Она будет моей!

Маринетт Дюпен Чэн была маловидной персоной на факультете Гриффиндора, к тому же смелостью она точно не могла похвастаться. С первого курса она была влюблена в Адриана Агреста, сына одного из влиятельных людей магической Британии. И с первого курса терпела поражение… Ей не хватало смелости подойти и поговорить, а про признание о своих чувствах Дюпен Чэн и не заикалась. Но каждый урок наслаждалась его улыбкой, этими волосами цвета пшена и изумрудными глазами, в которых иногда можно было бы заметить неладный блеск огней.  — Мари, ты опять замечталась, — послышалось за соседней партой, — Опять милашка Адриан? Алье не нужен был ответ. Она и так понимала, что в голове у Маринетт творилось в это время.  — Ладно, брось, — засмеявшись, Алья махнул рукой, — Подойди и скажи наконец, что ты чувствуешь.  — Нет, я не могу, — Дюпен Чэн печально прикрыла глаза, — К тому же, кто он и кто я?  — Ну… Он аристократ, а ты… — подруга замолчала, но потом перебрав слова, сказала, — Лучшая волшебница! Маринетт усмехнулась. Лучшей волшебницей её не назвать, к тому же простые заклинания, как Акцио, Венгардио и так далее, она изучала почти два года. Уровень её способностей был практически на нуле, как у Лонгботтома. Хлоя часто сравнивала их.  — Ты решишься когда — нибудь или нет? — произнесла Алья, — Смотри, котёнка уведут. Посмотрев в сторону Агреста, Мари заметила, как Хлоя медленно прошла ноготком по его шее, оставляя рану. Гриффиндорке захотелось тут же встать и ударить Буржуа, но рука подруги остановила.  — Я… Знаешь, я решилась, я признамся ему сегодня о своих чувствах… В синих глазах полыхнул огонёк злости… ***  — Маринетт, так нельзя, — маленькая божья коровка с надеждой пыталась остановить Дюпен Чэн, — Это не правильно!  — Тикки, а уводить парней по твоему правильно? — воскликнула Маринетт, грозно смотря поверх чёрных ресниц.  — Но… Но Адриан не твой парень, — Тикки наклонила голову и села на маленькую подушку. Сила страха за свою хозяйку, была велика. Она не хотела потерять её, не хотела чтобы она стала такой… Такой злой…  — Поэтому я сегодня ему признамся о чувствах и думаю, он не откажет…  — Маринетт, опомнись. Добром это не кончиться! — крикнула Тикки в след убегающей хозяйке. Она боялась… Боялась, что если кто-то поймает или что похуже. « Любовное зелье » не шутки… *** Профессор Снейп старательно перебирал бумаги, проверяя работы некоторых учеников. К счастью или горести, его прервал стук в дверь.  — Войдите, — холодно бросив, Снейп снова принялся за работу. Дверь открылась, а на пороге появилась маленькая, хрупкая Гриффиндорка пятого курса. Маринетт Дюпен Чэн, так звали кажется эту девочку. Снейп не помнил всех. К тому же, вопрос, что потребовался ему сейчас, терзал его подсознание.  — Профессор Дамблдор хотел передать, что хочет видеть вас, — полушепотом произнесла Маринетт, закусив губу. Снейп удивлённо приподнял бровь. Дамболдор, если и решал видеть его, почти всегда присылал Сову или просил учителей. Но чтобы профессор попросил у девочки, хотя чему удивляться? Она учится на Гриффиндоре. К тому же, сегодня у них правда, была заплонирована встреча, которая была важна для него.  — Хорошо, — так же холодно ответив, Снейп убрал бумаги в сторону и прямой похоткой отправился к двери. Что-то остонавливало его, и на последок бросив взгляд, полный недоверия, вышел за дверь. Маринетт заулыбалась… *** Найти Агреста не заняло больше пяти минут. Как и обычно, он гулял на лестничной площадке, между вторым и третьими этажами. Помниться, третья дверь справа была заперта или первая… Маринетт покачала головой, она не помнила, что болтала подруга о философском камне. Но это сейчас её не интересовало. Её цель Агрест, который мило болтал в это время с Нино.  — Эм… Адриан, можно тебя, — более увереннее чем обычно, произнесла Дюпен Чэн, смотря в зелёные глаза, — Я… Я хотела бы поговорить. Агрест не нахмурился, не оттолкнул её, не усыпал матом и ехидством, как делал Малфой младший, а наоборот мило улыбнувшись, сказал:  — Да, конечно, — кивнув другу, он подошёл ближе к ней. Маринетт чувствовала его горячее дыхание, которое легкими струями воздуха жгло её бледную кожу. Она чувствовала, как медленно стучало в груди сердце и, как уверенно он смотрел на неё. Пока Маринетт пыталась всячески убрать с лица краску смущения, что удавалось крайне плохо, Адриан стоял и ждал, не забывая отметить, что Дюпен Чэн прекрасна и её васильковые глаза восхитительны.  — Адриан, — Маринетт закусила губу и посмотрела ему в глаза, в которых она утонула сразу же. Якорь был спущен…  — Маринетт, — не отводя взгляда, прошептал Агрест. Его пронзительный и внимательный взгляд теребил душу Дюпен Чэн. Та не верила в такой расклад событий. Нет! Ей лучше бы сказали спрыгнуть с оврага или быть рабыней Буржуа, но не то, что происходило сейчас. Это было не правильно. Такого не могло быть. Она спала… Да, точно! Она определённо спала и это был самый лучший сон.  — Маринетт, — Адриан всё ещё стоял, соблюдая определённую дистанцию, хотя мог сорваться с короткого поводка хозяина в любой момент. Ведь эти алые губы были прекрасны, они просто манил его, а он хотел сейчас чертовски оказаться слабее совести и прильнуть к ним, чтобы потом не угнетать себя. Но нет! Он не хотел обижать и пачкать столь дивный цветок.  — Я…- сделав глубокий вдох, Маринетт выложила на одном дыхании, — Адриан ты не мог бы попробовать эти круасаны. Сказать, что Адриан был в шоке, так это ничего не сказать. Он был более чем в шоке, особенно когда она вытащив из рюкзака круасаны в обёртке из бумаг, протянула ему.  — Эм, спасибо, — еле улыбнувшись, Адриан взял круасаны, — Я уверен, что они очень вкусные, но думаю отец не разрешит мне есть их. Адриану захотелось засмеяться, но увидев покрасневшую соокурсницу, которая от нервов перебирала тёмно — синие локоны, он передумал. Сейчас ему захотелось стукнуть себя по лбу и просить прощение у Маринетт, за эти очень глупые слова.  — Прости, — всё ещё держа круасаны, произнёс Агрест, — Я не думал, что говорю… Прости, а круасаны я обязательно попробую. Одарив её на последок своей улыбкой, Адриан развернулся и зашагал прочь. Совесть угнетало его, а горячие круасаны и приятный запах полевых цветов напоминали о ней… О Дюпен Чэн…