10 фотографий

Энни стояла перед большим зеркалом, расстегивая пуговицы белоснежной рубашки. Наконец начались летние каникулы, и ближайшие несколько месяцев девушка не планировала даже притрагиваться к школьной форме. Избавившись от верхней одежды, она окинула своё отражение довольным взглядом: кожа бледна, длинные иссиня-чёрные волосы, заплетённые в два хвоста, достающие до широких бёдер, осиная талия, хорошо развитая для её возраста грудь, которой явно было тесно в чёрном бюсте. В ониксовых глазах была озорная искорка. — Блин, — Энни ловко расстегнула лифчик и внимательно присмотревшись к своим прелестям. — Недавно же размер сменился, и вот, опять… — вдруг краем глаза брюнетка увидела позади себя какое-то движение и резко обернулась, прикрывшись рукой. Дверь в её комнату была чуточку приоткрыта, и Энни готова была поклясться, что видела в дверном проёме какое-то движение. Прекрасное лицо тут же исказилось от злости. Марк сидел на лестничных ступеньках с невинным видом, насвистывая какую-то мелодию, когда Энни подкралась к нему сзади и со всей силы пнула в спину. Брат-близнец кубарем скатился по лестнице и распластался на полу, закряхтев от боли. Держась за отбитую поясницу, подросток встал и встретился со взглядом сестры, успевшей переодеться в полосатую кофточку и мини-шорты. — Никогда не подходи к моей комнате, ясно?! Тупой брат! — не то, чтобы она была особо взбешена, просто подобная манера общения для неё давно стала нормой, и даже в хорошем расположении духа она норовила обидеть Марка. — О чём ты, сестра? — совершенно невинно спросил подросток, и от одного его голоса брюнетку покоробило. — Я никуда отсюда не уходил, пока ты не явилась и столь жестоко не ударила в спину родного брата. — Будь благодарен, что я вообще коснулась твоего грязного тела своей ногой! — Марк понурил голову и что-то неразборчиво прошептал. — Чего ты там бормочешь? — брюнет вдруг ухмыльнулся и посмотрел сестре в глаза. Было в его взгляде что-то безумное, убивающее в Энни всю спесь и заставляющее её оцепенеть. — Тебе стоит лучше запирать дверь, — близнец облизнул губы. — Кстати, выглядишь ты просто прекрасно, — это было похоже на краткосрочную вспышку гнева. Только что Марк смотрел на сестру так, словно он раздевает её глазами, а мгновением позже вновь надел маску невинного, заботливого брата. — В чём дело, сестрёнка? — по-доброму улыбнувшись, Марк потянулся к брюнетке. — Не прикасайся ко мне! — грозно, но в то же время как-то отчаянно и испуганно вскрикнула девушка, ударив брата по запястью. — Чёртов мусор! — Энни быстро взбежала вверх по лестнице, оставив Марка в одиночестве. Он ещё несколько минут стоял неподвижно, с грустью смотря на свою руку, а затем вновь беспечно улыбнулся. Хотела она того или нет, через полчаса Энни снова пришлось находиться с братом в одной комнате, когда родители позвали их завтракать. Их семья была хорошо обеспечена и жила в двухэтажном частном доме, где у каждого была своя личная комната, и, не считая таких вот моментов, Энни могла не видеться с братом целыми днями, даже находясь в одном доме. Марк сидел напротив девушки, и даже поедая хлопья, залитые молоком, ни на секунду не сводил с неё взгляда. Ей от этого было настолько тошно, что еда попросту не лезла в горло. Энни многое раздражало в близнеце, но хуже всего было то, что своим существованием он портил одну из немногих вещей, которые ей по-настоящему нравились. Её отражение. Всякий раз, смотреть на брата было всё равно, что глядеть в зеркало с изъянами. И всякий раз, когда у «отражения» появлялась эта мерзкая ухмылка, девушку сковывал страх, чувство потери контроля — Марк, Энни, вам стоит кое о чём знать, — сказал отец семейства, не отрывая взгляда от газеты. Заполучив внимание детей, он не особо серьёзно, так, словно это пустяк какой-то, сказал: — Нам с мамой нужно на две недели уехать в командировку по работе. Вы уже достаточно взрослые, так что останетесь здесь, заодно, присмотрите за домом. — Что? — для Энни слова отца