С каждой неделей этот маленький мир растет и крепнет, и наш Микки тоже давно уже вырос. Вот мой друг и решил, что пора лицу этого фанфа немного измениться. Спасибо огромное, любимка! (и, да, "Мальчик в полосатой..." тоже повлиял, хы) http://cs627723.vk.me/v627723057/1f057/WSAoS9eTer4.jpg
– Мик, успокойся, пожалуйста, – попыталась Мэнди призвать к разуму брата, сжимая в своих ладонях его кулаки, не позволяя больше травмировать покрытую мелкими шрамами кожу на их костяшках о выцветший кирпич стены. – Да хули «успокойся»? – освобождаясь от хватки холодных пальцев, взревел Милкович, в противовес желаниям девушки пиная камень ногой, желая выместить раздирающую на части злобу на ни в чем неповинном адресате. – Месяц, блять, – всплеснул руками он, разворачиваясь и оседая, опираясь спиной о недавний предмет избиения, доставая из кармана пачку сигарет и зажигалку. – В пизду, сбегу как ты, – принял он скоропостижное решение, прикуривая, не учтя небольшой детали. – Только с офицером не забудь согласовать побег, – тут же саркастично подмеченную сестрой, протянувшей руку к парню в желании получить свою порцию никотина. – Нихера не смешно, Мэндс, – ощетинился брюнет, выпуская изо рта клуб табачного дыма, а из руки пачку Мальборо. – Я не хочу жить в этом мудацком приюте, – признался он, вдавливая затылок в стену. – До восемнадцати мне всего месяц остался, хули эта шлюха меня не отпускает? – вспоминая свой продолжительный разговор с новым директором детского дома, пробурчал Микки, собирая с земли небольшие камушки и отправляя их в короткий полет по узкому проулку. – Потому что она отвечает за тебя до совершеннолетия, – попыталась объяснить очевидное брюнетка, усаживаясь рядом с раздраженным парнем, опуская голову на его плечо и прикуривая. – Она и место это, считай, из-за тебя получила, – продолжала Мэнди, наполняя легкие дымом. – Такой шухер тогда подняли... – Насрать, – перебил ее Милкович, отбрасывая окурок на землю, не желая возвращаться к теме прошлого. – Я не хочу тусить в блядском приюте, – повторил он, будто рассчитывая, что со второй попытки сопротивления ситуация как-то изменится. – Ты не обязан сидеть там целыми днями, Мик, – заверила брюнета сестра, доставая из кармана свой мобильный, чтобы проверить количество оставшихся свободных минут перерыва. – Просто приходи отмечаться и ночевать, – построила она за Микки распорядок ближайших тридцати дней, задумавшись о том, что по их истечению им придется искать совместное жилье, ведь привести брата в бордель, на чердаке которого ночевала девушка, она не могла. – Ищи в этом плюсы, – улыбнулась Мэнди, пихая парня локтем в бок, – халявная койка, хавчик, кстати, будешь запасаться на двоих теперь, и месяц на то, чтобы найти работу, – перечисляла она, поднимаясь на ноги и запуская окурком в дальний угол переулка. – Ага, блять, чистильщиком сортиров или охранником в ебучем супермаркете, – прикинув в уме возможные варианты трудоустройства, огрызнулся Милкович, следуя примеру сестры и вставая. – Слыш, а у твоего этого Саши никакой работенки не найдется? – на удачу поинтересовался он, кусая нижнюю губу в попытке вспомнить хоть какие-то детали, рассказанные девушкой о ее начальнике. – Нет, – поспешно ответила Мэнди, не желая дальше развивать эту тему, зная, что посвящать брата в подробности занимаемой ей должности и сути бизнеса Саши – не лучшая идея. – Хуево, – не заметив смены интонации и возникшего в голосе девушки напряжения, пробубнил Милкович, обреченно признавая необходимость временного проживания в казенном доме и пользования государственными ништяками, понимая, что перспектива провести три десятка ночей в компании малолетних уебков, перешептывающихся за его спиной и покидающих общие комнаты, стоит только Микки войти, не так уж плоха. – Ладно, придумаю че-нить, – подытожил он, махнув рукой и забирая протянутую сестрой пачку сигарет, отмечая, что время их свидания подошло к концу. – Мне пора, – подтвердила его догадки Мэнди, обернувшись через плечо на шумевшую за углом улицу. – Завтра в это же время? – поинтересовалась она, отступая. – Ага, – кивнул брюнет, улыбнувшись, и развернулся в