10 фотографий

Писалось под Defiler - Cryomancer Рывком Марк втащил сестру в свою комнату. Он швырнул её на кровать, с такой силой, что не будь перина столь мягкой и пружинящей, девушка запросто могла бы получить серьёзные ушибы. Она боялась пошевелиться или хотя бы открыть рот, в попытке успокоить рассвирепевшего близнеца, уж слишком страшен он был в это мгновение. Его глаза пылали от злобы, в них виделось желание причинить боль, уголки плотно сжатых губ подрагивали, как и кулаки, которые он, кажется, в любую секунду готов был пустить в ход. Не было больше той издевательской ухмылки, игривости, трепета. Энни с ужасом осознала, что её брат, кажется, наконец стал тем, кем ему было суждено стать по всем параметрам. Беспощадным маньяком-насильником. — Не вставай, — прохрипел Марк. Тут даже угрозы никакой не потребовалось, чтобы пришпилить девушку к кровати словом, как бабочку булавкой. Интонация сама по себе выражала всевозможные угрозы. Не сводя взгляда с брюнетки, парень подошёл к комоду, на ощупь нашёл ручку второй полки и резко потянул на себя, полностью вытащив её из комода и высыпав кучу хранившихся в ней носков на пол. Энни, не понимая, к чему всё это, вздрогнула, когда близнец с силой ударил полку о стену. От удара фанерное дно полки отвалилось, и из неё с шумом посыпалось тайное содержимое: наручники, кляп с поблёскивающим красным шариком, прищепки-зажимы, моток кожаной верёвки, какие-то странные пластмассовые киндер-сюрпризы разных цветов, с длинными тонкими проводками, на концах которых были пульты. До сего момента брюнетка подобную атрибутику видела только в БДСМ-порнухе. Затем, Марк поднял с пола один из носков, внутри которого явно что-то было, и вытащил из него маленький пузырёк с жидкостью без этикетки. Отыскав белоснежный носовой платок, он плеснул на него немного жидкости. Сразу же запахло эфиром. А вот это уже совсем не хорошо. Что бы Марк ни собирался делать, Энни это в любом случае не сулит ничего хорошего. Пока брюнет отвлёкся, она решила рискнуть и рванулась к двери. Заперто! И когда близнец успел? — Я же велел тебе не вставать, — едва девушка обернулась, брат прижал к её лицу платок. Силы её моментально оставили, земля ушла из-под ног. Она бы упала, если бы Марк вовремя не подхватил её безвольное тельце. Выглядело это так, словно в ходе бального танца юноша внезапным движением опустил свою партнёршу до самого пола, готовясь впиться в губы страстным поцелуем. Но намерения близнеца, разумеется, были куда менее романтичными. *** Очнувшись на постели Марка, Энни открыла глаза, но ничего не увидела перед собой. На глазах была повязка из тёмной ткани, из-за чего брюнетка понятия не имела, что сейчас делает брат, и в комнате ли он вообще. Она попробовала успокоиться и сконцентрироваться на своих ощущениях: во рту чувствовалось лёгкое онемение, привкус металла, а во всём теле была такая слабость, что даже если бы Энни могла, далеко она бы не ушла. А учитывая то, что пока она была в отключке, близнец её связал, да так, что не шевельнёшься, побег и вовсе невозможен. И речь шла не о каких-то там связанных руках и ногах, всё её тело в хитрых сплетениях сковывал самый настоящий бандаж. А в какую позу Марк её поставил! Руки связаны за спиной, колени плотно сведены вместе, бёдра высоко подняты, а голова наоборот, прижата к постели. Говоря простым языком, девушка стояла раком. — Ну, как ощущения? — голос прозвучал откуда-то справа. В нём была озлобленная издёвка, угроза. Как же Энни сейчас хотелось его увидеть, понять, что он собрался делать. Без этого знания она чувствовала себя совершенно беззащитной. — Жмёт верёвка? Хорошо. Значит, у меня всё правильно получилось, — Энни не знала что сказать в ответ, пока не заметила