10 фотографий

Между вязкой жидкостью на ладони Энни и её языком оставалась всего пара сантиметров, когда Марк, не замечавший, чем его сестрёнка занимается, с шумом выдохнул и убрал руки с талии брюнетки, отступив на пару шагов. Всё ещё твёрдый половой орган выскользнул из влажной промежности девушки, задев напоследок одно особенно чувствительное место. Энни будто током ударило, и это вернуло её в чувства. Помутневший взгляд вновь стал ясным, и она в ужасе одёрнула руку от лица, не веря, что ещё немного, и эта мерзость попала бы в её «девственно-чистый рот». — Хах… ха… Это… Это было здорово! — пытаясь отдышаться заявил близнец, с какой-то блаженной негой в голосе. — Сестрёнка, ты лучшая! Не слушая брата, Энни опустила взгляд, с опаской взглянув на то, что творилось у неё между ног: далеко не всё семя Марка попало ей на руку, часть оказалась у неё в трусиках, перемешавшись с выделениями, из-за чего ткань противно прилипала к коже. «Если эта штука попадёт внутрь, я могу забеременеть… Его ребёнком!» — Ты… Придурок!!! — закричав, брюнетка с силой толкнула Марка и выбежала из комнаты. Ноги его едва держали, и этого оказалось достаточно, чтобы обескураженный юноша упал на пятую точку. Потирая ушибленное место, брюнет уставился Энни вслед, и спустя пару секунд удивление на его лице уступило озорной ухмылке. Брюнетка лежала в ванне, полной горячей воды, не шевелясь, почти не дыша. Комната быстро наполнилась паром, воздух отяжелел, думать стало тяжело, но при всём этом девушка всё равно не могла расслабиться. Грудь ужасно ныла, она всё ещё ощущала на себе прикосновения Марка, ощущала носом тот странный, кружащий голову запах, а между ног осталось чувство, которое нельзя назвать иначе, кроме как «вожделенный зуд». И за все эти ощущения и позывы она ответственности нести вовсе не собиралась. По её мнению, во всём виноват проклятый братец, а всё, что она сейчас ощущает — естественная реакция тела на стимуляцию. — Да, именно так… Естественная реакция! — Энни вслух пыталась саму себя в этом убедить, с напором, словно спорила с рыночным торговцем, пытаясь сбить цену. — И будет совершенно естественно, если я себя немного потрогаю! Чтобы избавиться от этого напряжения! Опомнившись, брюнетка покраснела, прикрыв рот рукой, словно пытаясь поймать вылетевшие из него слова. Немного растеряв уверенность, она всё же медленно повела руку по телу от ключицы вниз, едва касаясь кожи тыльной стороной ладони. Откинув голову, Энни прикрыла глаза и скользнула рукой к промежности, проведя средним пальчиком меж половых губ и начав теребить им крупный клитор, размером с среднюю вишенку. Своеобразная большая красная кнопка удовольствия, на которую, вроде как, нажимать запрещено, но соблазн так сладок. Удовольствие быстро нарастало, сама вода в ванной будто принимала участие в этом действе, приятно лаская тело со всех сторон, но что-то не давало Энни покоя. Отчего-то по спине пробегал холодок, и появлялся внутренний дискомфорт. Ответ лежал на поверхности. Дело в пальцах. Раньше брюнетка и подумать не могла, что у её близнеца пальцы по ощущениям столь похожи на её собственные. Всё-таки, несмотря на огромное сходство между ними, он был парнем. А теперь вот, она об этом знала, и не могла отделаться от двоякого ощущения, что это Марк её сейчас ласкает. А ведь к этому месту он даже не прикасался руками, только своей… штукой. — Да блин! — одернув от себя руку, девушка по нос погрузилась под воду, яростно выдохнув воздух, вместе с проклятиями в адрес брата. Мало ей было уже имеющегося сексуального напряжения, так теперь ещё и это. Близнец фактически лишил её возможности удовлетворять себя. — Сестрёнка! — раздался приглушённый голос Марка, и последовавший