***
— Айзек! Айзек! Черт, открой дверь, прошу! — Да что ты пристал ко мне? — Нам нужно поговорить! Это важно! Дверь со скрипом открылась и Льюис увидел перед собой Айзека с его привычным мрачным лицом. За это время брат стал выше, а также у него появились мускулы. Заметные, но не сильно накаченные кубики были видны на голом торсе. Черные штаны слегка обтягивали высокие ноги Айзека. Он недовольно скрестил руки на груди и посмотрел на мелкого. — Сейчас только шесть утра. — Это не важно! Айзек, поговори с Джеффом! — Сам с ним разговаривай, — зная о ком пойдёт речь, Айзек поспешно стал закрывать дверь, но Льюис отличался в семье тем, что был чересчур упрямым. Он быстро зашёл в комнату брата и с тревогой посмотрел на него. — Я серьёзно! Он совсем не выходит из своей комнаты! У него кожа уже висит на костях! — Дай ему время и он придёт в себя. — Брат! — Льюис злобно взглянул на него. — Джефф молчит все время и всегда прячется под одеялом, если кто-то заходит ему в комнату. — Я же говорю, дай ему вре... — Я прекрасно знаю, что ты его люто ненавидишь... Но это... Это уже слишком! — он вплотную приблизился к Айзеку. — Хоть раз прояви немного сожаления и помоги ему! Старший нахмурился и оттолкнул младшего от себя, от чего Льюис упал на пол. — Я уже помог тогда. Пока все метались, как курицы в курятнике, я искал его. Его нашли живым. Или же ты хотел, чтобы его привезли... — Нет! Конечно, нет! — крикнул Лью, а затем добавил шепотом: — Джефф бьет себя... У него порезы на пальцах, а правая щека опухла... — Достал, — это единственное что сказал Айзек, вышвырнув Льюиса из своей комнаты.***
Айзек Вудс — Айзек Вудс, вы точно любите играть на моих нервах! Парень совсем не обратил внимания на озлобленного учителя по истории, всё также что-то чиркал в своей тетрадке. Айзек никогда не любил историю. Проблема была не только в учителе, но в самом предмете — подростку совсем не было интересно слушать через что прошла его Родина, чтобы стать крупномасштабной державой. И что ещё больше он всего не любил — это то, что он все это помнит. Помнит из различных книг, а не от уст этого мелкого работника, мечтающий о повышении. Мистер Тибб был нервной персоной в школе для трудновоспитуемых детей в Сиэтле. Айзек трудновоспитуемый подросток? Вероятнее всего. Он учиться в этой школе уже целый год, после того, как Маргарет заставили перевести его в другую школу. Прежние учителя не могли терпеть его характер, хоть он учился на отлично и в его табеле всегда светились пятерки. Даже ворчливый физрук Бобби Юйр всегда с неохотой ставил парню высшую оценку; Айзек не раз спасал его команду по баскетболу в те времена. Умный, спортивный — разве не классно? Все сначала так считали, пока не сталкивались с его характером. Айзек не был общительным, он был мрачным псом, который не любит, когда его пытаются обижать; когда кто-то задирал его — происходила драка. Психологи в его прежней школе замечали у подростка садистские наклонности. Он ненавидел многолюдные места, поэтому не был ни на одном празднике в школе, а так же редко (точнее, всего один раз) участвовал в школьной жизни вместе со своими одноклассниками. Все либо его презирали, либо избегали. Половинку на половинку. Стоило только нарисовать своему мутанту на листке правый глаз, как по руке Айзека прошёл удар деревянной линейки. Он отпустил карандаш и посмотрел на мистера Тибба с равнодушием. У него были большие, квадратные глаза и горбатый нос, будто это был клюв орла в человеческой коже. Уши растопыренные, как у обезьяны, руки были костлявыми и с грубой, немного желтого цвета кожей, как у ящерицы. Что за подобие на отвратную химеру? — Мальчишка, хватить