспокоить, — сказал Эл. — Дома лето немного отличается по климату. Жара какая-то сухая, а когда поднимается горячий ветер с песком, такое чувство, что я ем пыль. Эл кивнув, нажав кнопку лифта: — Это ненадолго. Меньше чем через два дня ты будешь дома, — попытался приободрить его детектив и Лайт улыбнулся. Когда двери лифта закрылись, он позволил себе наклониться и легко поцеловать Эла. С момента их последней близости, казалось, прошло так много времени и он тосковал по этому. Эл взял Лайта за руку и слегка сжал его ладонь. — Так куда мы идем? — снова улыбнулся Лайт. Эл взглянул на него и широко улыбнулся, так что Лайт понял все без слов. — … за сладостями, а потом? — вздохнул юноша. Эл кивнул, отпуская руку Лайта и выходя из лифта, как только двери разъехались. Эл достал из кармана ключ-карту, снимая блокировку с металлической двери. Лайт снова тяжело вздохнул, приготовившись провести тут ближайший час. Комната была небольшой, но заставленной разнообразными полками и шкафчиками. У стены стояла двуспальная кровать. На журнальном столике был выставлен впечатляющий ассортимент конфет, как на кондитерской фабрике. Лайт сел на кровать, сбросив туфли и скрестив ноги. Эл направился к своим сладостям и вскоре забрался в кресло, держа в руках тарелку с чизкейком, обильно политым взбитыми сливками. Он взял вилку в своей обычной манере, зажав между большим и указательным пальцами и, насадив на вилку небольшой кусочек, отправил его в рот, блаженно улыбнувшись и закрыв глаза. Лайт наблюдал за ним со стороны, заметив, как детектив преобразился. На бледных щеках выступил легкий румянец. Покончив с последним кусочком, он отставил тарелку в сторону и открыл глаза. — Лайт-кун, это просто пища богов, — сообщил ему детектив, отправляясь за очередной порцией. От вида того, сколько всего Эл наложил в тарелку и сколько добавил сливок, Лайт почувствовал, как его затошнило. Нельзя так наслаждаться сладким, это чертовски странно. — Ты получаешь от этого столько же удовольствия, как от секса, верно?