10 фотографий

Всю ночь Энни мучили кошмары, чувство тревоги, а проснулась она в холодном поту. Голова была тяжёлой, как после похмелья, и она не сразу вспомнила, что произошло накануне. Брюнетка сползла с постели и медленной походкой направилась в ванную. Включив там свет, она взглянула в зеркало, висевшее над раковиной. Кожа у Энни была очень нежной, синяки появлялись даже от лёгкого шлепка, поэтому она сразу заметила, что губы немного красноватые. Во всех «сочных» деталях вспомнился вчерашний поцелуй, и девушка в ту же секунду схватила электрическую зубную щётку, выдавила на неё обильное количество пасты и принялась яростно чистить зубы. Делая это, она принюхалась и обнаружила, что её одежда насквозь пропахла одеколоном брата. Девушка сплюнула вспузырившуюся мятную пену в раковину и, быстро раздевшись и закинув одежду в корзину с грязным бельём, влетела в большую душевую кабинку. Горячие струи воды казались спасительными, очищающими, дезинфицирующими. Энни даже обрадовалась поначалу, но потом подумала о том, что у Марка осталось ещё девять желаний, и даже если каждая клеточка её тела полностью очистится от следов контакта с братом, это всё равно ненадолго. Хочет она это признавать или нет, впереди её ждёт неминуемое, полное загрязнение. — Да что же это такое… — брюнетка погладила собственные плечи и, не выдержав, зарыдала, опустившись на колени. Она хотела отдохнуть этим летом от бесконечной упорной учёбы, от необходимости шесть дней в неделю находиться в окружении большого количества людей. Понаслаждаться одиночеством. И надо же было близнецу всё испортить! Она это ему ещё припомнит! Переодевшись, девушка спустилась на кухню, где от увиденного у неё отвисла челюсть: Марк стоял у плиты в мамином фартуке и, весело напевая, резал быстрыми движениями ножа помидоры, а на плите готовился омлет, отчего по дому витал приятный аромат. Парень казался таким умиротворённым и дружелюбным, ну прямо божий одуванчик. — Ты уже проснулась, сестрёнка? — спросил он приторно-сладким голосом, стоя к брюнетке спиной. У Энни по спине пробежал холодок, возникло ощущение, словно у близнеца и на затылке есть глаза. — Садись, я как раз заканчиваю готовить завтрак. Хотя, скорей уж поздний обед, — парень бросил взгляд на настенные часы, показывающие, что время уже давно за полдень, как бы укоряя сестру за то, что она так поздно проснулась. — Спасибо, обойдусь, — язвительно и грубо ответила Энни. «Он что, думает, что после вчерашнего я с ним за один стол сяду?! Чёрта с два! Пускай удаляет ещё одну фотографию, и тогда я, быть может, сделаю ему одолжение…». — Я сказал, сядь, — Марк обернулся и, ухмыльнувшись, облизнул лезвие внушительного кухонного ножа, одарив сестру жутким взглядом маньяка. — Пожалуйста. Скривившись, девушка себя пересилила и с шумом уселась за стол, подложив руку под подбородок, стараясь не выдавать свой страх. Близнец подставил перед ней тарелку с омлетом и парой помидорных долек, сам сел напротив и с довольным выражением лица произнёс: — Приятного аппетита, — Марк принялся молча уплетать собственную стряпню, краем глаза наблюдая за сестрой и ожидая, что она сделает то же самое. Энни неосознанно отметила, что юноша ест гораздо аккуратнее, чем целуется, и сама не поняла, за что конкретно она на него сейчас злится. — Это всё ты приготовил? — скептически спросила она, ковыряясь в омлете вилкой. — Да. Приготовлено с большой любовью, сестрёнка! — проклятая моментально визуализирующая все образы фантазия вмиг нарисовала в разуме брюнетки парочку образов, от которых её начало выворачивать наизнанку. — У меня аппетит пропал, — Энни с отвращением отодвинула от себя тарелку, и в то же мгновение Марк как-то чересчур резко подхватил дольку помидора, отправил её себе в рот и, направив вилку на девушку, пробубнил, пережёвывая: — Если ты не будешь есть, ты умрёшь, — девушка испуганно взглянула на близнеца, сохранявшего каменное выражение лица. — Это что, угроза? — Ха-хах! Нет! Это всего лишь одна из потребностей человека! Всем нам нужно кушать! — Но я не хочу! — Энни сейчас напоминала дующегося ребёнка, со всеми