В любое время, когда нужен тебе, я за твоей спиной. Я здесь ради тебя…
У Кенсу не было возможности оправдаться. Чонсок, севший за руль, кинул гадкое: «Заткнись!», стоило подростку открыть рот. Обида и чувство несправедливости копились разрастающимся комом в груди. А затем к ним присоединился и страх, когда Кенсу заметил, с какой скоростью они летят по трассе. Дядя, не жалея сил, давил на газ; это был далеко не лучший способ вымещения злости. Однако вскоре сердце Кенсу застучало медленнее, беспокойство сменилось меланхолией. Всё, что оставалось делать, — наблюдать в окно за кипящим городом и… смириться. Возможно поэтому, когда Чонсок, уже находясь в гостиной, ударил по его лицу, Кенсу не увернулся, а стоял неподвижно, покорно принимая свою участь. Да, по щекам его текли слёзы, а с губ срывались всхлипы, но он молчал. Его не стали слушать в кабинете директора, не стали слушать в машине. Так почему что-то должно измениться сейчас? Чонсок верил своей правде, и не важно, что она расходилась с действительностью. Удары обрушились на Кенсу один за другим. Лицо, шея, плечи, спина… Тонкая, но тяжёлая ладонь била наотмашь. Казалось, на нём не осталось места, которое бы не горело от боли. Однако больнее всего было внутри, там, где сумасшедше билось сердце и разрасталась ненависть. Ненависть не только по отношению к Чонсоку или же Бэкхёну — Кенсу не винил кого-то конкретного. Прежде всего, он ненавидел свою жизнь. Ненавидел мир, в котором именно ему досталась роль неудачника. Что-то пошло не так, когда Кенсу оказался за чьей-то спиной: пелена слёз, застилавшая глаза, не позволила увидеть её обладателя. Обоняние дало подсказку, уловив чужой запах, усиливающийся с каждой секундой. Это был Чонин, и он был зол. — Что вы творите? — кричал молодой альфа. В голосе его слышалась паника. — Уйди, Чонин! — Грудь Чонсока тяжело вздымалась, лицо раскраснелось, и на шее выступили вены. Он кипел гневом и, по-видимому, приходить в чувство не собирался. — Я выбью из него всю дурь! Этот паршивец посмел сбежать из дома! Гулял с какими-то ублюдками ночью! И это только то, что мне известно! — Чонсок, прошу, остановись! — Чонин, не разворачиваясь, слегка подтолкнул Кенсу назад. Намёк поняли правильно, и Кенсу, воспользовавшись шансом, сбежал. — Я уверен, это недоразумение. Ты же… — Чонин! Я сказал, уйди! Мне нужно преподать урок этой малолетней шлюхе! Чтобы и в мыслях даже не было позорить нашу семью. Его родители, я уверен, не такого поведения ждали от сына. От этих слов Кенсу, стоящий за дверью, дёрнулся. Пришлось закусить губу, чтобы не разрыдаться в голос. Все обвинения Чонсока были абсурдными и предвзятыми. — Но он ночевал дома, — и даже если врал, голос Чонина не дрогнул. — Я видел, как он спускался утром вниз. Раскатистый смех раздался слишком неожиданно. — Боже, как мило! — гадко пропел омега, смахнув согнутым пальцем невидимые слезинки. — Рыцарь Чонин и невинный принц Кенсу. — Он сел в своё кресло, как обычно закинув ногу на ногу. Подёргал носком начищенного до блеска туфля, провёл ладонью по лбу, чтобы собрать влагу, и, приняв серьёзный вид, заявил: — Хорошо. Если ты так рвёшься вступиться за этого мелкого подонка, то наверняка готов взять ответственность за его поведение на себя. Чонин в недоумении приподнял брови и хмыкнул. — И возьмёшь! Каждый день будешь отвозить в школу, а затем и на курсы, а потом доставлять домой. Я уверен, тебе такой балласт и даром не сдался, и ты скоро изменишь своё мнение о нём. Кенсу вымученно прикрыл глаза. Ему не хотелось становиться обузой ещё и для Чонина, но было поздно. Альфа согласился. — Только, — добавил он, — каким образом я буду забирать его? Я должен ездить с водителем? Или провожать и встречать пешком? — Или! Если бы не Кенсу, ты