***
И снова я пришла в себя в очередной комнате со светлыми стенами. Какие «приятные» воспоминания это навевает. Ох уж эти ужасные светлые стены, безвкусица полнейшая. Я сонно фыркнула и попыталась пошевелиться. Жуткая слабость во всем теле вжала меня в операционный стол, сделав будто в три раза тяжелее. И, черт возьми, не чувствовала ногу, в которую была ранена, а проверить не было сил. — Кто-нибудь... Пожалуйста... — мой голос был тихий. Эх, не услышат же, но надо попытаться. — Я бы не рекомендовал говорить или вообще двигаться, — услышала я бас медика. — Уж полежи, потерпи. Скажи спасибо что тебе ногу не ампутировали. Он явно сказал это с издевкой, отчего я хмыкнула и попробовала сесть. С трудом и после множественных падений обратно, но у меня это вышло, правда из носа снова пошла кровь. Мужчина цокнул языком и, сокрушенно покачав головой, протянул мне салфетку. Неловко (мои руки сильно дрожали) утерев под носом, я окинула взглядом помещение. — Неплохая конура, — я кивнула на один из компьютеров около стены, явно новый и достаточно мощный. Непохожий для рабочего ПК. Артём смущенно почесал в затылке и, достав откуда-то из ящика фляжку, плеснул в граненый стакан густой оранжевой жидкости, а затем протянул мне. Понюхав содержимое, я скривилась — морковный сок. Заметив мою любовь к каротину, медик, прищурившись и скрестив руки на груди, произнес: «Пей». Ну ей Богу мамочка! Я хотела что-то ответить ему, но решила, что здравой мыслью будет промолчать и выпить залпом весь стакан, что я и сделала. Глаза мужчины победно сверкнули, и он забрал у меня бокал. Поморщившись, я пообещала себе, что больше никогда не прикоснусь к этой рыжей херне, а еще к молоку и спарже. Фу, от воспоминаний аж передергивает. — Как насчет поговорить, пока ты отходишь? — Артём пододвинул стул и сел напротив, сверля меня взглядом. — Я абсолютно неинтересная личность, но мне интересно, где мои спутники, — я попыталась учтиво улыбнуться, но улыбка явно вышла кривая. — Так понимаю, ты из тех сталкеров, что были взяты братками на территории БЗО? Молча кивнув, я поняла, что мной еще больше заинтересовались. Да, в Зоне девушку встретишь нечасто, а уж тем более в районе ЧАЭС! — Давай так, — глаза мужчины зажглись тем огоньком, который бывает в глазах у ребенка, что видит нечто новое для себя. — Ты ответишь на мои вопросы, а я организую тебе скорую встречу с твоими друзьями. Я хмыкнула, но ответить не успела, ведь дверь приоткрылась, и в кабинет заглянул Пират. Парень был без своего привычного шарфа и наконец освободился от СЕВЫ. Мой наставник всегда считал, что комбинезоны вечно усложняют жизнь рядовых сталкеров. И я была с ним согласна, хоть и понимала, как усложнялось наше прибывание в Зоне без соответствующей амуниции. Его аристократический профиль вырисовывался на фоне двери, подчеркивая его явно неземное происхождение. Пусть мое сердце похитил другой, но восхищаться своим учителем я не перестану. — Смотрю, вы позаботились о моей боевой подруге, — широко улыбнулся Пират, подходя к нам. Сейчас я явно видела, как он прихрамывает, еле заметно, но припадает на правую ногу. Перелом явно не прошел незамеченным. — О да, мы как раз о вас говорили, — медик протянул сталкеру руку, которую тот пожал, а затем засуетился. — Ладно, мне необходимо дойти до лабораторий, а вы пока поболтайте. — И не позволяйте ей вставать! На последней фразе, Артём погрозил нам пальцем и скрылся за дверью. Я прыснула, а Пират наоборот посерьезнел. Я умолкла, недоумевающе глядя на него. — Что? Забавный парень же… — Надо поговорить. Его тон не предвещал ничего хорошего, а посему я напряглась. Закусив губу, села поудобней и приготовилась внимать. — Знаешь, малая, — начал мой наставник. — Ты же помнишь, что я всегда стремился тебе помочь. Так может выслушаешь совет старого пирата? — он усмехнулся, но в его голосе явно проскочила фальшь. Такая юркая, но не сумевшая скрыться от моего взора. — Если ты по поводу нашего общего знакомого, то