меня нервировать, — он раздражительно шипит, как та змея, которую Айзек придушил в детстве. Ну точно химера. — Вставай и отвечай на вопросы. Не ответишь — будем вызывать твоих родителей. Плюс: двойка за весь семестр. Айзек медленно встал со своего места. Одноклассники нервно наблюдали за происходящим. Все на своей шкуре знали, что мистер Тибб обожает бить своими сложными вопросами, чтобы его ненавистные ученики намучились за летнее обучение на уроке истории. — Итак, дорогуша, давай начнём с простого вопроса, — Айзек заметил, как мистер Тибб облизнул губы своим белым языком. У какого животного есть белый язык? — Я говорил на прошлом уроке о несладкой участи России во времена войны, верно? Все послушано кивнули, кроме Айзека. — Скажи мне, как звали советника Адольфа Гитлера, который лично подписал пакт о ненападении Германии на СССР? Ребята в классе на секунду замерли от услышанного, а затем стали шептаться друг с другом. Проблема была в том, что у этого чертового немца была чересчур длинное имя. Некоторые хотели подсказать Айзеку ответ, кто-то просто сидел в сторонке, чтобы не привлечь неприятностей от этой химеры. — Ульрих Фридрих Вильгельм Иоа́хим фон Ри́ббентроп, — Айзек ответил медленно, выговаривая каждое слово с металлическими нотками в голосе, смотря на учителя с неприятным для мужчины скукой. — Он был министром иностранных дел Германии и помогал Гитлеру по внешней политике. Мистер Тибб недовольно фыркнул. — Хорошо, — он нетерпеливо облизнулся. — Какие страны больше всего пострадали от Великой депрессии? — США, Канада, Великобритания, Германия и Франция, но давление от период десятилетнего кризиса ощущалось и в других странах тоже. — Гнусный мальчишка, — он шикнул. — От чего и когда умер первый президент США, Джордж Вашингтон? — Он сдох от своей же глупости, — огрызнулся парень. — В 1799 году он осматривал свои владения, несколько часов верхом на своей лошади, а потом попал под дождь со снегом. Он ужинал в мокрой одежде, а на следующее утро у него начался сильная лихорадка. Медики полагают, что он скончался в значительной степени из-за лечения, включавшего обработку хлористой ртутью и кровопускание. Он умер 14 декабря 1799 года. — Да ты... — Мистер Тибб, урок закончился. Дверь в кабинет истории открылась и внутрь зашла мисс Эбигейл, директриса школы. Она была молодой для поста директора, однако внушала такой же страх, как и её дедушка, бывший директор этого заведения. На ней как обычно был надет чёрные ободок на голову, открывавший вид на бледный лоб брюнетки. Дети боялись учится в её классе, ибо мисс Эбигейл Митч любила пугать людей своей белоснежной улыбкой маньяка. Она по правде была похожа на маньяка. Эбигейл раздраженно взглянула на мистера Тибба, от чего химера трусливо попятился назад к своему столу. — Д-директор Митч... — Тибб криво улыбнулся. — Ч-что случилось? — Я ненавижу, когда учителя намерено нападают на учеников. — Н-нападают? О чем вы? Я-я просто задавал вопросы по прошедшим темам... — Ага, я видела, — она улыбнулась своими красными губами. Голубые глаза заискрились и Айзеку на секунду показалось, будто там черти танцуют от радости. — Вы так увлеклись, что не заметили моего присутствия. Как и остальные ребята. Потом она перевела взгляд на высокого, немного мрачного парня с черными волосами и карими глазами, практически цвета топленного молочного шоколада. Айзек был в числе изгоев и даже его внешность давало об этом знать. Эбигейл разглядело его лицо, которое парень совсем не скрывал. «Довольно симпатичный». Короткие ресницы, но приятный цвет глаз все это скрывал. Кожа бледная, ни одного намёка на родинки. Слегка резкие очертания