Люди войны

В столь ранний час в Министерстве Магии яблоку негде было упасть. Я удивленно пробирался через спешащую по своим делам толпу и размышлял о том, что во всей магической Британии вряд ли наберется столько людей. Но в этом были свои плюсы — на меня абсолютно не обращали внимания. Это и естественно: в толпе никогда нет лиц, я усвоил это достаточно хорошо. Гермиона всегда говорила, что лучший способ стать невидимкой — это нырнуть в толпу. И никакой мантии не надо. Пройдя все необходимые процедуры, включая взвешивание палочки, я скользнул через золотые ворота к лифтам и запрыгнул в первый попавшийся за секунду до того, как двери захлопнулись. Поначалу люди зароптали, что я их немного потеснил в последний момент, но тут кто-то воскликнул: — Гарри Поттер! Наступила неловкая тишина. Люди разглядывали меня и явно раздумывали, как бы им подступиться ко мне с вопросами, а я мысленно желал провалиться сквозь землю и пытался подавить желание сбежать до того, как двери лифта откроются. Естественно, трансгрессировать я не стал. Во-первых, я очень давно не практиковался в трансгрессии из-за нестабильной магии и поэтому вполне мог разделиться в прямом смысле слова: ноги отправились бы в Шотландию, а голова в Ирландию. И не факт, что от меня что-то осталось бы в Англии. А во-вторых, я все еще расставлял приоритеты правильно, и попасть к Министру было наиважнейшей задачей. — А вы?.. — вопросительно приподнял я одну бровь, стараясь смотреть на молодого человека, что обратился ко мне, как можно более прямо и нагло. Парень смутился, явно жалея уже, что вылез. Интересно вышло: меня несколько боялись обыватели после победы. Разумно опасались, как любила, смеясь, говорить Джинни. Наверное, люди считали, что во мне таится какая-то особая мощь, особая магия. Наивные. — Джо Райт, — тихо проговорил парень, нервно одергивая аврорскую форму, на которую я сначала не обратил внимание. В голове созрел коварный план по поднятию боевого духа себе и уничтожению оного у бедняги Райта. — Джо! — воскликнул я, бесцеремонно хлопнув парня по плечу. — Джо Райт! Как я счастлив тебя видеть, я так много слышал о тебе! Бравый аврор, бравый, право слово! Дашь фору старине Грюму в его лучшие годы, а? Не смущайся, дай-ка я пожму твою героическую руку! — я с глупой улыбкой схватил ошалевшего Райта за руку и сильно потряс. Народ в лифте испуганно жался к решеткам, хотя я был уверен, что шок у магов будет недолгим. Но мне повезло. Не успели присутствующие найти слова для того, чтобы как-то отреагировать на мой поступок, как лифт тихо скрипнул и двери с лязгом открылись. Женский приятный голос возвестил: «Уровень первый. Министр магии и обслуживающий персонал», и я, все еще радостно улыбаясь, выскочил за двери. Помахав оставшимся и пообещав Райту не мыть руку до конца жизни, я быстро развернулся и пошел по коридору к кабинету министра. За спиной я услышал лязг закрывающихся дверей и невольно подумал, что каждый оставшийся в лифте считает теперь национального героя конченным сумасшедшим. «Вот, ощутите на своей шкуре, что я испытываю всякий раз, когда выхожу на улицу в магической части Британии», — злорадно думал я, сворачивая и подходя к кабинету министра. Несмотря на предстоящий тяжелый разговор, инцидент в лифте на какое-то время превратил меня в довольного мальчишку, который только что провернул потрясающую шалость. — Гарри! — услышал я чей-то оклик как раз в тот миг, когда собирался открыть дверь, и по инерции обернулся на голос, хотя и ожидал увидеть очередного желающего сказать мне, как меня зовут. Но ожидания не оправдались: ко мне степенно приближался министр с двумя аврорами «на хвосте». Привет, паранойя, да, Кингсли? — Министр