Девушка с татуировкой дракона

Страх и паника гнали полчища выживших орков на юг, в земли Мордора, которые после падения Тёмного Властелина остались их единственным пристанищем. Полные злобы и жажды мщения, они сжигали дотла каждое поселение, что попадалось им на пути, не щадя даже женщин и детей. Армия лесных воинов неустанно шла по их следу, но продвигалась слишком медленно, потому что эльфам приходилось оказывать помощь пострадавшим людям. Уже начался апрель, на погода осталась сырой и холодной, что особенно ощущалось здесь, в степях, где невозможно было укрыться от ветра и дождя. Измученные кони шли по колено в вязкой грязи, но Трандуил упрямо гнал свою армию вперёд, потому что орки были уже близко — даже пронзительный северный ветер не мог скрыть их зловония. Он собирался уничтожить всех до последнего, чтобы ни один не смог добраться до Мордора и укрыться в бесчисленных пещерах Пепельных Гор. В ином случае уже через несколько сотен лет их полчищам вновь не будет числа. Воины с удивлением поглядывали на своего Владыку, которого прежде заботила лишь безопасность Лесного Королевства. Трандуил и сам чувствовал, что что-то изменилось в нём, словно смерть Саурона каким-то образом очистила его. Возможно, так оно и было. На протяжении многих столетий он чутко прислушивался к веяниям зла, бурлившего в Мордорском котле, отчего его исковерканная душа становилась всё темнее. Теперь же король чувствовал себя так, словно избавился от тяжких оков. И вместе с долгожданной свободой пришло горячее желание изменить этот мир к лучшему, пусть и путём столь малозначительных деяний, как помощь лишённым крова людям. Трандуил ощущал небывалый прилив сил, и даже нескончаемый дождь не мог ослабить его волю. Одно только тревожило эльфа: дух Дженни больше не навещал его. Как же он найдёт её могилу посреди этих бескрайних равнин? Почему она не является на его зов? Потому что он звал её без устали — не голосом, а сердцем и разумом. Неужели она не слышит? Бесчисленные вопросы роились в голове Трандуила, но главным был один: как Дженни очутилась здесь, посреди степей, где между крохотными поселениями людей пролегали многие мили? Думая прежде о судьбе своей человеческой любовницы, король обычно представлял её в одном из крупных городов Средиземья, где её талантам можно было найти применение. Быть может, дух Дженни прилетал из Минас-Тирита? Но нет, сердце подсказывало эльфу, что она была где-то здесь, среди поросших травой холмов, что раскинулись под необъятной громадой неба. Должно быть, летом от здешней красоты захватывает дух, но сейчас унылая погода нагоняла лишь тоску, и сердце Трандуила сжималось при мысли о том, что Дженни провела десятилетия в этом пустынном месте, и рядом не было никого, кто мог бы разделить её одиночество… — Орки! — внезапно выкрикнул один из воинов, оторвав короля от его тревожных раздумий. Вскинув голову, Трандуил увидел разрозненные группы орков, которые бежали прочь со всей мочи, вопя от ужаса. В крови тут же вскипел азарт охотника, и король подстегнул коня, на ходу выхватывая из ножен меч. С боевым кличем лесные эльфы бросились вслед за своим королём, и завязалась краткая, но кровавая битва. Орки сражались со слепой яростью загнанных в угол зверей, но эльфы превосходили их в численности, поэтому бой окончился сокрушительным поражением врага. Вытирая кровь с лезвия меча, Трандуил рассеянно наблюдал, как его воины скидывают трупы в огромную кучу. Внезапно ветер донёс до него слабый запах, который прежде не ощущался из-за невыносимого зловония орков. Это был чистый благородный аромат эльфов, который невозможно было спутать ни с каким другим. Как странно! Что они делают здесь, вдали от своих королевств?Неужели Галадриэль тоже отправила своих воинов в погоню за орками? Но нет, лориэнские эльфы не зашли бы так далеко на юг. К тому же армия Золотого Леса была небольшой, и Галадриэль не стала бы рисковать жизнями своих подданных без особой необходимости. — Ваше величество, вы чувствуете доносящийся с юга запах эльфов? — взволнованно спросил подбежавший Друлаван. — Чувствую. Но теряюсь в догадках, чьи это могут быть воины. — Господин, они могут быть в смертельной опасности! Среди орков не было ни одного урукхая, а ведь многим удалось скрыться после битвы в Лихолесье! Должно быть, они обогнали основную группу на несколько миль. Мы должны поторопиться, если хотим помочь нашим собратьям! — Ты совершенно прав, мой друг. Вели воинам сесть на коней. Вскочив в седла, лихолесские эльфы поскакали на юг, где в стремительно темнеющем небе клубились грозовые облака. Вскоре они достигли цепи огромных валунов. Звуки битвы были слышны неподалёку: рёв орков и вскрики эльфов, скрещивание мечей и свист стрел. Спешившись, воины Трандуила ворвались на небольшую поляну, окружённую со всех сторон камнями. Эльфов было