за ним стук в дверь, от которого брюнетка слегка подпрыгнула, а часть воды расплескалась через край. «Стучатся, обычно, в первую очередь, дубина! Господи, только бы он не захотел искупаться вместе! Только не сейчас! Пожалуйста, дай мне передышку!». — Чего тебе? — Энни постаралась говорить как можно отстранённей. — Я просто хотел тебя проинформировать, что удалил ещё две фотографии. Их осталось всего семь, — в голосе юноши прозвучали нотки грусти, которые он намеренно не попытался скрыть. — Я умею считать! Это всё? — Ты там как, в порядке? А то уже довольно долго не выходишь… — Сколько хочу, столько и купаюсь! Отстань уже! — Марк немного помолчал, а затем с абсолютной серьёзностью в голосе пригрозил: — Только не вздумай вены себе резать. Если ты думаешь, что я не вышибу эту дверь в случае необходимости, ты глубоко заблуждаешься. — Да не собираюсь я ничего резать! Достал!!! Всё, выхожу! — спешно переступая край ванной, хватая полотенце и истерично вытирая волосы, Энни никак не могла знать, что брат довольно ухмыляется. Он прекрасно понимал, что ничто не заставит сестру наложить на себя руки. Она слишком сильно себя любит. — А ты уйди! Не хочу, чтобы ты на меня пялился! — Слушаюсь и повинуюсь, — лишь дождавшись звука отдаляющихся шагов, Энни, обернувшись полотенцем, вышла в коридор. Опасаясь, что близнец в любой момент передумает и вернётся, девушка пулей влетела в свою комнату. Её ждала очень неспокойная ночь, тело требовало ласки, удовлетворения, а она попросту не могла их ему дать, то и дело ворочаясь и плотно сжимая ноги. *** — Сестрёнка, — позвал Марк брюнетку, прорываясь сквозь пелену её сна. — Сестрёнка, проснись, — парень осторожно похлопал Энни по плечу. Девушка продрала глаза, и первые несколько секунд приходила в себя, моргая. Поняв, что близнец вошёл в её комнату, нарушив границы личного пространства, да ещё и разбудил её, брюнетка нахмурила бровки. — Ну что? — она села в постели, протяжно зевнула и потянулась, затем, взглянула на брата. Он был в одних трусах, и впервые за много лет девушка увидела его обнажённым: торс был довольно худым, ключицы сильно выпирали, грудные мышцы и пресс развиты ровно настолько, чтобы его нельзя было назвать немощным, но никакого фанатизма. А вот над руками и ногами он явно работал усерднее, в последних мышцы были особенно рельефными. Ну да, точно, он же регулярно занимался бегом до начала каникул. Так же, Энни заметила кое-что странное: довольно крупный горизонтальный шрам на правом боку, судя по всему, появившийся уже давно. Странно, она не припоминала никаких инцидентов, в ходе которых близнец мог бы его получить. — Не желаешь промочить горло? — сосредоточившись на теле Марка, девушка даже не заметила в его руке стакан с апельсиновым соком. Он вложил в вопрос какой-то подтекст, но Энни и вправду так хотелось пить, что она этого просто не заметила. С жадностью осушив стакан, брюнетка вытерла губы тыльной стороной ладони и с подозрением покосилась на близнеца. — Ты что задумал? — Ничего такого, всего лишь новое желание, — ониксовые зрачки девушки расширились от удивления. — Сейчас?! Но ещё утро! — Ничего не могу с собой поделать. По утрам, я испытываю сильный «подъём» настроения, — глаза юноши маслянисто заблестели и намекающе посмотрели куда-то вниз. Энни даже спросить не успела, что он такое несёт, поскольку взгляд её сам по себе, наконец, остановился на единственном прикрытом тканью месте на теле Марка. Вздымающийся утренний стояк сильно оттягивал ткань трусов, отчего та плотно облегала массивное мужское достоинство. Выглядело… болезненно. — Что ты собрался с этим делать?! — девушка отпрыгнула от брата, как от огня, вжавшись спиной в спинку кровати. — Я? Ничего. Это