кое-что. — …Я голая, — прошептала она, сгорая от стыда. До сего момента, что бы Марк с ней ни вытворял, ей никогда не приходилось полностью перед ним обнажаться. — Не нужно стесняться. Мы же близнецы, как-никак, — эти слова зажгли в Энни такую ненависть, что на мгновение страх отступил, и она дала волю эмоциям. — И это ты мне говоришь?! Что-то ты не помнил о нашем родстве, когда меня мучил! Проклятый извращенец! Ненавижу!!! — внезапно нечто со свистом разрезало воздух и с силой хлестнуло брюнетку по попке. Секунду девушка не понимала, что только что произошло, а затем громко взвизгнула, почувствовав жгучую боль от того, что к красной полосе, оставленной на бёдрах, приливает кровь. Она попыталась выгнуться, но лишь сильнее натянула верёвку, отчего та впилась в особо нежные места. — Не смей говорить такие ужасные вещи своему любимому брату! — новый шлепок со всей силы, за которым следует. На этот раз, стало ясно, что Марк порет её ремнём. – Я так ради тебя стараюсь, и не получаю никакой благодарности взамен! Может быть, это тебя проучит?! — Благодарности?! Да о чём ты… Ахиии!!! — не будь её руки связаны, Энни бы зажала себе рот ладонями, лишь бы не визжать во весь голос, как поросёнок на убое. Энни всегда была чувствительным ребёнком, вулканом эмоций, и родителям достаточно было просто её побранить, чтобы вызвать слёзы и хоть какое-то раскаяние. Отец отлупил её ремнём лишь однажды, и тот случай она на всю жизнь запомнила, и с тех пор всегда боялась этой меры наказания. После нескольких ударов ремнём, слёзы у неё уже текли ручьём, брюнетка шмыгала носом, извивалась в истерике. В довершение ко всему, верёвка от резких телодвижений натирала промежность. Смесь боли, унижения, беспомощности и стыда образовывала какой-то неописуемый коктейль ощущений, среди которых было и постепенно разгорающееся порочное возбуждение. — В последние годы ты только и делала, что оскорбляла меня! Унижала! Поливала грязью!!! — Марк говорил с неподдельной обидой, накапливавшейся годами, при этом не переставая терзать попку девушки, уже и без того красную, словно спелая клубника. — А я всё это терпел, так старался вернуть наши прежние отношения! Мы ведь были так близки в детстве! Знала бы ты, как это больно, видеть презрение в глазах любимого человека! Девушка и сама не помнила, с чего началось строительство этой великой стены, которую она воздвигла между собой и братом. И, если честно, сейчас ей было уже всё равно. Хотелось только одного: чтобы эта пытка прекратилась. Давясь слезами, она отчаянно закричала: — Я поняла! Ай! Н-ну, честное слово! Я больше так не бу… Ай! Идиот, мне больно!!! — Марк вдруг хлестнул её посильнее. — Не знаю! Я не знаю никакого идиота! Это не моё имя!!! — и тут, на Энни снизошло осознание, от которого она, неожиданно для самой себя, почувствовала вину. Она уже очень давно не называла брата по имени, обычно вместо этого используя различные оскорбления. Может быть, если она сделает это сейчас, он остановится? Едва ли от этого станет хуже. — Марк! Братик! Ну, пожалуйста, прекрати! — рука близнеца, поднятая для нового удара, остановилась в последний момент. Комната наполнилась частым, тяжёлым дыханием девушки, периодическим всхлипыванием и болезненным постаныванием. Спустя примерно минуту, Марк стянул с глаз сестры пропитанную слезами ткань, и она смогла на него взглянуть: брюнет, как и она сама, весь был в поту, раздет почти догола, а выражение лица у него было очень усталое, но какое-то по-детски счастливое. — Это ли не самые прекрасные слова в моей жизни? — он ухмыльнулся и вытер со лба пот. «По крайней мере, он снова улыбается…», — промелькнула у брюнетки мысль. — Хах… ха… Теперь, развяжи меня… — Нет, ещё рано, — если бы Энни не была столь