его «Не хочу! Не буду!». — Хотя бы попробуй, а уже потом строй из себя цацу, — громко хмыкнув от раздражения, брюнетка исполнила просьбу парня, просто чтобы тот от неё отстал, и тут же удивилась от того, насколько вкусным был приготовленный братом завтрак. Марк довольно улыбнулся. — Не так уж плохо, а? — Замолкни уже… — близнец поднёс руку ко рту и сделал движение, имитирующее застёгивание молнии. Остатки завтрака оба доели в полной тишине, нарушаемой лишь редким скрежетом вилок. Энни до последнего ждала, что вот сейчас Марк пошло облизнёт губы и выдаст ей своё новое желание, от которого каждый волосок на теле встанет дыбом, но близнец не спешил. Он умел смаковать удовольствие. Решив, что брат пока не собирается ей докучать, Энни встала из-за стола, не поблагодарив брата за завтрак-обед, и быстро поднялась наверх. Проходя мимо двери, ведущей в комнату Марка, она остановилась, настороженно прислушалась, и не уловив приближающихся шагов, юркнула в комнату. Времени у неё немного, действовать нужно быстро, но несмотря на это, девушка потратила несколько лишних секунд, удивлённо оглядывая комнату. Она очень давно сюда не заходила, и обитель близнеца представлялась ей захламлённой, вызывающей отвращение, как и всё с ним связанное, но нет. Напротив, здесь царил идеальный порядок, убранство, ни единой пылинки. Встряхнув головой, брюнетка принялась искать телефон Марка. В первую очередь, проверила под подушками — там она бы спрятала что-то важное, личное, затем, под кроватью, на рабочем столе, и вот, очередь дошла до комода с вещами. Открыв первую же полку, Энни впала в ступор, забыв о том, зачем пришла сюда. Вся полка была «посвящена» её нижнему белью, аккуратно сложенному и, кажется, расфасованному по цвету. То-то она вечно удивлялась тому, куда у неё вечно пропадают любимые трусики. — Ищешь что-то? — прозвучал голос брата у неё за спиной, и девушка испуганно обернулась. Марк держал телефон, который она столь жаждала найти, размахивая им, как трофеем. — Ага, ищу! Например: два десятка своих трусов! — близнец беспечно пожал плечами, словно говоря: «Дело-то житейское!». — И что ты с ними делаешь? — Тебе в подробностях описать? Ну, я беру их в руку, снимаю штаны и… — Стоп!!! Я передумала! Даже знать не хочу! — Марк немного удивлённо сдвинул брови. — Если ты до сих пор не поняла, скажу в открытую: я тот ещё извращенец. — Поняла, и именно поэтому ты мне отвратителен! — Энни попыталась выбежать из комнаты, но близнец перегородил ей дорогу. — Дай пройти! — она толкнула его в грудь, но парень не сдвинулся с места. Девушка была слишком слаба, чтобы силой заставить его сделать хоть что-то. — Эй, так не пойдёт. Раз уж ты всё равно здесь, почему бы нам не заняться делом? Условия всё те же, одно желание, одна фотография, — Энни злобно взглянула на брата исподлобья, нахмурилась, и, сглотнув подступивший к горлу ком, вместе с гордостью, спросила: — И чего ты хочешь? — брюнет хитро сощурился. — Хм. Хочу тебя поласкать. — …Где? — «Я что, правда на это соглашусь? Опять?! Хотя, какие у меня ещё есть варианты?». — Да везде! Начну с этих славных пухлястиков, — брюнет указал голодным взглядом на грудь сестры. — Не слишком ли дешёво?.. Давай хотя бы по фотографии за всё, что выше пояса и ниже? — голос Энни сделался необычайно грустным и обречённым. Всё-таки, не каждый день ей приходилось торговаться, чтобы продать себя подороже. — Извини, но здесь я диктую правила. К тому же, вся эта наша сделка — уже великодушие в чистом виде! Сама подумай, я мог бы просто шантажировать тебя этими фотографиями, сколько захочу, ничего не давая взамен, — как ни противно это признавать, но была в словах юноши некая извращённая логика. - Ну, так что? Можно? — Т… Только не делай ничего странного, — как будто до этого действия Марка вовсе не были странными. У него в глазах заплясали озорные огоньки, он торопливо запихнул телефон в карман, обогнул сестру и резко прижался к её спине, приложив руки к бокам девушки. Энни зажмурилась, почувствовав на своей шее горячее дыхание близнеца, такое неровное, дрожащее, словно он очень сильно нервничал. На