бы уже не один час гонял по трассе. Удивление Чонина отразилось на его лице. Он явно не понимал, к чему клонил его отчим. Тем временем Чонсок поднялся на ноги и грациозно прошёл к окну, тут же раздвигая шторы и тюль. — Мы с Ёнджэ решили сделать тебе подарок к новому учебному году. Нерешительно присоединившись к омеге, парень тут же переменился в лице; восторженная улыбка стёрла былую хмурость. Чонину нравилось то, что он видел; его радость была такой искренней, что у Кенсу защемило сердце. Он поднялся к себе в комнату, не желая красть чужие счастливые моменты.✘ ✘ ✘
Когда дверь распахнулась и на пороге показался дядя, Кенсу напрягся. Невольно окутанный страхом, подросток поднялся с кровати и застыл, не зная, как действовать. Извиняться он не собирался, хотя, конечно же, признавал, что и его вины в этом проступке немало. Своё он уже получил: на бледной коже разрастались синеватые пятна. Опекун прошёл к столу нарочито медленно, будто бы издеваясь. Постоял там недолго, просматривая чужие тетради и блокнот, лежавший поверх учебников. Кенсу побоялся возразить. — В общем, наверняка ты слышал наш разговор с Чонином. Однако это не развязывает тебе руки, учти. Ты отдашь мне свои телефон и ноутбук сегодня же. Каждый вечер будешь приходить в мой кабинет с докладом о прошедшем дне: где был, во сколько вернулся домой, причины задержки, если такие имеются, и, наконец, чем занимался, что сделал полезного за день. От объёма твоих отчётов будет зависеть степень моего снисхождения. Ты можешь быть прощён раньше, чем я запланировал, или же твоё наказание может продлиться на неопределённый срок. Чонсок поднял испепеляющий взгляд на Кенсу, и мальчишка невольно съёжился. — Если же ты ещё хоть раз выкинешь нечто подобное, то вылетишь из этого дома. В приюте, я слышал, с такими, как ты, не церемонятся. Так что подумай, хочешь ли ты туда попасть или нет. На этот раз я предупреждать дважды не буду. И да, ты обязан слушаться Чонина во всём. Мужчина приблизился к племяннику максимально близко и, схватив того за подбородок большим и указательным пальцем, процедил сквозь зубы: — Ты понял меня? Кенсу взгляда не отвёл, хотя противостоять тому высокомерию, что сочилось из глаз родственника, было трудно. С застывшими на ресницах слезами подросток кивнул и этим самым признал своё поражение. Распрощавшись со всеми средствами связи, на которые указал дядя, Кенсу не почувствовал огромной потери. Телефон ему был необходим для разговоров с Бэкхёном, но теперь разговаривать им было не о чем. Домашние работы он редко выполнял с помощью ноутбука. Он бы по-настоящему горевал, если бы его лишили книг. Остальное — ерунда. Из окна сквозило прохладой, и Кенсу подобрался ближе, опираясь ладонями о подоконник. Весенняя свежесть бодрила, было хорошо, но омега не смог улыбнуться. Теперь, казалось, ничто не заставит улыбку показаться на его печальном лице. Это предположение стало неверным спустя пару мгновений, стоило подростку опустить глаза вниз. И причиной поднятых уголков губ стал Чонин, возившийся, по-видимому, со своим подарком. Окна комнаты выходили как раз на задний двор, где альфа вертелся около… мотоцикла. Настоящего спортивного мотоцикла. Матово-чёрного и ядовито-оранжевого цвета, так заманчиво блестящего на солнце. Чонин имел вид самого счастливого ребёнка на свете: с его губ не сходила восторженная улыбка, а глаза горели. Он забрался на седло, принимая позу гонщика, ловко лавировавшего среди машин. Напоследок подёргав за грипсы руля, альфа соскочил с мотоцикла, довольно хмыкнув. Кенсу, откровенно говоря, завидовал ему. Не тому, что Чонин получил столько внимания от Чонсока и Ёнджэ, а тому, насколько его это радовало. Омега и забыл, когда в последний раз чувствовал нечто подобное. На его лице снова отразилась грусть, уголки губ опустились. Окно тотчас закрылось. Больше к нему омега не подходил.✘ ✘ ✘