противоположном девушке направлении, намереваясь прошататься по городу до заката, чтобы отсрочить свое возвращение в приют по максимуму. Тайно надеясь на еще одну встречу сегодняшним днем. – Я уже полчаса жду, – отбрасывая в высокую траву третий окурок, недовольно пробубнил Микки, чувствуя на плече обжигающее даже через футболку прикосновение длинных бледных пальцев, лишь по нему узнавая их обладателя, остановившегося за его спиной. – Прости, у меня там время чуть быстрее идет, – улыбнулся Хранитель, переступая через торчавший из земли корень и устраиваясь на нем рядом с Милковичем. – Пиздец, тут все изменилось, – поделился своими наблюдениями тот, в очередной раз скользнув взглядом по окружающему ландшафту, находя новые детали, не замеченные ранее. Микки помнил это место совершенно другим. Старинный дуб с массивной кроной, когда-то казавшийся таким огромным маленькому мальчику, заметно похудел, лишаясь большого количества веток для освобождения дополнительного пространства обрастающим поляну вокруг него постройкам. Турники, детские площадки, фонари и скамейки занимали все больше места, сменяя сочную зелень утрамбованной резиной или асфальтом, урбанизируя последние остатки природной красоты, подбираясь к толстому стволу дерева все ближе, грозя скорой расправой. Поддавшись воспоминаниям детства и нежелательно нахлынувшей ностальгии, Милкович прошел мимо резной скамьи и занял привычное место на толстом корне, выглядывающем из-под земли, находя на нем небольшое послание, когда-то давно оставленное им перочинным ножом на пару с Мэнди, за разглядыванием которого и провел время до прихода рыжего. – А качели все еще висят, – улыбнувшегося его замечанию, указывая взглядом на болтающееся на одной из дальних веток колесо. – Ага, заметил, – кивнул Микки, выуживая из памяти счастливое воспоминание, не так давно возвращенное ему Хранителем. – Хочешь прокатиться? – спросил Йен, подмигнув, с теплотой в сердце воспроизведя в голове картинки прошлого, буквально слыша веселый смех маленького мальчика с небесными глазами, единственными, не изменившимися по прошествии стольких лет. – Иди нахер, – огрызнулся Милкович не так жестко, как ему того хотелось бы, безуспешно пытаясь скрыть улыбку от озвученного предложения, представив себя верхом на шине. – А раньше ты был готов драться за такую возможность, – усмехнулся Йен, продолжая по-доброму подначивать брюнета. – Ох, так бы сразу и сказал, что сам все это время мечтал покататься, но такому дедуле, как ты, качелька не по возрасту, – и получил столь же саркастичный ответ. – Небось тут все ночи на них дрочил, пока я в своей кровати сопел, – предположил Микки, вернувшись мыслями на десяток лет назад, в свои детские фантазии на тему времяпрепровождения его рыжего друга в моменты разлуки. – Нет, я наблюдал за тобой, – честно ответил тот, подбирая с земли небольшую веточку и задумчиво крутя ее в пальцах. Не получив очередной колкости от вмиг прикусившего язык парня, тронутого его высказыванием. – Бля, забыл тебе показать! – опомнившегося лишь через несколько секунд, привлекая внимание зеленых глаз смачным шлепком ладони по собственному лбу. – Смотри, что нашел в своих вещах в приюте, – шаря рукой по карману джинсов и выуживая оттуда что-то, проговорил Милкович, раскрывая ладонь перед лицом Хранителя. – Только твой этот дымок куда-то проебался, – вглядываясь в полую пластмассу пары игральных костей, заметил он. – Ничто не вечно, – философски изрек Йен, забирая у подопечного когда-то подаренную им игрушку. – Ты вечен, – ответил Микки, поднимая глаза на ничуть не изменившееся за все время их знакомства лицо рыжего. – Сколько, ты говорил, тебе лет? – наиграно равнодушно переспросил он, прекрасно зная, что никогда раньше эту тему в разговорах они не поднимали. – Пятьсот девятнадцать, – прошептал Хранитель, быстро обернувшись через плечо на занимающую расположенную неподалеку лавочку компанию из трех молодых людей, пытаясь понять, смогут ли новоявленные соседи услышать их разговор. – И я тоже не вечен, Мик, – подметил он, возвращая брюнету пару кубиков. – Просто старею чуть медленнее, чем ты, – и накрыл его