Девушка с татуировкой дракона

За прошедшую ночь Трандуил не сомкнул глаз, нетерпеливо отсчитывая часы, оставшиеся до наступления утра. Чутко прислушиваясь к доносившемуся из палатки дыханию, он пытался представить себе Дженни, закутанную в меховое покрывало, которое хранило его собственный запах. Наслаждалась ли она этим запахом? Вспоминала ли о ночах, которые они провели вместе, неустанно лаская друг друга? Потому что, видит Эру, думать о чём-либо другом он сам был не в состоянии. В этом было нечто унизительное, что Владыке Лихолесья, который лежал в окружении нескольких сотен воинов, приходилось усмирять влечение плоти. Но как совладать с этим, если она, его Дженни, находилась всего в нескольких шагах, отделённая от него лишь пологом палатки? Это было бы так легко: проникнуть внутрь, опуститься на ложе рядом с ней, прижаться к её телу и... Нахмурившись, Трандуил перевернулся на спину и уставился в светлеющее небо. Осознание того, что кто-то обладал над ним такой властью, пугало и тревожило. Никогда прежде он ни от кого не зависел. Наоборот, другие зависели от него: от его воли, его мудрости, его силы... И вот теперь эта маленькая женщина, столь хрупкая, столь слабая, завладела и его сердцем, и его душой. Знала ли она о том, что покорила одного из самых могущественных эльфов этого мира? Должна ли она знать? За прошедшие годы он привык к осознанию того, что любит свои мечты и воспоминания о ней. Его любовь была безопасной гаванью, в которой не существовало буйных ветров и разрушительных бурь. Но теперь Дженни не была воспоминанием. Она была человеком со своей волей и разумом, со своим упрямым характером и необычными взглядами. Она не желала подчиняться или зависеть от кого-либо. Любить такую женщину будет сложно... очень сложно. Особенно тому, кто привык властвовать и повелевать. Но ведь этим она и привлекла его... И он не желал бы изменить в ней ни одной черты: ни в её скромной внешности, ни в её пылком характере. Да, их любовь будет непростой. В ней будут бурные ссоры и горькие обиды, но также будут сладостные ночи и полные нежности моменты... Возможно, любовь именно такой и должна быть. Не тихой гаванью, а бескрайним океаном с его пугающими и манящими глубинами и вечно переменчивой погодой... Наконец, взошло по-осеннему бледное солнце, осветив холодное серое небо, унылые равнины и рощицу с облетевшей листвой. Но Трандуил не замечал этой тоскливой картины. Военный лагерь уже гудел, словно растревоженный улей: воины суетливо бегали, спешно готовили завтрак, задавали корм лошадям, проверяли снаряжение... Странники тоже уже проснулись и, судя по всему, собирались продолжить своё путешествие как можно скорее. Трандуил заметил, что они то и дело посматривали в сторону королевской палатки, где по-прежнему спала их названная сестра. Впрочем, совсем скоро и она проснулась: из палатки послышался тихий плеск воды и шорох одежды. Трандуил едва сдержался от того, чтобы не зайти внутрь в тот же миг. Наконец, Дженни вышла наружу. При виде бывшего любовника на её лице появилось странное выражение: смесь робкой радости, смущения и тревоги. На лице Трандуила не отразилось ничего, кроме того, что он желал показать ей, хотя внутренне он ужаснулся тому, как плохо она выглядела. При свете солнца стала видна мертвенная бледность лица и синеватые тени под глазами и под острыми скулами. Мешковатая одежда, полностью скрывающая тело, была изношенной и покрытой бесчисленными заплатами. Несмотря на шесть часов непрерывного сна, Дженни выглядела так, будто едва держалась на ногах. - Доброе утро, ваше величество, - сказала она тихо, опуская глаза под его пристальным взглядом. На её щеках появился слабый румянец, и Трандуил понял, что ей стыдно за свой внешний вид. - Здравствуй, Дженни, - ответил он мягко. – Как ты спала? Ты выглядишь усталой... Она пожала плечами, словно привыкла чувствовать себя усталой и не обращала на это внимания. - После чашки кофе всё пройдёт, - ответила она, пытаясь казаться беззаботной. Это давалось ей с трудом: напряжение, волнение