ты для меня сейчас кое-что сделаешь. Знаешь… — Марк коварно улыбнулся и похотливо облизнул губы, — своим ртом. — Нет! Это слишком мерзко, я не хочу! — будто не слыша отчаянного протеста, брюнет расстегнул единственную пуговицу и, повозившись немного, достал из появившегося в трусах отверстия свой возбуждённый орган. Раньше у Энни не было возможности его толком рассмотреть: налитый кровью, с несколькими отчётливо выступающими венами, подрагивающий так, словно он вот-вот в буквальном смысле взорвётся. От одного взгляда девушке стало ещё страшнее. Марк сделал шаг к кровати, раздвигая руки в стороны, словно готовясь обнять её. — Я же сказала, нет!!! — Не бойся. Ты же знаешь, он не кусается, — близнец забрался на кровать и теперь медленно подбирался к сестре, как кошка, смотря на неё соответственно голодным, животным взглядом. — Не надо! — Энни зажмурилась, плотно зажала рот руками и вся сжалась в позе эмбриона. Вот, брат уже настолько близко, что она может ощущать исходящий от него жар. Марк тяжело вздохнул. — Слушай, постарайся думать о хорошем. Фотографии, помнишь? Выполнишь эту мою просьбу, и их останется всего шесть. Ты уже на полпути! — фотки. О них спросонья брюнетка совсем позабыла, как и о том, что права отказываться у неё, в общем-то, нет. Это только пока близнец просит по-хорошему, но как только ему это надоест, он пустит в ход шантаж. Приоткрыв один глаз, Энни вновь взглянула на член юноши. «Если я сделаю ему приятно… по-настоящему приятно, сколько он продержится? Минут пять?.. Столько я, наверное, смогу вытерпеть, но, всё равно, такими вещами занимаются только конченные шлюхи! Я же не такая!». — З… Знай, — одними губами произнесла девушка, поникнув. — Как только ты удалишь последнюю фотографию, я обо всём расскажу маме с папой! О том, как ты надо мной издевался! Они тебя сразу же из дому вышвырнут! — опрометчиво говорить такие слова, учитывая, что при желании Марк может изменить правила своей извращенной игры, и вовсе перестать удалять фотки, но Энни нужно было хоть как-то выразить накопившуюся злость. Как ни странно, брюнет не разгневался, уж тем более, не испугался. На лице у него было абсолютное спокойствие и безразличие. — Когда у меня закончатся желания, можешь хоть в полицию на меня заявить. Мне уже будет абсолютно всё равно, — Энни недоумевающее взглянула на брата, не понимая, почему он совсем не боится. Парень горько ухмыльнулся. — Я из тех, кто предпочитает гореть ярко, хоть и недолго, нежели десятилетиями тлеть угольком… Впрочем, мы отвлеклись. Давай начнём? Марк занял место Энни, прижавшись спиной к лакированной спинке кровати, в полулежащем положении, широко раздвинув ноги в стороны, чтобы вставшей между ними на четвереньки сестре хватило места. Девушка, откровенно говоря, боялась того, что у неё перед глазами, и из-за в каждом её действии виделась сильная скованность. Очень медленно она приблизила лицо к напряжённому до предела органу и, сантиметрах в пяти от него, скривилась, от того что в нос ударил уже знакомый, странный аромат. Резкий, трудноописуемый запах заставил девушку замереть, а сердце вдруг отчего-то забилось чаще. — Во… воняет… — Энни говорила с каким-то наигранным отвращением, её взгляд стал мутноватым, дышала она часто и тяжело. Брюнетка, сама того не осознавая, раззадоривала брата ещё сильнее, обдавая плоть горячим дыханием при каждом выдохе. Она протянула к члену дрожащую от неуверенности руку, и едва коснулась головки указательным пальцем. Тут уже Марк не выдержал и взвыл сквозь плотно сжатые зубы. — Не могу больше терпеть! — от того, что близнец схватил сестру за руку и самостоятельно обернул её мягкую ладошку вокруг ствола, та громко взвизгнула, и на первых порах