всего пятеро, а один из них, к тому же, был ранен. Урукхаев было втрое больше, и они сражались с такой злобой, словно были одержимы тёмными духами. Увидев лихолесских воинов, орки, согласно своей трусливой природе, бросились врассыпную. — Настигайте их! — раздался крик Аэлона. — Не дайте врагам уйти живыми! Внезапно из узкого просвета между двумя глыбами вслед оркам одна за другой полетели стрелы. Как только в спины бегущих вонзалась стрела, те падали на землю как подкошенные, после чего оставались лежать бездвижно. Трандуил понял, что наконечники были смазаны ядом, причём намного более действенным, чем яд лихолесских пауков. Увидев, что эльфийские воины бросились вслед за врагами, искусный лучник прекратил стрельбу, видимо, боясь ранить их. Уже не обращая внимания на рёв и визги погибающих орков, король направился к группе неизвестных странников, которые при его приближении настороженно застыли. С каждым шагом сердце Трандуила всё больше наполнялось неприязнью, хотя его лицо осталось бесстрастным. В этих потрёпанных бродягах он сразу же узнал Нолдор, что скитались по Средиземью со времён разрушения Дориата, непрощённые и неприкаянные. Как и большинство представителей этого проклятого рода, они были высокими и могучими, с волосами цвета воронова крыла и пронзительными светлыми глазами. Это были те самые братоубийцы, которых так ненавидел Трандуил. Галадриэль тоже была из Нолдор, но ни она, ни её отец или братья не участвовали в кровопролитной битве при Дориате, поэтому Трандуил сумел подавить свою неприязнь к Владычице Лотлориэна. Но этих извергов не простит никогда. Они и сами осознавали, что не заслуживали прощения, и поэтому не желали возвращаться в Валинор, хотя Трандуил предпочёл бы, чтобы они убрались из Средиземья все до единого. — Приветствую вас, Лесной Король, — глубоким звучным голосом сказал выступивший вперёд эльф. Он склонил голову, прижав правую руку к сердцу, но не поклонился, так же, как и его собратья. — Мы безмерно благодарны за вашу помощь. Не подоспей вы вовремя, мы бы отправились в Благословенные Земли раньше срока. Трандуил молчал, холодно рассматривая скитальцев. Всё в них, начиная от цвета волос и заканчивая изношенными одеяниями, вызывало в нём непреодолимую неприязнь. — Знай я, что тороплюсь на помощь братоубийцам, велел бы своим воинам развернуть коней в тот же миг, — резко бросил он. Ни один мускул не дрогнул на лице эльфа, но в его глазах отразилась боль. — Мы понимаем это, ваше величество. Как только мы соберём оружие и поможем Ранаиру, тут же продолжим наш путь, чтобы не печалить вас своим присутствием, — на этот раз его голос был тихим и невыразительным, но сердце короля не дрогнуло от жалости. — Чувство, которое я испытываю при виде последователей Феанора, нельзя назвать печалью, — ледяным тоном ответил Трандуил. — Вам нет нужды сниматься со стоянки. Моя армия отправится в обратный путь с минуты на минуту. Развернувшись, он подошёл к застывшему Друлавану, чьи руки были сжаты в кулаки, и начал отдавать приказы. Краем глаза он заметил, что скрывающийся среди валунов лучник вышел из засады и направился к своим спутникам, низко опустив голову. Уже начал накрапывать дождь, поэтому его лицо было скрыто тенью капюшона, но лишённые эльфийской грациозности движения сразу же выдали в нём человека: подростка, если судить по низкому росту. Подавив невольное любопытство, Трандуил кратко велел одному из воинов проверить подпруги его коня. Присутствие человека в группе бродячих эльфов было вполне объяснимо. Скорее всего, они подобрали парнишку во время скитаний и научили стрельбе из лука, чтобы он был полезен в бою. Потому он и прятался среди камней: с такой хлипкой фигурой невозможно выстоять против врага в открытом бою. Отправившиеся вслед за орками воины уже вернулись, возбуждённо переговариваясь и хвастаясь друг перед другом своими подвигами. Охота была успешной: урукхаи были перебиты все до последнего. Один из воинов с величайшей осторожностью нёс в руке несколько стрел, видимо, боясь оцарапаться об ядовитые острия. Лучник принял их со тихими словами благодарности и начал одна за другой складывать в колчан, предварительно вытирая об одежду лежащего рядом трупа. Нолдор тоже не сидели без дела: они стирали кровь с оружия, собирали спрятанные среди камней пожитки, а двое отправились в степь на поиски разбежавшихся коней. Их предводитель склонился над Ранаиром, промывая раны и накладывая целебные мази. В этот момент внезапно раздался оглушительный удар грома и хлынул ливень. С громким ржанием кони испуганно заметались, и воины бросили к животным, прежде чем те успели рвануть в степи. Увидев, что они тянут лошадей к группе валунов, нолдорский эльф кинулся к Трандуилу. — Ваше величество, прикажите воинам отвести коней от валунов! — крикнул он. — В них может попасть