Возвращение

Макс высадил Лёшу около его подъезда. Самойлов не должен был рассказывать, куда он пойдёт потом, ведь у них с Катей есть свои личные тайны, о которых никто не должен знать. Лёша зашёл в подъезд, поднялся до окна между первым и вторым этажами и посмотрел в него. Убедившись, что машина Жарова уже выезжала со двора, она снова вышел из подъезда и направился в сторону Катиного дома. После развода Самойлов специально снял квартиру поближе к Калитиной. Теперь не было ничего странного в том, что они вместе приходят на работу или им по пути возвращаться, и Макс может высадить их в одном месте, если подвозит домой. Когда Лёша проходил мимо окон Кати, он заметил, что шторка задёргалась. В голову полезли дурные мысли: «Чего это с Катей? Вдруг что-то серьёзное? Или там кто-то есть?! Хотя… Она уже неделю такая странная, ёшкин кот, пойми её. Эти женщины постоянно ведут себя так, будто мужчины им чем-то обязаны. Одна уже злоупотребляла таким поведением, дошло до развода… Самойлов, брат, ты чего это? Ты же не думаешь, что вы с Катюхой расстанетесь? Та-ак, надо прибавить газу! ..» Навстречу Лёшке шла бабушка с цветами. Она посмотрела в его задумчивые глаза и остановилась у него на пути: — Сынок, цветочков купить не хочешь? — Да, не, бабуль, — улыбнулся было Лёша, но резко передумал, — Хотя… Давайте-ка! Вот это что у Вас, ландыши? Давайте! Покупка ландышей подбодрила Самойлова, и он пошёл дальше. Через 30 шагов он уже завернул направо и оказался в Катином дворе. Мужчина снова поднял глаза на окна седьмого этажа, выискивая ими родные. В одном из них он увидел, что Катя стоит там смотрит на него. Лёша будто почувствовал, что она чем-то взволнованна, как-то смог разглядеть в ней то ли напуганный, то ли опечаленный взгляд. Опер пошёл ещё быстрее, и уже через 2 минуты позвонил в дверь. Катя тут же отворила её, т.к. она стояла около неё ещё с того момента, как Лёша зашёл внутрь подъезда. — Это тебе, — робко произнёс Самойлов, протягивая ландыши. — Проходи скорее! — Катя, быстро забрав цветы, затащила его в квартиру, а сама высунулась в подъезд и огляделась вокруг, не подслушивает ли кто за дверью. Лёша никак не мог понять, почему Катя так странно себя ведёт, почему скрывается, почему осторожничает. А её выходка с дверью вообще его смутила. Он так и продолжал стоять в прихожей, глядя на Калитину удивлённым взглядом. — Ээм… Чего стоишь, проходи в гостиную, — уже спокойно протянула она, когда, закрыв дверь, повернулась в его сторону и посмотрела прямо в глаза. Лёша завернул направо и прошёл в комнату, продолжая ожидать новых странностей от Кати. Она же лишь зашла за ним. Её глаза были напуганы, сама она сильно волновалась. Лёша продолжал смотреть на неё потупленным взглядом. Катя жестом указала ему, чтобы он присел на диван, что Алексей и сделал. — Кать, что случилось? — спросил он после полуминутной тишины и взгляда глаза в глаза. — Лёш… — лишь произнесла она и начала ходить по комнате вперёд — назад. Опер продолжать смотреть на неё такую, какой её ещё не видел. Нет, конечно, случаи схожего поведения были, но в них была следователь Екатерина Васильевна Калитина, но уж никак не его любимая всегда весёлая и добродушная Катя. Лёша скрестил ладони в пальцах, оперевшись локтями о колени. Он продолжал ждать, когда Катя скадет ещё хоть пару слов, но она продолжала ходить из угла в угл, размышляя о чём-то своём. — Лёш, я… Я должна тебе что-то сказать… — наконец хоть что-то выдавила она из себя. — Да, это я понял, — усмехнулся Самойлов и, оперевшись спиной о спинку дивана и скрестивсруки на груди, продолжил наблюдать, — Только что именно? — Я не буду с тобой ни о чём говорить! — вскрикнула Катя. — Почему? — ещё больше удивился Лёша, — Что не так?! Немного успокоившись, Катя присела рядом на диван, глядя в какую-то неизвестную для Лёши точку. Калитина уже не хотела разговаривать с ним, и, поняв это, Лёша правой рукой обнял её за плечи, а левой обхватил её ладони. Нежно поглаживая её правое плечо рукой, встревоженный Самойлов тихо спросил: — Ну? Что случилось, Катюш? Я же вижу, что что-то не так… — Лёш… — проныла Катя, уткнувшись ему в шею, — Мне так плохо… Я не знаю, что мне… нам (!) делать. — Объясни, что случилось? — Кхм! — Катя громко «откашлялась», одновременно резко вставая с дивана. Она снова начала ходить из угла в угол, но уже раздражённо, даже разъярённо. Ей так не нравилось, что Лёша задаёт «глупые», как ей казалось, вопросы, что он не понимает её, что не с нужной интенсивностью гладит плечо и не с той силой сжимает ладони. Сейчас все его действия были для неё внешними раздражителями. — Самойлов! Ты что, мне совсем не понимаешь?! — Нет! — Лёшу тоже начинало раздражать такое поведение, ведь такие закидоны даже Ольга не всегда устраивала. Отвечая, он встал с дивана. — Тогда успокойся, сядь и слушай, что тебе умные люди говорят! — пока Лёша молча смотрел на неё, она не выдержала и окончательно «убила» его своими словами, — Приказ начальства! Лёша сел, а Катя так и продолжила ходить туда-сюда. Так продолжалось полторы минуты, пока Лёша окончательно не остыл: — Ка-ать… Может, ты уже скажешь, что случилось? — Лёш! .. — Катя неожиданно села рядом, прижалась к Лёше и проронила слезинку, — Я у тебя такая дура! Мне ж надо было сразу тебе всё рассказать! .. И тут Самойлов опять подумал, что Катю подменили: «Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Это ещё чего? То мы хандрим, то мы злимся и всех ненавидим, то мы плачем тут… Я даже не помню, чтобы Ольга такое вытворяла. Хотя нет, один раз было, когда она Никитосом была беременна и токсикоз сильный был. Не, ну, там-то хоть причина была, а тут чего?» Наконец, отойдя от трёхсекундного шока, Лёша смог снова обнять Катю, прижать её к себе и шёпотом спросить: — Ну? Что там? Катюш… — Лёш… — повторила она и подняла глаза, — я беременна… Что делать? — Что делать?! — резко удивился Лёша, — Радоваться! Он поднял любимую на руки и, со словами «Катя! Катька!», закружил по комнате. Он был так счастлив тому, что теперь и у них с Катей будет малыш, они наконец станут нормальной парой, которой не придётся скрываться. А ещё он был уверен, что Катя будет самой лучшей мамой на свете. Она же не была так уверена. Во-первых, ей казалось, что она будет плохой матерью, т.к. у неё, в отличии от Лёши, совершенно нет никакого опыта с детьми, а у него уже достаточно взрослый сын. Во-вторых, в связи с беременностью, ей придётся на неопределённый срок оставить работу, а в-третьих, что самое страшное, им с Лёшей придётся как-то раскрыться, рассказать об отношениях, о которых не то, что родственники, даже лучший друг Максим и всезнающая Жанна не знают! Что же теперь делать? - Лёш... Подожди! - смеялась Катя от счастья, - А что мы на работе скажем?