пыталась одёрнуть руку, но вскоре переборола это желание. — …Что мне теперь делать? – то, с какой испуганной, наивной интонацией брюнетка задала этот вопрос, её беззащитный, зажатый вид, и сам факт того, что эротическая фантазия воплощается в жизнь — всё это уже могло бы вызвать у Марка оргазм, но он старательно сдерживался. Как мы уже знаем, он умел растягивать удовольствие. — Для начала, полижи его… Тебе нужно привыкнуть к вкусу, — глаза Энни сверкнули злобой. Парень так просто говорил о подобных вещах, даже не представляя себе, как ей противно, как она боится… Ведь, хочет она это признавать или нет, один лишь исходивший от достоинства запах её опьянял. Так что же будет от вкуса? Приоткрыв рот, она, немного поколебавшись, высунула язычок. Слюны, по какой-то неведомой причине, выделялось аномально много, вязкая капелька тут же стекла по языку вниз и упала прямо на головку, отчего весь орган дрогнул. Стараясь ни в коем случае не смотреть близнецу в глаза, Энни плотно прижала язычок к стволу и повела его вверх. Дойдя до уздечки, она вернулась к основанию, вновь прошлась им снизу вверх, повторила процесс несколько раз, образуя влажный след вдоль всего члена. — Теперь головку, — Марк говорил торопливо, его голос дрожал, два слова слились в одно. Девушка в этот раз не запротестовала, будучи полностью сосредоточенной на своём занятии. Она взглянула на «шляпку гриба» — такая у девушки была ассоциация. Из маленького отверстия уже начинало что-то сочиться. Не семя, но что-то, предвещающее его извержение. Сглотнув скопившуюся слюну, она припала к головке неплотно сжатыми губками, словно даруя ему поцелуй. Губки вскоре приоткрылись и медленно начали спускаться вниз, образуя вокруг достоинства Марка плотное колечко. Приятная влага и тепло обволокли самую чувствительную часть тела юноши, что уже было очень приятно, а тот факт, что ему отсасывала обожаемая сестрёнка, и вовсе отправил брюнета на седьмое небо. Когда Энни начала водить по головке острым кончиком языка, Марк начал тихо постанывать. Предсемя начало выделяться с удвоенной силой, смешиваясь со слюной брюнетки и отправляясь вниз по гортани. Ни на что непохожий привкус должен был вызывать отвращение, рвотные позывы. Просто обязан был!.. Но вместо этого он сводил её с ума, вызывая разгорающийся всё сильнее пожар между ног. — Ха… Хах… Ну, как тебе? — сквозь тяжёлое дыхание спросил близнец, и Энни опрометчиво взглянула ему прямо в глаза, представ в таком виде, что брюнет едва смог удержаться от толчка бёдрами. — Входишь во вкус? — Ммм! — отрицательно замычала в ответ девушка, слегка придя в себя. Она резко выпустила головку изо рта, причём, та вышла с пошлым причмоком, и остервенело рявкнула: — Да я бы никогда в жизни не стала делать нечто настолько отвратительное, если бы ты меня не заставил! Марк вдруг обиженно сощурился. То ли слова сестры ему не понравились, то ли то, что она прервала оральную ласку — одному только Богу известно, что творилось у этого парня в голове. Он внезапно просунул свою ногу под промежность брюнетки и резко согнул её, упёршись коленом в увлажнившуюся против воли щёлку. Энни подскочила бы от столь неожиданной атаки и разошедшегося по телу разряда, если бы Марк не запустил руку ей в волосы и не схватился бы за них крепко. Она бы вскрикнула, если бы он резко не насадил её ротик на член, войдя сразу наполовину. Глаза девушки расширились до предела, из них брызнули слёзы от рвотного рефлекса, а близнец, видя, какой это доставляет ей дискомфорт, не отпускал её, а наоборот, надавливал на голову, погружаясь всё глубже. Когда он достиг горла, Энни упёрлась носом ему в лобок. Вернее, уперлась бы, если бы юноша в свою очередь снял трусы. — Потрясающе! У