измучена, она бы во всё горло заорала. Она представить себе не могла, чего ещё близнец от неё хочет. Близнец отошёл от кровати, оказавшись в слепой зоне брюнетки, где-то позади неё. — Марк, что ты собрался делать?! Марк! — Черт, как же приятно моё имя звучит из твоих уст, — когда парень это сказал, его горячее дыхание обдало бёдра брюнетки, значит его лицо находилось от них в считанных сантиметрах. Энни буквально физически ощущала, как взгляд близнеца бесстыдно блуждает по её пунцовой от шлепков попке. Закончив её осматривать, Марк присвистнул. — Выглядит довольно болезненно. Прости, похоже, что я немного перестарался… Но ничего! Я заглажу свою вину и залижу твои раны! — Не надо! — можно подумать, юноша спрашивал разрешения. Он нежно, с осторожностью провёл языком по ягодице сестры, и по спине у последней пробежали мурашки. Марк принялся покрывать бёдра поцелуями и водить по ним языком. Можно было почувствовать разницу в температурах их тел, всякий раз, как брюнет к ней прикасался: от прилившей к ней крови, попка Энни была почти обжигающе горячей. Только девушка успела расслабиться, почувствовав, что ей и правда стало немного легче, как ласка брата внезапно переместилась к её половым губам, в которые он с жадностью впился. — Там… Там у меня совсем не болит! — Хорошим девочкам, усвоившим урок, после наказания полагается награда. Метод кнута и пряника — основа такого рода отношений, — сказал Марк, на секунду оторвавшись от своего занятия. — Каких ещё отношений?! — брюнет, вместо ответа, вернулся к своему занятию, и Энни осталось только лежать молча и терпеть, стараясь не стонать — Ха… Знаешь, учитывая, как у тебя тут мокро, похоже, что и пряник никакой не нужен, — с насмешкой заявил близнец спустя несколько секунд. — Для такой милой мазохистки, как ты, само наказание — уже награда. — Да не мазохистка я!!! — неожиданно, Энни почувствовала, как Марк ослабляет верёвку на её ногах. В девушке загорелась надежда на то, что сейчас весь этот кошмар закончится и брат её отпустит, но на этом он остановился. Теперь, брюнетка частично могла двигать ногами, однако всё остальное тело по-прежнему было связано. Резким движением парень перевернул сестру на спину, и лишь сейчас она заметила, что он держит в руках кляп и что-то ещё. С явным намереньем её заткнуть, Марк полез к её лицу, и стоило ей открыть рот и взмолиться о пощаде, он ловко просунул в него красный шарик, приподнял голову брюнетки и застегнул ремешки на затылке, туго их перетянув. Энни почувствовала неприятный вкус резины, изо всех сил сжала шарик зубами, сверкнув на брата взглядом, полным злобы. От одной мысли о том, насколько она сейчас глупо выглядит, девушке хотелось провалиться под землю. Близнец же, заставив её замолчать, спустился ниже, широко раздвинул ей ноги, несмотря на отчаянные попытки их сжать, и лицо его оказалось в непосредственной близости от её влагалища. Игриво облизнув пересохшие губы, брюнет провёл рукой по гладкой коже на внутренней стороне бедра Энни, переместил её вверх и, потеребив половые губки, обхватил нежную кожицу вокруг клитора большим и указательным пальцем. Поводил ей вверх и вниз, тут же вызвав у брюнетки положительную реакцию, заставив её сладостно замычать. Ласка близнеца оказалась столь приятной, что девушка совершенно забылась, растворившись в приятных ощущениях. Она быстро подошла к своему пределу, ещё бы пара секунд, и Энни кончила. — Знаешь, я кое-что у тебя позаимствовал, — неожиданно Марк прекратил стимуляцию, хоть и не убрал руку, и сестра удивлённо приподняла голову, недоумевающее, измучено на него взглянув. И тут она увидела, что в другой руке близнец держит её электрическую зубную щётку. Глаза парня хитро заблестели, и он демонстративно её