Девушка с татуировкой дракона

      Дженнифер Пейдж никогда не задумывалась о жизни после смерти. Ей шёл двадцать третий год, она была здорова, занималась фитнесом, правильно питалась и исправно посещала врачей. Помимо этого, Нью-Йорк, её родной город, считался самым безопасным из больших городов США, а Гринвич-виллидж, где она жила с детства, был самым безопасным районом Манхэттена. Её отец был пианистом, мать художницей, а сама Дженнифер, или Дженни, как её называли родные и друзья, училась в престижном художественном колледже, изучая искусство рисунка и лепки.        Будучи артистами, родители Дженни привыкли вести довольно эксцентричную жизнь и растили единственную дочь в соответствии со своими взглядами. Девочка с малых лет привыкла находиться в окружении художников, музыкантов и малоизвестных актёров и каждый день после школы бежала либо в галерею к матери, либо на репетиции к отцу и мечтала стать известной художницей наподобие Лори Липтон (1). Её отец, Донован Пейдж, страстно желал, чтобы дочь пошла по его стопам, вследствие чего, начиная с четырёх лет, девочке часами приходилось просиживать за пианино. И хотя Дженни любила музыку, сердцем она всегда тянулась к краскам и холстам. Её самыми любимыми предметами в школе, помимо уроков рисования и музыки, были уроки литературы и иностранных языков, но лишь потому, что она любила читать, а языки давались ей легко.       Когда их маленькая семья отправлялась путешествовать, они всегда выбирали самые безопасные страны мира. Таким образом, ещё до достижения пятнадцатилетнего возраста Дженни успела побывать в большинстве стран Западной Европы, в Японии и во многих городах Канады и Соединённых Штатов. Но стоило ей лишь заикнуться о Мексике или ЮАР, как мать начинала в ужасе махать руками, а отец — отрицательно качать головой.       Дженни часто вспоминала, как её любил называть Кевин — её первый бойфренд: «тепличный цветочек». Сам Кевин родился в Коннектикуте в семье бедных баптистов, что, как он считал, давало ему право со снисхождением относиться к своей артистичной девушке, взращённой на богемной почве Южного Манхэттена. Дженни была категорически с ним не согласна, но лишь до тех пор, пока ей не исполнилось девятнадцать. Именно в этом возрасте она решила покинуть лоно семьи и жить с Кевином, который снимал старую крохотную квартирку в Бронксе. Дженни, однако, по этому поводу совершенно не волновалась. На тот момент ей казалось, что их любовь будет вечной, что они поженятся через год, родят ребёнка через два, станут богатыми и известными через три и будут жить вместе до гробовой доски. Их вечная любовь длилась семь с половиной месяцев и закончилась так же, как всегда заканчивается самая первая вечная любовь: трагически разбитым сердцем, пафосом и соплями. Зато за это время Дженни успела бросить колледж и поработать официанткой в суши-ресторане, а также научилась курить травку и печь пышные блинчики, которые Кевин жадно поглощал каждое утро, обильно заливая их кленовым сиропом.       Родители приняли блудное дитя с распростёртыми объятьями и на двадцатилетие вручили ей ключи от уютной квартирки, которая находилась в квартале от их собственного дома. Теперь она всегда была под боком, наслаждаясь независимостью, благо родители вовремя оплачивали счета по кредитной карточке, чтобы дочери, не дай бог, не пришлось больше обслуживать туристов в одном из многочисленных ресторанов Манхэттена.       В двадцать один год Дженнифер встретила свою вторую любовь. Харуто был стилистом из Токио и работал в японской парикмахерской, что ютилась на первом этаже здания, в котором она жила. Её новый бойфренд мог спокойно сойти за одного из персонажей аниме: среднего роста, стройный, с обесцвеченными волосами и разноцветными линзами. Они встречались целый год, после чего Харуто уехал обратно в Японию, оставив бывшей девушке на прощание лишь стойкое отвращение к японскому порно, нежную любовь к аниме и масштабную татуировку в виде японского дракона на спине.       Татуировкой, кстати говоря, Дженни очень гордилась, поскольку лично корпела над рисунком полторы недели, доводя до совершенства каждую деталь. Мастер тату оказался таким же перфекционистом, и терзал её в течение нескольких месяцев, но результат того стоил. Теперь на её узкой спине в нежных ветках розовой сакуры извивался дракон с гибким чешуйчатым телом и ужасающей усатой мордой. Увидев это произведение искусства, миссис Пейдж разрыдалась в голос и силой потащила неразумное дитя к врачу проверяться на наличие вирусных гепатитов. Тестироваться нужно было лишь через шесть месяцев, но с тех пор делать это приходилось с завидной регулярностью, поскольку Дженни, как и многие молодые люди, успела «подсесть» на иглу татуировщика. К двадцатитрехлетнему возрасту она обзавелась также стильной татуировкой в гаванском стиле во всю левую ногу, калейдоскопом крохотных бабочек на правом плече и изящной надписью «Art is my life and my life is art» (2) на внутренней стороне левого предплечья.       В течение года после вероломного поступка Харуто Дженни успела повстречаться с ещё двумя парнями, но дальше секса отношения не зашли. Впрочем, по этому поводу она особо не волновалась, справедливо решив, что любовь любовью, а секса хочется всегда. А к сексу она относилась очень трепетно, благо молодость и свободное воспитание способствовали развитию здоровой сексуальности и довольно приличных аппетитов. Тем не менее, на двадцатое июня 2014 года она ни с кем не встречалась и решила провести выходные у подруги, поглощая пиццу с колой и пересматривая фильмы гениального Хаяо Миядзаки (3). Подруга жила в Бруклине, поэтому в шесть вечера Дженни села в свою машину и поехала в сторону Бруклинского моста.       Погода стояла душная, влажная, и девушка торопилась добраться до моста, пока не разразился обещанный шторм. На ней была лишь лёгкая футболка любимого бирюзового цвета, джинсовые шорты и сандалии на плоской подошве, но в рюкзаке на соседнем сиденье была смена одежды и белья и предметы личной гигиены. Уже на мосту она вспомнила, что забыла позвонить родителям и быстро набрала номер матери, надеясь, что поблизости нет полицейских машин. Дженни услышала знакомое «Алло?», и в следующий момент в её машину с оглушительным треском ударила молния. Яркий свет ослепил глаза, машину закрутило и на полной скорости впечатало в ехавший спереди джип. Она потеряла сознание ещё до того, как ехавшая сзади фура размазала её маленькую «Киа» в лепёшку.       К бесконечному изумлению подоспевших на место происшествия сотрудников дорожной полиции, им не удалось обнаружить ни единого фрагмента её тела, за исключением нескольких мазков крови на подушках безопасности. Через несколько месяцев бесплодных расследований Дженни объявят пропавшей без вести, а её история навсегда войдёт в памятный список легенд города Большого Яблока. (1) Лори Липтон (Laurie Lipton) — современная американская художница. (2) «Art is my life and my life is art» (моя жизнь — искусство, и искусство — моя жизнь) — Йоко Оно. (3) Хаяо Миядзаки (Hayao Miyazaki) — японский режиссёр-аниматор. (4) Вопреки бытующему мнению, молния может ударить в машину в определённых случаях. http://www.weather.com/storms/tornado/news/what-happens-when-lightning-hits-car-20140625