молния! И велите им бросить оружие и снять доспехи! Услышав это, Друлаван вопросительно посмотрел на своего господина и принялся отдавать приказы, увидев краткий кивок. В отличие от лесных эльфов, бродяги знали, чего следует опасаться в степях, и не воспользоваться их опытом было бы глупо. Двое из Нолдор вернулись бегом, держа своих лошадей под уздцы. Заставив коней лечь на землю, странники присели на корточки, низко опустив головы. Воины Трандуила последовали их примеру, хотя им пришлось приложить немало усилий, чтобы справиться со своими лошадьми. С коротким вздохом король опустился на землю, кутаясь в плащ, который успел вымокнуть насквозь. Гроза длилась около часа, во время которого земля то и дело сотрясалась от неистовых ударов грома, а клубящиеся тучи озарялись вспышками молний. Наконец, ветер унёс грозу на запад, и дождь прекратился. Поднявшись, эльфы начали собрать оружие и доспехи. — Владыка, странники сообщили, что в двух милях к востоку есть небольшая рощица, где мы сможем переночевать, — сказал подошедший Аэлон. Трандуил поморщился. Ему не хотелось вновь принимать помощь Нолдор, но выбора не было: после такого ливня воинам следовало высушить одежду, а лошадям согреться, для чего требовался костёр. — Хорошо, — кратко ответил он, садясь в седло. — Вели воинам поторопиться: скоро наступит ночь. Нолдорские эльфы стояли в стороне, тихо переговариваясь. Трандуил понял, что до встречи с орками они направлялись в рощу, а теперь решали, где остановиться на ночь. Вне всякого сомнения, они осознавали, что король не желал больше терпеть их присутствие. Это было правдой: Трандуила не интересовало, где они переночуют, лишь бы не у него под боком. В конце концов эти странники привыкли переносить подобные трудности. Лучник не участвовал в разговоре. Прижавшись к своей лошади в попытке согреться, он дрожал так сильно, что это было видно даже на расстоянии. Почувствовав взгляд короля, он резко повернул голову. Его капюшон по-прежнему был надвинут низко на лоб, и в вечернем сумраке разглядеть лицо было невозможно. Несмотря на это, по спине Трандуила пробежал холодок узнавания. Недоумённо нахмурившись, он пристально смотрел на незнакомца, который отвернулся и уставился на своих спутников, хотя было видно, что разговор мало занимает его. Как странно! Что бы могло означать это тревожное чувство в груди? Нет, что-то здесь было не так. Трандуил чувствовал, что непременно должен разгадать эту загадку, хотя сам не мог понять, почему этот бродяга так заинтересовал его. Привыкший доверять своим инстинктам, он подозвал одного из своих военачальников. — Аэлон, приведи ко мне предводителя странников. С поклоном Аэлон удалился и вернулся с нолдорским эльфом. — Вы звали меня, ваше величество? — спросил тот, настороженно глядя на короля. — Да, — ответил Трандуил, с нескрываемым высокомерием глядя на странника, желая показать, что не переменил своего отношения к нему. — Уже слишком поздно, чтобы искать пристанище, поэтому я позволяю вам разделить ночлег с моими воинами. Думаю, места хватит всем. На красивом лице странника вспыхнуло изумление. — Это очень великодушно с вашей стороны, Лесной Владыка, — с облегчением и искренней благодарностью вымолвил он. — В степи трудно найти дрова, а нам нужен огонь, чтобы кони могли согреться, а одежда просохнуть. Мы безмерно благодарны вам за приглашение. Трандуил коротко кивнул и, развернув коня, бросил через плечо: — Тогда вели своим спутникам поторопиться. Мы отправимся в путь с минуты на минуту. Нолдорские эльфы шли следом за лехолесской армией, хотя король предпочёл бы, чтобы они скакали рядом. Странный лучник очень занимал его, и Трандуилу хотелось понаблюдать за ним со стороны. Он досадовал на собственное любопытство, недостойное короля, но ничего не мог с собой поделать. Впрочем, это было неудивительно. После столь долгой жизни мало что возбуждало его любопытство, и эта загадка могла стать небольшим развлечением. Впрочем, разгадав её, он, скорее всего, будет разочарован: людям редко удавалось удивить его. Рощица оказалась небольшой, зато здесь протекал ручей, на берегу которого лесные эльфы разложили свои палатки, в то время как Нолдор расположились поодаль. Вскоре повсюду весело горели костры, и ощущался аппетитный аромат жаренного мяса и овощей. Довольные тем, что возвращаются домой после удачной охоты на орков, эльфы весело смеялись и переговаривались, не забывая при этом набивать желудки едой. Трандуил расположился на мягком покрывале, под которое была подстелена не пропускающая влагу циновка. Он уже переоделся в сухую одежду и сейчас сидел, расслабленно прислонившись к стволу дерева и согнув одну ногу в колене. Во время походов он всегда делил ужин со своими военачальниками, поэтому Друлаван и Аэрон сидели рядом, с удовольствием поглощая похлёбку из мяса и