прозвучали, как приговор. Одна. На две недели. С ним… — Почему вы раньше не сказали?! — Ну, мы же говорим сейчас. Это всё равно ничего не изменит, мы не можем отказаться от поездки, — виновато отвечает мама. — Т-тогда, я поеду с вами! — в отчаянии предложила девушка другой вариант. — Энни, не ломай комедию, — строго ответил отец. Брюнетка начала закипать от гнева и ударила по столу кулаком, указывая на Марка. — Я с ним не останусь!!! — её близнец тут же состроил наивнейшее выражение лица. — Брось, сестрёнка, будет весе… — Заткнись!!! — Энни перебила Марка, и тут терпение отца лопнуло. Он терпеть не мог, когда его дочь так обращалась с родным братом. — Хватит закатывать истерики! Мы уедем сегодня, а ты останешься с братом и в кои-то веки будешь вести себя с ним по-человечески! — стоило мужчине прикрикнуть, и Энни тут же поникла. — Но, папочка… — Я своё слово сказал! — отец демонстративно вернулся к чтению газеты, яростно мечась взглядом по заголовкам. Энни могла лишь надуть щёки и смотреть в пол, пока Марк сиял довольной ухмылкой. Через несколько часов, родители уехали на машине, а Энни даже не спустилась их проводить. Она заперлась в своей комнате, надела наушники и включила музыку погромче, стараясь игнорировать вскоре зазвучавший стук в дверь. Вот только получалось не особо хорошо, Марк барабанил в неё с такой силой, что ничто не могло заглушить этот шум. — И как у тебя руки не болят… — недовольно пробурчала девушка, вскакивая с кровати и подходя к двери. Она резко распахнула её и громко выкрикнула в лицо близнецу: — Ну что?! — Родители просили передать, чтобы ты не дулась, — спокойно ответил Марк, слегка сгорбившись, запустив руки в карманы джинс. — Это всё? Тогда, убирайся! — парень не сдвинулся с места. — Послушай… — Нет, это ты меня послушай! Я тебя уже видеть больше не могу, меня каждый раз буквально тошнить начинает, так что, раз уж мы остались вдвоём, давай видеться как можно реже, чтобы меня и вправду не вырвало! Ты, мерзкий, больной, тупой брат!!! — каждое слово Энни процедила сквозь зубы с таким невероятным презрением, что было даже удивительно, как у неё ещё желчь изо рта не начала течь. Марк смотрел на неё секунд десять, внимательно, холодно, и в итоге, принял решение. — Знаешь, вообще-то, это далеко не всё, — прохрипел брюнет, медленно закрывая за собой дверь. Он сделал шаг сестре навстречу, а та, в свою очередь, попятилась. — Ты чего? — Марк не отвечал, сохраняя непреклонное хладнокровие, и Энни продолжала от него отступать, пока не налетела на кровать, споткнувшись и упав на пятую точку. — Э-эй! Не подходи! — Не бойся так, — привычно усмехнулся близнец, достав из кармана свой телефон. Он сделал пару движений пальцами, после чего поднёс его экраном к лицу девушки. — Я хочу, чтобы ты взглянула вот на это. — Что ещё за… — договорить брюнетка не успела, поскольку слова застряли у неё в горле. Перед лицом Энни оказалась фотография, на которой она лежит на кровати в одном нижнем белье, запустив одну руку под ткань бюстгальтера, а другую поднеся ко рту, смачивая пальцы слюной. Марк демонстративно начал листать фотографии, каждая последующая из которых была откровенней предыдущей. К бледным щекам брюнетки прилила кровь, а глаза её расширились и наполнились ужасом. — …Как ты мог всё это снять? — Было легко. Говорю же, тебе нужно лучше запирать дверь. — Я не об этом! Я же твоя сестра, как у тебя рука поднялась фотографировать такое?! Что с тобой не так, а?!! — Наверное, я болен. Болен тобой, сестрёнка, — Энни казалось, что Марк просто издевается и отвечает не всерьёз. Наивная. — Не смешно! — А я и не шучу. На самом деле, ты сейчас совсем не о том думаешь. Лучше сосредоточься на том, что я могу с этими фотографиями сделать, — от одной только мысли об этом девушку бросало в дрожь. Она попыталась выхватить телефон, но близнец ловко от неё увернулся. — Ха-ха, у меня столько вариантов! Может, выложить всё в интернет? Представляешь, сестрёнка? Я вмиг сделаю тебя известной! Или, может, мне стоит