тебя горлышко такое узкое, сестра! Я… Ахх! — не договорив, Марк начал двигать головой девушки вверх и вниз, почти полностью выходя из её рта и тут же засаживая, как можно глубже. Хлюпающий, пошлый звук не затихал ни на секунду, слёзы из глаз девушки текли ручьём, отчасти, оттого что брюнет не забывал елозить коленом у неё между ног. Сексуальное напряжение ведь никуда не делось, довести её до пика сейчас — проще пареной репы. Из-за этого, девушка молилась не столько о том, чтобы это грубое сношение глотки прекратилось, сколько о том, чтобы она не кончила прямо так, с членом своего близнеца во рту. Такого позора она бы просто не вынесла. Тут, она ощутила расходящуюся по органу брата дрожь. — Ммммм!!! — поняв, что сейчас случится, Энни протяжно замычала, но от этого Марку стало лишь приятнее. — Ах! Больше не могу! Так приятно! Я… кончаю!!! — напоследок, парень изо всех сил прижал брюнетку к себе, и в тот момент, когда сперма излилась в её горло, Энни с диким мысленным воплем протеста тоже испытала оргазм. Несмотря на то, как тяжело ей было дышать, как груб с ней был близнец, и как сильно болело горло. Прижатая вплотную к колену киска вся задёргалась от судорог, чего Марк точно не мог не заметить. Тяжело дыша, юноша почти полностью вышел из ротика сестры, излив остатки семени ей на язык. Лишь убедившись, что она всё проглотила, брюнет от неё отполз, и обессилившая девушка растянулась на кровати. Губы, подбородок и шея у неё были покрыты слюной, но ей не хватало сил, даже на то, чтобы их вытереть. — Почему?.. — прошептала она, тихо зарыдав. — Почему я… Как я могла?.. — внезапно, Марк приподнял её за плечи. У Энни внутри всё похолодело, она подумала, что близнец уже готов ко второму раунду, но вместо этого он прижал её к себе, заключив в объятия. — Ты прости, — виновато сказал он. — Я немного сорвался… Но это только потому, что мне было очень приятно! Ты постаралась доставить мне удовольствие, и за это я тебе бесконечно благодарен! — Марк нежно погладил брюнетку по голове и, немного погодя, робко добавил: — Я люблю тебя, Энни. Девушка почувствовала резкий прилив сил, причиной которому послужила вновь вспыхнувшая ненависть к брату. Как после всего, что он сделал, Марк осмеливается говорить нечто подобное?! Она, приложив большое усилие, отстранилась от него, и, вложив в это, пусть и незначительное действие, всю злобу, плюнула ему в лицо. Плевок попал в щёку, стёк «слезой» вниз, и брюнет уставился на девушку с огромным недоумением. — Любишь? — хриплым, напряжённым голосом спросила она. — По-твоему, все братья, любящие своих сестёр, их насилуют?!! — Энни, я… — растерявшись, брюнет хотел что-то сказать, но брюнетка ему попросту не давала. — Если бы ты правда любил меня, ты бы не сделал со мной всех этих ужасных вещей! Чем я заслужила такое?! — Энни… — Я тебя ненавижу! Лучше бы ты вообще не рождался!!! — сложно описать выражение лица Марка. Представьте себе религиозного, искренне верующего в Бога человека, которому на старости лет сообщили о том, что атеисты всегда были правы. Такая вот в его взгляде читалась реакция на сказанные на эмоциях слова. Он вдруг сильно охладел, взгляд стал озлобленным. Энни это заметила и хотела от него отскочить, но не успела. Марк схватил её за руки, больно заломив запястья. На гримасу боли он никак не отреагировал, и девушке стало по-настоящему страшно. Она мигом растеряла весь свой пыл. — Т-т-ты чего? Я же… Я же это не всерьёз! Ну, прости! — Пойдём-ка, пообщаемся по-семейному, — сверля девушку пронизывающим насквозь взглядом, близнец вдруг потащил её в свою комнату. Энни уже сожалела о том, что распустила язык… По крайней мере, в переносном смысле ей этого делать точно не следовало.