Просыпаться утром было тяжело. Тело ныло от недавних побоев, синяки потемнели и разрослись шире. Кенсу с трудом заставил себя подняться, умыться и одеться. Сегодня предстояло занятие на дополнительных курсах, о чём нужно было предупредить Чонсока. Не вовремя вспомнилось, что задание, которое должны были приготовить с Бэкхёном, они так и не выполнили. Однако Кенсу не планировал разговаривать с ним в ближайшее время. Вот честно, не было никакого желания. Он устал от манипуляций Бэкхёна. Ему действительно нужна небольшая передышка. Подросток вышел во двор ровно во столько, во сколько за ним подъезжал семейный автомобиль. На этот раз у ворот его ожидал не пожилой водитель, а Чонин. К сожалению. Кенсу очень надеялся, что парень не воспримет слова отчима всерьёз. Оказалось, ещё как воспринял и теперь с хмурым лицом протягивал ему шлем. На Чонине же защиты не имелось, что удивило. — А где твой? — несмело поинтересовался омега, пока пытался понять, как правильно нацепить эту штуку. — Не знал, что у меня появится частый пассажир, — буркнул Чонин и, взявшись за руль, перекинул ногу через мотоцикл. — Позже куплю. Садись давай. Омега молча послушался. Забраться на подобный транспорт без чьей-либо помощи оказалось сложнее, чем он представлял. Чонин, прождав от силы минуты две, цыкнул со вздохом и слез, чтобы подсадить его. — Я не буду делать это каждый раз, так что учись справляться сам, — сказал он строго, когда вернулся на место. — И да, я не привык гонять с черепашьей скоростью. Советую держаться крепче. Тоненькие ручонки несмело коснулись чужих плеч. — Айщ! Да что за…?! — снова цыкнул альфа. Однако до Кенсу не дошло, что он сделал не так. — Вот так надо. — Чонин схватил чужие ладони и опустил ниже, себе на бока, с силой придавливая. — Если будешь держаться крепко, то возможность убиться тебя минует. А теперь поехали! Альфа провернул ранее вставленный ключ, нажал на кнопку стартера и, поддав газу, рванул вперёд. Из приоткрытого рта подростка, тут же обнявшего чужую талию сильнее и сцепившего пальцы, вылетел испуганный крик, что вызвало смех у водителя. Это казалось настоящей пыткой, и к концу поездки бедняга не чувствовал ног, когда спрыгнул на землю. — Во сколько уроки заканчиваются? — громко крикнул Чонин ему вслед. Способность говорить к Кенсу так и не вернулась. Он, не оборачиваясь, поднял два пальца вверх и зашёл внутрь здания школы. Участившиеся шепотки и взгляды в его сторону он старательно проигнорировал. День прошёл, на удивление, быстро. Возможно, потому что Кенсу всё учебное время бездумно глядел в окно, не вслушиваясь в монотонную речь учителей. В его голове царила пустота. Любые мысли, которые его посещали, подросток откидывал куда подальше, оставляя всё на потом. На душе стало чуточку легче. По крайней мере, так казалось ему самому. На выходе из школы слух Кенсу уловил разговор, который привлёк его внимание. — Какой же офигенный! Я бы хотел себе такого… — распалялся омега на год младше. — Ты уже видел его? — Нет, но очень хочу посмотреть! — отозвался его одноклассник. — Интересно, к кому он приезжает? — Говорят, к тому неудачнику из выпускного класса. До Квансу, что ли… Естественно, Кенсу догадался, о ком идёт речь. Он обогнал двух сплетников, не забыв толкнуть того, кто начал диалог, в плечо. Школьники притихли, но шептания за спиной не прекратились. На крыльце дело обстояло намного хуже. Омеги из разных классов собрались в кучки и только и делали, что обсуждали Чонина, всё время посматривая в его сторону и мечтательно вздыхая. Альфы же насупились, но, как и все вокруг, что-то говорили, то и дело зыркая в сторону парня