лица. Длинные плечи. Женщина ухмыльнулась. Мало кто из учеников смелеет и пытается огрызаться с учителем Тиббом. Однако она пришла сюда не ради развлечения или находки новой игрушки. — Все же знают, что через две недели будет футбольный матч между нашей команде и командой "Грозных"? — Да, — все хором ответила на вопрос. — Так вот, нам нужна помощь. Не хватает игроков. Никто не хочет пополнить ряды? Мальчики~? Парни будто прилипли к стульям и прятали глаза от жгучего взора женщины. — Что, никто не хочет? — она обречено вздохнула, но затем подло усмехнулась. — Ахх! Я вспомнила! Айзек Вудс! Айзек закатил глаза от громкого голоса директрисы. Даже страшно представить, как она смеётся. — Ты же прежде был в баскетбольной команде, верно? Футбол любишь? — Ненавижу футбол. — Ээ... Почему? — Когда я учился в начальной школе, одна шайка хулиганов взяли меня в свою команду. Мы играли в футбол, но мне никто не подавал, но когда мне кинули мяч, то парень, который уговорил меня сыграть с ними, сделал мне жестокий подкат. Как оказалось потом, он меня чуть инвалидом не сделал. — Вау, ну и история... — сидевший по соседству с Айзеком парень присвистнул, удивленно таращась на спокойное лицо Вудса. — А... А что если в награду будут деньги? В размер 2000 долларов? — Чего?! — сосед Айзека ошарашенно вскочил. — Чувак, лучше соглашайся! — Вы что, дадите каждому игроку по 2000 долларов, если мы вдруг выиграем? — он нахмурился, смотря на соседа раздраженно. Эбигейл сглотнула. — А что если я скажу, что за победу вы получите по всем предметам отличные оценки? Не нужно тогда сдавать экзамены. — Это ещё круче! — Зак, заткнись, — Айзек предупреждающее хрустнул пальцами, и Зак с обиженным лицом выполнил просьбу друга. — У меня все в порядке с оценками. «Чёрт, ну и упёртый баран!» — Может... Может, билеты? Айзек вопросительно поднял одну бровь. — Билеты? — Да, билеты. Скоро лето и ваши каникулы не за горами. А у меня есть билеты на бесплатную экскурсию на горный водопад в штате Орегон. Я там прежде была. Красивое место. Там можно искупаться. Сам же водопад называется Малтнома... «Что за нелепая игра?» — Айзека раздражено цыкнул, но через секунду в его голове вспылили воспоминания. Нелепая картина из детства подростка. Джеффри случайно разлил на него и на себя банку с белой краской, пытаясь что-то нарисовать на стене. Тогда они занимались покраской стен комнаты сына двоюродной сестры Маргарет. Айзеку было пятнадцать лет и тогда он ещё сильнее не любил Джеффри, и злобно реагировал, когда он что-то не так делал. Как и тот случай. Он ударил его по башку и братец чуть не заплакал от боли. Айзек бил сильно, но всего один раз. Одного раз достаточно. После этого он все время сверлил взглядом грустного братца, который пытался что-то толковое нарисовать на стене. Он нарисовал голубой прямоугольник, испачкав себе рукава. — Что ты творишь? — А?! — Джефф испуганно посмотрел на него, когда Айзек отобрал у него из рук кисть. — Что это? — Водопад... — Совсем не похоже на водопад, ты знал? Джеффри вздрогнул и ощутил обиду на слова старшего. Хотя, он был прав. Это не водопад. Однако Джеффри хотел поспорить на этот счёт. — Я никогда не видел водопад в живую. Мы никогда не ездили туда. — Тогда рисуй то, что ты видел своими глазами. Не искушай судьбу, у нас и так мало времени. — Брат, а ты когда-нибудь хотел увидеть водопад своими глазами? — Мне это не нужно. — А что тебе тогда нужно?! — Джеффри отобрал у него кисть и со злостью посмотрел на него. Эта злость совсем отличалась от злости Айзека. Секундная злость. Джефф всегда сдерживал злость в себе, чтобы не быть похожим на старшего брата. Он всю эту