овощей. Сам Трандуил уже утолил голод и сейчас незаметно наблюдал за странниками. Те расселись вокруг собственного костра, предварительно переодевшись в запасную одежду. К насмешливому удивлению короля, для этого некоторые из них, включая лучника, удалились глубже в рощу, чтобы скрыться от взглядов посторонних. Надо же, какая стыдливость! Казалось бы, за долгие годы бродяжничества они должны были научиться с равнодушием относиться к подобным ситуациям. Даже он, повелитель Лихолесья, не стеснялся переодеваться в присутствии своих воинов. В конце концов это был военный поход, да и эллет среди них не было. Впрочем, у Нолдор было много странностей, вникать в которые Трандуил не желал. Но кое-что он взял на заметку: странники не принялись за ужин, пока не очистили и заточили свои мечи. Это было весьма разумно, потому что запах пищи мог привлечь врагов или зверей, а от тупого меча в бою мало толку. — Хорошая идея, — с одобрением отметил Аэрон, который, как и его господин, не спускал глаз с Нолдор. — Нужно будет и наших воинов приучить к этому. В первую очередь они позаботились о лошадях, потом об оружии и лишь в конце о себе. — Интересно, что это за яд такой, который может свалить здорового орка за один миг, — отозвался Друлаван, наблюдающий за лучником, который уже покончил с ужином и начал приводить в порядок свои стрелы. Разложив их перед собой, он выбрал одну и тщательно обтёр её влажной тряпкой. Потом внимательно осмотрел древко и оперение в свете костра. Не обнаружив никаких недостатков, он заточил остриё, после чего опустил самый его кончик в горлышко маленького металлического сосуда, где, судя по всему, хранился яд. Вынув стрелу, лучник несколько мгновений держал её остриём вверх, чтобы яд мог обсохнуть, потом засунул в колчан и принялся за следующую. Юноша занимался делом с чрезмерным усердием, словно пытался таким образом подавить волнение или страх. — Думаю, они поделятся с нами этим секретом, — сказал Трандуил, решивший, что пришло время разузнать побольше об этом странном создании. — Мне любопытно узнать, откуда они пришли и куда направляются. Аэрон, вели одному из воинов пригласить их предводителя на наш ужин. Военачальники с удивлением переглянулись, но ничего не сказали: им самим было интересно узнать о странниках побольше. Когда эльф приблизился, Трандуил величественным жестом пригласил его расположиться на покрывале. Эльф снял сапоги и сел, скрестив ноги, потом выжидательно посмотрел на короля. — Раздели с нами трапезу, странник. Угощайся, — Трандуил указал на котелок с похлёбкой, холодные закуски и бутыль со сдобренным специями вином. Отказаться от такого приглашения было бы неслыханной грубостью, поэтому гость съел кусок хлеба, предварительно окунув его в похлёбку, после чего сделал несколько глотков вина. — Благодарю вас, Лесной Король, — сказал он, почтительно склонив голову. — Как тебя зовут, странник? — Эребрандир, ваше величество. Это было не имя, а, скорее, прозвище, которое в переводе с Синдарина означало «Одинокий странник». Но в данный момент Трандуила меньше всего интересовало настоящее имя эльфа. — Откуда вы идёте и куда направляетесь? — Мы идём с запада и направляемся к морю Рун, господин. Трандуил вскинул брови, не скрывая своего изумления. — Зачем? — Чтобы раздобыть целебные морские соли. В больших городах за одну горстку можно выручить немало золота. Соли моря Рун действительно были бесценны. До заселения его берегов Истерлингами, море входило в территорию Гондора, и гондорские купцы успешно торговали целебными солями, развозя их по всем средиземским королевствам. Теперь же только безумцы могли отправиться в столь опасное путешествие. — Вы не боитесь Истерлингов? — Их поселения расположены вокруг устья Келдуина и в лесах на северо-восточном побережье. Мы же направляемся к западному побережью, которое оцеплено горами. В тех местах никто не живёт. Мы уже не раз проделывали этот путь и знаем все тропы и ущелья. — Куда вы отправитесь после? Эребрандир слегка нахмурился. Очевидно, расспросы были ему не по душе, но отказать Владыке Лихолесья он не решился. — В Минас-Тирит. А дальше куда судьба занесёт. Трандуил заметил, что его военачальники переглянулись при этих словах. Ему самому было непонятно, как эльфы могут вести подобную жизнь. Бесцельно скитаться по Средиземью, не имея ни дома, куда можно было вернуться, ни родных, которые бы скучали по ним. Впрочем, они сами избрали такую судьбу в тот день, когда решили не возвращаться в Валинор. — А в каких частях Средиземья вам удалось побывать? — с любопытством спросил Аэлон, который всю свою жизнь провёл в Лихолесье. На лице Эребрандира появилась кривая улыбка. — Легче сказать, где мы не бывали. Мы не бывали в Мордоре и пустынях, что лежат к югу от него, в Драконьей Пустоши, а также в орочьих цитаделях. Остальную же часть