Бруствер, — кивнул я, старательно улыбаясь и надеясь, что не выгляжу маньяком. Последнее время я совсем не был уверен в своей внешности. Причем не в плане привлекательности, нет. В плане приличности, скорее. — Рад видеть, что вы и ваша паранойя в добром здравии. — Надеюсь, вы и ваша паранойя тоже не хвораете, — подмигнул мне Кингсли, ни капли не смутившись. Зато смутились бравые авроры, совсем молодые ребята, примерно моего возраста, а может, чуть постарше. Кивнув парням, министр магии протащил меня в кабинет, попутно приказав своему секретарю, чтобы нас не беспокоили. Это было даже привычно: в первое время после победы мне часто приходилось здесь бывать. — Легко пропустили? Не было инцидентов? — деятельно спросил Бруствер, присаживаясь в свое кресло и жестом предлагая мне сесть в кресло напротив, по другую сторону огромного стола. — Если ты про процедуру допроса и проверок, которые включают в себя доказывание своей личности тупому стажеру в Атриуме, то все прошло, как обычно, — я пожал плечами, садясь на указанное место. Взгляд скользнул по обстановке в кабинете и тут же вернулся к министру: очень уж давно я его не видел. Не меньше, чем с полгода. Последний раз мы встречались на похоронах старшего Лавгуда. — В лифте меня чуть не схапали обыватели. Но я смог от них подло сбежать. Если по Министерству пойдут слухи, что я сошел с ума — не верь, в этих россказнях не будет и доли правды. — Ты уверен? — ехидно поинтересовался Кингсли, откидываясь на спинку кресла и разминая шею. Вот кто не любил разводить соплей: всегда четко и по делу. — Даже не буду спрашивать, что ты сделал, — я неопределенно хмыкнул в ответ, а Бруствер вдруг спросил: — Ты же не просто так пришел? Раньше я не замечал за тобой рвения приходить просто поболтать. — Ты прав, извини, — я вздохнул, почувствовав себя неуютно. Звучало как упрек, хотя я в этом не был уверен. Всякое может послышаться. — Я по весьма… Деликатному вопросу. Ты слышал, что Северуса Снейпа перевели в Мунго? — Разумеется, — мужчина выпрямился и внимательно посмотрел на меня своими черными умными глазами. Я был уверен, что он догадывается, о чем я сейчас попрошу, но тянет время, желая услышать просьбу от меня. Начать издалека не вышло, не зря же Кингсли сидел в министерском кресле. Это оказалось еще сложнее, чем я предполагал. — Чего ты хочешь, Гарри? — Я не знаю, как начать, — честно признался я, опуская взгляд и рассматривая свои собственные руки. Кингсли деликатно молчал, позволяя мне собраться с мыслями, но я предпочел бы, чтобы он хоть как-то мне помог. Почему-то мне казалось, что он догадывается о смысле моих терзаний. — В общем, мне нужен Снейп. — Что? — министр застыл, а я вскинул голову, уставившись на Бруствера. Он выглядел удивленным и напряженным одновременно. А вот это уже интересно. — Я хочу оформить опеку над Снейпом, — более связно проговорил я, стараясь, чтобы мой голос звучал твердо. Атмосфера неуловимо изменилась: теперь я уже не чувствовал себя свободно в этом кабинете. Казалось, над нами повисли какие-то невидимые тучи, предвещающие серьезную грозу. А я-то уже понадеялся, что быстро все решу и радостный пойду к друзьям. — Это невозможно, мистер Поттер, — отрезал Кингсли, мрачно смерив меня взглядом. Я тяжело вздохнул, понимая, что если он перешел на официальный тон, значит, с целыми нервами я отсюда не уйду. — Почему? — нахмурился я, не собираясь сдаваться. У меня еще были козырные карты, которые я мог кинуть в лицо действующему министру. Бруствер скривил губы, продолжая упорно молчать. Несколько минут мы смотрели друг на друга, а затем Кингсли медленно поднялся и прошел к окну. Оно было зачаровано, поэтому, несмотря на то, что на