и, как ни странно, страх – всё это ясно отражалось на её лице. Видимо, шестьдесят лет не изменили этой черты, и её лицо по-прежнему отражало каждую её эмоцию. Отчего-то это вызвало мягкую, слегка насмешливую улыбку на губах Трандуила. Она улыбнулась в ответ – робко и так нежно, что его сердце сжалось. - Кофе? – спросил он, вздёргивая бровь, хотя в данный момент его меньше всего интересовало значение этого странного слова. Прежде чем она успела ответить, позади раздался голос, при звуке которого Трандуил почувствовал вспышку раздражения: - Во время одного из наших путешествий на юг мы наткнулись на группу обсыпанных красными ягодами деревьев. В тот же миг позабыв обо всём, Дженни ринулась собирать эти ягоды с таким пылом, словно от этого зависела сама её жизнь. Мы были вынуждены сделать привал, во время которого она обжарила и размолола зёрна этих ягод, после чего приготовила напиток с поразительно отвратительным запахом и ещё более отвратительным вкусом. С тех пор, каждый раз, когда мы бываем в тех краях, она собирает целый мешок этих зёрен и носится с ним, словно гном со своим кладом. Несмотря на то, что эта забавная история заинтересовала Трандуила, он смотрел на странника с нескрываемой холодностью и раздражением. Не обращая внимания на этот неприязненный взгляд, Эребрандир с поддразнивающей улыбкой передал Дженни небольшой туго набитый мешочек, издающий запах, который действительно был довольно отталкивающим. - К сожалению, осталось совсем немного, - продолжил он, переводя глаза на короля. Его взгляд был спокойным, непроницаемым, но Трандуил прекрасно понял, что он нравится страннику так же сильно, как и странник ему самому. – Но после Минас-Тирита мы отправимся на юг, где Дженни вновь сможет пополнить свои запасы. Трандуил сжал зубы. Этими словами Эребрандир словно подначивал его возразить, предъявить свои права на Дженни... Что же, это он сделает с огромным удовольствием. - Думаю, после завтрака нам следует обсудить ваши дальнейшие планы подробнее... - холодно ответил Трандуил. – Ты можешь присоединиться к нам, странник, - добавил он таким тоном, словно оказывал тому величайшую милость... чем, впрочем, это приглашение и являлось. Дженни стояла, напряжённо стискивая мешочек в руках и встревоженно переводя глаза с одного эльфа на другого. Лёгкая морщинка пролегла между широкими бровями Трандуила. Скоро ей придётся сделать нелёгкий выбор. Он наделся, что она примет верное решение, потому что в ином случае ему придётся сделать этот выбор за неё. - Пройдёмте внутрь, - кратко предложил он, - завтрак накроют в палатке. Позже они сидели вокруг небольшого походного столика, перед несколькими блюдами с простой походной едой: копчёное мясо, сыр и хлеб, а также овсяные лепёшки, мёд и высушенные фрукты. В воздухе витало напряжение, которое Трандуил лишь подпитывал открыто холодным отношением к Эребрандиру. Странник, едва прикоснувшийся к еде, сидел с напряжённо выпрямленной спиной. Было ясно, что ему не терпится покончить с завтраком и убраться восвояси. Дженни же ела с аппетитом, хотя пыталась не показывать, насколько была голодна. С лёгкой улыбкой король наблюдал, как она, обильно полив овсяное печенье мёдом, ест его маленькими кусочками, словно хочет растянуть удовольствие. Когда она бездумно слизнула сладкую каплю с кончика указательного пальца, у Трандуила перехватило дыхание. Это напомнило ему о том вечере, когда она показала ему, насколько острое удовольствие могут доставить самые интимные ласки из всех, что существуют. Почувствовав на себе пристальный взгляд, Трандуил перевёл глаза на Эребрандира, который смотрел на него с нескрываемым гневом. Король насмешливо изогнул бровь. Этот бродяга глубоко заблуждается, думая, что может устрашить Владыку Лесного Королевства своими негодующими взорами. - Думаю, нам следует кое-что обсудить, ваше величество, - резко сказал Эребрандир. Трандуил откинулся на спинку стула в небрежной, но в то же время величественной позе. - Я слушаю тебя, странник, - спокойно ответил он. При этих словах