можешь заткнуться, — отрезала я. Пират, стукнув кулаком по столу, отвернулся, прошелся по комнате и вернулся ко мне. Его жажда крови захлестнула меня, я тонула в ней, словно котенок, которого в мешке кинули в реку. Каюсь, в тот момент я окончательно потеряла самообладание. Мои руки заскользили по гладкой поверхности операционного стола, когда я попыталась отодвинуться от наставника. Сталкер словно обезумел, зрачок в его здоровом глазу сузился, а сам он весь напрягся. Он был словно пантера, которая была готова броситься на меня. — Значит так мы заговорили теперь, девочка, — рыкнул парень, приблизившись ко мне вплотную. Я почувствовала во рту железный привкус — до крови прикусила губу. — Этот полудурок слишком тебя изменил, — Пират скрипнул зубами и коснулся кончиками пальцев моей щеки. — Не заметила еще этого? Будешь держаться за такого, как он, и помрешь. Он выдержал паузу. Какими долгими показались мне мгновения его молчания. Но когда парень вновь заговорил, у меня внутри что-то оборвалось. — Сделай так, чтобы мне не пришлось повторять.***
Сейчас я четко осознала, что прав был тот, кто говорил, что любви не существует, но есть лишь страх потерять дорогого тебе человека. И я видела причину этого страха перед собой. Но и Пират боялся. Страх и сделал его жестоким. Нет никого безжалостнее перепуганного труса. Игл Прошло несколько часов, я сидел в бункере Сахарова, а передо мной лежал контракт с ручкой. А всё началось с нашего возвращения. После того как нас забрали из НИИ, мы вернулись на Янтарь. Всё это время Лена не отходила от меня ни на шаг. Я постоянно смотрел в её глаза, надеясь не увидеть в них разочарование. На её глазах я убивал, причинял людям боль, как душевную, так и физическую. Но ни разу она не посмотрела на меня как на монстра. Я был для неё родственной душой, за это я и полюбил её. Наши отношения нельзя назвать нормальными, ха, да мы просто парочка психов. В Зоне можно погибнуть в любую секунду, вот ты есть, и вот тебя нет. Все прекрасно это понимают, мы тоже, но зато перед смертью мы успеем многое пережить вместе, то, что другим будет недоступно и не дано. Я рад что у меня есть Лена, надеюсь она тоже. А тем временем вернувшись в бункер, мы отдохнули. Нашей наградой стали сорок тысяч рублей. Сумма для Зоны умеренная, можно разжиться хорошим снаряжением и оружием, но какой ценой были добыты эти деньги… Много хороших ребят погибло, но и плохих мы тоже заставили уйти на покой, чему я вроде бы рад, но на душе всё же больно. Я изменился. Это заметили все «Хищники». Теперь я не новичок, о нет. Я - сталкер, который вместе со своей командой проделал невозможное. Мы первыми ступили туда, где ещё никто не был. Жду не дождусь, когда по всей Зоне будут ходить легенды о нашей команде, байки, анекдоты, любовные истории. Сразу гордость на душе берёт. Мы не забудем павших товарищей, тех кто помог нам взобраться на вершину, когда мы могли упасть. Их имена навсегда найдут место в нашей памяти, я в этом не сомневаюсь. Так вот, передо мной лежит контракт. Сахаров сделал это так неожиданно, что я впал в ступор. Да, мы научно-исследовательская группа, но созданы по инициативе лишь одного учёного, а потому действуем сами по себе. Контракт подразумевает то, что мы будем официальной единицей учёных, и будем действовать по их указке. С одной стороны, это стабильный заработок, минимальный риск жизнью, всегда новенькое снаряжение и полный рюкзак припасов, а с другой это цепь. Снова мне приходится делать выбор между оковами и свободой. Придётся всё время сидеть на Янтаре, лишь изредка выходить за его пределы. Делать замеры, искать артефакты в аномалиях, изучать их. Мутные перспективы. Но, кого я обманываю? Меня уже посадили в будку, остаётся лишь на ней повесить табличку «Игл». Я отодвинул контракт от себя. — Профессор, мне нужно подумать. Слишком всё быстро произошло. — Да, конечно. Но, прошу вас, не затягивайте с решением. На рабочие места есть множество претендентов, я