Притворись моим парнем

      Жуткая головная боль и легкая тошнота с самого пробуждения Джиёна были его закадычными друзьями на ближайший день. Он еле волочил ногами по полу, держась рукой за голову — каждый его шаг отдавался в голове с таким усилением, словно по голове ударили битой, не меньше.       Шумно выдохнув, он почувствовал собственный перегар и сморщился, а следом почувствовал под ногой что-то влажное… Медленно и осторожно, без резких движений он опустил голову и понял: лучше бы не смотрел под ноги — вступил в собственную блевотину. Готовый завыть от досады, он совсем нехотя вытер ногу, протянув ею по полу, оставив жирный след. — Вызову домработницу, — обходя собственную блевотину, он пошел в направлении ванной.       Он вошел в ванную, почесывая голову и пузо одновременно, а затем, смачно разинув рот, позевал. Ему в лицо тут же ударил резкий поток пара, и он не сразу понял, в чем дело. Прищурившись, Джиён увидел то, что не очень хотел бы видеть на трезвую голову — голая Минлин в ванной. — Не понял, — сказал Джиён и вышел за дверь, прикрыв её.       Он с минуту постоял возле двери, пытаясь обдумать происходящее. Еще с минуту до него доходило, что она не должна быть в его ванной голой. Он вновь вошел в ванную и сказал: — Снова не понял. — Может, ты выйдешь? — поинтересовалась Минлин и изогнула бровь, стараясь прикрыть свои достоинства.       И он вышел. Молча. Затем он облокотился о стенку, поглядел на картину.       Через некоторое время из ванной вышла Минлин, а Джиён вошел туда и закрыл за собой двери. Она еще раз посмотрела на закрытую дверь и ушла на кухню.       А Джиён тем временем принял ванную, вычистил зубы и привел себя в человеческий вид. Упиравшись руками об умывальник, он вглядывался в свое лицо и не понимал: «Как после глобальной пьянки он мог выглядеть так, будто он вчера умер, а сегодня еще ходит, но при этом на следующий день выглядеть как парень с обложки?»       Он вышел из ванной и вновь вступил в свою блевотину. Громко выругавшись, он вернулся обратно под звонкий смех Минлин и комментарии вдалеке: «Вы только посмотрите на эту звезду с обложки в собственной блевотине!» Вымыв ногу заново, он во второй раз не повторил свою ошибку — смотрел под ноги и обошел. Усевшись за стол, где девушка медленно попивала кофе, он поднял глаза полные негодования. — Я все еще не понял, что ты здесь делаешь? — Ты разрешил мне остаться, — она протянула ему чашку с кофе и улыбнулась. — Я бы не разрешил даже под дулом пистолета! — Не хочу тебя расстраивать, но ты разрешил: дал письменной разрешение, и на всякий случай я записала это на диктофон.       Минлин протянула ему доказательства — диктофон и бумагу с распиской. Джиён около десяти минут читал и слушал доказательства. Причем несколько раз переслушал, явно не веря своим ушам, да и глазам тоже. — Я был пьян! — Джиён вынес свой вердикт. — Это не отменяет твоей ответственности, — с ухмылкой произнесла Минлин и закинула ногу на ногу. — Тебе все еще этого мало? — Да, мало. — Тогда выметайся из дома. — Это мой дом! — Извини, милый, но это не твой дом, — ликующе ответила Минлин. — В смысле?! — спросил Джиён, охриневая с каждым её словом все больше и больше. — Вот документы, — она протянула документ с его подписью.       Стоило этим документам коснуться рук Джиёна, он их мгновенно разорвал на несколько частей и кинул в воздух, создавая впечатление снега в середине весны. Ликующе, он поднял на неё глаза и улыбнулся. — Не переживай, милый, это была копия, — отмахнулась Минлин и улыбка парня сползла с лица. — Я не помню этого! — кричал парень. — Я предусмотрела это и решила перестраховаться: так как я имею связи, мне сразу же предоставили документы на переоформление квартиры на меня. И ты дал мне сразу три своих автографа, — рассмеявшись, она поведала ему столь увлекательную историю. — Это нечестно! Ты меня обманом заставила расписаться! — уже вопил Джиён, стукнув рукой по столу и она в тот же миг дернулась, чуть испугавшись. — Нет, милый мой, я попросила тебя расписаться, а ты спросил: «Автограф?» и расписался с довольной улыбкой на лице. Я тебя за язык не тянула, когда ты обещал мне в качестве залога на твои правдивые обещания эту квартиру. Сам виноват!       