Средиземья избороздили вдоль и поперёк, начиная от джунглей Харада и заканчивая Ледяным Заливом Форохель, где живут лоссоты. При этих словах даже Трандуил испытал нечто вроде восхищения. Возможно, во всей Арде не было эльфов, которые знали бы Средиземье лучше, чем эти бродяги. — Вы чем-то помышляете, помимо солей? — поинтересовался Друлаван. — Ведь для того, чтобы покупать припасы, одежду, оружие и лошадей нужны немалые деньги. Да и путешествовать с пустыми карманами не пристало. — Мы привыкли обходиться малым. Но также торгуем товарами, которые считаются редкими в тех или иных краях. К примеру, из Харада мы везём шкуры необыкновенных животных, бивни слонов и мёд из пыльцы экзотических цветов. С севера обычно везём шкуры тюленей и белых медведей. Жители дальних деревушек, что часто попадаются нам на пути, с удовольствием обменивают продукты и одежду на бумагу и чернила. А могут и пригласить на ночлег просто из желания расспросить о наших путешествиях. В городах же больше всего ценятся наши знания. Купцы и даже государи хорошо платят за возможность обновить карты и услышать новости из дальних земель. — Мы заметили, что ваш лучник использует необычайно быстродействующий яд, — сказал Друлаван. — Им вы тоже торгуете? — Это яд странствующего паука, что обитает в джунглях Харада. Мы не торгуем им, так как считаем, что людям нельзя доверять столь смертоносное орудие. — Ваш лучник — человек, — отметил Трандуил, пристально глядя на Эребрандира. — Ему я доверяю, как самому себе, — ответил эльф. Его лицо осталось бесстрастным, но король почувствовал, что за этим спокойствием скрывается нечто большее. — Разве это не женщина? — удивился Аэлон. — Я скакал недалеко от вашей группы и на всём протяжении пути гадал, девушка это или юноша. Трандуил и Друлаван с изумлением уставились на Аэлона, отчего тот смущённо пожал плечами. — Никогда не видел, чтобы мужчина так двигался в седле, — пробормотал он. — Вы путешествуете с женщиной? — неверящим тоном спросил Трандуил. Эребрандир не смог скрыть своей досады. — Она одна из нас, — резко бросил он. — Верная спутница и названная сестра. То, что она — женщина, не имеет никакого значения! — Успокойся, странник, — холодно осадил его король. — Мы не пытаемся оскорбить вашу спутницу. Просто никогда не слышали о подобном. Думаю, наше удивление тебе понятно. Странник тяжело вздохнул. — Прошу прощения, ваше величество. Я погорячился. Мы немало мерзостей наслушались во время наших путешествий. Будь она мужчиной, никто бы и слова не сказал. Но люди и даже некоторые эльфы не в состоянии поверить в то, что мы испытываем к ней лишь братские чувства. — Что же, мы к ним не относимся. Но каким образом она очутилась среди вас? — Мы подобрали её ребёнком в сожжённой дотла деревушке. Она была единственной, кто выжил. — Почему вы не оставили её в одном из человеческих поселений? Неужели не нашлось ни единой семьи, которая согласилась бы её приютить? Нахмурившись, Эрибрандир опустил глаза. — Не нашлось. После пожара на её теле и лице остались ожоги, поэтому никто не хотел брать её в свой дом… К тому же, люди неохотно принимают чужаков. Это многое объясняло, в том числе то, почему лучница скрывала своё лицо. Но отчего-то Трандуил не поверил в эту историю. Слишком гладко всё, без сучка и задоринки. Как хорошо отработанная ложь. Что-то скрывали эти странники. И он желал знать, что именно. — Как вы назвали вашу спутницу? — спросил он, зная, что Нолдор часто меняют данные при рождении имена на те, которые больше соответствовали характеру и судьбе взрослого эльфа или человека. Нолдорское имя многое могло рассказать о носящем его. — Титтасель. Сестрёнка. Опять прозвище! Эребрандир, Ранаир, Титтасель — всё это были прозвища! Видимо, бродячие Нолдор берегли свои истинные имена, как гномы берегут сокровища. Поняв, что правды не добьётся, Трандуил кивнул. — Можешь возвращаться к своим спутникам, странник. И передай им угощение от нас, — и он указал на блюдо с высушенными фруктами и медовыми пряниками. — Благодарю вас, Лесной Король, — ответил Эребрандир, даже не пытаясь скрыть изумления, — это очень щедро с вашей стороны. Мы равнодушны к сладостям, но Титтасель их обожает. Часто мы останавливаемся в деревнях и городках лишь для того, чтобы накупить всевозможные лакомства для неё. Аэлон и Друлаван расхохотались, и даже Трандуил не смог подавить смешок. — Что же, в этом женщины и эллет походят друг на друга. Эльф с улыбкой поклонился и, обувшись, взял блюдо и направился к своим спутникам. Пока его военачальники обменивались впечатлениями, король незаметно наблюдал за странниками. При виде угощения те с удивлением переглянулись, а Титтасель, сразу же оживившись, протянула руку к одному из пряников. В свете костра Трандуил заметил, что на коже её кисти не было шрамов, какие остаются после тяжёлых