улице было довольно пасмурно, в комнату заглядывало солнце. — Гарри, ты сам на учете в Мунго, — наконец выговорил министр таким тоном, будто буквально выпихивал слова изо рта. — Мы не хотели тебе говорить, ты бы подумал, что мы считаем тебя сумасшедшим… — Поверь, я так и подумал, — возмущенно перебил я Кингсли, подскакивая на ноги и начиная нарезать круги по кабинету. Вот это никак не укладывалось у меня в голове. Когда они успели, и самое главное, почему? Не могли же этому друзья поспособствовать. Память услужливо предоставила воспоминания двухгодичной давности... Первая неделя после победы была самой сложной. Жизнь еще не вошла в спокойное русло, раны еще не затянулись, чуть ли не каждый день приходилось хоронить боевых товарищей. На следующий день после похорон Фреда нас под конвоем отправили в больницу Святого Мунго. — Министр утверждает, что нам всем надо пройти обследование, — сказала Гермиона и потерла ладонями глаза, думая, что никто из нас не видит этого. В последнее время она выплакала столько слез и так мало спала, что у нее ужасно болели глаза. Джинни, которая стояла рядом с ней, фыркнула, взмахнув длинными распущенными волосами. — Знать бы еще, для чего, — проговорила младшая Уизли, смотря на меня так, будто ждала ответа. Ответить мне было нечего, однако, у Луны нашлись «успокаивающие» слова. — Они считают, что у нас есть все шансы сойти с ума. Особенно у Гарри. Да и вообще - все мы, так или иначе, убивали, — меланхоличным голосом проговорила Лавгуд, тоже посмотрев на меня своими прозрачно-голубыми глазами. — Гарри Поттер! — послышался крик из кабинета, и я, не желая участвовать в разговоре дальше, спешно и даже с радостью скользнул в приоткрывшуюся дверь... — То обследование… — с трудом выговорил я сквозь сжатые зубы. Сбросить с себя воспоминание было почему-то невероятно сложно. — Гарри, это было ради общего блага, — начал было Кингсли, оборачиваясь ко мне, но я вскинул руку, заставляя его замолчать. — Ради общего блага? — прошипел я, вспоминая старый добрый парселтанг. Министр нахмурился, но не стал ничего предпринимать. А зря, я же и убить мог. Во всяком случае, я мало что соображал в тот момент. — Ради общего блага? Ты хоть понимаешь, что говоришь, выродок? Какое общее благо? Почему все меня тыкают носом в это общее благо? «Гарри, ты должен пойти на смерть ради общего блага. Гарри, ты должен отказаться от любви ради общего блага. Гарри, мы должны расстаться ради общего блага. Гарри, мы должны прыгать по лесу с палаткой в охоте за крестражами - и тоже ради общего блага!». Что еще? Сесть в Азкабан ради общего блага? Или сразу в Мунго лечь? Черт возьми, да ты же даже не понимаешь, каков изначальный смысл у этой знаменитой фразы Дамблдора! — я взмахнул руками и попытался запустить их в волосы, вновь совершенно позабыв, что побрит почти налысо. — Я избавил вас от почти бессмертного зла! Я взял на себя грех, я убил это… существо! Этого мало? Я отказался от любви, от нормальной жизни, от семьи, от друзей, от собственной души, в конце концов, я пошел на смерть ради вас всех, а вместо этого получаю место в Мунго?! Все ваши награды и почести — чистой воды блеф! — я вытащил из кармана коробочку с орденом и кинул ее к ногам Кингсли. — Забирайте, этот кусок железа мне больше не нужен. И спасибо, господин министр, я всегда знал, что вы не оставите меня в беде. Надеюсь, вы там трехразовое питание поставили? Я люблю покушать, знаете ли. — Гарри… — Не затыкайте меня! Я и так много пережил ради общего блага! Я только хотел спокойной, нормальной жизни после победы. Мечтал, что меня перестанут контролировать, перестанут толкать на безумные вещи, перестанут мной манипулировать, что-то делать за