сделать побольше копий, прийти с ними в школу и начать продавать их твоим фанатам! … — вдруг, брюнет сделался серьёзным, перейдя к настоящей угрозе. — Разумеется, это всё не то. Тебя таким особо не напугаешь. А вот если я покажу эти фотки твоим друзьям… — Ты не посмеешь! — Ещё как посмею. У тебя не так уж много друзей, и ты ими очень дорожишь. Ты же не хочешь их потерять? — видя, что у девушки ещё остаются сомнения и намерение сопротивляться, Марк добавил: — Конечно, есть шанс, что они отреагируют на несколько похабных фотографий адекватно, всё-таки это не такое уж большое дело. Зато, что будет, если я скажу, что ты сама позволила мне тебя сфотографировать? Заниматься подобными вещами перед родным братом — это уже совсем другое дело. — Можно подумать, тебя кто-то послушает! — хоть Энни и старалась говорить уверенно, на глаза ей уже навернулись слёзы, а голос предательски задрожал. — Ты же знаешь, что в скандальную историю легко поверить. Мне достаточно убедить одного человека, и вскоре поползут слухи. Оглянуться не успеешь, как станешь изгоем. Но ты не волнуйся. Даже если друзья от тебя отвернутся, у тебя всегда буду я, — последнее предложение Марк произнёс с упоением, растягивая каждое слово и получая от этого нескрываемое удовольствие. Чувство власти над сестрой дурманило близнеца. — …Чего ты хочешь? — наконец, Энни осознала своё положение и пошла на попятную. — Quid pro quo, — брюнетка непомонимающе вскинула брови. — Услуга за услугу. У меня тут десять фотографий, и я хочу превратить их в десять желаний. За каждую исполненную просьбу я буду удалять одну фотку. — И что это будут за просьбы, Ганнибал? Прибраться у тебя в комнате или что-то в этом духе? — губы Марка вытянулись в жуткой улыбке от уха до уха, и стало очевидно, что желания будут далеко не такими невинными. Брюнет сел рядом с девушкой, так близко, что она могла почувствовать запах его дезодоранта. Энни в ту же секунду хотела вскочить с кровати и вжаться в противоположный угол комнаты, подальше от брата, но он ей не позволил. Юноша накрыл её ладонь своей и слегка сжал. От соприкосновения с его кожей брюнетка поморщилась. — Это ещё не всё. Отныне ты должна быть терпимее ко мне, иначе я могу расстроиться, и тогда фотографии отправятся туда, куда надо, — Энни прикрыла глаза и, приложив огромное усилие, перестала сопротивляться. Марк взял её за подбородок и, приблизив своё лицо к ней, сказал тихо, почти что нежно: — Хорошая девочка, — по щеке девушки потекла солёная капелька, и брюнет незамедлительно стёр её большим пальцем. – Ну, что ты? Не плачь, уверен, тебе это в конечном счёте понравится. — Давай просто побыстрее со всем этим покончим, — одними губами прошептала Энни. — Сразу к делу, да? Вот это дух! Что ж, для начала… поцелуй меня, — ониксовые зрачки девушки расширились. — Рехнулся?! Даже для тебя, это просто омерзительно! — Это моя первая просьба и я хочу, чтобы ты меня поцеловала. По-взрослому. И я сразу же удалю одну фотографию, честное бойскаутское, — Энни попробовала нарисовать в своём воображении картину, на которой она касается губ близнеца своими, и к горлу брюнетки в то же мгновение подступил комок, но выбора у неё не было. Оставалось только скрепя сердце отмучиться поскорее, а уж потом Марк своё получит. — Делай, что хочешь, но делай это сам. Я тебя целовать не буду, ты, больной… — Марка и такой расклад более, чем устраивал, поскольку он не дал сестре договорить, впившись в мягкие губки. Энни от испытываемого шока даже дышать забыла. Родной брат и вправду это сделал, не колеблясь, лишил её первого поцелуя. Причём, поцелуй, по мнению брюнетки, был подстать Марку: мерзкий до неприличия. Вы когда-нибудь видели, как едят маленькие дети? Они все извазюкиваются, часто жуют с открытым ртом и не обращают внимания на то, что брокколивое пюре в итоге оказывается у них везде, даже за ушами. Так вот, сейчас происходило примерно то же самое, только юноша не трапезничал, а запихивал в рот девушки свой язык, и пачкал он всё вокруг