ожогов. А ведь Эребрандир сказал, что она сильно обгорела. Трудно поверить, что её руки остались неповреждёнными! Нахмурившись, Трандуил отвёл взгляд, чтобы окружающие не заметили его внимание к лучнице. Зачем Эребрандиру понадобилось лгать о такой мелочи? А главное: зачем лгать правителю Лесного Королевства? Было бы понятно, если бы странники пытались таким образом защитить названную сестру от внимания похотливых мужчин, но эльфы никогда бы не покусились на женщину, будь она даже раскрасавицей. Перебирая в уме всевозможные догадки, король задумчиво вглядывался в пламя костра, пока не пришла пора удалиться на покой. Зайдя в свою палатку, он снял верхние одежды и остался в тёмной тунике, штанах и сапогах. Сна не было ни в одном глазу, а тревожное чувство в груди никак не желало исчезать. Сцепив руки за спиной, Трандуил начал ходить взад и вперёд, пытаясь привести мысли в порядок. Да что же это такое?! Словно какое-то помешательство! Такое поведение совершенно недостойно повелителя эльфийского королевства! Раздражённо выдохнув, он подошёл к закрытому пологом входу в палатку и начал наблюдать за странниками через щель. Его воины группами отправлялись в рощу, чтобы облегчиться и умыться в ручье. Скоро лучнице придётся сделать то же самое. Если она отправится без сопровождения… Трандуил поморщился, полный отвращения к самому себе. Как он может даже думать о таком! Но для того, чтобы умыться, ей придётся снять плащ, и тогда он сможет увидеть её лицо. Скорее всего, оно действительно изуродовано шрамами, и тогда он почувствует себя полным глупцом… Но это малая цена за возможность избавиться от этого непонятного наваждения. Наконец все воины улеглись, и Титтасель, шепнув что-то Эребрандиру, бесшумно поднялась и направилась в глубину рощи. Трандуил покинул палатку через проём между задней и боковой стенами палатки и, незамеченный, скрылся между деревьями. Кляня себя на чём Арда стоит, он подождал ровно столько времени, сколько, по его мнению, требовалось женщине, чтобы облегчиться, затем направился на звук журчащего ручья. Она стояла на коленях спиной к нему и, закрыв лицо руками, рыдала. Это было понятно по вздрагивающим плечам и тихим всхлипам, в которых слышалось глубокое горе. Сердце Трандуила сжалось. Он должен уйти: как и эльфы, в краткие моменты душевной наготы люди предпочитают оставаться наедине со своим горем. Но он не смог последовать голосу разума. Словно заворожённый, король стоял, скрывшись за стволом дерева, и слушал почти беззвучные всхлипы. Как давно она научилась плакать так, чтобы её чуткие спутники ничего не заметили? И отчего так горько рыдала? Оттого, что у неё не было ни дома, ни семьи, и о ней заботились лишь пятеро таких же изгоев? Женщины не созданы для кочевой жизни. Да разве можно это назвать жизнью? Вечно в пути, вечно в опасности… Всегда быть наготове сражаться за свою жизнь и жизнь товарищей. Проводить дни в нескончаемом поиске пищи и места для ночлега. При одной мысли о таком безрадостном существовании по спине короля пробежала дрожь. Наконец, рыдания прекратились. Затаив дыхание, Трандуил смотрел, как странница снимает тяжёлый плащ, потом тёплую накидку и вязаный свитер. Какая же она худая! Сквозь ткань грубой холщовой рубахи проступали костлявые плечи и острые очертания лопаток и позвонков. Талия была настолько тонкой, что казалось, будто её можно было преломить двумя пальцами. Да, плохо нолдорские эльфы заботились о своей сестре. Они должны были оставить её среди людей вместо того, чтобы таскать за собой по всему Средиземью. Заколов толстую каштановую косу на затылке, женщина схватила широкий ворот рубахи и начала стаскивать её через голову. Серая ткань скользнула по спине вверх, открывая… Резко отвернувшись, Трандуил обессиленно прислонился к стволу дерева и провёл дрожащей ладонью по лицу. Наваждение. Это просто наваждение. Разум играет с ним злые шутки, показывая то, что желает видеть сердце. Потому что это не может быть Дженни. Он должен уйти, прежде чем пучина безумия поглотит его целиком. Услышав плеск воды, король против воли вновь посмотрел на странницу. От потрясения на его лбу проступил пот. Время изменило рисунок: цвета поблекли, линии казались размытыми, а некоторые детали и вовсе стёрлись. Но теперь сомнений не оставалось: на спине этой женщины извивался тот самый дракон, который так часто являлся ему во снах. Не помня себя, он вышел из укрытия и неровным шагом направился к страннице. Она не услышала его приближения, потому что, склонившись над ручьём, плескала на лицо ледяную воду. Резко схватив её за руку, он вздёрнул женщину вверх и развернул к себе, сжав узкие плечи. Это была она. То самое лицо, те самые глаза, те самые губы, которые он столько раз целовал. Это безумие… Бред… Но если так, то он желает остаться в этом бреду навсегда. — Как это