злость запирает в себе, чтобы никто это не увидел. — Что именно?! — Что именно? Резко, без предупреждёния Айзек схватил за плечи парня и прижал к стенку, от чего Джеффри судорожно вздохнул. Злость моментально исчезла, будто её вовсе и не было, стило ему взглянуть на потемневшие от гнева глаза брата. Он ненавидит этот взгляд с самого детства. Джеффри, как маленькая мышка, загнанная в угол свирепой кошкой... Нет, не так. Он — маленький щенок, которого прижал взрослый, злобный пёс. Он мог легко внушать страх этим взглядом. Да и не только взгляд Джеффри смущал. Его лицо было слишком близко с лицом брата. — Мне нужно, что вы умерли в муках, — Джефф задрожал. — Мне надоело это игра в «прекрасную семью Вудс». Мне нужно, чтобы мне вернули фамилию моего отца. Если этого не случится, то я просто сойду с ума и наложу на себя руки. Джеффри резко посмотрел на Айзека испуганным взглядом. — Неужели я настолько тебе противен? Что я такого, черт возьми, сделал, чтобы заслужить такое отношение? — Что сделал? Ты родился. После того разговора Джефф с мрачным лицом ходил по дому целых три месяца, а каждый раз видя Айзека где-нибудь в школе или дома — сразу куда-то бежит, сверкая пятками. Хоть раз прояви немного сожаления и помоги ему! Он режет себе пальцы... Он скрипнул зубами. — Ладно. Я буду участвовать.***
Джефф никогда не любил сидеть в темноте, однако желание включить свет в комнате совсем исчезло, стоило ему увидеть канцелярский нож на тумбочке. Все считали, что он спит, но Маргарет уже стала нервничать, замечая у сына синяки под глазами. Она каждый день приносила ему завтрак, обед и ужин на блюдце, каждый раз стуча по двери и дожидаясь, пока Джеффри не отзовётся. Он почти ничего не ел — выбрасывал еду в туалете и оставлял пустую блюдце возле двери. За это время он сильно исхудал, а кожа побледнела от отсутствия сиэтловского солнца. Лью каждый день заходит к нему. И каждый раз вздрагивает, замечая у старшего брата новые синяки и мелкие порезы на пальцах. Младший всеми силами хочет помочь ему. Бесполезно. Джеффри взял нож в руки и потом перевёл взгляд на своё правое запястье. Он видел голубые вены, которые очень сильно видны под бледной кожей подростка. Парень нервно сглотнул, видя перед собой ужасные картины. Руки дрожали, а глаза больно защипали от вступающих слез. «Отвратительно... Отвратительно...» — Тихо... Это просто ужасный кошмар. «Прекрати!» — Ну-ну, почему ты плачешь? — мужчина оскалился, показывая свои белые зубы мальчишке, скуливший под ним. Он грубо толкался в него, заставляя Джеффа сорвать голос. Насильник довольно улыбнулся, наблюдая за судорогами мальчишки, смотревший на него с ужасом заплакавшими глазами. — Видишь? Тебе понравилось. Кончил же. Джеффри закрыл глаза от стыда, дрожа от холода и боли во всем теле. Отвратительно. Горячие слёзы стекали по лицу парня, обжигая кожу. Нож упал на пол. Джефф тихо ревел, закусывая до крови губы, издавая тихие всхлипы. Он прикрыл лицо ладонями. Слишком больно. Слишком страшно. Слишком отвратительно... — Как же ты жалко выглядишь со стороны. От знакомого до боли голоса Джефф вздрогнул и с шоком посмотрел на старшего брата. Когда он зашёл? Джефф не слышал, чтобы дверь хотя бы скрипнула. — Окно, — будто прочитав мысли младшего, Айзек указал на открытое окно. Он со спокойным лицом смотрел на заплаканные голубые глаза Джеффри. Айзек ненавидит его глаза. Это были глаза Маргарет. — Так вот что ты делаешь ночь, когда все спят. Айзек с раздражением взглянул на валяющийся нож, а потом поднял его. В этот момент Джефф вдруг разозлился. Разозлился на брата, который в два часа ночи вдруг ни с того решил наконец навестить