Дженни настороженно замерла, не донеся до рта кружку с чёрным напитком, чей горький, но удивительно бодрящий аромат успел наполнить всю палатку. - Титтасель, - сказал Эребрандир, не спуская глаз с короля, - мне кажется, тебе стоит проведать твою лошадь. Она была неспокойна этим утром. Внезапно Дженни поставила кружку на стол с такой силой, что половина её содержимого пролилась на скатерть. - Я не ребёнок, чтобы отсылать меня прочь подобным образом, Эребрандир, - глухо сказала она. - Дженни, тебе стоит послушаться названного брата. Нам действительно нужно кое-что обсудить. Наедине. Резко поднявшись, она посмотрела на эльфов с неприкрытой яростью. Её щёки окрасились гневным румянцем, а грудь тяжело вздымалась. - Вы оба глубоко заблуждаетесь, если думаете, что я позволю вам решать мою судьбу за меня! Кем вы считаете себя?! Вы были моим любовником, ваше величество, - она взглянула на Трандуила, несколько обескураженного такой прямотой, - а ты стал моим названным братом, - и она перевела взгляд на Эребрандира, на чьём лице проступила явная досада. – Вы оба защищали меня, и в какой-то мере я завишу от вас обоих. Но это не делает меня вашей собственностью! Я – взрослая женщина, которая в состоянии принимать решения за саму себя! Поэтому прекратите говорить обо мне так, словно я являюсь ребёнком-недоумком! Что бы вы там ни желали обсудить, вам придётся делать это в моём присутствии! - Ты не зависишь от него, Титтасель, - с прохладцей ответил Эребрандир. Она тяжело вздохнула. - Завишу... и ты прекрасно знаешь это, háno. Всегда зависела, - и она с печалью посмотрела на Трандуила. Король смотрел ей в глаза, чувствуя, как в его груди разливается тепло. Как странно, что она тоже считала свою любовь к нему зависимостью. Только, в отличие от него, не страшилась говорить об этом в открытую. Впрочем, эта маленькая женщина всегда отличалась поразительным мужеством. - Что же, - сказал он, глазами давая понять ей, что этот разговор они продолжат наедине, - возможно, ты действительно должна остаться... - Возможно? – фыркнула она, саркастично вздёргивая брови. Трандуил с трудом сдержал улыбку. Выражение её лица напомнило ему ту самую Дженни, какой она была когда-то: непокорную, невоспитанную девчонку, считающую, что она имеет полное право прерывать самого владыку Лихолесья. - Титтасель, - утомлённым голосом сказал Эребрандир, - если уж ты решила остаться, сядь, пожалуйста. И прошу тебя, не прерывай больше его величество. Это крайне непочтительно. Не выдержав, Трандуил рассмеялся, увидев, что она шокировано уставилась на своего названного брата. Её губы дёрнулись, словно Дженни хотела возразить, но, видимо передумав, она опустилась на стул и вызывающе посмотрела на эльфов. - Так что это вы там хотели обсудить? – спросила она язвительно. При этих словах король посмотрел на странника, который ответил хмурым непроницаемым взглядом. - Я хочу, чтобы ты вернулась в Лесное Королевство, Дженни, - сказал он, переведя глаза на неё. – Со мной. Она горько улыбнулась. - И каково же будет моё положение в вашем королевстве, ваше величество? Придворного музыканта? Художницы? Уверена, их у вас найдётся в достатке. Чем я буду там заниматься? Как долго буду жить среди лесных эльфов? «Ты будешь жить там со мной, - хотелось ответить ему, - на положении моей любовницы.» Но Трандуил не мог сказать этого. Потому что это... это было бы унижением для неё. Даже в прежние времена Дженни не согласилась бы на такое. Одно дело - провести несколько страстных ночей вместе. Совсем другое – жить во дворце в качестве королевской любовницы, постоянно ловя на себе презрительные взгляды окружающих, слыша возмущённый шёпот за спиной... Нет, на это она не согласится. А большего он, повелитель Лихолесья, был не в состоянии предложить. И Дженни знала об этом. И что-то подсказывало ему, что она сама этого не желала. Трандуил нахмурился, пытаясь найти выход из этой непростой ситуации. Он был великолепным тактиком, и, как всегда, его разум быстро нашёл наилучший ответ. Он напомнит ей о друзьях, по