не в брокколи, а в слюне. Она стекала по подбородку Энни вязкими сгустками, и это при том, что большую часть девушке приходилось сглатывать, чтобы не захлебнуться. Марк проникал глубоко, почти доставая до горла, оборачивал её острый язычок своим, надавливал на него. Девушка, как и парень, ни на секунду не закрывала глаза. Она не делала этого, потому что вообще не могла пошевелиться от неожиданности, а Марк, скорее всего, просто не собирался лишать себя возможности понаблюдать за реакцией сестры. Что хуже всего, Энни так и не увидела в его глазах и намёка на жалость или сострадание, и это окончательно давало понять, что на пощаду она может даже не рассчитывать. Когда брюнетке стало нечем дышать, близнец прервал поцелуй, позволив ей вздохнуть. Он посмотрел на неё так, как смотрит художник, гордящийся проделанной работой: ещё недавно широко распахнутые глаза теперь были едва открыты, в них читалась невероятная усталость, навалившаяся на девушку. Рот слегка приоткрыт, слюна стекает уже не только по подбородку, но и по шее, пачкая кофту, а из-за сбившегося дыхания грудь вздымается часто-часто. Марк ухмыльнулся, приставив большие пальцы к уголкам её губ. — Ты прям как щеночек! С тобой забавно играть! — Хах…ха… — Энни пыталась отдышаться и, уведя взгляд в сторону, пробормотала: — Зоофил… — Ха-ха-ха! Давай, фиглярствуй сколько тебе будет угодно, но я же вижу, как тебя развезло! — брюнетка хотела яростно возразить, но брат не дал ей даже начать. — Тем не менее, мы ещё не закончили. Я же сказал, что хочу, чтобы ты меня поцеловала. А ты даже не шевельнула своим славным язычком. Это не считается. — Ты надо мной издеваешься?!! Ты же обещал!.. — И я исполню своё обещание, но всё должно быть по-моему. В этот раз, постарайся сделать всё, как надо, — умолкнув, Марк с ожиданием посмотрел на сестру, намекая, что теперь она должна сама податься ему навстречу. Энни наградила его испепеляющим взглядом и с горем пополам приблизилась к ненавистным губам и коснулась их своими. Ей хотелось хоть немного оттянуть тот момент, когда их языки вновь переплетутся в странном танце, и несколько секунд поцелуй оставался поверхностным, даже каким-то невинным, вопреки всей порочности ситуации. Но делать нечего и в итоге всё равно приходится его углубить. Энни закрывает глаза, не в силах более смотреть на брата, и старается представить на его месте кого-то другого, касаясь нёба брюнета языком. Вот только, кого? Парня у неё нет, да и не смотрела она ни на кого из своего окружения в таком свете. Ей все казались недостойными. Может, стоит подумать о какой-нибудь знаменитости?.. Марк прервал эти размышления, начав посасывать язык Энни, несильно его прикусывая. Брюнетка рефлекторно занесла руку, чтобы отвесить брату пощёчину, но он её опередил и, не глядя, сдавил ладонь девушки. Она пыталась вырваться, всё слабее и слабее и, в конце концов, сдалась, позволяя близнецу вытворять всё, что ему вздумается. Незаметно для себя самой, она, пожалуй, начала стараться слишком сильно для той, кто просто хочет отработать одну компрометирующую фотографию. Наконец, Марк её отпустил. — Ну что… — Энни сглотнула новую пинту слюны. Язык у неё онемел и теперь, заплетался, словно девушка была пьяна, — доволен? — … — вместо того, чтобы ответить, юноша вновь достал телефон и показал сестре, как удаляет одну из фотографий. После этого, он встал и подошёл к двери, как ни в чём не бывало, взявшись за ручку. — Отдыхай. Силы тебе очень скоро пригодятся, — прежде, чем исчезнуть в дверном проёме, Марк бросил взгляд через плечо, с усмешкой произнеся. — Мы с тобой повеселимся всласть, сестрёнка. Это я тебе гарантирую. Как только брат ушёл, Энни откинулась на кровать и закрыла лицо руками. Ей хотелось прополоскать рот кипятком или хотя бы принять горячий душ, и проветрить свою комнату, чтобы избавиться от запаха Марка, но сил на это у неё не осталось. Проваливаясь в сон, она успела почувствовать странное покалывание между ног, но не придала ему особого значения.