же пропускаю вас без очереди, так сказать. Ничего не ответив я подошёл к Лене, которая одиноко сидела в пустой комнате, где нас собирали. Я присел рядом. Она не подписала контракт. Сразу же его отвергла со словами: «Я не буду на побегушках учёных». Её личико такое милое, когда она злится. А злится она потому, что я не сделал так же как она. Да, я всерьёз рассматриваю возможность подписания контракта, со своей стороны. Даже не смотря на то что мне придётся фактически ничего не делать. Я обнял её, прижав к себе. — Эй, прости Лен, просто… Не дав мне договорить, она высвободилась из объятий, и сказала: — Делай как знаешь, — она нарочито безразлично пожала плечами, скрестив руки на груди, но не глядя в мои глаза. — Понимаешь же, что я тут не останусь. Она отвернулась и принялась с повышенным интересом изучать план бункера, висящий на стене. Мне ни за что не хотелось с ней расставаться. Я люблю её, но похоже теперь наши пути расходятся. Мы не перестанем любить друг друга, просто будем в разных частях Зоны, она тоже это понимает. — Лена, я тебя люблю. Ничто и никто не сможет нас разлучить. Ни расстояние, на котором мы будем, ни люди, которых мы встретим в своих жизнях. Знаешь, когда мы впервые поцеловались, ты так мило уснула, что в тот момент никакая сила не Земле не вырвала бы тебя из моих рук. Сейчас происходит то же самое. Я никому не позволю отобрать тебя у меня. Даже эта бумажка, которую я подпишу не изменит нас. — Хотелось бы мне самому верить в свои слова, но, похоже её это успокоило. Я встал с кушетки и подошёл к ней. Повернув её к себе, я увидел, что она очень расстроена, разлуку с любимым человеком тяжело пережить. Особенно разлуку в таком её виде. Ещё один поцелуй, и я вышел из комнаты. Возможно мне лишь показалось, но выходя я услышал, как на пол упала капля. А после, двери за мной закрылись. Сахаров молча сидел в своём кабинете и заполнял бумаги. — Я согласен, — тихо сорвалось из моих уст. — Где контракт? Почему я выбрал цепь вместо свободы? Просто потому что я привык. Да, разорвав прежние оковы я вдохнул свежий запах свободы, но подобно преданному псу, я возвращаюсь домой. Меня уже больше ничто не сломит, я и так сломлен. Когда деревянная балка рушится, её заменяют стальной, так случилось и со мной. Я сам так решил, и никто не может меня осуждать. У них нет на это права. Подписав контракт, я вернулся в комнату к Лене. Но её там не было. А на полу был еле заметен след от слёз. — Прости меня, Лена. Я люблю тебя, прости. — Хотелось бы мне, чтобы она услышала эти слова, но этому не суждено быть. Меня ждёт много событий. Да, они не будут такими насыщенными как её, но они будут моими. Что немного радует. Я вошёл в ванную комнату. Зеркало встретило меня отражением моего уставшего лица. Хм, щетина на лице. Раньше я не позволял себе такого. Взяв рядом лежащую бритву, я уж было хотел изменить себя, но потом подумал: «Хватит, больше меня ничто не изменит», и с этими мыслями отложил бритву в сторону. Хватит изменений на сегодня, пора остановится, найти своё место. И кажется, я его нашёл… кажется. Гемункул — Ну вот, а потом я убиваю трёх монолитовцев одним лишь ножом! А после достаю ПМ и выношу ещё четверых прямо в голову. Вот это было зрелище. Тебя как зовут-то? — Екатерина Николаевна, и, пожалуйста, не мешайте мне работать! Не получилось. А так хотел подкатить к этой девушке, ну не беда. Прошло несколько часов, а я до сих пор торчу в НИИ. Сахаров так и не явился, напарники куда-то пропали, а медсёстры не дают… А день так хорошо начинался. Сняв с себя СЕВУ, я молча изучал помещение, в котором нахожусь. Здесь всё точно такое же, как в моём институте. Даже на мгновение показалось, что я прямо в нём, а потом в двери вошёл учёный. Странный такой, приторный я бы сказал. Глядите-ка, поправил очки и давай к Катьке подкатывать. Э, что за дела?! Она на него клюнула, а на человека, мастерски врущего — нет. Окей, похоже, я в параллельной вселенной, и мне здесь не нравится! Я