Привет! Я буду твоим мужем

      И все... Прежняя жизнь и мечты уже ничего не значили... Даже вспоминать не хочу, как моя семья это приняла. Надеюсь, маму поддержит лекарство от срочно вызванного лекаря... Уже к вечеру я была на корабле, вместе с другими избранными на это пятилетие и упакованным в пять чемоданов, прошлым. Поэтому, стоя здесь, на этом заброшенном пирсе, обдуваемая всеми ветрами и промокшая до нитки, я не решалась оставить их, даже ради очага постоялого двора. Если, конечно, среди этих лачужек такой имеется. А еще я ждала того, кто станет моим будущим. Я не знаю ни его имени, ни тем более, внешности, но с тех пор как мое имя проступило на Стене, вместе с его, я принадлежу ему. И это пугало, до икоты и трясущихся колен, особенно вспоминая репутацию острова Кельтор. Еще моя нянюшка пугала меня рассказами о дикарях, живущих в горах и населяющих ужасные и суровые земли Кельтора. Тем, насколько они были еще ужаснее и суровее своей родины. К своей чести, утверждение, что они пьют кровь младенцев, я практически отбросила, это ведь явный бред! Очень не вовремя вспомнилось, что нянюшка утверждала, что еще с большей охотой они похищают невинных дев. Зачем им это, старушка упорно умалчивала, а я нервно хохотнула, осознав, что мечта моего детства скоро сбудется, и я все узнаю. Конечно, если меня соизволят забрать....А еще говорят, это честь, получить Дар в свою семью... Дар — это я, но видимо, предназначенная мне семья решила, что ей и без меня не плохо. Нет, я конечно не против, но только корабль то уплыл... А вместе с ним и другие избранные, которые, готова поклясться, провожали меня со слезами на глазах, от облегчения, что они предназначены для других мест. Правда, там остался еще один бедолага, выдающийся ученный направленный в племена икушев, обделенных даже собственным алфавитом. Видимо высшие силы решили, что пришла пора их просвещения. Среди оставшихся троих была еще одна девушка с выпавшей участью Жены. Но даже она поглядывала на меня с сочувствием, ее то судьба ждет в процветающем королевстве Сасексов. А моя...моя зараза, даже не спешит меня забрать! Меня так и подмывало высказать пару словечек, подслушанных у конюшни, но я ведь даже имени его не знала, чтоб пройтись перлами из простонародья по его безответственной персоне от всей души. Да и мама не одобрила бы, и хоть она уже не узнает о моем проступке, быть хорошей дочерью сейчас, вдали от нее, хотелось в разы сильнее, чем дома.... А что касается имен тех, к кому отправлялись избранные Квода, то они хранились в строгом секрете, после нескольких случаев похищения избранных с места назначения... своими родными. И это ясно, узнай мои дед, отец и братья к кому конкретно меня увозят, даже не знаю, не наломают ли дров. А это карается законом и высшими силами, так что хорошо, что они не знают. Но я то должна!       Мои раздумья на тему «старый?глупый?страшный? Да хоть хромой, хочу в тепло, и кушать!» прервало появление первого человека, на этой дождливой земле. Он появился внезапно, из-за поворота, скрывшегося за какой то кривой хижиной и если бы не громкое шлепанье по болоту, бывшей, когда то улицей, я бы и не увидела его, занятая злым внутренним монологом. Моя шляпка уже давно съехала на бок, промокла и теперь мало спасала глаза от дождя, мешая разглядеть детали. Но первым в глаза бросалась внушительная фигура, капюшон, скрывающий пол лица, а еще... это юбка? Да, это была темная, вроде клетчатая юбка, и этот факт вверг меня в легкий шок, по двум причинам. Первой эмоцией стало удивление, до чего же огромной была эта женщина! Я и мужчин мало видела, если вообще видела, с таким сложением тела, чего уж о женщинах говорить. Несчастная, к тому же, явно нуждалась в уроках изящности, даже если сделать скидку на ужасную дорогу и ее, хмм..., габариты. При взгляде на нее вспоминалась конная охота, на которую мы ездили семьей по приглашению Князя. Эта женщина преодолевала свой путь стремительно и без отвлечения на мелочи, вроде очередной лужи под ногами, идя в обход только самых больших, словно всадник пролетающий по лесу и сминающий под копытами кусты, уклоняющийся лишь от хлестких веток, и то не всегда, идя по следу добычи. Вторым потрясением стала длинна юбки. Она едва прикрывала колена! Правда, крепкие ноги, ниже юбки, были спрятаны в грубый челок, но это не делало этот наряд более приличным. Здесь все так ходят? Или только крестьянки? О, Создатель, что скажет моя матушка, если и мне придется носить такое?! Горечь от того, что вряд ли это случится увидеть моей матери, как и меня саму, приглушила другая догадка. А что, если она... из этих. Тех женщин, о которых шептались мои братья, а матушка наказала бы , узнав об этом? Тех, кого не хотят видеть в приличном обществе... Я, однажды, подслушала, как их называют, но не могла заставить себя выговорить это слово. Как и мои подруги. Если нам случалось посплетничать без призора гувернантки, наш разговор звучал приблизительно так: — Вы слышали, маркиза Лувуазье с огромным скандалом уехала в загородное поместье, оставив мужа на растерзание своего отца. — Не может быть! Неужели маркиз Лувуазье вновь проигрался в карты? — Нет. Я расспросила свою горничную, ее кузина работает на кухне у маркиза, говорят,- тут голос понижался, мы склоняли головы ближе друг к другу, и рассказчица с многозначительным взглядом продолжала,- Ее Светлость прознала о регулярных походах супруга к мадам «Ш». И, что ужаснее всего, это было много разных мадам "Ш«!