ладонь своей, наполняя пластмассовые полости новой порцией серебристого тумана. – Фу, бля, – слыша за спиной неожиданно раздавшееся замечание. – Эти пидоры повсюду, сука, – сдобренное красноречивым объяснением тут же. – Че ты сказал, бля? – заставившим Микки вмиг подскочить на ноги и нахохлиться, обещая сыплющей оскорбления компании скорую драку. – Говорю, голуби весь парк загадили, на лавках ни дюйма чистого места не осталось, – ответил все тот же парень, получая в награду за сарказм едкие смешки своих друзей. – Это ты меня пидором назвал? – перепрыгивая через корень дуба и приближаясь к веселившимся молодым людям, прорычал Милкович, напрягая тело перед стремительной атакой и крепко сжимая кулаки, чувствуя в одном из них царапающий кожу граненый пластик. – Нет, вон ту рыжую принцессу, – бросил в ответ чересчур разговорчивый парень, указав на оставшегося на своем месте Йена, не подозревая о том, что лучше бы ему было просто подтвердить подозрения приближающего брюнета, возможно, сократив степень его агрессии раза в три. А количество потерянных от первого удара в челюсть зубов – вдвое. – Сфука, – сплевывая на землю остатки былой роскоши и алую жижу, прошипел оратор, быстро оглядываясь через плечо на приятелей, нерешительно отступающих под тяжелым взглядом его обидчика и неожиданно появившимся в его татуированных пальцах лезвием. Выбитым из крепко сжимающей его ладони резво подскочившим к своему подопечному Хранителем. – Мик, не надо, – обхватывая руками подрагивающее в гневе тело, попросил Йен, прижимая Милковича к своей груди, блокируя его дальнейшие движения. – Я тебе, блять, покажу, кто тут пидор, – попытался освободиться из объятий друга брюнет, пиная ногами воздух в попытке достать выпрямляющегося соперника. – Очком половину Чикаго проглотить сможешь, мудила! – проорал новую угрозу Микки, брыкаясь, чувствуя, что рыжий начал пятиться назад, уводя его с поля несостоявшегося боя. – Успокойся, – услышал он над самым ухом голос Хранителя, ощущая болезненно обжигающее тепло в груди и понимая, что Йен решил воспользоваться своей силой в попытке утихомирить рвущуюся наружу агрессию. – Забей на него, Пит, пойдем, – получая в поддержку слова приятелей избитого парня, точно также уводящих своего друга в сторону. – Нахуя ты это сделал? – проводив взглядом удаляющуюся троицу и, наконец, освобождаясь от рук рыжего, секунду назад переставшего воздействовать на Микки своей силой, прорычал Милкович, разворачиваясь лицом к Хранителю с поджатыми в недовольстве губами. – Ты мог их поранить и сам... – Да его, блять, прибить мало за эти слова! – взревел Микки, оглядываясь, в уме пытаясь решить, стоит ли кинуться вдогонку языкастому. – Он просто неудачно пошутил, – спокойно ответил рыжий, сокращая дистанцию одним коротким шагом. – Не стоит бросаться на каждого, кто скажет что-то в твой адрес, – посоветовал он, поднимая руку в желании утихомирить спешные движения груди Милковича, хватающего ртом воздух. – Он не мне это сказал, – заметно тише и менее эмоционально проговорил брюнет, чуть расслабляясь под горячими пальцами на солнечном сплетении. – А вот за меня уж точно не стоит волноваться, – улыбнулся Хранитель, понимая, что его действия принесли свои плоды. – Мне абсолютно все равно, как меня называют, – заверил он друга, отстраняя ладонь от мягкого хлопка футболки. – Тем более, я даже не совсем понимаю, что это слово значит, – смущенно признался рыжий, отступая и пряча взгляд от вмиг загоревшихся любопытством голубых глаз. – Ты серьезно? – и нескрываемой насмешки в голосе Микки. – Как ты, блять, тогда меня вообще понимаешь? – Чаще всего через слово, – усмехнулся Хранитель, чувствуя, что недавнее напряжение между ними ушло, и заметно расслабляясь. – Пиздец ты, – вынес свой вердикт Милкович, широко улыбаясь наивности друга, и наклонился за валяющимся на земле ножом, оставшимся небольшой памятью о продолжительном сроке заключения. – Эм? – вопросительно посмотрел на него Йен, встречая уже нескрываемую усмешку в ответном взгляде выпрямившегося парня. – Тормоз ты, говорю, – попытался объяснить свое замечание Микки, но так и не смог подобрать более удачного определения, хмыкнув на тут же всплывшую в фантазии идею составить рыжему персональный словарь матершины, как общепринятого характера, так и собственного сочинения, обязательно проследив за тем, чтобы Хранитель выучил его от корки до корки и вовремя мог применить тот или иной красочный эпитет.***
