Братья мы или где?

На пороге комнаты Зака я трушу. Руки предательски начинают трястись, ладони в миг становятся влажными; хочется присесть. Я стою и вдыхаю горячий воздух. Боже, нет, я не смогу этого сделать. Как я заговорю с ним? Вдруг он выгонит меня… Разворачиваюсь, собираясь позорно отступить, но дверной скрип и до боли режущий голос раздаются в ушах: - Мелкий? – оборачиваюсь на привычное обращение. – Чего хотел-то? Кажется, Зак не был расстроенным… Значит, у меня есть шанс. Видимо, сама судьба хочет, чтобы я разобрался с братом. Значит, так тому и быть. - Ну… Знаешь, Зак… Я тут подумал, эм… Я хочу п… поговорить с тобой хочу… Зак вопросительно-удивленно поднял бровь: - Да что с тобой? Грэй, ты же обычно тараторишь без умолку. Так излагай чётче, нет у меня времени. Вот опять он торопится, будто на пожар. С ним невозможно нормально общаться! - Я хочу поговорить, - пришлось глубоко вдохнуть, чтобы собраться и подобрать нужные слова. – О девушках! - Ох ты ж, мальчик вырос? Ну валяй. - Ну, не совсем в этом смысле. Я подумал… Вот зачем тебе все эти девчонки? То есть… все они далеко, а вот я же! Только руку протяни! Всегда рядом! Я… - Пхахах, Грэй, что-то я не понял. Ты это в подружки ко мне набиваешься? Что ж, это не самая плохая реакция, которой я ожидал. Зак откровенно ржал над моими словами. Надо мной. Но тут я и сам понимал, что, действуя в порыве эмоций, я как-то не слишком детально продумал план своих действий. Обидно, конечно, что Зак счел меня, должно быть, недостаточно взрослым для подобных просьб… Ну почему я не продумал всё? - Что ж, братишка, если тебе так хочется, - Зак прыснул смехом, наклонившись к моему лицу, сокращая разницу в росте. – Будь моей девчонкой, Грэй! Что для начала? Пойдем на свиданку? Вечер при свечах и все такое? Хех, мелкий, - он потрепал меня по волосам, отчего я почувствовал себя еще младше. – Ты меня насмешил. Зак направился куда-то, куда шел, до встречи со мной у его двери. Он ушел, а я остался наедине со своими мыслями. Честно говоря, это не было слишком приятно. Я оказался абсолютно растерян. Я… я должен быть счастлив? Должен порадоваться? Зак не воспринял мои слова в серьез? Но я был серьёзен! Он, что ли, не понял меня? Что же мне дальше делать?.. Остаток вечера мне не удавалось переговорить с братом с глазу на глаз. И только я начинал упоминать про то, что меня волнует, так Зак начинал смеяться и вновь проходил мимо меня, как мимо пустого места. Что же я должен сделать, чтобы он понял?! Как ни обидно, а итогом, Зак стал обходить меня стороной. По истечению дня вся моя уверенность улетучилась, а желание общаться скатилось в ноль. С душой, полной горького отчаянья, мне пришлось улечься спать. Точнее, меня заставила лечь мама, крайне обеспокоенная моим поникшим настроением. Не знаю, как я смог отговориться, скинув все на плохую погоду, но у меня получилось избежать долгих поучительных нотаций. Все-то считают меня недостаточно взрослым, чтобы самостоятельно с чем-либо справляться. Спать мне не хотелось, поэтому я лежал на спине и повторял таблицу умножения. Это был самый верный способ уснуть. Однако даже надоедливые цифры не могли меня усыпить. Более того, я понимал, что стоит мне уснуть – я вновь встречу свои ночные кошмары. Таким образом, перспектива сна меня никак не радовала. В районе двух часов по полуночи я услышал скрип половиц напротив моей комнаты. Первой мыслью стало ожидание моих оживших кошмаров, поэтому я, против воли, сжался в комок, крепче укутываясь одеялом и повернувшись лицом к стене. Всматриваться в темноту мне совсем не хотелось, поэтому я стал прислушиваться. Уловив знакомый запах одеколона и тяжелое шарканье, я выдохнул. Вероятно, это был отец, вновь поздно вернувшийся домой и решивший пожелать мне спокойной ночи. Поплотнее закрыв глаза, я продолжил слушать. Папа сел на край кровати, коснулся моей шеи и шепотом произнес: - Грэй… Ну ты и дурак! Вовсе не папа пришел со мной попрощаться. Зак провел рукой вверх по моей шее и слабо потрепал по волосам. Излюбленный жест. - Грэй, - снова легкий шепот. – Я плохо тебя понимаю. Ты еще такой мелкий… вот зачем ты лезешь не в свои дела? - Просто я люблю тебя, Зак. Знал бы брат, как мне надоело всё держать в себе. И почему-то Зак не был удивлен