возможно?.. — прошептал он, проводя дрожащими пальцами по её щеке. — Это ты? Это в самом деле ты? Её глаза наполнились слезами, подбородок задрожал… Она не смогла вымолвить ни слова, поэтому просто кивнула. Словно находясь в забытье, Трандуил безмолвно вытирал катящиеся по её щекам слёзы и раз за разом обводил пальцами знакомые черты, будто хотел удостовериться, что глаза не обманывают его. Она тоже молчала, но в её взгляде было столько боли, столько любви… Да, это была любовь. Теперь он видел это так же отчетливо, как видел солнце в ясный день. Как же он мог не заметить этого тогда? Как мог отпустить её? — Кто ты? — тихо спросил Трандуил. — Дух? Видение? С печальной улыбкой Дженни покачала головой. — Нет, ваше величество. Это я. Во плоти. — Как же это возможно? Ведь прошло шесть десятилетий. Как ты сохранила молодость? Её лицо приняло неуверенное выражение. — Не знаю… Я давно перестала задавать этот вопрос. Мне кажется, я перестала стареть с тех пор, как очутилась в Средиземье. Ему о стольком хотелось расспросить её, столькое хотелось сказать, но вместо этого он прижал её к себе — крепко, до боли. С тихим всхлипом она обхватила его руками и вцепилась дрожащими пальцами в ткань туники, уткнувшись лицом в грудь. Трандуил слышал, как сильно бьётся её сердце, как тяжело срывается дыхание с губ, чувствовал трепет её хрупкого тела… Он по-прежнему не мог поверить, что держит ее в своих объятиях. Судьба никогда не была настолько благосклонна к нему. Нет, это всего лишь сон, и он вот-вот проснётся и вернётся в реальный мир, где Дженни больше не существовало. — Трандуил… — её шёпот был так тих, что он почти не расслышал своего имени. Приподняв её голову, он склонился и с замиранием сердца коснулся её губ, боясь, что наваждение спадёт в тот же миг. Из горла Дженни вырвался слабый всхлипывающий звук, и она порывисто обняла его шею руками. Он чувствовал себя так, словно целовал её впервые, а она отвечала с отчаяньем женщины, которая отдаёт свой самый последний поцелуй… Задыхаясь, Трандуил оторвался от её губ и вновь прижал её голову к своей груди. — Никогда… никогда больше не отпущу тебя, — шептал он, сам не понимая слов, которые срывались с его губ. — Закую в оковы, заключу в темницу, но не отпущу… Они долго стояли обнявшись, пока терзавший его вопрос не вырвался сам собой.  — Почему ты не вернулась? — глухо спросил Трандуил, заставив её взглянуть ему в лицо. Несмотря на радость встречи, его сердце наполнилось негодованием, которое он не желал скрывать. — Все эти годы я мучился, гадая, что сталось с тобой. Винил себя в твоей безвременной кончине. А ты была жива, но не пожелала даже навестить меня… И зачем скрывала своё лицо? Ты ведь собиралась уехать поутру со своими спутниками, даже не открывшись мне… Почему, Дженни? Неужели время сделало тебя настолько чёрствой? — Сейчас не время для вопросов и обвинений, ваше величество, — раздался внезапно холодный напряжённый голос. Вскинув голову, Трандуил увидел приближающегося Эребрандира. Подняв с земли плащ Дженни, эльф набросил его на её обнажённые плечи. — Оденься, — мягко велел он. — Ты совсем продрогла. Словно только сейчас осознав, что стоит в объятиях короля полуобнажённая, Дженни покраснела и поспешила закутаться в плащ. Трандуил же уставился на странника взглядом, полным ледяной ярости. — Ты слишком много возомнил о себе, странник, если считаешь, что можешь указывать владыке Лихолесья. Оставь нас! Ответный взгляд Эребрандира был спокойным и непреклонным. — Дженни была моей наречённой сестрой более полувека. Я защищал её жизнь и теперь готов защищать её честь. Поэтому не оставлю вас наедине. О чём бы вы ни хотели поговорить, это можно сделать при свете дня. Трандуил побледнел от бешенства. — Ты забываешь своё место, бродяга! — выплюнул он, с уничижительным презрением глядя на наглеца. — Если тебе действительно дорога её жизнь, то почему ты не привёл её обратно в Лесное Королевство вместо того, чтобы таскать за собой по всему Средиземью?! — Потому что я её брат, а не тюремщик. Я бы не стал принуждать её к тому, чего она не хочет. — Прошу вас, перестаньте! — воскликнула Дженни, встревоженно переводя глаза с одного эльфа на другого. — Не нужно ругаться! Ваше величество, Эребрандир говорит правду. Я… я… — она беспомощно смолкла и внезапно расплакалась. Эребрандир тут же притянул её к себе, глядя на Трандуила с предупреждением в глазах. Король сжал кулаки, чувствуя, как сердце сжимается от ревности при виде своей бывшей любовницы в руках другого. Кажется, что они действительно относились друг к другу, как брат и сестра, но от этого собственническое чувство в груди ничуть не ослабло. В то же время он не мог не заметить, что Дженни выглядела изнемождённой: она дрожала лихорадочной дрожью и едва держалась на ногах. Видимо, бессмертие мало изменило её