Никому не доверяйте. Особенно женщинам

Придя в себя после потока обрушившихся на него новых и столь противоречивых сведений о девушке, Д'Артаньян почувствовал, как злость и обида на всех на свете девушек стала плавно отступать на второй план, уступая место чувству досады. Во-первых, он напрасно обидел девушку, так защищавшую его ценой своей свободы и благополучия. Во-вторых, сейчас в комнатке, которую он поспешил покинуть, Алексия наверняка рассказывает нечто ещё крайне важное, а он это упускает. А в-третьих… парень старался отогнать это чувство, всеми силами души стараясь отодвинуть его на какой-нибудь задний план, хоть и весьма безуспешно: Алексия притягивала его, словно магнит. Он не смог более оставаться в стороне, и поспешил вернуться в комнату. Он всё ещё пытался сохранять равнодушное выражение лица, однако прислушивался к разговору с плохо скрываемым вниманием. Подробные расспросы девушки не просто помогли обнаружить некоторые дополнительные сведения. То, что выяснилось в ходе беседы Алексии и французских мушкетёров, всерьёз изменило план их предстоящей дерзкой операции. В первую очередь из-за того, что Алексия поведала о загадочном тайнике в стене Тауэра и о находках, обнаруженных в нём. – Итак, – подвёл итог её словам Атос, – в этой нише находится следующее: крайне важный секретный документ, а также некий перстень, представляющий большую ценность для Бэкингема. И, кроме того, несущий на себе отпечаток тайны о его личной жизни. Правильно я вас понимаю, мисс Уинфорд? – Да, господин Атос, так и есть. – Позвольте мне предположить, что у герцога есть нечто более ценное, чем подобный тайный документ или этот перстень. Что бы это могло быть, как по-вашему, мисс? Девушка раздумывала некоторое время, потом медленно проговорила, покачав головой: – Не уверенна, что есть нечто более ценное. Скорее всего, существующие другие тайные документы по важности, секретности и ценности сходны с тем, что был обнаружен мною в той нише. Огласка того документа, что я нашла, даже сейчас, несмотря на его срок давности, вызвала бы ужасный скандал. В этот скандал тут же вмешались бы правительства других стран, не упустив шанс посмеяться над уязвимостью королевской власти в Англии. Это, в свою очередь, может привести к смерти на эшафоте даже тех дворян, которые были задействованы в заговоре о похищении королевы невольно, не зная их сути, а потому они в данный момент не казнены, а лишь отстранены от своих полномочий и сосланы в провинции. Но стоит лишь огласить документ... – девушка умолкла. – Так я и думал, – кивнул Атос. – Позвольте мне угадать: если у Бэкингема есть другие, крайне ценные, исключительные сокровища в одном из его хранилищ, он хранил бы их в сокровищнице вместе с остальными богатствами? Или же спрятал бы их понадёжнее, в некоем ОСОБЕННО тайном месте. Как вы полагаете? – Я не полагаю, господин Атос – я знаю это совершенно точно. У него есть особенный тайник, о котором никому не известно. Только нескольким доверенным людям он сказал о том, что этот тайник существует. Но о том, где он, Бэкингем не говорил никому. Вообще никому, даже королю. Мне эту тайну он не открыл тоже. – Но вам удалось обнаружить этот самый тайник случайно... – приоткрывая завесу столь серьёзной тайны, Атос даже голос понизил. Девушка медленно кивнула: – Видимо, так и есть. Ошарашенный открывшимися сведениями, Д'Артаньян напрочь забыл о том, что стремился сохранить выражение безразличия на лице, и теперь жадно вслушивался в разговор. – А теперь, мисс Уинфорд, у меня к вам последняя просьба: отыскать на нашей карте Тауэра ту самую башню, в которой вас держали, и указать ту самую стену, в которой вы обнаружили тайник. Атос развернул карту на столе и принялся объяснять юной леди, где и что на карте обозначено. Не сумев усидеть на месте, разрываемый любопытством, Д'Артаньян подошёл и стал поглядывать на карту через плечо девушки. Через пару минут, сориентировавшись как следует, Алексия уверенно показала на карте часть крепостной стены, один из камней которой открыл ей ту самую нишу. Атос почему-то нахмурился и с ноткой сомнения в голосе переспросил: – Вы уверены, мисс Уинфорд? – Я уверена, господин Атос. А вас что-то смущает? – Откровенно говоря, да. Не примите на свой счёт, мадемуазель, однако мы никак не предполагали, что тайник может располагаться именно в ЭТОМ месте. Вы не возражаете, если мы с вами ещё раз исследуем карту, уточним все детали и убедимся в том, что вы не ошиблись? – Не возражаю, господин Атос. Повторное изучение карты привело к тому же результату: девушка уверенно настаивала на том участке крепостной стены Тауэра, который показала и раньше. Атос, нахмурившись, покачал головой: – Это весьма странно. Мы предполагали, что тайник в другом, более укреплённом месте. А то, на которое вы указываете, выглядит недостаточно надёжным. – На вашей карте – да. – Что вы хотите этим сказать? Что наша карта не точна?!! – Именно, господа! Но не потому, что кто-то неверно составил её. Дело в том, что