которым она, вне всякого сомнения, безумно скучала. Вполне возможно, она мучилась чувством вины из-за того, что ни разу не навестила их в за шестидесять лет. Именно этим он и воспользуется. Несмотря на ясный ум, в Дженни всегда была какая-то толика наивности, из-за чего ею так легко было манипулировать. При этой мысли эльф ощутил прилив нежности. Она была так доверчива... Даже время и невзгоды не изменило этой черты. Неудивительно, что Нолдорские эльфы так пылко защищали её. Тщательно контролируя выражение своего лица, Трандуил серьёзно посмотрел на Дженни. - Твои друзья по-прежнему горюют о тебе, Дженни, - тихо сказал он. Она резко втянула воздух, и её лицо исказилось, а на глазах в тот же миг проступили слёзы. – Они считают, что ты мертва. Авериллион винит себя в том, что не отправился в Лотлориэн вместе с тобой, что сам подталкивал тебя к этому путешествию. Только представь, что он почувствует, когда узнает, что ты жива, но не пожелала даже навестить его... Она посмотрела на него с такой болью, что Трандуилу стало жаль её... Но он всегда был себялюбцем, и любовь к Дженни не переменила этого. Он желает её, и он получит её. И если для этого ему придётся причинить ей боль, то так он и поступит. - А твой другой друг, Эглерион, женился, и у него родилась дочь. Он назвал её Нимсириэль. Из горла Дженни вырвался сдавленный хриплый звук, и она закрыла лицо ладонями, содрогаясь от рыданий. Эребрандир обжёг короля полным нескрываемой ненависти взглядом, к которому Трандуил остался совершенно равнодушным. Его внимание было сосредоточено на рыдающей женщине, а сердце ликовало оттого, что он сумел найти действенный способ, чтобы заставить её вернуться в Лесное Королевство по собственной воле. - О Эру, я так виновата перед ними, - всхлипывая, выдавила она. – Не знаю, смогу ли когда-то посмотреть им в глаза... Король стиснул зубы. Она считала себя виноватой перед своими друзьями, но не перед ним. О, этот разговор им ещё предстоит, и ей придётся объяснить, почему она скрывалась от него, почему желала обмануть, несмотря на то, что любила... Да, ей многое придётся объяснить, но не сейчас. - Я уверен, что они не будут винить тебя ни в чём, Дженни, - мягко сказал он. – Они слишком любят тебя, слишком скучают по тебе. Только представь, как бы они были рады, если бы ты смогла навестить их. Если ты не желаешь оставаться в Лесном Королевстве, то так тому и быть. Я не стану принуждать тебя. Это, однако, не означает, что ты не можешь вернуться на какое-то время в качестве гостьи. - Раз уж вы так великодушны, почему бы вам и нас не пригласить в Лесное Королевство вместе с Титтасель? – язвительно спросил Эребрандир, с вызовом глядя на короля. При этих словах Дженни быстро опустила ладони и посмотрела на короля. Глядя в её полные надежды глаза, взирающие на него с мокрого лица, Трандуил мысленно пожелал нахальному бродяге всевозможных проклятий. - Ты глубоко ошибаешься, если считаешь, что мои подданные позабыли о тех зверствах, которые Нолдор учинили в Дориате, странник, - холодно сказал он, впившись в лицо Эребрандира ледяным взглядом. – Они помнят о том, как вы разрушили Менегрот, о том, как вы убивали их родителей, супругов и даже детей. Они помнят о том, как вы поступили с юными сыновьями Диора и Нимлот, оставив их умирать в лесу от холода и голода. Нет, я не желаю бередить их раны. Даже ради Дженни. Смертельно побледнев, Эребрандир опустил голову, и его руки сжались в кулаки. Глядя на названного брата с бесконечной печалью, Дженни опустила руку на его предплечье, словно желая таким образом помочь ему преодолеть ту боль, которая исказила его красивое лицо. Трандуила окатило волной ревности, когда он увидел, как странник накрыл её кисть ладонью и слегка сжал в знак благодарности. Король едва сдержался от того, чтобы не выпалить какие-то ядовитые слова и не рассказать Дженни о том, что будь она сама среди жителей Менегрота в момент нападения Нолдор на город, этот самый эльф изрубил бы её на куски безо всякого сожаления. Вместо этого он стиснул зубы и сделал