на мотоцикле, припарковавшегося у самых ворот. Чонин, конечно же, знал, что именно он стал причиной оживления среди школьников. И потому стоял довольный, когда Кенсу подошёл к нему. — М-да уж, — вздохнул альфа. — Ничего не изменилось со средней школы — популярность всегда со мной. Ну, тебе домой или… — Мне на курсы надо, — перебил Кенсу, забирая из чужих рук шлем. — Но у меня к тебе просьба. — Взгляд Чонина стал серьёзным. — Когда приедем к школе, останови, пожалуйста, чуть дальше. Я не хочу лишних разговоров. Здесь это уже не прокатит, так хотя бы там. Если не веришь, что я иду на курсы, можешь проехать мимо и удостовериться, что я не вру. Парень хмыкнул, но позже утвердительно кивнул. — Во сколько начинается занятие? — В три. — Окей, тогда успеем заскочить в одно место. Мотоцикл тронулся, и Кенсу не успел утолить свой интерес. Признаться честно, с Чонином он был готов отправиться хоть куда. Мотор заглох около ряда небольших магазинчиков. Альфа дождался, когда подросток отцепится от него и спрыгнет на аллею, а затем и сам соскочил со своего транспорта. Он взял из рук омежки шлем, игриво добавляя: — Тебе это больше не пригодится. Кенсу не успел возразить; перед глазами замаячила спина Чонина. Тот направлялся ко входу одного из бутиков. Выглядеть глупо не хотелось, потому пришлось идти следом. Внутри пахло соляркой и пластмассой — не сказать, что было совсем неприятно, но Кенсу всё равно сморщил нос. Первым делом он обратил внимание на человека, который пожимал руку его провожатого. Незнакомый альфа имел внушительную мускулатуру, оттого казался агрессивным. Возможно, такой эффект добавляли многочисленные тату, набитые на его руках и даже на груди. — О, малыш Чонин так подрос! — пробасил тот, обнимая молодого парня. — Как поживает Ёнджэ? Всё такой же подкаблучник? — Чонин на это ответил улыбкой, которую Кенсу разгадать не был способен. — А папа? Не болеет там? — Слава богу, нет. Работает в детском саду, как и раньше, — голос его изменился: с такой нежностью Чонин никогда с Кенсу не говорил. — Просил передать вам привет, если увидимся. — И ему передавай! Я бы увидеться с ним не прочь. Не планирует вернуться? — Чонин мотнул головой. — Ну да ладно… Ты по делу? — поинтересовался мужчина, приглаживая короткую бороду. После того, как кивнул, Чонин обернулся и взглядом встретился с омежкой, которого привёл. Кенсу, застывший до этого момента, отвёл глаза в сторону и подошёл к витрине с аксессуарами, якобы осматриваясь. На самом деле, ему стало неловко, что подслушал чужой разговор. — Нужен оранжевый шлем на эту миленькую головку, — сказал альфа, указывая на него. — О! Так это твой, что ли? — заулыбался незнакомец. — Хорошенький. Правда, маловат, но где наше не пропадало, да? — И озорно подмигнул, что заставило Кенсу съёжиться. Всё же этот тип вызывал неприязнь. — Не-е-е, это… знакомый, — чуть позже пояснил парень. — Ну, так что, найдём? — Найдём, конечно. На голове Кенсу побывало три шлема, и все оказались велики. Даже Чонин немного расстроился, когда владелец магазина заявил, что такой расцветки, да и размера уборов нет. — Ладно, — вздохнул он, пожимая чужую руку на прощание. — Мы поищем в другом месте. Извините за неудобства. Чонин пропустил Кенсу вперёд, затем вышел и сам. Щёки омеги горели от чувства вины, и он всё это время молчал, подбирая слова в оправдание. «Прости, что моя голова такая маленькая», — звучало по-дурацки. — Почему именно оранжевый? — наконец, разбавил тишину подросток. Ухмылка вырисовалась на губах Чонина. — Потому что… Я так хочу? Именно! — Он щёлкнул пальцами и зашагал к мотоциклу. Вздох вырвался из губ Кенсу. Он приносил одни лишь неудобства. Точно неудачник. Как и просил Кенсу, ему остановили чуть дальше здания, где проходили