сижу в фойе данного комплекса. Катя — секретарь доктора Артёма как-его-там. Когда мы оказались здесь, то лишь мне одному хватило ума сидеть на месте, не будет же Сахаров бегать по институту и искать нас, в конце концов. Ладно ещё принцессу забрали на операцию, но её верные псы-то куда делись? Странно это. К слову о странном, я рассказал о своих приключениях уже пятерым учёным и двум девушкам, никто не поверил. Зато они поверили, как америкос Игл замутил с Сорокой. Этот мир свихнулся, раз считает, что мыльные оперы и любовные истории куда интереснее боевиков. Миру конец настанет, а им бы лишь почитать как образовалась новая парочка. Местную тишину разрывали тикающие настенные часы, и стучащие по клавиатуре пальцы Кати. Сейчас бы подремать, но нельзя. Сахаров может прийти в любую секунду, а я не могу этого пропустить, иначе останусь в этом звуковом аду на всю свою жизнь. Как вдруг мне на ПДА пришло сообщение, о том, что на мой счёт пришли сорок тысяч рублей. В электронном виде, значит? Ясно, может так и надёжнее, но чувствовать только что напечатанные на станке купюры всё же приятнее. Хм, а вот и чудо, в смысле, Сахаров прибыл. Подобно бабочке он впорхнул в двери сего комплекса, и подлетел ко мне. «Ах, какой чудесный день! Не правда ли, Гемункул, деточка?» — Чёрт, как же смешно это бы выглядело, но на самом деле всё было примерно так: — Гемункул! А я вас уже и обыскался. Что за небрежное отношение к работе? Да что с ним не так? Чего на меня наезжает этот хрыч? Я, спокойно себе сижу в фойе, никого не трогаю, кроме медсестёр, и он мне такие заявления предъявляет. Да в рот компотил я эту Зону и всех её обитателей! — Профессор, я всё это время сидел здесь. В отличие от остальных «участников» группы. Сорока вон, на операции. — Оу, ну что же, раз такое дело, тогда прошу меня простить. Ха! Сразу бы так. Наконец-то мой гений был оценён как нужно. После этого Сахаров снова начал бегать по институту, собирая «Хищников». Через час все были в сборе. Игл с Сорокой под ручку, и Пират за ними как хвостик. Ну что же, пора возвращаться в бункер на Янтаре, а там и посмотрим, что делать дальше. Всю дорогу я проверял свой электронный кошелёк, и каждый раз, удостоверившись в том, что деньги всё ещё на нём, шёл дальше и думал о следующем разе, когда его проверю. Но до бункера добрались в общем-то нормально. Хоть что-то в моей жизни бывает нормального. Не успел я прилечь на кушетку отдохнуть, как мня тут же дёрнул Сахаров. Он вошёл в мою комнату и сунул в руки какой-то листок бумаги. Контракт? Что вы от меня все хотите? Мне просто нужно полежать и отдохнуть, а не читать и подписывать. Он молча вышел из комнаты, даже не накричав на меня, удивительно. Двери закрылись, и я присел к столику. В тот же момент на нём расстелилась белоснежная дорожка метамфетамина. Вот уж не думал сделать это сейчас, но так уж сложилось. Да, я употребляю этот наркотик. Но зависимости не имею благодаря субоксону. Я принимаю таблетку сразу после того, как вдохну мет. Не знаю почему, но случилось это ещё в институте. Помогает справляться с проблемами, я так думаю… Но уже не знаю, мне некогда об этом думать. Мет стал частью моей жизни, так же как пища, толчок, воздух. Лишь одна проблема: остался всего десяток таблеток субоксона, а в зоне его не достать. Моя никчёмная жизнь лишает меня даже такого удовольствия. Дело сделано, порошок действует, и я откидываюсь на спинку кушетки. А после читаю контракт. Какая-то муть о том, что я должен буду работать на учёных, изучать зону… я тут же порвал контракт. Потому что знаю о чём он. Меня предупреждали: подписываешь эту бумажку, а после сидишь на Янтаре как истукан, и поминай как звали. Не хочу себя ограничивать в чём-то. Это плохо скажется на мне. Думаю, что останусь в бункере ещё на какое-то время, мне нужно отдохнуть от напряжения, стресса, шока... забыть обо всех смертях что случились на моих глазах. По щеке покатилась слеза. Уж не знаю, сам я её выдавил, или мет помог…