моей спиной. Но нет же! Меня поставили на учет в Мунго как сумасшедшего! Правильно, министр, поклон вам. А то вдруг я пойду убивать? Или вдруг ваше место займу, меня ведь толкали одно время в министры. У меня же хобби такое: днем я плету интриги против действующей власти, а по ночам выхожу с волшебной палочкой наперевес - убивать неугодных себе, — я перевел дыхание, пытаясь успокоиться. — Я так мало прошу. Я ничтожно мало прошу. Мне ничего от вас не было нужно, провалитесь вы хоть всем Магическим миром! Я пожертвовал ради вас всем, но, к сожалению, не подох вместе с этой безносой ящерицей. Досадно, правда? Единственный раз я у вас прошу, по-человечески прошу, ради общего блага, как вам будет угодно, отдайте мне Снейпа! Он все равно не нужен вам. Он никому не нужен, кроме меня. Он тоже должен был умереть, как и я, но какая-то несчастливая судьба не дала нам упокоиться с миром... Наступила тишина. Я тяжело дышал, медленно приходя в себя. Осознание того, что я только что наговорил, еще не пришло, но медленно подступало, и оттого в груди что-то мучительно тянуло. Кингсли некоторое время молчал, глядя на меня нечитаемым взглядом, а затем наклонился, поднял с пола коробочку с орденом, прошел к столу и устало сел. Пока он что-то писал на листке пергамента, я стоял ни жив ни мертв, представляя примерно, что сейчас меня в реальности упекут либо в Мунго, либо сразу же в Азкабан. И я не знал, что из этого хуже, если честно... — Распишись, — негромкий голос Бруствера вывел меня из своеобразного транса, и я, сделав несколько шагов вперед, тяжело присел в кресло. «Оформить на Гарри Джеймса Поттера, кавалера Ордена Мерлина I степени, опеку над Северусом Тобиасом Снейпом. Подписано и заверено действующим министром магии Кингсли Бруствером», — прочитал я про себя. Взгляд скользнул на затейливую восковую печать в углу, принадлежавшую только министру. Кингсли протянул мне перо, и я, неуверенно приняв его, расписался под размашистой подписью министра. Пергамент тут же свернулся в трубочку, а я поежился. Теперь мне было совсем не по себе. — Спасибо, — я нашел в себе силы поблагодарить Кингсли. — И извини, я просто… — Ты просто устал, я понимаю. Сам одно время все время уставал от того, что за меня все решали. Я тебя понимаю, но… Но с возрастом нам свойственно забывать свою юность. Это очень тяжело - помнить чужие ошибки и не допускать их, — горько проговорил Бруствер, но тут же сменил тему, будто бы боясь, что я увижу что-то недозволенное: — У тебя уже есть мысли по лечению Снейпа? Или ты просто решил ему жизнь человеческую организовать? В память о прошлом, так сказать. — Есть мысли, да, — я кивнул, опуская взгляд. Даже если бы не было, то я все равно не сказал бы ему, что забрал бы Снейпа в любом случае, и далеко не потому, что хочу организовать ему человеческую жизнь. Любовь зла, привыкнешь и к такому. Во всяком случае, я готов был терпеть Снейпа любым. — Ладно, я это… пойду, пожалуй. Ты не держи на меня зла. Я знаю, что вы все тоже очень-очень много сделали, и от многого отказались, просто иногда накрывает, знаешь... — Все хорошо, Гарри, — Кингсли поднялся вслед за мной, явно с облегчением кивая. Этот разговор был тяжелым не только для меня, но для нас обоих. — Ты тоже не держи на меня зла. Разойдемся мирно, — мужчина сунул мне в карман мой орден и драгоценный пергамент с разрешением на опеку. — Спасибо, — я крепко пожал руку Брустверу и, строго кивнув, быстро покинул помещение, не желая больше ни секунды задерживаться в этом кабинете. Что же, начало положено. Дальше будет только сложнее, я знал это, но все же рядом со мной будут мои друзья. Они помогут и поддержат, я в этом уверен. Впрочем, как и всегда.