курсы. Он снял шлем и собрался передать его хозяину, как взглядом зацепился за тощую фигурку Бёна. Тот направлялся прямо к нему. Кенсу резко всучил в руки альфы защиту и, кинув, что освободится через два часа, поспешил к другу. Однако Чонин остановил его, недовольно цыкнув. В который раз за день. — Так и собираешься идти? — Что не так? — принялся оглядывать себя омежка. — Иди, — Чонин, не слезая с мотоцикла, притянул его к себе, — сюда. Вот так-то лучше, — сказал он, когда поправил взъерошенную чёлку младшего. Кенсу снова начал дышать спустя несколько секунд. Чужое сосредоточенное лицо было так близко, и это волновало. Пришлось сбежать в сторону здания, где учился, не дожидаясь Бэкхёна. Тот нагнал его у самого входа, хватая за предплечье. — Кенсу, ты чего? Ты же видел меня! — возмутился он, дуя губы. — Бэк, не начинай, — дёрнулся Кенсу, пытаясь избавиться от чужих прикосновений. — Так, а с кем это ты добрался сюда? — Бён был откровенно удивлён. — Что это за красавчик? Вы встречаетесь? Вот это повезло! — Бэк! Сказал же, прекращай, — взвился омега, а потом чуть тише пробурчал: — Ни с кем я не встречаюсь. Это… просто знакомый. — Тогда ты обязан меня познакомить с ним, — засиял тот. — Только об этом и думаешь! Айщ! Кенсу трясло от гнева. Легкомысленность Бэкхёна поражала. Этот омега вообще думал о чём-нибудь другом, кроме альф и отношений с ними? Конечно, пубертатный период в их возрасте неминуем, но придавать ему особую важность, как делал это Бён, Кенсу не видел смысла. Он прошёл в кабинет, сел на другое место, сделал вид, что занят исключительно тем, что было написано на доске, и старательно игнорировал непонимающие глаза, которые не раз останавливались на нём. После двух часов мозгового штурма Кенсу чувствовал себя до того усталым, что даже говорить было лень. Бэкхён же трепался обо всём, что попадалось на глаза. — Пойдёшь сегодня вечером прогуляться? — спросил он, стоило им оказаться на улице. Кенсу повернулся к нему с взглядом, полным недоумения, что омеге сделалось не по себе. — Ты сейчас серьёзно? Прогуляться? — Его глаза делались шире с каждым произнесённым словом. — Ну да, — пожал плечами Бэкхён. — Что здесь такого? — То есть, хочешь сказать, что родители о твоих ночных похождениях не в курсе? — Ну почему же? В курсе. Перегар такой стоял в комнате, что меня потом ещё полвечера глючило, — хохотнул мальчишка. — Так, стоп! А ты… Неужели снова наказан? — казалось, будто Бэкхён действительно волновался за товарища, но вдруг внезапно разразился смехом. — Серьёзно? Наказали? Что на этот раз? Лишили телефона? Эта реакция заставила Кенсу остановиться. — Тебе на самом деле смешно? — спросил он тихо, вглядываясь в чужое лицо, будто всё ещё не верил, что перед ним Бэкхён. Тот, кто поддерживал и воодушевлял. Тот, кто был ближе всех в этом огромном мире. — Ну просто ты реально какой-то неудачник… Невезучий, — тут же исправился Бён. — Что? Что я такого сказал? Не смотри на меня так! Кенсу горько усмехнулся. Его наказали только потому, что повёлся на манипуляции Бэкхёна. Конечно же, он догадывался, чем может закончиться эта «прогулка», но всё равно пошёл на риск. Кенсу бы никогда себе не простил, если бы с Бэком что-то случилось в тот вечер. — Знаешь, я пойду. До встречи. — Кён! Кенсу! Ну, куда ты? Всё ведь хорошо, — догнав его, подросток положил ладонь на чужое плечо. — Это у тебя всё хорошо, чёртов ты эгоист! — терпению Кенсу пришёл конец. — Меня видел классный руководитель, когда я с сонбэ и твоим невменяемым телом из такси выходил! Что, не думал, что нас спалят? Сними розовые очки! — отшвырнув чужую руку, прокричал омега. — Если тебе везёт в этом грёбаном мире, то я получил сполна! Просто не привык трепаться об этом направо и налево. Видеть тебя не