его. Разозлился на его спокойное лицо. Разозлился от всей этой ситуации. — Отдай! — Зачем? — Просто отдай! На хриплые крики младшего Айзек пожал плечами и выкинул нож в открытое окно. И не теряя ни минуты плотно подошёл к Джеффу, которого ещё сильнее колотила по всему телу злость. — Зачем ты пришёл?! Зачем?! Я не хочу никого видеть! Особенно тебя! — Мне нужно с тобой поговорить. — Да какое тебе ко мне дело?! — Джефф сам не замечал, как ещё сильнее лились с его глаза горькие слезы. — Ты же с самого моего рождения желаешь мне смерти! Ты не знаешь каково это быть объектом ненависти! Было бы нормально, если бы этот человек был мне чужим! Чужим, понимаешь?! Я бы это стерпел, но, черт возьми... Ты мой брат! Мой брат! Я-я.... Я... — Джефф опустил голову, дрожа всем телом от слез. — Я-я не убивал мистера Стэна... Я... — И даже не смотря на мою ненависть, ты умудрился в меня влюбится. — Ч-что... Айзек слегка стало смешно от ошарашенного лица Джеффри, но он старался выглядишь невозмутимым снаружи. В этот момент Джефф запаниковал. — О-о чем т-ты говоришь... — Кейти Кейс, — от услышанного Джеффа обдало холодом по спине. — Любовные письма в моем школьном шкафчике. Я прекрасно знаю, что это ты мне всё писал, Джефф. Однако мне одно не понятно. Как так получилось? — Прошу тебя, уйди... Я не хочу об этом говорить... Это уже... Это... — Нет, — он схватился за руки Джеффа, хотевший его оттолкнуть. — Говори. Эти письма приходили ко мне с самого детского сада. Когда ты умудрился в меня влюбится, а? — Э-это глупо... Так неправильно! — Вудс закрыл уши руками, не желая слушать брата. — Даже если это неправильно, что с того? Просто скажи это, как есть. Айзек нахмурился, смотря на Джеффа с раздражением. Он вжался в стенку, прижав к себе колени и закрыл от него своё мокрое от слез лицо. Он никогда не любил кого-то успокаивать. — Джефф. Он грубо схватился за плечи младшего и резким рывком приблизил его к себе. На удивление странная поза сидения получилось: удивленный Джефф на коленях сидел перед Айзеком, упираясь руками ему в грудь. Его лицо покрылось румянцем, руки одеревенели и не двигались, лоб покрылся испариной. Айзек прижался к его покрасневшим от укусов губам своими. Все происходящее казалось Джеффу нереальным. Горячие руки брата гладили его по спине, прижимая к себе ещё сильнее. А потом Джефф слегка, совсем чуть-чуть шевельнул губами — и тут же язык брата, настойчивый, требовательный, горький от запаха табака, оказался у него во рту. От этого лицо младшего из Вудсов стало сильнее багроветь на глаза старшего, который предпочитал целовать Джеффри с открытыми веками. От пристального взгляда брата, от его прикосновений и поцелуя голова кружилось в разные стороны. — Ты же всегда этого хотел, верно? — Айзек слегка отстранился от Джеффа. — Моей нежности. Джефф смотрел на совсем другого человека. У него был нежный взгляд, совсем не мрачный или равнодушный, как у Айзека; мягкая улыбка — Айзек не умеет улыбаться, тем более так. И этот проклятый поцелуй... — Б-брат... — Джефф замялся. — Я... — Это будет нашем секретом. Джефф замолчал. Он ощутил усталость, когда Айзек уложил его на кровать. Голова резко стала тяжелой на мягкой подушке, а веки медленно закрывались. Айзек лёг с ним, расположившись на краю кровати, а Джеффри устроился рядом со стеной, прижимаясь к теплой спине брата. — Эй, Джефф. — А...? — Через две недели мы поедим на водопады. Ты поедешь? — Ага... Брат? — Что? — парень повернулся к Джеффри, смотря на подростка слегка сонным взглядом. — Ты же не будешь спрашивать меня... П-про то, что со мной сделал... — Нет, — отрезал. — Спи. — Н-но... — Пусть кошмары идут к чёрту. «И правда»