тем, что я не сплю. - Дурачьё! Конечно же ты меня любишь! Мы всё-таки братья, нам так положено, знаешь ли… - Но я хочу быть всегда рядом с тобой, а не только, когда ты вспоминаешь, что мы «всё-таки братья»! А еще, я не хочу, чтобы ты был с другими… Они расстраивают тебя. А я такого не допущу! - Тише ты, весь дом разбудишь, - верно, спят же все. – Грэй, да что с тобой такое приключилось? Никто меня не расстраивает, я и сам кого хочешь расстрою! Хотя тут и нечем гордится… Ты просто все неправильно понимаешь. - Мне часто снятся кошмары, - сам не знаю, зачем, перевожу тему разговора. Быть может, просто сил не хватает, вновь выслушивать, что я ничего не понимаю. – Мне снятся динозавры… рапторы и прочие… а знаешь, в чем мое единственное спасение, во время таких снов? Ты, Зак. Ты единственный, кто приходит ко мне на помощь. Ты забираешь меня подальше от страха и… Зак, должно быть, замечает, как меня лихорадит. Он придвигается ближе и берет мою ладонь в свою крепкую руку. Я ошеломленно отмечаю: - Да, именно так ты и поступаешь. В моем сне, ты всегда берешь меня за руку… Прямо как сейчас. - О, правда? – Зак наклоняется ко мне так, что я чувствую шелест его шепота на своей коже. – Расскажи, что же я делаю дальше? Мои глаза, уже привыкшие к темноте, с недоверием поглядывают на брата. Как далеко можно зайти в подобной игре? А Зак, бесспорно, видит происходящее как игру. Тогда я сделаю так, что он поймет, что всё серьезно. - Вроде бы ты… - кажется, Зак читает меня довольно легко, и от смешинки в его глазах мне становится страшновато. Но кто я такой, чтобы отступаться после всего, что наговорил? – Целуешь меня. Отчаянно зажмурившись, я почувствовал, как близко губы Зака прошлись от моих. Но, ощутив весь спектр трепета и волнения, я встретил теплое касание бархатистых губ на моей щеке. Кто как мог бы отреагировать, ну а я был крайне смущен и возмущен подобным поступком моего брата. Да, прежде я вспых, но после зарекся недовольством. Вскинув голову так, чтобы смотреть на Зака в упор, я, с некоторой обидой, вполголоса шепчу: - Так ты считаешь меня ребенком, да? По-прежнему, глупым и наивным? Поэтому не хочешь воспринимать ни меня, ни мои слова серьезно? Поэтому уходишь к другим?! – голос срывается на высокие тона. – Потому что я… всего лишь «мелкий», да?! Я отодвигаюсь от Зака дальше, стирая влагу с щек, но он перехватывает мою руку выше локтя, а другой рукой толкает меня в грудь, вжимая в стенку у кровати. Он скалится и произносит с вызовом: - Да, ты и есть ребёнок! Пацан, который ничего не понимает в этой жизни! Не знаю, какой реакции хотел добиться Зак такими словами, но они меня, очевидно, не утешили. Я лишь всеми силами сдерживал подкатившие к горлу слезы, когда Зак ударил своими губами мои. Это было похоже на что-то собственнически-грубое. Я и не понял, как такими нежными губами можно так грубо целовать. Зак чуть смял и прикусил мою нижнюю губу, а в каждом его движении я чувствовал отмщение за мои выходки. Этим поцелуем Зак высказал мне все, о чем предпочитал молчать ранее: и как я его порой раздражаю, и как он устал от моих глупостей, и как же он любит меня не меньше, чем я его. Так может, мы больше не играем? Теперь всё серьезно? Отстранившись, Зак позволил мне вдохнуть. Я просто не мог сейчас дышать ровно, но Зак был в полном порядке. Разве что руки чуть подрагивали, касаясь теперь моего запястья и спины. Конечно, ведь это не у него только что украли первый поцелуй! Зак вновь сжал мою ладонь и спросил: - Напомни, - улыбка. - Именно так я спасаю тебя в твоих кошмарных снах? Извращенец мелкий! Зак треплет меня по волосам и, не дождавшись ответа, поднимается с мягкой постели и направляется к выходу. - Ну сладких снов, братишка. - Зак, нет! Не нужно уходить! – я понимаю, что его не отпущу. – Останься со мной. Улыбку Зака в тот момент трудно описать. Она теплая, говорящая: «Да всё хорошо», заставляющая улыбаться в ответ. Я ничего не видел лучше этой улыбки. С тех пор я научился целоваться. С тех пор Зак реже бывает унылым. С тех пор, когда мне снится кошмар и я начинаю дрожать сквозь сон, когда меня с головой накрывает липкий страх, я чувствую спасительные объятия своего Зака. И теперь я знаю наверняка: проснувшись, эти объятия никуда не денутся.