человеческую природу. Странник прав: этот разговор придётся отложить до наступления утра. — Так и быть, мы обсудим всё завтра, — сказал он смягчившимся голосом. — Пойдём, Дженни, ты проведёшь ночь в моей палатке. — Она будет спать с нами, как спала до этого, — твёрдо возразил Эребрандир. — Мы не можем допустить, чтобы среди лихолесских воинов пошли толки, ваше величество. — О, во имя Эру, ни одному из моих воинов не придёт в голову, что его король может придаваться любовных утехам в военной палатке! — с раздражением воскликнул Трандуил. — Я не могу допустить, чтобы моя… чтобы Дженни спала на сырой земле! — Она спала на сырой земле почти каждую ночь в течение шести десятилетий. — Что же, отныне этому пришёл конец. Я не желаю подвергать её здоровье опасности, — не удержавшись, он ядовито добавил, — в отличие от вас. — Ваше величество, Эребрандир прав. Я привыкла к этому. Вам нет нужды спорить из-за такой мелочи, — робко сказала Дженни, взглянув на него из объятий своего спутника. Сердце Трандуила сжалось при виде её покрасневших глаз, взирающих на него с мокрого лица. В этот момент он вновь поразился тому, насколько она исхудала. При виде её впалых щёк и ввалившихся глаз, король испытал ярость. Она могла бы жить с ним, в Лесном Королевстве, окружённая роскошью и удобствами. Но вместо этого предпочла скитаться с этими бродягами по всему Средиземью. Почему? Сейчас действительно было не время для разговоров, но завтра ей придётся многое ему объяснить. Вспомнив о том, что сам отпустил её, Трандуил поморщился. Конечно, в этом была и его вина, но то, что Дженни скрывалась от него на протяжении стольких лет, не пожелав даже послать весточку о том, что была жива и здорова, наполнило эльфа негодованием и возмущением. Усилием воли подавив гнев, он ответил с напускным спокойствием: — Ты привыкла к тому, к чему не должна была привыкать, Дженни. Но если мнение твоего наречённого брата так много значит для тебя, то так и быть, я оставлю тебя в палатке одну. Это решение окончательно и неоспоримо, — с этим словами он холодно взглянул на Эребрандира. Тот коротко вздохнул. — Что же, в таком случае возражать я не буду. Пойдём, Титтасель. Мы проведём тебя к королевской палатке. Уже поздно, а завтра нам рано вставать. — Но я не успела умыться. Мне нужно всего пару минут… — Вода в ручье слишком холодна, — прервал её Трандуил. — Мои слуги согреют несколько ведёр воды, чтобы ты могла умыться. А завтра утром можешь спать подольше: мы снимемся со стояники в полдень, так что у тебя будет достаточно времени, чтобы отдохнуть. Увидев, что Дженни вопросительно посмотрела на Эребрандира, король недовольно поджал губы. Ему не нравилось то, что она во всём полагалась на этого бродягу. Но ничего, совсем скоро это переменится. Уж об этом он позаботится. На этот раз странник не стал возражать, и все трое направились к лагерю. Дженни шла между двумя эльфами, опустив голову, но Трандуил чувствовал, как она то и дело поглядывает на него, и знал, что ей тоже хочется остаться с ним наедине. Завтра им представится такая возможность. Не обращая внимания на нахмурившегося странника, он оставил на её губах лёгкий поцелуй, прежде чем отодвинуть для неё полог палатки. Она ответила взглядом, говорящем о тысяче эмоций, которые не могла выразить словами. Дженни по-прежнему любила его, в этом не было никаких сомнений. И он любил её не меньше, хотя сейчас ему в равной степени хотелось уложить её в постель и задать трёпку. Впрочем, она всегда оказывала на него такое воздействие… Вспомнив об этом, Трандуил невольно усмехнулся, после чего нахмурился. Эру, что с ним творится! Дженни едва на ногах держится, а он уже раздумывает о том моменте, когда сможет заняться с ней любовью. Как это странно, что можно столь сильно желать женщину, которая так болезненно выглядит… Но её внешность никогда не играла значения для него. Её неукротимый дух, весёлый характер и острый ум, так же, как и безграничная чувственность — вот что завоевало его сердце. Осталась ли Дженни прежней, или время и лишения изменили её? Что же, об этом он узнает совсем скоро. Но, какой бы они ни стала, он всё равно не отпустит её. Трандуил нахмурился, вспомнив о своей невесте. Какая горькая ирония судьбы, что он нашёл любимую лишь после того, как обручился с другой… Что же теперь делать? Как найти выход из этой ситуации? И есть ли выход? С трудом отогнав тяжёлые мысли, он опустился на мягкое покрывало, расстеленное вблизи костра. Глядя на тёмный небосвод, усыпанный холодно мерцающими звёздами, король прислушивался к тихим плескам воды, доносившимся из палатки. Нет, он не сможет жить с нелюбимой, зная, что Дженни жива, а потому должен… обязан найти способ разорвать помолвку с Эйлиан. Как это сделать, Трандуил ещё не знал. Но он знал одно: на этот раз Дженни не удастся ускользнуть из его рук.