Истиная история Балто. Книга первая. Дорога в Ном

Близилось утро, но судить об этом было практически невозможно: ни намёка на скорый восход солнца, ни проблеска света, ни зарницы на далёком, едва ли видимом, горизонте. Тем временем начало сгущаться нечто похожее на туманные образования, постепенно поглощие всё что ни есть вокруг, белёсой полупрозрачной дымкой. Ещё с полминуты, и упряжка уже рассекала туман, в котором всё еще были различимы одинокие деревья и пробегающая порой лесополоса. Затем он стал постепенно сгущаться, снижая видимость, и Гуннар мог разглядеть лишь свою упряжку и тёмный силуэт Балто, бегущего впереди. Но погода и не думала останавливаться на этом, а напротив, туман только усиливался с огромной скоростью, уменьшая радиус обзора сперва до десяти, потом до пяти, а после из глаз стали скрываться предметы на расстоянии едва превышающем метр. Скоро он стал настолько непроглядным, что силуэт Балто, да и вообще конец нар, скрылся в этой сплошной, непроглядной пелене, скорее по плотности напоминающей нечто среднее между жидкостью и газом. Теперь Гуннар мог положиться лишь на собачью упряжку, которая мчалась где-то впереди, но разглядеть таковую не представлялось возможным. Сейчас главное - не сбиться с намеченного маршрута, прибыв в деревушку, в которой их уже ожидала другая упряжка, готовая перенять эстафету и завершить эту гонку со временем. Но ни собаки, ни сам Гуннар, не мог предположить, сколько ещё им осталось до назначенного пункта, а ночная тьма, да к тому же так внезапно сгустившийся туман совершенно сводили на нет любую попытку разглядеть на горизонте очертания этой деревушки. - Нет, - подумал Гуннар Кассен, - в этом проклятом тумане мы проплутаем в поисках деревни, потеряв огромное количество времени, к тому же нет никаких гарантий, что нам посчастливится её найти. А потому, как мне кажется, единственным верным и более надёжным решением, будет сразу взять курс на Ном. "К тому же, - посчитал он, - псы перенесут этот забег без особых негативных последствий". (Интересно, считали ли так сами псы в упряжке, на чью долю выпало весьма нелёгкое испытание, вынести которое способен далеко не каждый). До Нома оставалось ещё около двадцати миль, и Гуннар повёл упряжку напрямик, тем самым миновав назначенный населённый пункт. - Никогда ещё мне не приходилось бежать в упряжке в такой плотный туман, - думал Балто, тяжело вдыхая морозный воздух. -Ничуть не удивлюсь, если, не дай Бог, встречу на своём пути какое-нибудь дерево, даже не успев остановиться. Однако Балто и упряжка, то ли благодаря самому Балто, то ли благодаря его Хозяину, а скорее всего по счастливой случайности пока что благополучно продолжали свой путь. Упряжка мчалась уже без малого семь часов, а Нома всё не было видно. Собаки дышали тяжело, выпуская горячие клубы пара, языки их свисали, а лапы были натружены многочасовым бегом, бока вздымались и опускались, а сердца бешено колотились. Они изнемогали от усталости, но всё еще продолжали свой путь, несмотря ни на что. Впереди, как вожак этой упряжки, бежал Балто, который тоже, не менее остальных, был изнурён продолжительной гонкой, но не было времени останавливаться ни на миг: Ном в опасности и упряжку ждут сотни жителей, а потому, даже о непродолжительном отдыхе не могло быть и мысли. Шли минуты, проходила одна миля за другой. - В жизни не приходилось так долго бежать, - мысленно подметил Балто, пытаясь разглядеть сквозь ночную тьму и пелену тумана хоть какие-то очертания. - Ладно, на то она жизнь ездового пса. Бежать в упряжке всю свою жизнь... и в ней же умереть. Но Балто был ещё довольно молод, а потому не стал на этом долго задерживаться, пустив ход мыслей на самотёк. - Стоит ли быть за это благодарным судьбе? За такой конец? Нет, конечно никто не утверждает, что всё будет именно так, но всё же... Да. Разумеется Балто был благодарен за то, что жизнь распорядилась с ним именно таким образом и никак не иначе. - Уж лучше в упряжке, чувствуя свободу. Свободу бега, нет, даже не бега, а душевного полёта над бескрайними просторами Аляски, чем, будучи прирученной собачёнкой, умереть где-то за решеткой зоопарка или стенах квартиры, за которой для неё ничего более не существует, пусть даже встретить свой конец в мягком ложе, преисполненным полного покоя. Но неожиданно мысли прервались, ибо Балто, буквально в метрах пятнадцати, увидел очертания двух- и трехэтажных домов с остроконечными крышами и шпилями, которые пропадали в густом облаке тумана, к счастью, уже не столь плотного. Эстафета не передана.