хочу, — вырвалось с таким отвращением, что Бэкхён вздрогнул, а затем поднял округлившиеся глаза на друга. Однако внимания так и не получил. Его руки обессилено опустились. На самом деле, за Кенсу говорила обида. Бэкхён был единственным его другом, настоящим другом, и он не готов был терять его. Но всё, что случилось с ним день назад, сыграло свою роль. Возможно, их дружба теряла искренность. Возможно, они теряли дружбу. — Давай не будем общаться некоторое время. — Кенсу, кинув напоследок взгляд, полный разочарования, двинулся к обочине, где его уже ждал Чонин. Это решение далось ему с болью, но казалось как никогда правильным. Впервые Кенсу сделал выбор в свою пользу. Дома омежка оказался спустя полчаса. Чонсок уже ожидал его в гостиной. Он поздоровался с Чонином и перевёл своё внимание на школьника, стоящего перед ним. — В школе не заработал ни одной отметки. На занятиях получил выговор за невыполненную работу. Собираюсь исправиться к следующему разу. — Что ж, — протянул омега, — ужинай и ступай к себе. Исправляйся, если пообещал. Кенсу кивнул и направился в своё «убежище», минуя кухню и аппетитные запахи, которые доносились оттуда. Ему до сих пор было паршиво из-за слов, с которыми он оставил Бэкхёна. Тем не менее, подросток предпочёл больше не думать об этом. До самого вечера омега был занят уроками. Вот что действительно помогло отвлечься. Затем было принято решение освежиться, и Кенсу отправился в душ. Плескался он долго, пока не расслышал, как хлопнула дверь в его комнату. Раскрасневшийся от тёплой воды и пара омега выглянул из-за двери. Никого. Однако взгляд, блуждающий по комнате, наткнулся на оранжевое пятно на кровати, коим оказался мотоциклетный шлем. Кенсу прикрыл глаза, медленно вдохнул, потом ещё и, наконец, почувствовал следы чужого присутствия: лёгкий шлейф молодого альфы не исчез полностью. К подарку прилагалась записка, содержание которой заставило улыбнуться. «Я же сказал, что найдём. Теперь чья-то миленькая головка будет в сохранности». Нет, не будет, подумал Кенсу. В данный момент его голова кружилась от радости.✘ ✘ ✘
Всю неделю Чонин послушно исполнял свой долг. Точно по расписанию отвозил Кенсу в школу и на курсы, привозил обратно домой. Недовольства не выказывал, и зачастую поднимал настроение испытывавшему вину подростку, то раскидываясь шутками, то источая заботу в виде вкусных угощений и приятной похвалы. Пока не наступила пятница. Из-за того, что долго прождал своего нынешнего водителя, Кенсу опоздал на занятия. То, что альфа не отвёз его, было как минимум странно. Ибо мотоцикла ни в гараже, ни во дворе не нашлось. Куда же понадобилось Чонину в такую рань? Омега думал об этом весь день. Когда он вернулся домой, то обнаружил опекунов, устроившихся в гостиной. И если Ёнджэ с бокалом в руке выглядел расслабленно, то Чонсок явно нервничал. Он ходил из стороны в сторону, рассекая воздух, грыз ногти и закусывал губу. На приветствие племянника откликнулся только альфа, небрежно махнув рукой в ответ. Кенсу посчитал, что он здесь лишний, а потому, ускорившись, направился к себе. За ужином стояла гробовая тишина, и лишь звук посуды касался слуха. Когда Чонсок с грохотом опустил вилку на стол, вздрогнул и Кенсу, и Ёнджэ. — И что, тебе плевать, где он шляется? — обратился он к супругу. — Ничего не собираешься предпринимать? — А что я могу сделать? — удивился альфа. — Ему уже двадцать. Не маленький, знаешь ли. К тому же, купить ему мотоцикл было твоей идеей. Хочешь казаться хорошим папочкой? Так валяй. Вот только не такими подарками нужно детей задабривать. — Ты-то многое знаешь о воспитании, — ответили ему, повысив голос. Раздражение Чонсока передалось и Кенсу. Он решил выйти из-за стола, не закончив трапезу. Чонин появился ближе