самом же деле, брюнет испытывал трепет. Его ладони начали медленно двигаться вверх, очёрчивая талию девушки, а вместе с ними вверх по спине поднимались мурашки. Добравшись до груди, Марк подложил под них ладони «лодочкой», слегка качнув, словно взвешивая. На Энни сейчас не было лифчика, и единственным препятствием от прямого контакта служила тёмная футболка с не слишком облегающей тканью, портящей парню всё впечатление. — Сними, — хрипло скомандовал близнец, но девушка не шелохнулась. Меньше всего на свете ей хотелось оказаться перед ним полуголой, беззащитной, и чувствовать соприкосновение его кожи к своей. Марк с раздражением в голос добавил: — Сними, или я её порву. Зажмурившись ещё сильнее, Энни задержала дыхание, собралась с силами и одним движением стянула с себя футболку, бросив её на пол рядом с собой. От такого резкого движения её груди забавно подпрыгнули. — И низ тоже, — тут уж брюнетка широко распахнула глаза, повернула голову и шокировано уставилась на юношу. Вмиг об этом пожалела, увидев, какое у него озверелое выражение лица. Стало ясно, что ещё немного, и Марк плюнет на все эти заморочки с фотографиями, нагнёт её и вставит по первое число. — …Ладно, — давясь слезами, девушка начала возиться с пуговицей джинсовых шорт, руки дрожали, и ей потребовалось около минуты, чтобы всё расстегнуть, а снимая их, она неосознанно выставила аппетитную попку. — Женщина, что ты творишь… — тихо пробормотал Марк. — А? — во взгляде Энни сейчас было столько наивности, что парень с трудом сдержал смех. Он обратил внимание на чёрные трусики, представлявшие из себя, скорей уж, пару узких полосок тонкой ткани. — Кхэм… Я говорю, трусики оставь. — Фетишист, — обиженно буркнула, и в то же мгновение близнец, ухмыльнувшись, вновь к ней прижался, обхватив упругие холмики. От такой прыти Энни аж взвизгнула, но, закусив губу, постаралась терпеть всё молча. Марк воспринял это, как вызов, грубо смял груди, так, что у неё чуть в глазах не потемнело, затем, ослабил хватку, вновь сжал… Грудь вскоре онемела, и в то же время болела от каждого прикосновения. Девушка не выдержала. — Сволооочь… Так, по-твоему, ласкают?! — А тебе что, неприятно? — с искренним удивлением спросил брюнет. — Нет! Мне больно, придурок! — Но, когда ты сама с собой играешь, ты ведь это делаешь столь же грубо. И выражение лица у тебя при этом вовсе не болезненное. Может быть, ты мазохистка? — Я не!.. Нхааа! — с пухлых губок сорвался предательский стон, когда брат вцепился в соски, зажав их между пальцами. Марк сильно оттягивал их, перекручивая, дразня и терзая твердеющую плоть. Было больно, но в то же время так… так… Привычно. Пальцы у брата были тонкие, нежные, совсем не мальчишеские. Прикосновения близнеца ощущались, как её собственные, и Энни казалось, что она сама себя ласкает, только не может остановиться. — Нет? Но сосочки-то твердеют, — парень припал губами к шее девушки, в том особенно нежном участке прямо под затылком, где росли тоненькие волосинки. Провёл по ней языком, прикусил, с трудом сдерживая желание углубить укус, ощутить солоноватый привкус на губах. — Ты у меня такая вкусная! Так бы и съел! — Во-первых, я не твоя! Во-вторых… — Марк убрал одну руку от груди и повёл её вниз, медленно, с тактом. Он задержался на плоском животике, погладив его с какой-то излишней, пугающей нежностью, словно в чреве брюнетки росло дитя. Затем, взялся за резинку трусиков и резко потянул её вверх. — Хиаахх!.. Прекрати! Прекратиии!!! — Но тебе же нравится! Сама посмотри! — не понимая, брюнетка опустила взгляд вниз и увидела, что творится у неё между ног. Натянутая ткань впивалась меж влажных половых губ, ерзая, теребя крупный клитор. По внутренней стороне бедра стекала мутноватая капелька. Близнец улыбнулся, напомнив довольного кота, играющегося с мышкой. — У тебя тут течёт, как из ручья, от прикосновений родного брата! Выходит, ты тоже извращенка! Аха-ха-ха-хах! — глаза Энни сильно расширились от ужаса, рот раскрылся, но громкий вопль прозвучал с сильной задержкой: — Нееет!!! — почему её нервные окончания воспринимали ласки брата, несмотря на