- за этим следовал дружный потрясённый вздох, румяные лица прикрывались веерами, но мы не могли заставить себя закрыть эту вопиющую, для леди, тему. — Я однажды подслушала, когда моя сестра выходила замуж, как матушка секретничала с нею.- щеки подруги багровели сильнее, но было уже не остановиться,- Все я не услышала, так как это получилось случайно, честное слово!- мы делали вид, что верим и она продолжала, — Так вот, мама как раз говорила Жанет, что та не должна спускать супругу общение с многочисленными мадам «Ш». Что пристойный джентльмен может иметь только одну и не заменять ее другой слишком часто, при этом держа ее существование в как можно большей тайне, проявляя, таким образом, уважение к супруге. — Зачем твоей матери говорить такое? — помниться я тогда слегка вспылила, удивляясь такому подходу к браку. Или я мало знаю, или мама убила бы отца за приключение даже с одной из мадам «Ш». — Моя сестра поначалу тоже возмутилась. Но мама сказала, что просто не хочет, чтобы Жанет это застало врасплох, как когда то ее. И что уважение — самое ценное, что женщина должна ожидать от супруга. Наверное, эти слова сыграли не последнюю роль в моем нежелании выходить замуж... Я вновь посмотрела на ту, кого не ожидала увидеть и в голове проскочила стыдливая мысль — неужели мужчинам нравятся такие женщины? Или только местным? Если это так, то у меня появляется, крохотный, но шанс! Я уж тогда наверняка могу прийтись не по вкусу своему избраннику и может...может он позволит мне вернуться домой? Глупая мечта, ведь прекрасно знаю, что это не возможно для избранников в Квода.... Но как бы там ни было, этот вопрос был отложен на время, пока я раздумывала, приемлемо ли окрикнуть одну из предполагаемых мадам «Ш». Мое воспитание и заложенные с детства нормы морали проигрывали в схватке с холодом и голодом, но меня лишили возможности узнать исход этой внутренней битвы. Огромная мадам на мгновенье притормозила, слегка приподняла капюшон, осматриваясь, увидела меня и все той же стремительной ходой направилась ко мне! Казалось, будто она сметет любое препятствие на своем пути и мне стало не по себе от осознания, что такое мощное тело движется прямиком на меня. К счастью, в момент, когда мне оставалось или отскочить подальше, или быть позорно затоптанной, мадам, (как я уже мысленно прозвала ее и не могла придумать что-либо другое), остановилась рядом. Меня ждало еще одно открытие. Оказалось, видеть огромную фигуру вдали и стоять с ней на расстоянии вытянутой руки — два совершенно разных ощущения. Последнее было куда как пугающе. Мои 167 сантиметров сейчас мало спасали, а фигура, которую я считала довольно пышной, в нужных местах, приводила в уныние и к осознанию — не отобьюсь. Сейчас меня, скорее всего, ограбят, а я и противостоять толком не смогу.... Хоть бы приметы запомнить, но женщина была скрыта плащом, капюшон поднимать не спешила, а дождь все также летел в глаза. Точно ограбит, вот уже и к чемоданам пристраивается! — Простите, — решилась я, на жалкие потуги объяснится, разойтись с миром, и, по возможности, получить помощь. — Я — Алейне Дюбуа, избранница этого Квода на Кельтор. Не трогайте чемодан, пожалуйста... так вот, с минуты на минуту меня заберут. — врала я — Вы же слышали об избранниках, чьи имена появляются на Стене Зала? Даже здесь вы должны знать об этом...не..не трогайте, говорю, чемодан! Я уверена, мой супруг очень расстроиться, если со мной что-то случиться. Высшие покарают вас! Бросьте мои чемоданы немедленно! Я предупреждаю, мои братья научили меня драться! Не вынуждайте меня применять силу — это недостойно леди, как и, между прочим, грабеж! — Бери последний и пошли. На постоялом дворе уже ждут, — глуховатый, приглушенный звуком дождя, слегка раздраженный голос выбил из воинственного настроя, едва я его достигла. На земле, действительно остался последний из чемоданов, четыре же, «мадам» умудрилась нести, взяв по одному подмышки, а оставшихся два неся в руках. Не зная как реагировать, я все же подхватила последний и поспешила вслед за незнакомкой, поражаясь ее силе и сноровке. Так это служанка? Но что за мужчина мог послать за вещами, да еще и в дождь, женщину, пусть она и служанка? Пусть даже такая.... Если это дело рук супруга, а больше некому, он мне уже не нравиться. И это я уже молчу о том, что он вообще не спешил меня встретить, и что из перечня «голод», «холод» я могу вычеркнуть только жажду, потому что наглоталась стекающих по лицу капель дождя. Приятным открытием оказалось весьма близкое расположение постоялого двора, ведь пусть я несла только один чемодан, тот был не самым легким, а я, по правде, не столь вынослива, как бодро шагающая впереди женщина. Вторым приятным сюрпризом оказался сам постоялый двор, встретивший меня теплом камина и простым, добротным, а главное довольно чистым залом.