И только Джиён хотел еще вставить свои пять копеек, как оба услышали, открывается дверь. Они переглянулись между собой и взглядом спросили друг друга: «Ты кого-то ждешь?» За секунду они помотали отрицательно головой и уставились на вход в кухню — их не прельщала идея идти проверять, кто мог прийти в такое время.       Минлин схватила первое, что попалось под руку — сковородку. — Ты серьезно? — спросил Джиён, изогнув бровь. — Ну, а что? — ответила та, пожав плечами. — Я не хочу умирать молодой и красивой. — Куда уж тебе до меня, — тихо проворчал Джиён и взял в руку нож.       Порог кухни переступили первые пару человек и Минлин с Джиёном громко завопили, полные готовности наброситься на «гостей». В свою очередь «гости» тоже завопили, увидев такую диковинную картину: Джиён с ногами сидел на стуле и вопил с ножом в руках; Минлин сидела на краюшке стола со сковородкой и также поддерживала парня криками. Уже через минуту Джиён и его «гости» осознали, что им нечего бояться. — Твою ж мать! — вырвалось у Минлин, когда парни затихли. — Я чуть раньше времени душу Богу не отдала! — Черт, вас предупреждать не учили? — Джиён слез со стула и убрал нож обратно. — Какого хрена, собственно, вы здесь делаете? — Ты вчера на звонки не отвечал, — неуверенно начал Ёнбэ, все еще хватаясь за сердце. — Мы пришли тебя проведать. — Кто эта женщина? Ой, то есть девушка? — поинтересовался Сынхён-старший.       Джиён только хотел ответить, но Минлин как обычно открыла рот раньше: — Я его невеста.       И все парни выпали в осадок. Даже сам Джиён.       Джиён вновь хотел себя оправдать, но Минлин и тут не дала ему рта раскрыть: — Джиён хотел вам сказать, но я попросила молчать. — Да нет же, она все врет! — выкрикнул Джиён и тут же пожалел.       Уже через секунду на глаза Минлин навернулись слезы и она начала громко и протяжно плакать. Так, чтобы весь район слышал. Сынхён-младший не растерялся, как остальные и заботливо начал утешать её, приговаривая: «Не плачь, хён иногда грубый, но очень заботливый. Он просто еще стесняется!» — Я б на твоем месте не рисковал так, — как бы невзначай сказал Джиён, — не удивляйся потом, если в нашей следующей песне у тебя будет две строчки. — Пф, — фыркнул Сынхён-младший, — напугал. У меня и так все время есть законные две строчки. И раз уж на то пошло, нужно еще дождаться, пока Ян Хёнсок-хён нас выпустил из подвала. — Как Боженька молвил, — сказал Ёнбэ и притворно смахнул слезу с глаз. — Ну, она правда врет! Расскажи им правду, не нужно врать! — ворчал Джиён, злостно поглядывая на девушку. — Ты врала? — спросил Сынхён-старший и даже бровью не повел.       С тяжелым вздохом, Минлин согласилась не мучить больше Джиёна этим спектаклем и решила поведать парнями свою историю: про сестру, про родителей и маленькой роли Джиёна во всем этом, про его пьяную подписку (с которой парни знатно посмеялись). Но даже после окончания повествования, все четверо были на стороне девушку, что не могло не бесить Джиёна. — Предатели! — выдал Джиён, укоризненно поглядывая в сторону парней. — Дал слово — держи его! — фыркнул Ёнбэ. — Парни, я могу рассчитывать на вашу помощь? — с улыбкой поинтересовалась Минлин. — Да-да, конечно, — дружно ответили парни. — Умрите, — сквозь зубы процедил Джиён, сверля парней взглядом.