– Так, что означает «пидор»? – поинтересовался Йен тем же вечером, придвигаясь ближе к Микки по скамейке и понижая голос до шепота, не сумев сдержать внутри интереса, с момента дневной стычки занимающего его размышления. – Ну... – обещая Милковичу различного рода трудности в расшифровке подобных определений при составлении его словаря. – То же самое, что «гей», только грубо, – попытался объяснить брюнет. – Но ведь ты гей, почему тогда ты разозлился на это слово? – с неподдельной наивностью во взгляде решил уточнить Хранитель. – Потому что это не одно и то же, – ответил Микки, противореча самому себе. – Но ты сказал... – Блять, это как бы и одинаково, но и абсолютно разное, – путаясь в собственных мыслях, пояснил брюнет. – «Гей» – это тот, кому нравятся мужчины, а «пидор» – тот, кто обрызгал тебя из лужи, не тормознув перед пешеходным, – радуясь выбранному сравнению добавил он. – Но ведь у тебя нет машины, и мы не трогали этих ребят сегодня, почему... – Ебаный в рот, – простонал Милкович, понимая, что затея обучить рыжего крепкому слову не так уж и хороша. – Просто запомни, что «пидор» это грубое обозначение гея, все, – подытожил он, не желая больше продолжать возню с одним единственным словом. – Я не знаю, как это еще объяснить, блять, – и поджал губы, сдаваясь. – А это «блять»? Ты часто говоришь его, – усложнил задачу Хранитель, получая в ответ тихое рычание из груди своего подопечного. – Сука, это не легче, – усмехнулся Микки, сжимая пальцами переносицу. – Все зависит от того, когда ты скажешь его, – начал анализировать он. – Бля, нет, мне надо подготовиться, – замотал головой он, окончательно заплутав в терминологии и количестве вариаций расшифровок. – Сегодня остановимся на «пидоре». – На «пидоре», – с готовностью кивнул рыжий, изображая полную осведомленность в изученной теме, чтобы не показаться полным глупцом. – Только это, не злоупотребляй этим словом там у себя, – посоветовал Милкович, задрав кверху палец, мысленно представляя разгуливающего на облаках Хранителя, награждающего звучным определением каждого встречного. – У нас там нет луж, – усмехнулся Йен, вспоминая попытки Микки донести до него значение этих пяти букв, – и геев я тоже не встречал, – пожал плечами он, замечая изменение на лице собеседника. Потерявшем легкую улыбку и побледневшем уже через мгновение. – Бля, точно, – когда его обладатель вспомнил о запланированном разговоре, – ты извини меня. – За что? – нахмурился рыжий, не понимая, о чем идет речь. – За тот поцелуй, – едва слышно уточнил Милкович, опуская голову и пряча взгляд. – Я знаю, у вас там это типа грех, – пояснил он, заметно краснея, – но ты скажи, что это я сам... тебя... – Мик, я, кажется, говорил, что мы не ангелы, – остановил его Хранитель, накрывая ладонью руку друга в желании заверить в нормальности произошедшей ситуации. – Нет, конечно, нам грешить тоже не желательно, но крылья у меня никто не отнимет, – разряжая обстановку, усмехнулся он. – У меня их просто нет, – и напомнил подопечному подобный этому разговор многими годами ранее. – Все равно извини, – но тот расслабиться до конца не смог. – Нужно было спросить разрешение перед тем, как... Блять, не нужно было вообще тебя целовать, – путаясь в собственных мыслях, хаотично скачущих в голове, осекся он. – Ага, и мне бы пришлось ждать своего первого поцелуя еще пятьсот лет, – прокомментировал вслух его высказывание рыжий, заставляя резко поднять голову и распахнуть глаза в удивлении. – Только не говори, что я... Бляяаать, – хватаясь за волосы, пробормотал Микки, зажмурившись, понимая, что не просто без спроса поцеловал друга, так еще и украл у него первый. – Пиздец, я. – Тормоз, – вспомнив недавнее объяснение этому странному слову, с рвением прилежного ученика, на пятерку выучившего заданный урок, подсказал ему Йен. – Ага.Tbc...