медленный глубокий вдох, пытаясь утихомирить разбушевавшиеся эмоции. - Если Титтасель желает того, я не стану препятствовать её возвращению в Лесное Королевство, - глухо сказал странник, не поднимая глаз, и Трандуил понял, что всего несколькими словами нанёс своему противнику сокрушительный удар, от которого тот нескоро оправится. С трудом сдержав триумфальную улыбку, Трандуил вопросительно посмотрел на Дженни и по выражению её лица понял, что она уже сделала выбор. - Ты знаешь, как сильно я люблю Авериллиона и Эглериона, - тихо сказала она, обращаясь к Эребрандиру. – И я так... так виновата перед ними. Боюсь даже представить, что они почувствуют, узнав, что я не пожелала навестить их... Я не могу позволить, чтобы они страдали ещё больше. Прошу... не обижайся на меня за это... Странник тяжело вздохнул, потом посмотрел на неё с нежной и одновременно горькой улыбкой. - Я всё понимаю, Титтасель, - тихо сказал он, сжимая её руку. – Мы заедем в Лесное Королевство по возвращении с юга и заберём тебя... если ты того захочешь. Всхлипнув, она порывисто обняла его. Взгляды эльфов скрестились поверх её дрожащего плеча, и в глазах Эребрандира Трандуил прочёл неприкрытую угрозу. «Только посмей причинить ей боль, - словно говорили они, - и я найду способ отомстить тебе». Король улыбнулся кривой насмешливой улыбкой, но против воли испытал что-то вроде уважения. Этот потрёпанный бродяга действительно был беззаветно предан Дженни, хотя Нолдор обычно относились к людям с пренебрежением и даже презрением. Каким-то удивительным образом ей всегда удавалось находить верных друзей в этом жестоком мире, который не щадил никого: ни эльфов, ни людей, ни гномов. Впрочем, ничего удивительного в этом не было, потому что она сама была бесконечно предана своим друзьям. Она не обладала необыкновенной красотой или необычайными талантами, но в ней было столько добра, столько чуткости и любви, которой хватало на всех. И Трандуил собственнически желал, чтобы вся эта любовь была направлена лишь на него одного, и чтобы она сама принадлежала лишь ему одному... Позже он смотрел, как Дженни прощалась со своими спутниками. Рыдая, она так крепко обнимала каждого, словно прощалась с ними не на несколько месяцев, а навсегда. Даже издали было видно, как сильно эльфы были опечалены расставанием с названной сестрой. Хмурый Эребрандир стоял немного поодаль, и когда Дженни приблизилась к нему, взял её за плечи и о чём-то долго говорил с серьёзным выражением лица. Заметив, как она невольно посмотрела в его сторону, король с яростью понял, что они говорили о нём. Проклятый Нолдо! Как он смеет вмешиваться в то, что его не касалось?! Есть ли какой-то предел его наглости?! Когда странники сели на коней и направились на восток, Трандуил подошёл к застывшей Дженни, которая смотрела вслед друзьям, обхватив себя руками и дрожа на пронизывающем ветру. При виде выражения её лица сердце Трандуила невольно жалось от сострадания. Должно быть, точно так же одинокий ребёнок смотрит вслед покидающей его семье... - Почему мне всегда приходится оставлять тех, кого я люблю? – прошептала она с болью, когда эльф осторожно опустил ладонь на её худенькое плечо, желая поддержать её в столь трудный момент... хотя он сам был причиной её страданий. Трандуил знал, что Нолдор последовали бы за своей сестрой в Лесное Королевство, если бы он позволил это. Но он не желал приглашать давних врагов в собственное королевство. Даже ради неё. - Потому что такова жизнь, Дженни, - ответил он просто. – Не печалься так, ты увидишь их вновь, когда они вернутся с юга. - И вы отпустите меня, как обещали? – спросила она, взглянув на него снизу вверх своими глазами, в которых, словно в открытой книге, отражалась каждая её мысль. – Я могу возвращаться каждый год на месяц или два... если вы позволите. - Конечно отпущу, - с лёгкостью солгал он. – Когда ты жила в моём королевстве, я удерживал тебя силой лишь потому, что беспокоился за твою безопасность. Но я вижу, что твои спутники в состоянии позаботиться о тебе. Несмотря на