к полуночи. О его приходе узналось благодаря шуму в гостиной. Кажется, разбилась ваза и ещё что-то с глухим звуком ударилось о паркет. Кенсу, до этого прислушивающийся к каждому шороху, выглянул из своей комнаты, затем прошёл вперёд по коридору, чтобы остановиться у лестницы. Оттуда прекрасно виднелось всё, что происходило в гостиной. А там — Чонсок, стоявший скрестив руки на груди, и Ёнджэ, устроившийся на диване, отчитывали сына. — Ты понимаешь, что так пропадать — это ненормально! — выпалил старший омега. — Где тебя черти носили? Почему телефон недоступен? Кенсу не мог видеть Чонина, но по голосу определил, что что-то с ним было не так. — Я… катался, — ответил он, после чего захихикал. — На крутом мотоцикле, который мне подарили мои папочки. Ой, а можно я вас обниму? Чонсок вскинул руки, затем вернулся в позу, которую принял до этого. Его нервы были на пределе. — Прекрати этот цирк, — наконец, высказался и Ёндже. — Что ты этим хочешь доказать? Ты решил меня опозорить? — Прости, пап, — захныкал альфа и, пошатываясь, подошёл к отцу. Теперь Кенсу видел Чонина, и он был пьян. — Отошёл от меня, живо! В таком состоянии лучше вообще не показываться мне на глаза! — Окей, — Чонин поднял руки в примирительном жесте и рассмеялся. — Можно я тогда поеду домой? К папе? К друзьям? — добавил он позже, сразу же изменившись в лице. Невысказанные претензии так и сочились в его тоне. — Ты должен быть благодарен за то, что мы взялись за твоё образование. Ты станешь нормальным человеком. Найдёшь нормальную работу… — Но и там я был нормальным! Меня всё устраивало, понимаете? Мне на хрен не сдал… — Заткнись! — Ёнджэ вскочил с места и схватил сына за воротник, поднимая на уровень своих глаз. — Пусти его, дорогой, — вмешался Чонсок, опускаясь в кресло. Он, прикрыв веки, устало потёр виски и снова поднял взгляд на альф. — Вспомни себя в молодости. Чонину трудно, и мы должны это признать. Знаете, я кое-что придумал. Пускай твои друзья приедут к нам погостить на этих выходных. В конце концов, это и твой дом тоже, а мы вполне понимающие родители. Ты согласен? Чонин кивнул, тут же хватаясь за хмельную голову. — И выпей что-нибудь из лекарств, иначе похмелье будет ужасное, — крикнул омега, когда Чонин уже поднимался по лестнице. В мгновение ока Кенсу снова оказался в комнате, не желая быть замеченным. Его сердце колотилось словно сумасшедшее, а щёки пылали. Этот разговор явно не то, что он должен был слышать. Чужая семья потёмки, как говорится. И всё же омежка не находил себе места. Хотелось подняться и разузнать, как чувствует себя Чонин, может быть, оказать какую-нибудь помощь. Ха, вот только чем он мог быть полезен для него? Данный вопрос остался без ответа. Чуть позже Кенсу всё-таки нашёл причину, чтобы оказаться около чужой комнаты, в которой когда-то проводил едва ли не каждый день. Он надеялся, что ещё не поздно высказать благодарность за подаренный шлем, а потому постучал в дверь три раза, выждал паузу и повторил количество стуков. Этот трюк они придумали с Чонином, чтобы сразу можно было догадаться о том, кто стоял на пороге. Никто не ответил. Набравшись смелости, подросток приоткрыл дверь и замер. Чонин лежал на кровати, прижав телефон к уху. Пришлось ждать, пока он закончит разговор. Кенсу честно не собирался подслушивать. Это было не в его стиле и интересах, однако все фразы, что говорил Чонин, прекрасно долетали до слуха. — Я же мастер в этом, ты знаешь. — Ну, сначала я думал, что не прокатит, а потом всё пошло так, как я планировал. Да. — Да, малыш. Я тоже скучаю. Я счастлив, что мы увидимся уже завтра. — Хах, надеюсь, ты не наденешь его вообще. Хочу тебя безумно. Сладких снов. Омежка, застывший у входа в чужую комнату, предпочитал оглохнуть в данный момент.