отвращение, почему не могли умереть под его руками, столь знакомыми? Энни попыталась вырваться из хватки близнеца, забившись в истерике, забыв на мгновение об уговоре, но брюнет обхватил её за талию, прижавшись губами к её уху. — Тише-тише! Ну, ты чего? — вдруг с беспокойством шепнул он, осторожно слизнув с щеки солёную дорожку. — Шшш… — брюнетка часто дышала, понемногу успокаиваясь в руках близнеца. Стало мерзко, уже не от того, что тело её предавало, а от того, что она дала слабину. Сделалась на короткий промежуток времени беспомощной перепуганной девчонкой. Нужно было срочно вновь сделаться холодной, презрительной. — …Эй, уродец, — заговорила она в привычной раздражённой манере, отдышавшись. — Скажи, что это мне в бедро упирается, а? — Ах, это… Ну, либо я зачем-то засунул себе в трусы очень большой огурец, либо ты невероятно сексапильна, сестрёнка! — спустя секунду, брюнетка услышала позади звук расстёгивающейся молнии. — Хочешь проверить? — Что… Какого чёрта?! — Энни почувствовала влажное прикосновение набухшего, пышущего жаром члена к ягодице. — Ты же говорил, что собираешься только «ласкать»! Н-н-не смей расстёгивать своё дрочилово!!! — Какое-то не слишком ласковое слово, не находишь? — ухмыльнулся брат, слегка оттянул пропитанную влагой ткань и сделал резкий толчок. Энни громко вскрикнула, сердце пропустило пару ударов, но мгновением позже, она поняла: брюнет не вошёл в неё, только просунул свою напряжённую плоть под её нижнее бельё, плотно прижавшись к разгорячённым половым губкам. Поражённый взгляд сам по себе приковался к выпирающему из-под тёмной ткани члену у неё между ног. – Ох, кайф… Так тепло и скользко! — Убери от меня эту мерзость! — Я бы на твоём месте не ёрзал! Ты же сейчас сама его случайно вставишь! — юноша был прав. Он находился в опасной близости от входа в лоно девушки, одно неверное движение, и всё будет очень плохо. Девушка обречённо обмякла, повесив голову. — Прости, я просто больше не смог терпеть. Давай так, я удалю ещё одну фотографию, а ты его потрогаешь? Это не займёт много времени. В конце концов, я уже почти на пределе! — не дожидаясь согласия, Марк взял сестру за руку и приложил её ладонь к ткани трусиков, обволакивающей обнажённую плоть. — …Чёрт бы тебя подрал! — брюнетка со злобой сжала ненавистную плоть близнеца. — Ахах! — парень не то рассмеялся, не то застонал, и начал совершать короткие толчки, трясь о вздрагивающую киску девушки. Энни с недовольной гримасой «трогала» невероятно напряжённую плоть близнеца, не в силах оторвать взгляда от промежности. В какой-то момент, гнев начал быстро уступать почти научному интересу и любопытству. Она ведь никогда раньше не делала ничего подобно, даже не видела мужской орган вживую, и сейчас он представлялся ей, не как часть тела брата, а как отдельное, странное существо. Существо, игривое и реагирующее на прикосновения, как какой-то котёнок. «Б… большой», — пронеслась смутная мысль. — «И такой горячий. Пульсирует… Ему что, правда приятно? Это… так… отвратительно…». Энни неосознанно зажала член брата между ног посильнее, яростнее задвигав рукой. В какой-то момент она заметила, как через трусики просачивается какая-то тягучая жидкость, и на этот раз, это уж точно не её выделения. — Из… Из него что-то выходит… Это нормально? — Да! — Марк неожиданно обхватил бёдра сестры, вжался в неё, что есть силы, а орган его задёргался, как эпилептик, после просмотра летнего блокбастера. — Я сейчас…! — Что? — только и успела спросить девушка, прежде чем в ладонь ей ударило горячее семя. Даже через ткань обильное количество просочилось, а Энни чисто рефлекторно от испуга сильно сжала головку и не отпускала её до тех пор, пока толчки не прекратились. Марк дышал так, словно только что пробежал марафон, всё ещё держа сестру, но уже намного слабее. Брюнетка, отдышавшись, поднесла руку к лицу, удивлённо, почти заворожено глядя на покрывавшую её вязкую жидкость. «Это сперма?.. Марка… Такая густая и так много. Разве должно быть так много? И запах… такой странный», — сама того не заметив, Энни приоткрыла рот и потянулась к ладони языком…