включил, отчего та тут же зажужжала и завибрировала. — Ты ведь не против? — Мммм!!! — поняв, что брат собрался с этой щёткой делать, девушка яростно замотала головой. — Ну, я так и подумал, — двигающиеся туда-сюда жёсткие щёточки прижались к «вишенке» Энни, и ту же секунду она завизжала, что есть мочи, выгнулась всем телом, неосознанно встав «мостиком». Контраст недавней нежной ласки с грубейшим истязанием нежнейшего места на её теле накрыл её мощнейшей волной ощущений от смеси боли и удовольствия, и она моментально испытала оргазм. Совершенно обессилив и дыша, как после марафона, Энни с облегчением подумала: «Ну, теперь-то он точно остановится… Ведь должен же остановиться?!». Энни думала, что порка была мучительной пыткой, но она жестоко ошибалась. Следующие двадцать минут, тянувшиеся, как двадцать часов — вот это пытка. Только мучают её не столько болью, сколько удовольствием. Казалось, что её тело девушке больше не принадлежит, ловя один оргазм за другим от этого мучительного, граничащего с агонией наслаждения. Поначалу, Энни изо всех сил молотила ногами по кровати, как при припадке, в попытке отогнать брата, и несколько таких ударов даже попали Марку прямо в голову, но он этого словно не почувствовал, не отрывая восхищённого взгляда от киски сестры, буквально брызгавшей соками. Потом, силы её окончательно покинули, казалось, что брюнетка потеряла сознание, просто глаза всё ещё открыты. Близнецу это показалось скучным, и он уже хотел прекратить, как вдруг сестра ни с того ни с сего оживилась, громко замычав с новой силой. Марк засмеялся, решив продолжить свою игру, не замечая, что Энни отчаянно пытается ему что-то сказать, проклиная ненавистный кляп. В этот раз, брюнетка из последних сил пыталась сдержаться, но вот, всё тело брюнетки вновь содрогнулось, взорвавшись огнём, и она испытала не похожий на все предыдущие, самый отвратный и постыдный, но в то же время, самый сильный оргазм, как на зло, яркий и продолжительный. Из уретры вырвалась тоненькая жёлтоватая струйка, и она почувствовала, как матрас под ней пропитывается влагой, а комнату заполняет запах мочевины. Знай Энни, что её ждало, она бы ни за что не выпила тот стакан апельсинового сока. — Вау! — Марк даже немного испугался, решив, что он «сломал» сестрёнку. — Ты могла бы просто сказать, что тебе нужно в туалет!.. — опомнившись, парень виновато почесал затылок. – А, ну да… я ж тебе рот заткнул. Видя, что Энни тихо ревёт от сильнейшего стыда в её жизни, близнец поспешил развязать её. Он специально выбирал такую верёвку, от которой не останется следов, как бы сильно брюнетка ни пыталась вырваться. Кляп он убрал в последнюю очередь, ожидая, что сейчас он услышит новую порцию оскорблений. Но, вместо это, девушка просто села, поджав под себя ноги, и жалостливо, по-детски захныкала. Марк не смог сдержать умилительной ухмылки, поскольку эта картина напомнила ему кое-какие забавные эпизоды из детства. И поступить он решил так же, как в детстве, потому что тогда это срабатывало. — Ну-ну, — он опустил ладони на плечи девушки, заговорив успокаивающим голосом. Будь у неё на это силы, она бы его оттолкнула. — Не плачь, ты же ни в чём не виновата. Это я, как всегда, увлёкся… В качестве компенсации, удалю ещё одну фотографию, договорились? — Я… кровать… испачкала… — всхлипывая через каждое слово сказала Энни. — Ничего страшного, я разберусь. А ты пока, иди, прими душ, — едва заметно кивнув, брюнетка встала на подкашивающиеся ноги, и, опираясь о стену, медленно зашагала вперёд. Когда она оказалась у порога комнаты, Марк её окликнул: - Эй, Энни… — обернувшись, она увидела, что взгляд брата на мгновение вновь сделался жутким и угрожающим. — Больше не заставляй меня использовать «кнут», ладно?