то, что я терпеть не могу Нолдор, я рад, что ты сумела найти таких преданных друзей. На её лице промелькнуло странное выражение, и Трандуил с трудом сдержал улыбку, поняв, о чём она думала. Ей хотелось услышать, что он удерживал её не только из чувства ответственности, но и из-за того, что испытывал к ней нечто большее. Это было правдой. Но он отнюдь не собирался признаваться в этом. - Пойдём, - мягко сказал он. – Пришла пора садиться на коней: мы отправляемся в путь с минуты на минуту. С тяжёлым вздохом она бросила последний взгляд на восток, потом отвернулась и пошла к своей лошади. Трандуил с невольным восхищением смотрел, с какой лёгкостью она запрыгнула в седло, несмотря на тяжёлый длинный плащ и колчан со стрелами за спиной. Потом нахмурился, вспомнив о том, что она провела в седле почти шесть десятилетий. Такая жизнь была бы тяжёлой даже для воительницы-эллет, а Дженни была женщиной, хрупкой и чрезмерно худой. Что же, теперь всё будет по-другому. Он не позволит ей вернуться к столь жалкому существованию, даже если она сама того пожелает. - Ты едешь в сопровождении нескольких сотен вооружённых до зубов эльфийских воинов, - с лёгкой усмешкой сказал Трандуил, когда они тронулись в путь. – Можешь быть уверена, что лук и стрелы тебе больше не понадобятся. Почему бы тебе не передать их одному из лучников, чтобы было удобней скакать? Она с улыбкой пожала плечами. - Я настолько привыкла к тяжести колчана за спиной, что без него чувствую себя так, будто лишилась руки или ноги. Когда мы путешествуем через заселённые орками или опасными животными земли, я даже сплю с ним. - Ты стала умелой лучницей. Даже некоторые из моих стражниц не умеют управляться с луком настолько хорошо, - он улыбнулся, увидев, что она слегка покраснела от похвалы и смущённо опустила голову. – Я уверен, что это умение не раз спасало жизнь и тебе, и твоим друзьям. Её лицо внезапно погрустнело. - Я не настолько хорошая лучница, как вам кажется, ваше величество, - тихо ответила она. – Несколько десятилетий назад один из моих спутников погиб, потому что я промахнулась... - В битве всякое случается, - мягко ответил Трандуил, внимательно глядя на её поникшее лицо. – Помни о том, что твой друг сейчас в Благословенных Землях. Я уверен, что он ни в чём не винит тебя, поэтому и ты не должна винить себя. Дженни тяжело вздохнула. - Эребрандир часто говорит то же самое... Но простить других намного легче, чем простить самого себя. Думаю, в этом вы со мной согласитесь. Трандуил не ответил. Эту горькую истину он познал уже очень давно. Но он устал винить себя во всём, чего не смог предотвратить. Чувство вины было ядом, который медленно, но неумолимо отравлял душу и разум. Он не желал больше жить прошлым, в котором было так много горя и так мало радости. И сейчас, глядя на скачущую рядом женщину, эльф думал о будущем и о том, что это будущее он желает разделить с ней. С наступлением ночи с севера подул пронизывающий ледяной ветер, в котором пахло морозом. Видя, как Дженни трясётся на лошади, словно осиновый листок, он подъехал ближе и, не говоря ни слова, пересадил её в своё седло. Усталая, измученная холодом и долгой дорогой, она не протестовала, когда Трандуил снял с неё колчан и лук и передал их одному из скачущих рядом воинов. Потом он закутал её в длинные полы своей тяжёлой, подбитой мехом мантии и обнял одной рукой. Она тут же прижалась к нему так крепко, словно хотела слиться с ним воедино. Трандуил чувствовал, как её пальцы стискивают ткань его туники, слышал, как гулко стучало её сердце, как тяжело срывалось дыхание с губ... - Я так скучала по тебе... – прошептала она едва слышно. – Так сильно скучала... - Я тоже скучал по тебе, gwinig… - шепнул он в ответ. Из её горла вырвалось сдавленное рыдание, и Трандуил нежно провёл ладонью по её голове, прижимая её к себе. - Чшшш... Не плачь. Теперь ты со мной, – тихо сказал он. А мысленно добавил: «И я никогда больше не отпущу тебя...» И это не было обещанием. Это было клятвой. Háno(Quenya) - брат. Gwinig (Sindarin) – малышка.