ни на одну карту Тауэра не нанесена одна деталь. О ней знают только сам Бекингем и ещё начальник стражи Тауэра. Ну, и те, кого держали в том самом «каменном мешке», если только у пленника оставались силы или желание сохранить наблюдательность. Вот в этом месте, – девушка указала на участок стены, – на самом деле идёт двойная каменная изгородь. А внутри узкого простенка – ловушки. – Но для чего Бэкингему понадобилось тщательно укреплять совершенно другой тайник Тауэра, который интересовал нас?.. Ах, да, ну конечно. Отвлекающий маневр. Алексия кивнула. – Скажите... а как же вам удалось всё это разглядеть? – Видите ли, господа, когда меня вели по этому коридору в камеру, что находится здесь, – она вела рукой по карте, продолжая свой рассказ, – я обратила внимание на зарешеченные окошки в дверцах камер этой стены. Прямо напротив этих окошек, внутри этих камер находятся другие окошки, за которыми видно, что сразу же за ними тоже стена, никакого подворья. Эти же окошки позволили мне заметить, что камеры за дверцами настолько узкие, что это и не помещения вовсе! К тому же, в этих узких камерах я разглядела металлические детали, дающие понять, что внутри находятся какие-то технические приспособления. Заметив мой взгляд, охранник, который вёл меня туда, съязвил о том, что это якобы камеры пыток. Но это не так. Слишком узкие помещения, это простенки! К сожалению, большего сказать не могу, господа, так как рассмотреть все эти приспособления мне не удалось... – То есть, выходит, что вот здесь, – Атос повторил движение руки девушки на карте, – на самом деле не одинарная, а двойная стена с узкими простенками-камерами внутри, и там находятся ловушки? А за окнами этой самой стены – ещё одна стена, почти вплотную?! – Да, господа, всё так и есть, вы верно поняли меня. Мушкетёры некоторое время молча переглядывались, обдумывая услышанное, затем Атос сказал: – Мы чрезвычайно признательны вам, мисс Уинфорд за всё, во что вы так великодушно посвятили нас. Все эти сведения чрезвычайно важны. Воистину, вас нам послала сама судьба! Мы никогда не забудем этого. Не откажетесь ли вы пообедать с нами? – Благодарю вас, господа, буду счастлива. Если не возражаете, я ненадолго удалюсь. Я многое пережила в последнее время, мне нужно отдохнуть. – Разумеется, мисс Уинфорд, мы дождёмся вашего возвращения. Как только девушка покинула комнату, мушкетёры, словно по команде, метнулись к столу и принялись бурно обсуждать услышанное. При этом старались говорить шёпотом, чтобы их не было слышно за дверью, а потому их разговор больше напоминал яростное шипение. – Что всё это может означать, Атос? Неужели наша карта может быть неверна?! – у Арамиса даже глаза сверкали от напряжения. – Не исключено, – пытаясь сохранять спокойствие, отозвался Атос. – Но не исключено также и то, что... – ...что она лжёт?! – вмешался Д'Артаньян. – Ты же сам защищал её и призывал верить ей, Атос! Так ты веришь ей или нет?! Атос опустил глаза и покачал головой: – Друзья мои, это тот редкий случай, когда я в самом деле не знаю ответа. Не доверять девушке оснований вроде бы нет, судя по тому, что она пережила ради нашего юного друга, – Атос повёл глазами в сторону Д'Артаньяна, – и какие тайны открыла нам сейчас. Но, с другой стороны – это лишь её слова, которым нет подтверждений. Точно мы знаем лишь то, что её в действительности держали в карцере Тауэра, это видно по ней и по следам от кандалов. Всё остальное пока точно не известно. Однако, при этом следует также признать, что её слова не находят никаких противоречий. Судите сами: ведь мы в прошлый раз не попали в Тауэр и не можем знать, сколько стен на самом деле в этой части крепости, какой они толщины и что находится внутри. Бэкингем вполне мог организовать тщательно укреплённый тайник в качестве отвлекающего манёвра. А на самом деле там нет ничего по-настоящему ценного, а уж того, что мы хотим добыть – и подавно! А настоящий тайник в таком месте, о котором никто не догадывается. Почему бы нет? – И как же нам выяснить правду?! – воскликнул Д'Артаньян, на которого все тут же зашикали. – Я думаю, что нужно попытаться как можно скорее найти подтверждения хотя бы чему-нибудь из сказанного девушкой. Любому факту, который она назвала. Скорее всего, остальное тоже окажется правдой. Не выяснив истины, мы не можем начинать. Слишком велик риск. Если её слова – правда, а мы ей не поверим, то напрасно рискнём, ворвавшись не туда, и ничего не добудем. В этом случае мы либо выберемся ни с чем (а такой исход нас не устраивает), либо погибнем, так и не принеся своей вылазкой никакой пользы. Но если её слова о другом тайнике – всего лишь приманка, то мы попадём в ловушку, поверив ей. Хотя, с другой стороны, не думаю, что девушка может рискнуть твоей жизнью, Д'Артаньян. Юный гасконец на секунду прикусил губу, скрывая своё смущение, а затем осторожно спросил: – И как же мы будем искать подтверждения её словам? – У меня есть одна идея. Её нужно бы развить и уточнить. Надеюсь, это поможет.